Наша темная комната.

Наша темная комната. Наш дом, наши жизни. Наше окно не раз попадавшее под влияние непогод. Наш диван, на котором мы расположились, поджав ноги. Наш телевизор, и эта противная, осточертевшая атмосфера дружбы. И сейчас я говорю не о том, что меня жутко бесит мой напарник, просто вся эта атмосфера, и чувство фрэндзоны, кошмарно надоела. Я боюсь что однажды просто не скрою что люблю его. Я просто боюсь разрушить наши устоявшиеся отношения, устоявшуюся тонкую грань, между мной и ним. Она на столько тонка, что её ничего не стоит разрубить, однако неизвестно, что понесет за собой тот или иной способ избавления от этой грани. Возможно, это может навсегда разрушить любые наши отношения, мы можем дико возненавидеть друг друга, и как говорят в большинстве таких случаев – потерять. С другой стороны, это может наоборот улучшить наше восприятие друг другу, улучшить наш резонанс, мы можем стать сильнее, и в то же время обрести новое чувство близости и счастья, и тогда будет ещё больше «наш», в предложениях, и мыслях. Куда больше общего, куда больше понимания. Однако, столь розовая возможность, грозит нам своим счастьем, только в 20% случаев. Да и судьба, поганка, она же точно подбросит что-то странное, подбросит околесицу, или нелепость, при которой и произойдет это «волшебное» чувство. Я в это не верю. Остальные 80% вопят, о том, что опасность 20% ни мне ни ему не грозят. Хотя я вижу, что меня уже захватили, и ставка повысилась до 40%. С такой вероятностью, можно посражаться за своё светлое будущее, за тепло, за уют, за него. Хотя кто знает как всё ещё случится? Может это я ошиблась с расчетами, и вероятность этого феномена 60 %? Или даже все 80%? Я ведь не знаю что твориться в голове у этого раздолбая белобрысого… А сейчас по идее должно быть перечисление качеств которые я в нем полюбила. Ну уж нет, мое настроение сейчас настроено на перечисление того, что меня в нем бесит. Но и этого я перечислять не буду, кажется мне, что это всё незначительно, тускло, даже смысла не имеет, мне просто хочется в тепло, может даже в чьи то объятия, до ужаса как хочется. На душе скребутся кошки, в голове всё перемешалось, руки ноют от холода, голова выдаёт идеи по изменению ситуации. Да так бурно, будто мне вместо чая подлили алкоголь, и я сейчас лицезрею его последствия. Кошмар! Это ж надо было такое придумать, чтобы не вызывать отвращения! Я боюсь поддаться на провокации, моей бурной фантазии. Я могу воображать себе это всё как угодно, а на деле это всё может оказаться совсем по-другому. Что-то может пойти не так, получится не так как задумывалось, и подготовка тут не поможет, всё решает случай. Однако сижу я тут, думаю, воображаю, и всё же хочется рыдать от бездействия, я не могу выкинуть что-то резкое, не могу просто начать действовать, но так хочется. Хочется просто обнять его, для начала, посмотреть на реакцию. Если всё пойдет нормально, то может быть я даже не удержусь от того чтобы его поцеловать. Ах да, вот он сидит, поджав ноги и расположившись в позе лотоса. В серой толстовке, в теплых, длинных джинсах, с накинутым капюшоном. В руках какой-то журнал, название которого я не вижу, да и не хочу особо знать. Сидит, с обыденной миной безразличия, перелистывает страницы, похоже даже вчитывается. Моргает иногда, иногда тяжело вздыхает, и вновь перелистывает страницу. Ну и картина, я вам скажу! Что он там читает, а? Чем он вообще интересуется в подобных случаях? Ну вот, теперь мне стало интересно. Я подползла ближе, на столько, что почти касалась его плеча своим, и попробовала заглянуть на открытую страницу, однако в этот же момент, из под моего любопытного носа выдернули сам журнал, отведя его в сторону. - Ты чё делаешь? – смотрит на меня своими кроваво-красными глазами, полными удивления, и даже некого раздражения. Смотрит и пытается понять что я забыла так близко возле него. - Как что? Пытаюсь понять, чем тебя заразила болезнь «чтение». - Если это болезнь, то ты болеешь всю жизнь. – Вот только у тебя не спросила! Умник нашёлся! Я бы посмотрела как ты обрадовался видя себя сейчас со стороны! - очень смешно. – ну да, фирменная «Макина затрещина», возможно и прилетела бы ему сейчас в голову, однако, калечить его пока не хочется. – а ну-ка покажи. – я пыталась дотянуться до интересующего его чтива, перевалившись через него, потянулась рукой, даже почти захватила, как он внезапно отвел руку ещё дальше. – что ты там такое прячешь? Что-то неприличное читаешь? – я попыталась дотянуться до журнала вновь, но теперь он завел руку у себя над головой. Противный какой! Я и так достану! Села на колени прямо около него, и во весь рост обеими руками потянулась за сборником страниц. И вот почти, я уже у цели, почти ухватила заветный краюшек, как вдруг плоская «сенсационная» книжка полетела вниз, ускользая из моих рук. - Упс – ухмыляется, чертёнок. Что же он такой вредный, это даже не смешно уже. - Всё равно достану. Я ринулась было в след за улетевшей «книжкой», но вдруг почувствовала что меня кто-то крепко ухватил за талию и притянул обратно на диван. - Куда пошла? – И всё равно ухмыляется! Крепко держит, а мне что делать в таком случае? Я сразу же зарделась, совсем невольно, я не могла спокойно смотреть в эти его глаза хищника, особенно когда он так крепко меня ухватил. - Отпусти меня! – я быстро разорвала круг его крепких рук, и побыстрее отодвинулась подальше, на самый край, да так что чуть не навернулась через подлокотник. - Ладно, ладно. – всё ещё улыбаясь, он потянулся за своим чтивом, и вскоре вновь вернулся на диван, принимая своё устоявшееся положение. Вот опять. Опять он бегает глазами по строчкам, вчитывается в слова, доводит до мысли предложения. Даже обидно, что он так быстро оставил меня без внимания. Но и отступать я не собиралась. Я вновь подползла к нему, на этот раз не пытаясь неосторожно заглянуть в его журнал. Смотрю на него, и вновь очаровываюсь. Эти его прекрасные, рубиновые глаза, в которые я так люблю смотреть, белые волосы-иголки. Я не могу просто так смотреть на его лицо, у меня сразу дух захватывает, и я невольно хочу совершить ошибку, я хочу попасть в его объятия, хочу поцеловать этого олуха, но почему? Почему, почему, почему? Я и сейчас всей душой этого хочу. Но почему?! Я подвинулась ближе, почти вплотную. Он двинулся от меня, почувствовав моё приближение. Я думаю он считает что мне всё ещё интересен его журнал. Ну-ну. Ты всё равно не ожидаешь того что я хочу сделать. Ну и сиди так, прячь свою книжку, а я хочу повиснуть на твоей шеи. Вот он мой выпад. Почти атака. Ты как по инерции отводишь в сторону журнал, думая что я тянусь за ним, хотел было узреть моё озадаченное лицо, а видишь мою довольную ухмылку, и чувствуешь мои руки у себя на плечах. Смотришь на меня, удивленными глазами, путаешься в догадках, что это на меня нашло, не можешь понять правда ли это я сейчас рядом сижу. - Мака? – действительно, в твоём голосе я слышу удивление, и мне это сильно нравится, я люблю удивлять тебя. - Да? - Ты что делаешь? – Ого какие у тебя глаза. На те безразличные рубины больше не похоже. Ты видно приятно удивлён, но почему? Ты же всегда такой холодный по отношению ко мне, ты всегда называл меня «плоскодонкой», ты всегда безразличен к моей персоне. - Как что? Я обнимаю тебя. - Это я понял. А по какому поводу? Ты никогда не была эмоциональнозависимой. – Смотришь на меня своими красивыми глазами, пытаешься понять в чём подвох. - Мне и Оружие своё обнять уже нельзя? - Можно, наверное… - Обожаю эти нотки в твоём голосе. Вообще люблю твой голос, особенно когда ты, так редко, но всё же поешь под свои мелодичные песни, с нотками еле заметной печали. От чего ты печалишься, Соул? Почему поёшь свои песни только у себя в комнате, и так тихо? Мне же интересно, что у тебя на уме, мне интересно о чём ты поешь. Почему мне не говоришь? Я сижу обнимаю тебя крепче за шею, прижимаясь посильнее, впитываю твоё тепло. С тобой гораздо теплее, чем на краю дивана. Я не хочу отодвигаться от тебя, не хочу отпускать, я просто хочу прижаться к тебе сильнее, хочу чтобы и ты меня обнял. Но я знаю что твоя гордость «крутого» парня, тебе этого не позволит, даже если ты питаешь ко мне нечто взаимное. А я, я больше не могу терпеть, держать себя в руках, упускать шанс всё тебе рассказать, я не хочу больше смотреть на твоё безразличное лицо, я хочу это изменить, я хочу сказать тебе это, возможно это даже важно для тебя… А Соул уже отвернулся от меня уставился прямо в стену, вернул журнал поставил перед глазами, и хотел уже было его открыть, но внезапно вспомнил что рядом с ним сейчас сидит нежеланный гость, в лице меня. - Соул, прости меня. - за…. Нет, это должно было когда-то закончиться! Я ухватила его одной рукой за капюшон, и притянула к себе поближе. Я не то нагло, не то смело, поцеловала его, прямо в губы, как бы не было для меня это рискованно или необычно. Я зажмурилась, и в миг налилась краской. Щеки вспыхнули а лицо которое я так сильно хотела увидеть, теперь ускользнуло от меня, я теперь вряд ли когда то увижу. Ну и ладно, это чувство, это сладкое чувство исполнения мечты. Я так давно хотела решиться, и наконец смогла! Этот вкус я ни за что ни на что не променяю. Я хочу ещё твой поцелуй. Или просто не разрывай этот, пожалуйста! Из его рук скользнул недавно интересовавший его журнал, полетел вниз и корешком громко ударился об пол. Соул спустя несколько секунд положил свои руки на мои плечи. Похоже удивление у него прошло. Шок и ошарашенность, сползли с его лица, хотя я этого и не видела, но точно знала. Он поддался немного вперед, углубив недавно лёгкий поцелуй. Мне даже пришлось немного выгнуться, чтобы не потерять этот долгожданный контакт. Всё ещё держа его за его серый капюшон, я постепенно пододвинулась ближе. Он же не то нагло не то своевольно, ухватил меня за талию, и вскоре усадил себе на колени. Воздух – это на столько не удобная в такой момент вещь, что даже хочется забыть про него и продолжить начатое. Однако воздух не любит когда про него забывают, и потому напоминает о себе самым неприятным способом. Соул, сильнее надавил мне на плечи, просто отстранился, ловя взгляд моих глаз, что удалось ему без труда. Я же просто таяла от этого его взгляда, и выражения на лице. Наш первый поцелуй. Наши новые чувства. Наша смелость. Наши отношения. Наш резонанс. Наши общие интересы. Наши противоположности. Наша светлая комната. Наш любимый диван. Наше просторное окно, пропускающие сейчас веселые лучи солнца. Наш дом. Наши жизни. Наш Дух. И эти чёртовы 80%, по расчетам, являвшиеся нашими разногласиями, оказались завышены на несколько процентов, в сторону ванили и розовых соплей. Теперь, «Наши жизни», ещё более тесно расположились около друг друга, и по такому поводу, завтра мы возьмём задание, чтобы проверить на сколько это помогло. - Соул, а ты споёшь мне завтра?