Тонкая дрожь внутри

      Классный руководитель стоял у доски, объясняя решение уравнений, до моего же слуха доносились лишь обрывки его фраз: я был полностью поглощён разглядыванием своего соседа, что в свою очередь озадаченно поглядывал на меня в ответ. На лице Тима читалось недоумение и опасение. Эту игру в гляделки необходимо было срочно прекратить, дабы устранить напряжение между нами, ведь всё выглядело более чем странно: я, как истукан, таращился на омежку, который уже начинал непроизвольно поправлять одежду. Мною было принято решение написать ему записочку — парты были одноместными, и между нашими местами лежало расстояние метра в полтора, так что переговариваться с омегой, не привлекая внимания, было невозможно.       Открыв потрёпанную жизнью тетрадь, как можно аккуратнее вырываю лист, в тишине треск разрываемой бумаги кажется мне непростительно громким. На оторванном листе пишу своё послание: «У тебя на обложке тетради. Это Шон?».       -…Ищем общий знаменатель… — учитель отворачивается к доске и мелом выводит решение. Отличный момент для отправки письма в руки адресату. Комкаю лист и точным броском закидываю прямо на парту омеги.       — Открой, — тихонько шепчу я. Чандлер повернулся и пристально осмотрел класс. Тим выглядел взволнованным, пока открывал и читал записку. Закончив чтение, он быстро набросал ответ, скомкал листок и перекинул мне. Осторожно разворачиваю записку. «Да, это мой любимый певец, а что?».       Значит, я не ошибся.       Ручкой вывожу как можно более разборчиво: «круто! Я тоже обожаю его. Кстати, прости, что пялился на тебя как придурок, я правда был удивлён. И ты милый. Что ещё тебе нравится?». Опять сминаю лист. Только я занёс руку для передачи послания, как краем глаза заметил, что Чандлер в упор наблюдает за мной. И я не придумал ничего лучше, чем поднести руку с запиской ко рту и фальшиво громким шёпотом прохрипеть: «у кого-нибудь есть ластик?». Вроде прокатило. Математик, вздохнув, вернулся к уравнениям. Снова запускаю записку, и она прямиком попадает в раскрытые ладони Тима. Тот, прочитав, с улыбкой принялся за ответ.        Сосед подмигивает и отправляет комок с перепиской на мою парту. Нетерпеливо разворачиваю бумагу. «Спасибо за комплимент. Ну…мне нравятся ещё творчество ребят, с которыми Шон записывал совместки. А так я просто люблю музыку, я даже учился играть на саксофоне. Ну если ты, конечно, про это спрашиваешь». Я читал записку, в которой были перечислены имена всех моих любимых исполнителей. Этот омежка мне определённо нравится всё больше и больше. Мне вдруг показалось, что мы непременно подружимся. Наконец-то я нашёл кого-то, кто разделяет мои предпочтения. С небольшими перерывами строчу очередной ответ для Тима. «Слушай, Тим, ты прикольный. Давай пообедаем вместе и пообщаемся по-нормальному. Чандлер, кажется, что-то заподозрил».       — Алан, да что там за возня постоянно доносится с твоего места?       — Да я просто ластик хочу вернуть и всё.       — Вот верни его и сиди спокойно, вы со своей шайкой ещё должны ответить за очередное опоздание.       — Ага, — бурчу я в ответ.       Комок совершает очередной полёт до парты омежки. Тот бегло читает её и, повернув голову в мою сторону, тихонько кивает. В этот момент успеваю заметить, что у него очень добрые красивые глаза зелёного цвета.       Оставшееся время от урока я потратил на создание видимости того, что что-то делаю, но в голове сейчас крутились мысли только о предстоящем обеде с новым одноклассником. Нетерпеливо ёрзаю на стуле, рисую каракули на полях тетради, ежеминутно поглядываю на часы в ожидании спасительного звонка. Чандлер вызвал Полли, и тот без всякого труда расписывал решения уравнений на доске. Он всегда был способным в точных и естественных науках: с лёгкостью решал задачи и уравнения, моментально проводил вычислительные операции и выводил химические формулы. Но приятель никогда не был занудой, совмещая в себе безудержную жажду веселья и острый ум. Ответ Полли прервал нежданный гость в лице моего тренера по плаванию, что заглянул в кабинет минут за десять до долгожданного звонка.       — Мистер Чандлер, мне бы это, снять с уроков на весь день Алана, у нас на носу городские соревнования, а сегодня запланирована масштабная тренировка для всех участников. Срочно нужно забрать парнишку.       Вот дерьмо! От досады захотелось со всей дури стукнуть по парте. Я с таким нетерпением ждал конца этого нудного урока, чтобы пообщаться с Тимом, что забыл про тренировку. И теперь все наши планы рухнули.       — Да, конечно, забирайте, — классный руководитель одобрительно покачал головой.       — Алан, жду тебя в бассейне. — И силуэт в спортивном костюме скрылся за дверью. Я расстегнул рюкзак, швырнул туда вещи и вышел из класса. Плетясь по коридору, я уже проклинал и соревнования, и тренировку. До чего же не вовремя       Я неторопливо спускался по лестнице, как вдруг услышал звуки чьего-то рваного дыхания. Я посмотрел вниз лестничного пролёта и заметил Норманна. Альфа прижал к стене своего парня Чакки и страстно его целовал. Омежка тяжело дышал от удовольствия. В воздухе витал упоительный аромат омеги. У Чака началась первая течка.       — Норманн…я так хочу…пожалуйста, прости, что не верил тебе, мы с тобой и правда истинны… — договорить альфа не позволил. Сжав в объятиях своего партнёра и вызвав его очередной просящий стон, он с лёгкостью поднял омежку на руки и понёс к выходу из здания школы.       Я же, какое-то время постояв на месте, медленно пошёл в сторону бассейна не в силах перевести дух. Перед глазами всё ещё стояла ласкающая друг друга пара. Я был готов поклясться, что не видел никогда более волнительного зрелища. И привести меня в чувства после увиденного смог только ледяной душ перед изнуряющей тренировкой.       По решению тренера, мы поочерёдно отрабатывали каждую технику плавания. Я раз за разом проплывал бассейн, под ор тренера отрабатывая каждое движение. Стоило только очухаться от заплыва, как меня тут же отправляли на очередной. Я сидел на бортике и глубоко дышал, казалось, что на шее уже выросли жабры, а тело покрылось чешуёй.       — Алан Вуд, марш в воду, ты расслабляешься уже пятнадцать минут, это непростительно.       — Тренер, дайте передохнуть, — я с раздражением отвернулся от наставника.       — Отдохнёшь на том свете, нытик, — тренер встряхнул меня за плечо, заставляя встать и направиться к началу бассейна. Я вновь погрузился в это водное безумие, от которого уже кружилась голова. После продолжившейся экзекуции я в четыре часа, вымотанный и голодный, топал к выходу из школы. В голове роились мысли о Тиме, соревнованиях, Норманне и Чакки. Перемешиваясь, они превращались в хаос.       Я в задумчивости заворачиваю за угол, как вдруг в меня влетает кряхтящее нечто. Оно отскакивает от моей груди, и отпадения его спасают только мои руки, крепко обхватившие тонкие запястья. С футболки мне улыбается моська коалы.       Тим?