Кролики.

Коноплянка – простонародное название одного из районов Кыштыма. Говорящее такое название. И контингент соответствующий. И я как бы вписываюсь. Две недели уже выписываюсь. А чего вписываюсь то? Да всё до невозможности банально – сбежала. Давно пора было. Из серии – с глаз долой из сердца вон. С глаз-то получилось – пару часов на автобусе и вуаля, Коноплянка встретила распростёртыми объятиями, а вот из сердца – пока слабовато получается. Точнее вообще не получается. Но лечиться-то как-то надо. Вот и лечусь на Коноплянке. Почему здесь? Да где крышу над головой предоставили, там и лечусь. Крыша кстати хорошая и всего лишь за коммуналку и клятвенное обещание периодически кормить кроликов – халява, короче. И всё бы нечего, если б не комары и почти непрерывный стук кроличьих лап. Эти сволочи, если не стучат, то трахаются, а если не трахаются, то стучат. Завидую, блять. Кроликам! Дожилась! Телефон пропищал, оповещая о новом смс. Тут даже интернета нет! Ахринеть не рассказать! Пальцем по дисплею – «кроликов покорми, живодёрка». Это Танюха, хозяйка моего зоопарка. Переживает за зверьё. Лучше б сигарет принесла. Из дома выходить вообще в лом. Но ей похуям. Курорт обеспечила и теперь ратует за здоровый образ жизни в почтидеревне. Придётся таки, самой пиздавать до ларька. Но сначала пересмотревшие порнухи кролики. Интересно, им в корм виагру чтоль подсыпают? У ларька встретила Ваську – местная достопримечательность. Улыбка от уха до уха и вечно укуренный взгляд. - «Дай на сгущёнку!» Дай, как здравствуй. Но ему простительно. Он «моим» кроликам клетки чистит и вообще чел отличный – если есть чё курнуть, всегда поделится. Запас сигарет на пару дней. «Домой» не охота. Там кролики. На склон. Там тихо. Только кукушка жизнь отмеряет. Дым в лёгких и мысли в голове… - «Так будет лучше.» - «Стесняюсь спросить, кому?» - «Тебе.» - «А меня ты как обычно спросить забыла?» - «Я сама знаю» Любимая кружка в стену. Её любимая кружка. Целилась в голову. Жаль промазала. - «Ну и зачем?» - «На хуй иди!» - «Не злись. Я люблю тебя.» - «На хуй иди!» Сумка через плечо. И звук захлопывающейся двери. Цикличность. Плашмя на диван и вой в подушку. Это когда-нибудь кончится? Сколько можно? Два года по кругу. Долбанных два года. И вместе никак и по отдельности никак. И дикое желание убить. Себя. Её. Всех. На спину. И потолок в трещинку. Впрочем, как и вся моя жизнь. Раз трещинка, два трещинка… Да ебись оно всё в рот конём! Пачка в разнос и долбоебическое ку-ку почти над ухом. Что ты там кукукаешь? Как будто мне не насрать сколько ты там мне отмерила. «Как ты?» - переполненная личка и 33 сообщения на телефоне. Если открою, то отвечу. Если отвечу, то можно смело выбирать наряд для встречи. Не-хо-чу. А кто бы меня спросил? Сколько ещё я смогу игнорировать звонки и сообщения? День, два, а потом – «Здравствуй, Ксюха!» Стандарт. Выдайте мне оружие массового поражения. Чтобы стереть с лица земли. А лучше из собственного мозга. Почему-то не помогает вискарь. И клубы не помогают. И морок прокуренных туалетов бара, скрывает подпаленный пузырёк. Ничего не помогает. Закрываю глаза, прислонившись к кафелю стены, а на веках печатями «Ксюха». Шизофрения. И в каждой её черты. - «Бес, окстись, отъедешь же.»- заботливая Танька заботливо отбирает наполненный до упора «баян». – «Позже.» И непрерывный писк телефона. - «Может, ответишь?» - всё та же сволочь Танька. И в глазах столько сочувствия, что аж воротит. - «А смысл?» - «Поговорить.» - «И снова вернуться? Заебало! Всю душу вытресла! Сука!!! Ненавижу!!» - головой в стену. Накрывает. - «Потому что любишь.» - «Это ты мне сейчас типа Америку открыла?» - «Не злись.» - «Отвали. Дай хоть щаз не думать.» - слова тянуться, как и руки к носу. Но мозг продолжает работать. «Спасибо» Таньке – умеет обломать. - «Может свалить? Тогда и не вернёшься.» - «Куда?» - «Ну, хоть ко мне. Дом на Коноплянке свободен. Только кроликов корми.» Кролики лучше вечной кофты с рукавами. Кролики это вообще хорошооооо…. А кукушка всё настойчиво отмеряет годы жизни. Сколько ещё нужно времени, чтобы отпустило? Год за день? Проще сразу в гроб улечься. И Танька не появляется. Даже поговорить не с кем. Только с кроликами. Но они трахаются. Им не до меня. А перед глазами всё тот же профиль. Как уебала бы, чтоб стереть, хотя бы улыбку. Тридцать два – это, блять, моё! Только тут маски тотального похуизма одевать не перед кем. Кролики не оценят. Телефон молчит. Правильно – вместе с местом дислокации, меняем и номер. Танька, сволочь, пишет только когда зверью жрать пора. И на ночь, чтоб убедиться, что не очумела ещё от почтидеревенских прелестей. Руки тянуться набрать знакомый номер. Плёткой бы по ним. Но вместо этого – телефон в сторону. Благо не в камни, а то был бы третьим за этот промежуток… - «Я скоро разорюсь на твоих трубках.» - «А нехуй уходить.» - «Может проще звонить, когда тянет? И отвечать когда пишу?» - «Может проще не уходить? А если уходить, то уж не писать.» - «Ты знаешь, что это не возможно. Мозгами понимаю, что так будет лучше, но без тебя никак. Поэтому и возвращаюсь. И тебя возвращаю. Ты мой наркотик.» - «А ты болезнь.» - «Ну, или так. Но технику всё же, бить перестань.» Кулаками в землю. Твою ж ты мать, когда это всё перестанет всплывать в воспалённых мозгах. Вот вроде свалила. И не натыкаюсь ежедневно взглядом на то, что напоминает о ней, но память всё равно рисует картинки. Последняя сигарета. Пора идти. Скоро опять зверьё кормить. Им калории нужны – секс дело затратное. Мне калории не нужны, так что сегодня можно без ужина. Уже проще. Ножи останутся в шкафу. Коноплянка медленно погружалась в ночную жизнь и раскрашивалась тусклыми огнями. Почти свежий воздух в лёгких и лёгкой походкой до дома. Жизнь продолжается и, похоже, даже налаживается. Осталось только поднять правую руку вверх и резко опустить со словами – «А пошло оно всё нахуй!» Люди говорят - помогает. Щаз только дойду до «дому» и обязательно проделаю сей ритуал. Пора начинать новую жизнь… Ворота открыты. Таньку что ли черти на ночь принесли? Бесшумно пересекаю двор и замираю у клеток. Новая жизнь отменяется. Перед кроликами стоит Ксюха с сумкой через плечо. В голове мелькает – «Танька, сволочь!», а с губ срывается: - «Какого хуя???» Голова в мою сторону, а пальцем в кроликов: - «У меня вот вопрос – а они вообще устают?»