Ночь. Каюта Буша и Котара на «Возмездии». Котар сидит в своём гамаке, Буш спит.
К о т а р: - Земную жизнь пройдя до середины, Я очутился в сумрачном углу За грязной занавеской – иль гардиной? – Ночами погружающей во мглу. Я б точно здесь повесился со скуки, Когда б не замечательный сосед, Который издаёт чудные звуки, Едва его разбудишь для бесед. Вот и сейчас он мирно почивает – Устал, мол, после стрельбищ боевых, И наплевать, что где-то тут страдает Пытливый ум закалок строевых! Б у ш (просыпается; мрачно): Оставьте свой чудовищный английский, Молчанье вам поболее к лицу, Ведь эти истерические визги Пристойней малахольному юнцу. К о т а р (обиженно): За что вы так сердиты, милый Уильям? Я ж подружиться искренне хочу! Б у ш (грозно): Вы для начала счёт откройте милям: На триста я вас точно запущу! (гоняется за Котаром с целью дать ему хорошего пинка) К о т а р (на бегу): Ну что же вы, mon cher, раскипятились? Нельзя так злиться из-за пустяка! Ведь если бы мы с вами подружились… Пустите! Ай! Ай-ай! Моя рука! Б у ш: Болтун проклятый, вы мне надоели! Ну сколько можно без толку трещать?! Я месяц продержался еле-еле, Чтоб вас куда подальше не послать, Но доброта моя не безгранична, И разбудивши зверя – берегись! На палубе вы выспитесь отлично. Давай, дружище, с левой – шевелись! (выталкивает Котара в коридор и со стуком захлопывает дверь) К о т а р (усиленно ломится обратно в тёплую каюту): Помилуйте, я ж тут окоченею! Месье, вот это, право, не смешно! Я чувствую: уже я холодею…Тишина.
(в сердцах пинает дверь) Ну что ж вы за английское бревно!В коридор выглядывает сонный Горацио.
Г о р а ц и о: Что тут за шум, скажите ради Бога? Ужель на вахте кто-то не устал? Зря тишины не требую я строго… (замечает жмущегося к стенке Котара в одной ночной рубашке) Майор? Что с вами? Что за карнавал? К о т а р: Сосед мой вероломный, бессердечный, Во мрак ночи так зло меня прогнал… Г о р а ц и о (удивлённо): Не может быть! Чтоб Уильям – бессердечный? К о т а р (обиженно): За то, что я ему поспать не дал! Г о р а ц и о (укоризненно): Майор, для офицера сон священен! А если б вас так кто-то разбудил? (наставительно) Подъём для Буша ранний неприемлем – Он вестового чудом не прибил, Когда тот, разбудить его желая, Сыграл на дудке «Нэнси Доусон». (со вздохом) А что поделать? Доля наша злая. Отрада нам одна осталась – сон. К о т а р (грустно): Ах, капитэн, я это понимаю, Но ностальгия душу мою рвёт. И днём, и ночью тихо я страдаю – Так горек мне Фортуны поворот. От Буша ждал я просто пониманья И дружеской беседы вечерком, Но получил я полный ноль вниманья, Подкрепленный недружеским пинком. Г о р а ц и о: Вы это лучше Бушу объясните, Он всё поймёт, уж я уверен в нём. И время вы, пожалуй, не тяните – Давайте-ка сейчас к нему зайдём.Оба заходят в каюту. Буш лежит в гамаке, отвернувшись лицом к переборке.
К о т а р (прочувствованно): Месье, я был неправ. Прошу, простите. Я эгоист, но зла я не желал. (в порыве раскаяния снимает с ноги туфлю) Хоть туфлею в меня вы запустите, За то, что я невежда и нахал!Буш не реагирует.
К о т а р (чуть не плача): Глядите, он мириться не желает! Ну что сказать мне, чтоб оттаял он?! Г о р а ц и о (Бушу, укоризненно): Хороший офицер друзей прощает, Поскольку может статься, что и он... Б у ш (переворачивается на другой бок): Хр-р-р-р! К о т а р (меняется в лице и гневно краснеет): Он что же, спал, пока я извинялся?! Какой удар для гордости моей! Напрасно я, выходит, унижался? Как жаль, что нету под рукой камней! (с размаху бьёт Буша туфлей) Буш моментально просыпается и даёт сдачи. Котар отступает за Горацио. Полная неразбериха, вопли, ругань и вообще куча-мала. Г о р а ц и о (из середины; придушенно) Хотел бы обойтись я без морали, Но чтоб такого впредь не повторить, Прошу вас, чтоб вы точно проверяли, Когда, кому и что вам говорить!Занавес.