Ищейки. Фокусы

Из Эдикта "Об ограничении и контроле магических способностей" 1.1 Всякое применение магии лицами, природа сил которых определена как "тёмная", строжайше запрещено. Любое нарушение установленного закона карается арестом, временной блокадой магических способностей и расследованием с последующим вынесением приговора Высоким Трибуналом. Поправка 1: Любым физическим лицам, природа сил которых определена как "тёмная", желающим использовать вышеуказанные силы в быту и исключительно в мирных целях, надлежит обратиться в установленном порядке в специальную комиссию Конвента по рассмотрению заявлений на разрешение колдовства. Каждое заявление будет рассмотрено; комиссия оставляет за собой право выдачи или отказа в выдаче разрешений на колдовство лицам без объяснения причин, приведших к определённому решению означенной комиссии. Поправка 2: Действие Параграфа 1 Пункта 1 Эдикта "Об ограничении..." (далее - Эдикта), а также Поправки 1 к Параграфу 1 Пункту 1, не распространяется на тёмных магов, являющихся сотрудниками Конвента, либо подчинённых ему структур, а также тёмных магов, официально и в долгосрочной перспективе сотрудничающих с Конвентом, либо с подчинёнными ему структурами. 1.2 Всякое применение лицами потенциально опасной для магического или немагического сообщества, либо несущей прямую угрозу, магии, природа которой определена как "тёмная", строжайше запрещено. Любое нарушение установленного закона карается немедленным лишением магических сил на месте, арестом и расследованием с последующим вынесением приговора Высоким Трибуналом. В случае неправомерного использования тёмной магии, нанёсшей телесные либо психические повреждения физическим лицам, либо повлёкшей за собой смерть одного или нескольких физических лиц, Высоким Трибуналом выносится приговор "смертная казнь". Поправка 3: Если применение физическим лицом магии, природа которой определена как "тёмная", привело к особо тяжким последствиям, не имеющим прецедента, действие Параграфа 1 Пункта 1 Эдикта частично или полностью распространяется на ближайших родственников нарушителя. Степень наказания вышеупомянутых родственников - лиц, не участвующих либо участвующих косвенно в правонарушении - определяется в установленном порядке Высоким Трибуналом. Поправка 4: Действие Пункта 2 Параграфа 1 Эдикта, а также Поправки 3 к Пункту 2 Параграфа 1, не распространяется на тёмных магов, являющихся штатными сотрудниками силовых и правоохранительных структур и подразделений, подчинённых Конвенту либо Высокому Трибуналу, и имеющих карт-бланш на применение боевой тёмной магии всех порядков в тех случаях, когда её применение необходимо для восстановления правопорядка и нейтрализации угроз обществу. Поправка 5 (секретная): Поправка 4 к Пункту 2 Параграфа 1 Эдикта не отменяет тайного наблюдения за тёмными магами, подпадающими под действие этой Поправки. Конвент оставляет за светлыми магами, осуществляющими тайное наблюдение, право на контроль тёмных магов, являющихся сотрудниками структур и подразделений, указанных в Поправке 4. Действие Поправки 4 к Пункту 2 Параграфа 1 может быть отменено магом-наблюдателем на месте, если таковое действие будет сочтено необходимым. Фокусы Небольшой, ничем не запоминающийся городок Сэндвилл ютился на самой границе обширной пустыни, почему-то именуемой Великими прериями. Самый обычный посёлок, некогда выросший ещё при прокладке через эти места железной дороги, а теперь медленно хиреющий, так как единственными богатствами окрестных земель были красный песок и палящее солнце. Правда, к северу имелось несколько ранчо, где разводились бизоны и мустанги, но фермеры, люди в большинстве своём замкнутые, и вдобавок вечно загруженные тяжким трудом, появлялись в Сэндвилле редко и в основном по делам. Вечно сонные, будто замершие в дрожащем мареве горячего воздуха будни разбавлялись только проходящими через городскую станцию поездами, идущими вглубь пустыни, к золотым приискам, и дальше, в горы. Пассажиры поездов - рабочие, авантюристы и искатели сокровищ - весьма охотно покупали местную выпивку во время стоянок, и были не прочь воспользоваться теми нехитрыми развлечениями, которые сулил этот островок цивилизации. Поэтому не удивительно, что значительная часть населения городка, неуклонно тающего с каждым годом, зарабатывала на жизнь обеспечением путешественников комфортным отдыхом и досугом. Локомотив, в последний раз оглушительно свистнув, остановился и облегчённо выдохнул паром. Начали открываться двери вагонов, по вытоптанной земле станции (перрона не было отродясь) застучали каблуки утомлённых поездкой пассажиров. Из последнего вагона выгрузились двое - долговязый худой парень и некрасивая, мрачного вида девушка. Одеты они были удивительно однообразно: одинаковые кожаные сапоги, одинаковые штаны, одинаковые клетчатые рубашки и жилетки цвета старой глины. На плечах - запылённые дорожные плащи. В руке у девушки - видавшая виды кожаная сумка; за спиной у парня - серый походный рюкзак. На головах - широкополые шляпы, у парня цвета кофе с молоком, у девушки цвета вороньих перьев. Новоприбывшие, разминая затёкшие от долгого сидения конечности, осмотрели станцию. - Очередная дыра. - Скептически заметила девушка. Парень хмыкнул: - Пойдём, поищем в этой "дыре" гостиницу или, на худой конец, салун. Скинем вещи, потом наведаемся к местному "дырявому" начальству... Кстати, почему ты везде видишь только плохое? - Дыра - она дыра и есть, спорить нечего. - Отрубила девушка. Парочка прошла маленькое станционное здание насквозь и вышла на главную улицу города. Стало понятно, что девушка в отношении городка была скорее права, чем ошибалась. По обеим сторонам пыльной дороги развалились утомлённые временем двухэтажные деревянные домишки, обшитые досками из разобранных некогда старых фур. Краска на давно не крашеных вывесках и фасадах выцвела, потрескалась, облупилась и местами облетела. Кое-где у коновязей вонючими комками был рассыпан никем не убранный конский навоз. На крыльце ближайшего дома (по странной прихоти строителей - офиса гробовщика) старик с длинной, нечёсаной бородой что-то бренчал на банджо. Из-под вывески бакалейщика вышла женщина с лоханью, свернула за угол, вылила у стены обмылки. Девушка бросила красноречивый взгляд на своего путника, тот лишь пожал плечами: - Зато здесь тепло. Улица вывела путешественников на неожиданно просторную городскую площадь, в центре которой красовалась угрюмая виселица - непременный атрибут таких вот затерянных в глуши городов. На площади, кроме маленькой церкви, отделения банка, бакалейной лавки и мэрии, нашёлся и салун, одновременно служивший мотелем. Пара направилась туда. Внутри было сумрачно и душно. Тапёр, что сидел за расстроенным хонки-тонки в углу, что-то негромко тренькал себе под нос. Полдесятка посетителей, из местных, лениво потягивали джин и негромко переговаривались. За одним из столиков несколько приезжих, разражаясь хохотом, играли в кости. В дальнем углу кто-то дремал. Бармен - усатый дядька с редкими сальными волосами - от нечего делать протирал и без того сверкающие чистотой кружки. - Милости просим, добрые люди? - ощерился он - Чего желаете? Водки? Виски? - Номер с двумя кроватями. - Бросила вошедшая девушка. Её высокий спутник отработанным движением выудил из кармана жилетки позолоченные часы. Он встряхнул кистью - цепочка распустилась, часы повисли на манер маятника и раскрылись. Одновременно с этим девушка столь же чётко откинула правую сторону плаща; к жилетке была приколота серебряная брошь в виде паука. И на внутренней стороне дверцы часов, и на брюшке декоративного членистоногого камнями был выложен один и тот же рисунок - герб Магического Конвента. Только у парня узор был набран молочно-белыми опалами, а у девушки - чёрными, как уголь, агатами. Камни сверкнули неестественным блеском и тут же потухли. Ухмылку бармена словно корова языком слизала. Кто-то из зала, увидев часы, сдавленно ахнул. Мгновенно повисла тишина. Через пару секунд один из золотоискателей тихо, но явственно выдавил слово "ищейки". - Агентство поиска магических аномалий. - Нимало не смутясь заявил парень - Где мы можем найти федерального маршала или шерифа? - Уже нашли. - Сильным голосом произнёс тот, кто дремал в тени. На свет вышел крупный седеющий мужчина. Он был абсолютно трезв, несмотря на красное, поросшее щетиной лицо. У воротника блеснула шестиконечная шерифская звезда. - Чем могу быть полезен? - О, ничего особенного. - улыбнулся парень, приветственно вскинув руку. - Стандартная процедура: отметиться на участке светских властей. Простая формальность, для отчётности перед начальством. Россыпь непонятных слов явно сбила посетителей бара с толку. Но только не Шерифа - тот окинул назвавшихся агентами изучающим взглядом. - Ну что ж, идёмте. - Блюститель законности надел шляпу, развернулся и шагнул к выходу. Девушка с неправдоподобным грохотом поставила прямо на барную стойку не очень объёмистую на вид сумку. Глаза бармена округлились. - Тащите в наш номер. - Распорядилась хозяйка ноши. Её спутник столь же шумно бросил свой рюкзак рядом с сумкой спутницы - Проследите, чтоб никто и пальцем не тронул. Если кто полезет, и я узнаю - а я узнаю - будет худо. Да, ещё - они жутко тяжёлые, советую нести вдвоём. Удовлетворившись реакцией хозяина заведения - и уверившись в том, что её поняли с первого раза - девушка отправилась вслед за шерифом. "Каждый раз одно и тоже. Чего они всегда так реагируют? Неужели мы такие страшные?" - мысленно спросила девушка. "Ну, знаешь ли, Эн, я, когда тебя в первый раз увидел - тоже, знаешь ли, жутковато стало. Понимаешь, есть женщины, по внешнему виду которых вот ни за что не скажешь, что они - тёмные ведьмы. Так вот, ты к их числу не относишься." - тоже мысленно ответил парень. "Ну, спасибо, Крис!" "Да и потом, не везде же так. Просто местечко совсем уж... местечковое. Диковатое. Согласись, в Клеменце на нас вообще не обратили особого внимания. А в Порт-Олдене - ну, там, где мы наткнулись на заклинателя големов - нам вообще были рады: все были воодушевлены, почтительны! Ей-богу - цивилизация!" "Да уж. Надеюсь, здесь хотя бы не сжигают колдунов на кострах, как бывало”. Шериф повёл их через площадь. - Ну, так что за оказия привела в наше захолустье чародеев, да ещё вдобавок ищеек? - шерифа, похоже, нимало не смущало вульгарно звучащее народное прозвище агентов. Да и вообще, мужиком он был не робкого десятка, так как спросил вдобавок: - А не слишком ли вы молоды для агентов Конвента? Девушка окинула шерифа тяжёлым взглядом. Представитель закона усмехнулся: - Не смотри на меня волчицей, чародейка. Раз взяли в агентство - значит, есть за что. А если молодых взяли - тем более почётно. - Шериф посмотрел на небо, прищурился. - Жарко сейчас, самое пекло. Снимайте плащи, чего потеть почём зря? Агенты не помедлили последовать совету - действительно, палило нещадно. - Мы здесь проездом. - Сообщил волшебник. - В свободном поиске. - Это я помню. Хоть и Эдикт уже давненько не перечитывал. Но, если законы за последние двадцать лет не меняли - новости до здешних мест туго доходят - то вроде как по градам и весям отряды магов-ищеек должны путешествовать. - Не отряды - двойки. - Поправила девушка. - Вот-вот, именно двойки. Путешествовать эти агенты должны, и колдунов новообращённых выискивать. И силу у них забирать. Кстати, давно хотел спросить: почему? - Что "почему"? - Почему первый Конвент решил силу у новичков отнимать? - Потому, что нова силу получил, а управлять ей не умеет. Вот чихнёт случайно с долей колдовства - и вся ваша тюрьма долой. Пальцами щёлкнет - и вот уже весь городишко полыхает. - Мрачная девушка для большей выразительности щёлкнула пальцами - с треском вырвался сноп искр. - Вам оно надо? - Ну, мне мой городок ещё не надоел. - Шериф покачал головой. - А вот если, к примеру, их учить? Как урождённых волшебников? Не каждый же нова, как вы их называете, злодей! Он мог бы послужить на общее благо, будь у него шанс. Неужели иных вариантов, кроме лишения силы, даже не рассматривалось? Маги промолчали - Впрочем, это дело шишек из Конвента. - Пожал плечами шериф. - Мы люди простые, в дела магов не суёмся. Тут компания остановилась у здания городской тюрьмы, в котором и располагался офис шерифа. Последний, пошарив в карманах штанов, достал ключ и отпер дверь. Внутри было пусто, тихо и прохладно. Шериф сразу провёл гостей города к конторскому столу. На стене, рядом со столом, висели пожухлые, пожелтевшие копии главных нормативно-правовых актов, среди которых светлый маг узнал и Эдикт. Представитель закона сел за стол, раскрыл одну из лежащих на нём книг. Откупорив небольшую пузатую склянку с чернилами, он окунул в неё стилус и стал что-то бегло выводить на расчерченных страницах. "Не так уж он и тёмен для захолустья" - отметила Эн - "Проницателен. Грамотен. Не похоже на типичного шерифа". "Кто знает, кто знает? С одной стороны, ты права, сейчас Конвент вроде как настоятельно рекомендует местным властям обучать грамоте всех законников. С другой, власти простых людей формально неподотчётны чародеям. Поэтому в шерифы и федеральные маршалы могут набрать всех, кого захотят". "Или кого смогут". - Так что там с поиском? - шериф оторвался от записей. - Нашли кого? Уж не в наших ли местах? Если что, я в округе знаю всех, и ничего странного в последнее время не замечал. - Успокойтесь. - Чародей миролюбиво поднял раскрытую ладонь. - Эфир молчит. Никаких сигналов из окрестностей не поступало. Мы просто здесь заночуем и поедем дальше. Хотя, если нужно, мы можем тут задержаться и всё основательно проверить. Чтоб вам спокойней было. - Основательно не надо. Говорю же - всех здесь знаю. Никто случайно постель под своей бабкой не поджигал. - Шериф хохотнул, продолжил серьёзно. - Колдуйте, если хотите. Только не сильно светите своей магией. К чему народ зря будоражить? Всполошатся, панику подымут. Сами понимаете - к магии тут не приучены. - Хорошо. Тогда мы просто осмотримся. Выпишите официальное разрешение? - Чтоб осмотреться? Бросьте. Вы лучше сейчас к мэру зайдите. Ему тоже бумага нужна. Дескать, такие-то маги были такого-то числа. В служебной командировке. Властями оказано содействие. И вам за гостиницу не придётся платить, и старине Тислу зачтётся. Вот, поставьте подписи и полные имена вот здесь! Шериф протянул колдунам стилус и развернул к ним книгу. Через минуту под свежим протоколом появились две подписи: "Энвер ван Тессел, тёмная ведьма, Агентство поиска магических аномалий". "Кристоф Гэррит, светлый маг, Агентство поиска магических аномалий". Шериф прочёл написанное, почесал подбородок, пробормотал: - М-да... Вот вроде бы и всё. Хм... всё хотел спросить, кто из вас тёмный, а кто светлый... Выходит, верно догадывался... - тут он поднял голову, встал из-за стола. - Ну, господа чародеи, к вам вопросов больше не имею. Если и у вас ко мне претензий нет, то можете идти. Шериф пожал на прощанье руки колдунам и добавил уже вдогонку: - Если вечером будет нечего делать - приходите на пустырь, что за городом, сразу в конце главной улицы. С досугом для таких людей, как вы, у нас в Сэндвилле туговато, но сегодня особая программа, считайте, эксклюзив. Выступает цирк, афиши на дверях мэрии и салуна висят. Проезжий. Говорят, профессионалы: акробаты, дрессировщики, факиры. Народ соберётся поглазеть. Словом, скучно не будет. - Спасибо, шериф, мы поразмыслим над вашим приглашением. - Кивнул парень. - Всего доброго. "Вот ещё цирка нам не хватало!" - мысленно проворчала ведьма, когда дверь в тюрьму закрылась за ними. - Знаешь, почему теперь твоя очередь сканировать эфир? - спросил Кристоф, плюхнувшись на старую, донельзя скрипучую кровать. - И почему же? - Энвер провела пальцем по подоконнику, критически осмотрела собранную пыль. - Во первых: в прошлый раз это делал я. - А до того - я трижды подряд. - Не перебивай. Во вторых: знаю, как ты любишь лишний раз поколдовать, и не могу отказать тебе в этом удовольствии. - Кристоф с блаженным видом растянулся на постели прямо в уличной одежде. - Наконец, в третьих: обожаю смотреть, как ты занимаешься унылой рутиной. - В то время как ты бездельничаешь. - Парировала ведьма. - Ну, как любит говорить мой дядя: "Иногда и побездельничать не во вред". - Сапоги хотя бы сними. Волшебник послушно скинул обувь. Энвер тем временем сняла шляпу и уселась на пол возле багажа, с удовлетворением отметив, что замки и завязки сумки остались нетронутыми. Как правило, для сохранности багажа было достаточно как следует припугнуть вороватую публику справедливым возмездием, однако колдунья предпочитала перестраховываться. Она коснулась волос, стянутых на затылке узлом, вытащила простую железную спицу, служившую заколкой. Удивительно красивые, густые волосы распустились, чёрным водопадом рухнув на спину. Спица в руке волшебницы коротко коснулась всех узлов и застёжек на сумке. Узлы тут же распустились, точно были живыми, застёжки сами собой расстегнулись, и сумка раскрылась. Энвер отложила спицу, занесла руку над раскрытым чревом сумки, сделала повелевающе-призывный жест. Из сумки одна за другой начали выплывать разнообразные причудливые вещицы, зависая в воздухе рядом с чародейкой. - Обожаю наблюдать за тобой в такие моменты. - Донёсся с постели весёлый голос Кристофа. - Вид у тебя становится таким важным, сосредоточенным. - Магия - не дешёвые фокусы. - Лицо ведьмы осталось непроницаемым - Это элитарное искусство с элементами науки и чертами проклятия. К нему нельзя относиться легкомысленно. - Устами твоими глаголет истина. - Засмеялся маг - Но это не твои слова. По-моему, ты вольно процитировала одну чародейку из старинной, ещё довоенной, легенды. Я читал. - Поздравляю: ты умеешь читать! Может быть, воспользуешься свободной минуткой и потренируешь столь неожиданно открывшийся навык? Кристоф насмешливо фыркнул, но отвлекать напарницу перестал. Последние вылетевшие из сумки предметы, в основном сделанные из латуни, чугуна, благородной древесины, хрусталя и алмазов, присоединились к уже парившим возле волшебницы, образовав многослойное вращающееся кольцо. Энвер закусила губу. Предстояло самое сложное: левитирующая сборка эфирного ультраскопа. В принципе, и она сама, и её напарник с помощью нехитрого инструмента руками могли, не напрягаясь, собрать и настроить сложный прибор. Однако в таком случае это заняло бы не менее двух часов и лишило бы её возможности лишний раз получить удовольствие от сложного, ювелирного колдовства, требующего не столько силы и искусства, сколько предельной концентрации, сосредоточенности и теоретической подкованности. А возиться со сложными чарами она любила, в этом светлый маг был прав. Энвер начала совершать сложные пассы руками. Парящие кольца из деталей начали довольно быстро вращаться против часовой стрелки, всё более обретая упорядоченность в своём движении. Продолжая одной рукой вращать элементы ультраскопа, другой колдунья сделала такое движение, будто пальцами достала щепотку соли из солонки. Из таинственных недр сумки выпорхнула стайка железных винтиков и гаек; все они просто повисли в воздухе рядом с вихрем из деталей. Ещё один жест - и из стремительного кружения в центр колец выплыла, пожалуй, самая большая деталь - собственно, и это было кольцо, медное кольцо с отверстиями для винтов, основа будущего прибора. От напряжения на лбу девушки выступила испарина: нужно было, не прекращая контролировать полёт остальных деталей, быстро прикрутить к кольцу кронштейны для крепления механизмов фокусировки. Пальцы так и порхали, повинуясь мысли, направляя силу. Теперь заклинание нельзя было останавливать; оставалось только быстро, одна за другой, подгонять детали друг к другу, и пока закрепляется предыдущая, уже пристраивать к фиксирующим гнёздам следующую. Филигранная работа! Да, колдовать она любила. Энвер ещё маленькой девочкой обнаружила в себе силу. Впрочем, для отпрыска известной, почтенной в определённых кругах семьи тёмных магов, корни которой уходили ещё к началу войны, наличие врождённого дара как раз не было неожиданностью. Другое дело, что семья оказалась перед непростым выбором. Ведуны уверяли, что у малютки Эн дар необычайно мощный, такой сильной концентрации эфирной энергии ещё не было ни у кого в истории их фамилии. Кроме того, у девочки также был редкий талант; было и желание, с годами переросшее в страсть, в жажду постижения таинств колдовского искусства. Однако для того, чтобы дать способностям развиться в полной мере, не загубить их, семье было необходимо выпросить у комиссии Конвента разрешение на магическую практику для девочки. И не просто выпросить: для того, чтобы Энвер могла бы в будущем постичь высшие секреты магии тьмы, нужно было уже тогда обещать отдать её в услужение Конвенту, где, чего греха таить, безраздельно властвовали светлые. Победители. Эта перспектива для некогда богатого и влиятельного, а ныне запертого в рамках собственной беспомощности, прозябающего в тени собственного былого величия дома было равносильно смертельному оскорблению. Что же выбрать: гордость за великое будущее дочери или гордость за бывшее великим прошлое? Эта дилемма с юных лет наполнила жизнь Энвер вечной борьбой с непониманием, отчуждением и презрением со стороны родственников, которые за её спиной тешили своё тщеславие её растущими успехами. Не было у неё и сочувствия со стороны светлых, в окружении которых она вынуждена была всё время находиться. Вечный контроль, слежка за каждым шагом, наблюдение за каждой мыслью, за каждым этапом обучения. С момента получения ею разрешения на колдовство не было ни одного заклинания, сотворённого без ведома какого-нибудь светлого мага. Ведьма медленно выдохнула, положила руки на колени. На пол перед ней мягко опустился готовый эфирный ультраскоп, более всего похожий на гибрид граммофона, торговой кассы и перевёрнутой газовой люстры. - Двадцать две минуты. Энвер обернулась. Напарник закрыл свои часы, посмотрел на чародейку: - Ровно на три минуты дольше твоего личного рекорда. Теряешь хватку, Эн. - Ты что, помнишь все результаты? - иронично поинтересовалась ведьма. - Не все. - Невозмутимо ответил Кристоф. - Только те, которые превосходят мои скромные достижения. Хочу знать, к чему стремиться. - Ну, раз уж ты преисполнен благородными стремлениями, займись-ка сканированием сам. - Энвер встала, мягко потянулась. - Я здорово устала и планирую разузнать у хозяина, как тут обстоят дела с горячей ванной. Хочу немного побаловать себя простыми женскими радостями. А после не мешало бы поспать. Колдунья вышла. Кристоф сел на пол возле ультраскопа, взялся за рукоятку привода, вращающего портативную динамо-машину. Маховик ротора начал медленно раскручиваться. В какой-то момент послышался треск, между электродами проскочила искра, и через секунду по цепям устройства побежал электрический ток. Маг бросил вертеть ручку, на глаз откалибровал фокусировку кристаллов. Щёлкнул тумблер - внутри огранённых алмазов по углам ультраскопа тускло засветились синие огоньки. Кристоф ещё раз поправил линзы, мерцающие синие лучи через них протянулись от угловых кристаллов к центральному хрустальному шару. Шар поглотил свет, будто засияв изнутри. - Отлично. Теперь приступим. - Пробормотал ищейка. Мысль, жест, слово. Чародей сосредоточился, простёр руки над хрустальной сферой, закрыл глаза. Губы беззвучно пробормотали формулу. Пришедшие в движение силы захватили его, и Кристоф почувствовал, что проваливается куда-то вниз. Его сознание будто вытряхнуло из тела, поволокло, скрутило в струну и затянуло в светящуюся синим светом таинственную глубину шара. Кристиан не в первый раз погружался в эфир, ощущение бесплотности и беспомощности его не пугало. Он мысленно выстроил ещё одну цепочку заклинания и открыл несуществующие уже глаза. Мир превратился в огромный трёхмерный инженерный чертёж. Глубокая синева повсюду. Волшебник - а вернее его эфирный фантом, сохранивший только магическое зрение и разум - осмотрелся. Далеко внизу (так, по крайней мере, казалось, ведь сил притяжения не было) белые тонкие линии, подобно паутине, переплетались и пересекались, образуя строгий упорядоченный рисунок. Кристоф опустился ниже - рисунок обрёл чёткость и ясность: стало понятно, что линии на самом деле были городком Сэндвилл, а вернее, его схематичным объёмным планом. Каждое здание, каждое рукотворное сооружение было обозначено каркасом из прямых паутинок. Гротескное, упрощённое изображение. Внутри и снаружи этих клеток хаотично перемещались размытые пятна бело-голубого света и бесформенные облачка серого тумана. Пятна света отображали сущность простых людей, туман показывал животных. Фантом сделал над скоплением пятен и облачков круг, но того, что искал, он не нашёл. Ни следа магических возмущений. Кристоф покинул городок, облетел окрестности, заглянул на ближайшие ранчо и даже, скорее для галочки, порыскал над пустыней, в эфире кажущейся ещё более пустой, чем в реальности. Ничего. Похоже, шериф был прав. Ни одного колдуна здесь не было, по крайней мере, месяц, ни одного заклинания в окрестностях не произносилось. Удовлетворившись осмотром, Кристоф сделал мысленное усилие и почувствовал сильный толчок в грудь. На самом деле никакого толчка не было - просто разорвалась связь с эфиром, и последний вышвыривал чародея обратно в привычное его разуму измерение. Волшебник будто резко вынырнул из глубокого омута, жадно глотнул воздуха и обнаружил себя сидящим на полу в небольшой комнате, возле гаснущего ультраскопа. Энвер уже ждала его, сидя на своей постели. - Ну как? - спросила ведьма. - Никак. Большей дыры с магической точки зрения, чем Сэндвилл, я ещё не видел. Никаких следов, никаких подвижек силы в ближайшем прошлом. - На фермах искал? - Светлый укоризненно посмотрел на напарницу. - Ну ладно, нет, так нет. Нашим лучше. Хотя бы отдохнём в кои-то веки. - Слышала о теории кардиографической динамики в природе силы? - Это которая мэтра Корнелия? - Ага. Она гласит, что длительный мёртвый штиль в магических событиях одной локации рано или поздно нарушится интенсивным магическим всплеском в этой локации. И чем дольше длится штиль, тем сильнее будет в итоге выброс. Энвер испытующе посмотрела на своего напарника. - Думаешь, скоро здесь будет бадабум? Светлый маг пожал плечами: - Кто его знает? В конце концов, это лишь теория, никаких практических исследований на эту тему не проводилось. Ведь на океанских просторах и в горных цепях десятилетиями ничего не происходит. И - ничего, никаких всплесков. - Ну, может быть, штормы и снежные лавины как раз и являются результатами магических выбросов, подготовленных годами спокойствия? - С усмешкой предположила ведьма. Кристоф в ответ махнул рукой: - Ты права, зря я эту теорию вспомнил. В конце концов, не посылать же по этому поводу рапорт в агентство. - Маг поднялся с пола. - Ничего нет - и ладно. Завтра двинемся дальше. Как там с твоей ванной? - Через полчаса будет готова. - Хорошо. Значит, успеешь разобрать ультраскоп. - А ты что же?! - Возмутилась девушка. - А я пошёл раздобывать еду. Тебе чего принести? Вечером на просторном пустыре за городом собрались, вероятно, все, кто жил в радиусе двадцати миль от Сэндвилла. В результате образовался шумный балаган, здорово напоминавший ярмарку. Праздношатающихся и веселящихся людей было так много, что не протолкнуться. Все окрестные фермеры, как один, приехали, захватив с собой свои семьи, своих батраков и даже семьи своих батраков. Фургоны приезжих образовали кольцо - этакую импровизированную площадь - с цирковым шатром, палатками и помостом в центре. Лошади из всех упряжей были сведены в один общий загон, наспех сколоченный по такому случаю. Из каждого фургона была сооружена походная лавка, за которой тот или иной фермер рассчитывал немного нажиться, торгуя продуктами своего ранчо. К несчастью владельцев лавок, ситуация осложнялась узким ассортиментом товара и большим количеством конкурентов. Фермерские дети, хохоча, носились в надежде быть сразу везде и всюду, а их матери, бабушки, старшие сёстры и наёмные работники сбивались с ног, наивно пытаясь держать вопящую ораву перед глазами. Горожане не отставали в попытках подзаработать: надрывая глотки, лоточники перекрикивали толпу, нахваливая леденцы, пирожки и орехи; громко подзывали к своим палаткам кузнец, оружейник, скорняк и даже гробовщик, тот самый старик, бренчавший ещё днём на банджо у входа в похоронное бюро. Особняком стояли навесы приехавших вместе с цирком ловкачей - эти устроили массу разнообразных конкурсов и аттракционов, у которых было не скучно как детям, так и взрослым. Царивший над площадью многоголосый шум толпы - весёлый гомон, смех, выкрики, плач, хриплое пьяное пение и сварливое ворчание скупых покупателей - довершался энергичной минорной мелодией, которую с энтузиазмом исполнял расположившийся на небольшой сцене ансамбль из скрипки, гитары, тамбурина, барабана, контрабаса и ещё бог знает каких инструментов. Словом, от образа сонного захолустья не осталось и следа - округа ожила, искренне радуясь новому редкому поводу повеселиться. Перед входом на ярмарку, возле небольшого возка и привязанного к нему оседланного коня, стоял, заложив большие пальцы за ремень, сам шериф, по случаю праздника он был надевший красную клетчатую рубашку и новую шляпу. Завидев подошедших агентов, он криво улыбнулся: - Всё-таки пришли! Чародеи переглянулись. - И вам добрый вечер, шериф. - Ну, что показали поиски? Или вы сюда как раз за этим? - Поиски показали, - Протянула Энвер. - что творить чудеса в окрестностях может разве что цирковой фокусник. Да и то только сегодня! - Ну, в таком случае местный стряпчий - наш постоянный дипломированный шаман. - Расхохотался шериф. - Стало быть, беспокоиться не о чём. Хорошо. А вы, значит, на праздник пришли? Кристоф пожал плечами: - Выходит, что так. - Ну, тогда не смею задерживать. Тем более что мэр в счёт вашего пребывания здесь ещё и входную ярмарочную плату включил. Да, цирк в любом случае в накладе не останется - целое событие для здешних мест... О, чуть не забыл: всё оружие нужно сдать мне. Чародейка распахнула плащ, демонстрируя пустой пояс: - Вы всерьёз считаете, что тёмной ведьме нужно оружие? - Мы же на праздник отдохнуть идём. - Заверил напарник ведьмы. Шериф развёл руками, развернулся, словно пропуская гостей города вперёд. Агенты коротко кивнули в знак благодарности и прошли мимо таращившегося на них во все глаза билетёра. И сразу будто бы оказались в центре бурной горной реки. "Вот почему я не люблю все эти сборища? А: мало места. Б: много людей." - Энвер с трудом проталкивалась сквозь толпу, то и дело натыкаясь на посетителей ярмарки. Кристоф, хотя и шёл первым, в отличие от напарницы легко лавировал в людском потоке, ловко уклоняясь от внезапно вырастающих на пути препятствий. "Ты выдающийся мизантроп, Эн." "Что есть - то есть. Не забывай, я всё-таки тёмная ведьма". Исчезнувший было из поля зрения чародей вдруг появился прямо перед Энвер с большим кульком сладкой ваты в руках. - Брось, Эн. Просто расслабься. Сама ведь ещё днём мечтала о простых житейских радостях! - Я мечтала об отдыхе. - Возразила ведьма. - Вот и отдыхай! Зачем, по твоему, собрались здесь все эти люди? - Кристиан, широко улыбаясь, протянул подруге лакомство. - Щипай давай. Вата оказалась очень нежной и вкусной. На цирковом помосте шли последние приготовления к представлению. Музыканты завершили очередную задорную мелодию и отложили инструменты, решив передохнуть. Где-то неподалёку кто-то шумным басом сварливо торговался с мясником, обвиняя того в несправедливой наценке. Донёсся звонкий, заливистый девичий смех - видно, некоему удачливому парню посчастливилось сорвать поцелуй юной девы. Над толпой поплыл заманчивый аромат жареных телячьих отбивных. Чародеи прошлись вдоль ряда аттракционов, остановившись возле конкурса "3 мяча". Девочка лет двенадцати на удивление метко и сильно швыряла набитые песком тряпичные мячики, в 2 попытки уронив пирамидку из деревянных бутылок. Раздосадованный хозяин аттракциона, бледный щербатый мужчина в пёстром пиджаке, протянул счастливой победительнице третью подряд игрушку. - Это последняя, девочка. Ты сегодня необычайно удачлива - беги, попытай счастья где-нибудь ещё. Девочка отошла, крепко прижимая призы к груди. "Покидаем, Эн?" "Хочешь? Кидай". Чародеи подошли к столу с мячами. - Желаете проверить свою ловкость и меткость? - осведомился Пёстрый Пиджак. Кристоф тряхнул головой: - Ага. Разок я, разок - она. - Чародей ткнул пальцем в Энвер. Хозяин оценивающе осмотрел их, нахмурился и восстановил пирамиду в нескольких футах подальше от стола с мячами. Белый маг хмыкнул, порыскал в карманах и выложил на стол серебряный талер. - Сдачи не нужно. Пёстрый почесал затылок, крякнул и осторожно сгрёб монету ладонью. "Широко ты деньги раздаёшь!" - укорила волшебница. "Хочу остаться в памяти местных щедрым и великодушным". Кристоф взял первый мяч, коротко размахнулся и, не целясь, метнул его в пирамиду. Пирамида рухнула от одного прямого попадания. - Ух-ты! - Удивился метатель. - В юности я был неплохим игроком в "камешки", но... не знал, что всё ещё в форме. Устроитель аттракциона озадаченно потёр подбородок. - Похоже, вам стоит предложить суперигру. - Произнёс он, отошёл к задней части своего навеса и раздвинул полосатые шторки. Ищейки увидели деревянную сетчатую полку, в некоторых ячейках которой в случайном порядке стояли вырезанные из алебастра фигурки. - Всё просто: одно попадание - один следующий бросок. Два мяча в запасе. Собьёте все фигурки - первый приз ваш! Кристоф протянул мяч подруге, выразительно повёл бровью. Энвер вздохнула, взяла тряпичный снаряд - тот сразу оттянул ладонь приятной мягкой тяжестью. Колдунья сосредоточилась, аккуратно прицелилась, размахнулась. Бросок! Мячик с глухим стуком ударился в перекрестье полок, алебастровые же фигурки лишь едва пошатнулись. Колдунья поморщилась. - Ничего, первый блин комом. Считай, теперь пристрелялась. - Приободрил её спутник. Второй раз она целилась тщательнее, бросала на точность. Мячик в итоге попал в ячейку - но на этот раз в пустую, ячейка с фигуркой была рядом, но уцелела. Остался последний мяч. "Ты же можешь, Эн! Это всего лишь дурацкий мячик! Нет ничего проще из того, чего ты делала в жизни!" - подумала разозлённая чародейка. Размахнулась, широко и сильно, не целясь. Доверилась чутью, которое никогда её не подводило. Мяч сорвался с ладони, и секунды будто бы растянулись в бесконечную вечность. Тряпичный комок, переворачиваясь, медленно продирался сквозь душный вечерний воздух, уверенно двигаясь к цели. Траектория казалась безошибочной. Дистанция до сетчатой полки неумолимо сокращалась; на резных алебастровых фигурках метались тени, отбрасываемые керосиновыми лампами, и оттого фигурки казались живыми. Они словно трепетали в ужасе от приближающейся судьбы. Кого же из них собьёт горсть песка, завёрнутая в тряпку? Кто же низринется в пропасть, чтоб никогда не подняться? Мяч просвистел над верхними полками и с глухим стуком врезался в заднюю стенку навеса. - Ну, не повезло в этот раз, бывает! - Явно обрадовался Пёстрый. - В следующий раз удача будет более благосклонна к вам. Кстати, не хотите попытаться ещё? Всего четверть талера. - Нет, спасибо. - Улыбнулся Кристоф. - Кажется, нам полагался утешительный приз. - Да, конечно. - Пёстрый, порывшись под столом, протянул чародею мягкую игрушку - маленького плюшевого тигрёнка с пуговичными глазами. Пока несколько удивлённый маг думал, что делать с призом, пройдоха-хозяин уже высматривал следующих простаков. - Эй, ребята? Не желаете испытать свою меткость и ловкость? Всего четверть талера за три броска! Ищейки отошли от палаток аттракционов. - Какая чушь! - Сквозь всегдашнее напускное равнодушие Энвер явно сквозила досада. - Немного телекинеза, и я бы одним мячом сбила все фигурки с завязанными глазами! - Э, да кое в ком проснулся азарт! - Лукаво подмигнул напарник. - А как же твои принципы магической исключительности? - Кристоф скорчил грозную мину и забубнил, очень похоже изображая голос Энвер. - «Магия тебе не дешёвые фокусы! Это элитарное искусство для избранных, наука и проклятье...» - Ха. Ха. Ха. - Чародейка неожиданно выхватила игрушку из рук приятеля. - Дай сюда! - Эй, это мой тигрёнок! - запротестовал было Кристоф. Энвер беглым взглядом окинула ближайших прохожих, поймала за шиворот пробегающего мимо мальца лет шести. Оторопевший от неожиданности парнишка уставился на неё расширившимися глазами. Колдунья, как и хозяин аттракциона несколько ранее, бесцеремонно сунула плюшевого зверя в руки ребёнку. - Держи, это тебе подарок. Играй на здоровье. - Тёмная ведьма взъерошила волосы на голове паренька и легонько шлёпнула его по мягкому месту. - А теперь дуй к маме, малец. - Испуганный мальчишка опрометью бросился прочь. "Однако что это было?" - Поинтересовался белый маг. Энвер подмигнула ему: "Хочу остаться в памяти местных щедрой и великодушной". В это время зычный голос со стороны циркового помоста перекрыл гомон людского сборища, возвещая о начале представления. Толпа отхлынула от лавочных повозок, люди потянулись к центру площади. - Ну что, вот и цирк. - Сказал Кристоф. - Пойдём, глянем на профессионалов? Колдунья пожала плечами и последовала за своим напарником. Двигаться было не так просто - толпа становилась всё плотнее, и никому не хотелось уступать уже занятое с большим трудом место. Ищейкам удалось сократить расстояние до помоста почти вполовину к тому моменту, когда зазвучала барабанная дробь, призывая к тишине и требуя внимания. Ожидающие представления зрители притихли, устремив взоры на сцену. - Добрый вечер! - Громогласно прозвучало из темноты. На сцене неожиданно хлопнул взрыв, осветив площадь оранжевым светом. Ярким фейерверком затрещали посыпавшиеся искры. Зрители ответили аплодисментами, смехом и улюлюканьем. Из серого дыма, затянувшего цирковой помост, вышел пузатый почтенный джентльмен в чёрном высоком цилиндре, обладатель усов совершенно выдающейся длины и красоты; усы эти завивались на концах. Джентльмен картинно поклонился и заговорил: - Добрый вечер, леди и джентльмены. Разрешите представиться: меня зовут Мсье Конферансье. Наш удивительный цирк, царство чудес, известное от моря до моря под названием "Каскад", рад приветствовать столь благодарную и почтенную публику. Сегодня я, уважаемые зрители, буду вашим путеводителем, проводником в волшебный мир чудес и приключений! Вы увидите диких зверей из стран, названия которых никогда не слышали! Вы увидите акробатов, которые открыли секрет притяжения и научились летать! Вы увидите клоунов и мимов, которым удалось рассмешить самого Дьявола! Вы увидите калейдоскоп совершенно удивительных вещей, которых, возможно, не увидите больше нигде в мире! И этот невообразимый каскад - да-да, недаром так зовётся наш цирк - мы привезли сюда только на одну ночь, ради одной-единственной цели - показать все наши сокровища вам! Вам и только вам одной лишь сегодняшней ночью дано приоткрыть завесу тайны, и, может быть, даже прикоснуться к мечте! Площадь разразилась оглушительными овациями, заставив конферансье вновь раскланяться. "Должна признать: заводить народ этот господин умеет. В нём пропадает первоклассный политик". "Не пропадает, Эн. В политике таких господ хватает в избытке, этому было бы тесно с его комплекцией". "Чёрт возьми, разве не все политики с такой комплекцией?" "Не знаю. Но, вероятно, степень упитанности как-то влияет на чин. В противном случае я бы здесь, рядом с тобой, не стоял". "Ага. Конвент, небось, в полном составе спит и видит, как бы засадить твои мощи в кабинет". "В таком случае им пришлось бы меня откармливать. За казённый счёт". "Размечтался!" Мсье Конферансье поднял руки, привлекая внимание. Аплодисменты стихли. - И первыми в нашей программе выступят мастера пантомимы, титаны шуток и властители смеха - лицедеи Шило, Нытик и Карамелька. Встречайте! - И за спиной конферансье раздвинулся занавес, открывая остальную часть помоста. Это были клоуны - длинный, как жердь, дядя с донельзя унылой физиономией; приземистая грудастая тётка, выряженная, словно в фантики от конфет; третьим был неряшливо одетый чумазый оборванец. Короткая экспозиция их номера неприятно поразила Энвер: оказалось, что клоуны изображают магов из спецслужб Конвента. Обыгрывалась попытка изловить обнаруженного нову. Нытик, безнадёжный простофиля, играл светлого мага, крикливая и дёрганная, немного сумасшедшая Карамелька была тёмной ведьмой. Шило, весёлый и находчивый остряк, считался новой. И дело было даже не в том, что в паре агентов невольно просматривалась параллель с самой Энвер и её напарником - а не разглядеть эту пародию было невозможно, что изрядно повеселило Кристофа, и тот хохотал до колик. Нет, дело было в другом: красочно и богато одетые, изо всех сил изображающие силу и важность, но абсолютно бестолковые "агенты" олицетворяли собой волшебников и ту власть, тот порядок вещей, который они навязали миру по итогам Войны. Они были зеркальным отображением того стереотипного вида магов, какой представлялся умам простых обывателей. И, по сути своей, в чём-то они были правы - с момента появления чародеев большая часть из того, что они делали, приносила в их мир только страх, боль и неопределённость. Что касается Шила, то он воплощал собой как раз того простого, обычного человека, по сути своей маргинального элемента, бесправного бродягу в том миропорядке, который устроили волшебники. И хотя он и был номинально беспомощным перед колдунами, он имел над ними преимущество в виде простой и честной человеческой морали. А житейская находчивость и верная оценка сил, подкреплённые новообретёнными способностями новы, позволяли Шилу с лёгкостью обводить ищеек вокруг пальца и неизменно выходить победителем из всех переделок, которые ему готовили "маги". Последние, в свою очередь, столь же неизменно оказывались в дураках. Весь этот номер наводил на одну тревожную мысль: простые люди, не волшебники, больше не видят в новах угрозу, как это являлось на самом деле, но видят надежду. Надежду на перемены. Погружённая в свои размышления ведьма настолько ушла в себя, что совершенно пропустила момент, когда клоуны под многоголосый смех публики убрались восвояси. Пропустила Энвер и укротительницу пум, выступающую следом, и факиров со шпагоглотателями, выступающих после неё. В реальность её привёл мысленный импульс Кристофа. "Посмотри, кажется, сейчас будет нечто интересное". Йоги уволокли свои шкуры с битым стеклом, и на сцену вновь вышел Мсье Конферансье. - А сейчас, жители сего благословенного города, вы увидите нечто особенное. - Пафосно заговорил конферансье, делая вид, что посвящает публику в глубочайшую тайну. - Этот человек пришёл в наш цирк на рассвете, и при нём не было ничего, кроме того, что при нём было. Таинственный незнакомец, без гроша за душой, как всем нам тогда показалось. Однако он владел гораздо более ценным сокровищем, чем любые мыслимые богатства. И вскоре незнакомец доказал, что способен на очень, очень многое. И-и-и-и - встречайте! - Толстяк в цилиндре возвысил голос. - Восходящая звезда на небосклоне "Каскада"! Владыка иллюзий и мастер фантомов! Человек, раскрывший тайны сил и познавший магию! Талантливейший и, без сомнения, величайший чародей нашего времени (Энвер слегка напряглась) - иллюзионист и фокусник, мессир Бериллио! И вновь гром оваций. Энвер расслабилась - фокусники были обычными людьми, а все те невероятные вещи, которые артисты демонстрировали непосвящённым зрителям, творились посредством ловкости рук, обмана зрения и манипуляций с психологией. Всё, что требовалось для таких чудес - всего лишь многие часы тренировок. Фонари, освещающие подмостки, потускнели, над сценой сгустился мрак. Толпа притихла. Из глубины циркового шатра на сцену наползал жирный, клубящийся туман. Вновь зазвучала барабанная дробь, предвещая нечто удивительное. Из стелящегося по доскам "тумана" вырос длинный вертикальный лоскут, вначале бесформенный, но быстро обрётший смутные черты стоящего человека. Барабанная дробь внезапно прервалась, на сцене что-то хлопнуло, полыхнуло белым. Толпа дружно ахнула, а на месте разорванного вспышкой фантома из ниоткуда возникла закутанная в чёрный плащ фигура. Пришедшие в себя зрители восхищённо захлопали в ладоши, но фигура резким жестом раскинувшихся рук пресекла назревающие рукоплескания. В наступившей тишине негромко, вкрадчиво и очень выразительно зазвучал голос: - Что есть магия? - Притихшая толпа обратилась в зрение и слух. - Магия суть величайшая иллюзия. Обман. Грандиозная ложь, скрывающаяся под маской элитарного мастерства. Ложь, которую немногие посвящённые выдают за науку. Ложь, которую единицы избранных считают проклятьем. Ведьма почувствовала, как в ней зарождается неприязнь. - Но все они правы. По-своему. Каждый из них. - Фокусник распахнул плащ и принялся расхаживать по сцене. Публика получила возможность разглядеть его. Обычный, ничем не примечательный мужчина средних лет с абсолютно незапоминающимся лицом. Однако эта явная "обычность" вкупе с чёрным одеянием лишь подчёркивала его таинственность. - Ибо нет науки труднее, чем выдавать ложь за правду. Нет искусства изящнее, чем представлять враньё истиной. И нет большего проклятья, чем делать это, сохраняя втайне от тех, кого кормишь этой псевдоистиной. Ложной правдой. Фокусник остановился, поднял руку, указав на кого-то в толпе: - Мальчик, могу я попросить тебя подняться на эту сцену? Веснушчатый паренёк в алом платке, повязанном на шею, осмотрелся по сторонам, будто желая удостовериться, что указывают именно на него. Мэтр Бериллио кивнул, поманил пальцем. Мальчишка протолкался сквозь толпу, вскарабкался на сцену и встал рядом с фокусником, явно не зная, куда себя деть. - Интересный вопрос: зачем это нужно? - Продолжал мэтр. - И я отвечу: настоящая магия не знает границ. Для неё нет рамок, не существует ограничений. Ей не важны ваше происхождение, возраст и фантазии. Она вне времени, материи и пространства. Магия есть в каждом из нас, в каждой вещи, существующей под этим солнцем. Жизнь - вот величайшее волшебство на свете! Существование в мире - это истинное чудо, открывающее безграничные возможности, уходящие за горизонт и не поддающиеся пониманию и осмыслению. Иллюзионист протянул мальчику ладонь: - Позволь, я одолжу твой платок? Паренёк развязал узел и осторожно положил платок на раскрытую ладонь. Мессир Бериллио тут же показал вещь всем присутствующим. - Вот, посмотрите на этот кусок ткани. "Что в нём необычного?" - спросите вы. Ничего. Это просто крашеная тряпка. Но - она материальна. Её можно пощупать, потрогать, её можно носить как украшение, её можно сжечь и развеять пепел по ветру. Она существует – значит, живёт, взаимодействует с миром, влияет на него. Ничтожно, почти незаметно. Но это так. Значит, она тоже волшебная? Фокусник завёл свободную руку за спину и через секунду вытащил оттуда небольшую чёрную коробку. "Заметь, только что её там не было". - Прокомментировал Кристоф. "Ага. Висела себе на крючках, прицепившись к плащу. Ночной полумрак и туман сделали дело. Разуй глаза". - Ответила колдунья. "Ты не веришь в магию, Эн?" - Светлый волшебник притворно вытаращил глаза. "Ловкость рук и никакого мошенничества". - Мысленно проворчала Энвер. - Магия во всём. - Мэтр Бериллио показал открытую коробочку сначала мальчику, потом людям, чтоб все убедились, что она пуста. - В этой тряпке, потому что её соткали. И в этой коробочке, так как её сколотили. Не сделай их создатели ни того, ни другого, не соверши они акта воплощения порядка - этих предметов не существовало бы. Точно также любой из нас может совершить акт воплощения хаоса, уничтожить эти вещи - и их не станет. Как исчезнет и магия их существования. И хаос, и порядок - это две равные части магической силы, две стороны души каждого из нас. Две половинки одного единого целого. Фокусник положил косынку в коробочку, закрыл её. - Я хочу лишь показать вам, понятно донести до вас то, что является настоящей правдой: каждый из нас является чудом. И каждый может его совершить. Рамок нет. Сказав это, мессир протянул небольшой чёрный ящик мальчику. Тот растерянно уставился на неё. - Я хочу, чтобы ты совершил чудо, мальчик. - Ровный голос фокусника звучал точно внушение гипнотизёра. - Акт сотворения, воплощение порядка. И у тебя получится. - Что я должен делать, мастер? - спросил паренёк. Фокусник взял руку ребёнка и положил её на коробочку, раскрытой ладонью вниз. - Ты должен представить то, во что бы ты хотел превратить этот простой платок. Представь что-нибудь интересное, яркое и редкое. Не говори мне, что. Ну? Примени фантазию! - Я представил, сэр. Но... - Мальчик замялся - Но как я смогу... - Не думай о том, что это невозможно! Просто поверь! - Воскликнул иллюзионист. Владелец платка глубоко вздохнул и зажмурил глаза. Мэтр, не мигая, смотрел в лицо мальчика. Толпа замерла. - Поверь. - Прочла Энвер по губам Бериллио. - Представь. Преврати. Долгие несколько секунд напряжённого ожидания закончились - мальчишка открыл глаза. - Открой коробку. - Посоветовал фокусник. Паренёк под взорами десятков людей снял чёрную, согретую его ладонью крышку. Тишину рассёк хриплый гортанный крик и, звонко хлопнув крыльями, на край коробки взгромоздилась невиданная птица. Кривой нос крючком, белоснежные перья, высокий хохолок на темени. "Попугай!" - Кристоф не скрывал восторга. Толпа возликовала. Попугай, посмотрев на площадь сперва одним, потом другим глазом, заметил, наконец, заворожённого птицей паренька, и боком-боком перебрался сначала на руку, а потом и на плечо мальчику. Тот расплылся в счастливой улыбке. Но главным триумфатором стал, несомненно, мессир Бериллио. Он несколько раз почтительно поклонился рукоплескавшей публике, затем указал на нового хозяина экзотической птицы и произнёс: - Границ не существует. Этот мальчик только что совершил чудо! Разумеется, это было не так. Однако всем было наплевать, ведь в такой вечер так легко было захотеть и поверить в чудеса! "А птицу он, поди, в рукаве прятал?" - съехидничал Кристоф. Энвер не ответила. На её лице явственно читалась досада. Потом мальчик с птицей на плече сошёл со сцены, и номер фокусника продолжился своим чередом. Было превращение факелов в букеты с цветами. Было пронзание пальцев булавками без всяких последствий для самих пальцев. Было чудесное разъединение сцепленных на манер звеньев цепи цельных обручей. Было прохождение сквозь деревянную стену. Было исчезновение людей, скрытых занавесом, которые потом обнаруживались в запертых, опечатанных сундуках. Было распиливание ассистенток, не проявлявших никакого беспокойства по поводу отделения одной половины туловища от другой. Феерия разнообразных, эффектных трюков и фокусов, как самых простых и безобидных, так и самых опасных и сложных, завершилась кульминационным номером - "Побегом от Смерти". Мэтр Бериллио, связанный по рукам и закованный в цепи, был опущен в большой стеклянный ящик, который несколько водоносов наполнили водой. Ящик заперли амбарным замком и накрыли тёмный тканым покрывалом. Когда прошло две минуты, многие на площади стали подозревать самое худшее, а одна представительная матрона в розовом капоре и чепце даже лишилась чувств. Однако сначала под покрывалом, на ящике, вырос силуэт человека, а через секунду покрывало было откинуто самим мастером иллюзий. Он стоял на ящике, живой и невредимый, только мокрый, а на дне ящика лежали нетронутые с виду верёвки и цепи. Такому исходу событий были несказанно рады решительно все. Особенно приведённая в чувство матрона в чепце. Хмурилась только колдунья из Агентства поиска магических аномалий. "Ну ты чего?" - Смеясь про себя, спросил белый маг. "Я... я... это просто немыслимо!" - Внутри Энвер, обычно каменно спокойной, всё трепетало от негодования. - "Как можно рассуждать о явлениях, о которых не имеешь ни малейшего понятия?! Как - скажи, как - этот шарлатан может говорить такие вещи?! Как, прикрываясь великим именем магии, можно делать такие вещи?! Как балаганные фокусы можно обзывать чародейством?! Да кто он такой?!" - Мессир Бериллио, дамы и господа! - Донеслось со сцены. - Дешёвый шарлатан! - Последние слова ведьма выкрикнула, топнув при этом ногой. Стоявшие рядом гости ярмарки недоумённо отшатнулись. - Воу-воу, Эн, полегче! - Напарник приобнял чародейку за плечи, повёл подальше от цирковых помостов. - Да он сам лгун! Надо же! Магия - ложь! Чёрт возьми, я с шести лет занимаюсь волшебством! И уж поверь, мне пришлось кое-чем заплатить за возможность колдовать! Люди расступались перед странной парочкой. Кристоф привёл кипевшую ведьму в дальний угол площади - там стояли несколько столиков со стульями, и румяные девушки разливали пиво - и усадил за один из круглых столов, над которым на столбе тускло светил фонарь. - Две кружки «Светлого», пожалуйста. - Блондинка в белой блузке кивнула чародею, ослепительно улыбнулась и ушла выполнять заказ. - Ты как, Эн? К Энвер уже возвращалось её обычное самообладание. - Это же несправедливо, Крис. Маги существуют уже не один десяток лет, и все простые люди об этом знают и давно смирились. Волшебство становится повседневностью, проникает во все сферы жизни. Сила помогает всем, движет прогресс. Тот же Конвент, хотя я далеко не всегда согласна с его политикой, сумел добиться мира и стабильности после хаоса Войны, когда человечество стояло на грани гибели. - Ну, если уж совсем по-честному, то именно появление магов ту Войну и спровоцировало. - Это уже был настоящий Кристоф, мудрый и уравновешенный. - И потом, что тебя так задело? Это же шоу! В чём фокус - прости - любого шоу? Правильно: воздействовать на публику. Шокировать её. Чтобы люди были поражены, удивлены и, в конечном счёте, удовлетворены. И впоследствии ещё раз и два платили деньги. Элементарный принцип хлеба и зрелищ. Светловолосая девушка, весьма милая и хорошенькая, принесла и поставила на столешницу две внушительные кружки пенного напитка. Выпрямилась, стрельнула глазками в чародея, застенчиво улыбаясь и накручивая косичку на палец. Кристоф одарил её благодарным взглядом, подвинул к ней по столу талер. - Сдачи не нужно, леди. Блондинка зарделась, развернулась на каблуках и упорхнула, не забыв, однако, ладошкой смести монету со стола. Ведьма проводила разносчицу напитков ядовитым взглядом. - Ишь, как порхает. Думаю, ты этой девице определённо приглянулся. - Хлебни-ка лучше этого нектара. - Кристоф поднёс кружку ко рту, сделал пару глотков. - М-м! Определённо изготовители знают толк в напитках! - А что? Ты парень хоть куда! - Чародейка последовала совету товарища. - Не отвлекайся. Вернёмся лучше к нашим баранам. - Агент поиска магических аномалий поставил кружку на стол. - Вот это пиво - хлеб. На нём заработают пивовары. А действо, что твориться вон там, на подмостках - это зрелища. На нём заработают циркачи. Кто-то уйдёт отсюда при деньгах, кто-то при хорошем настроении. Все довольны. - Я недовольна. - Энвер выпила сразу половину кружки. - Кто давал право каким-то провинциальным ловкачам корёжить такие высокие материи? - Шоу, Эн. Для воздействия на публику хороши любые средства. - Только не такие. Есть вещи, которые лучше не опошлять. Это одно из тех правил, которые я усвоила ещё ребёнком. - Я знаю, Эн. И знаю про трудности твоего обучения, ты сама об этом рассказывала. Знаю, с какими проблемами тебе пришлось столкнуться. Но и ты пойми этих артистов. Им никогда в жизни не достичь и малой толики того, чего умеешь ты. Они, в отличие от тебя, так и останутся провинциальными циркачами. Беззащитными перед болезнями или разбойниками. Они никогда не поймут настоящую магию - следовательно, никогда не поймут тебя. - А как же клоуны? Ты понял, по кому они проехались? - Энвер! Все они останутся на своём уровне, не в силах постичь наш. Потому и критикуют его, ругают то, что им не понятно. А тебе не понятен их образ мыслей. Так не возмущайся этому, не понось их! Не опускайся до их уровня, если так веришь в свою исключительность! Над столом повисла тишина. Энвер сразу как-то сникла, огонь в глазах поугас. Кристоф понял, что перегнул палку. - Эн... - Исключительность... Ты прав, Крис. - Голос ведьмы был невесёлым - Что я тут со своей исключительностью? Возомнила себя невесть кем, существом высшего разряда. Завелась из-за пустяка. Тоже мне!.. - Эн! Девушка подняла глаза на своего напарника, и белый маг не нашёлся, что ответить. Над цирковым шатром под грохот и крики людей расцветали вспышки фейерверков - представление закончилось. - Знаешь, Крис, почему я тёмная, а ты светлый? - Энвер положила руки на стол и принялась ковырять засаленные доски. - Эммм... природа силы? - Нет. Просто я во всём вижу только плохое. Вечно подозреваю всех и вся, и только в самом худшем. А ты веришь в людей, всегда находишь компромиссные решения и, что бы ни случилось, надеешься на лучшее. Молчали. Фейерверк прекратился. Народ отхлынул от цирковых подмостков, ярмарка вновь заработала в полную силу. Опять у аттракционов стали вертеться дети, не желающие отправляться спать. Взрослые, и важничающие ковбои в расшитых пончо, и кокетливые мадам в пышных сарафанах, теперь собирались в очередях за выпивкой - вечер плавно перетекал в ночь, следовало повысить градус веселья. Музыканты, уже успевшие залить за воротник, вновь взялись за инструменты. Луна карабкалась по звёздному небосводу, пытаясь соперничать с фонарями и факелами. - Знаешь, пожалуй, хватит с меня этой ярмарки. - Ведьма первой нарушила молчание. - Уходишь? - Ага. Устала. Пойду спать. Кристоф подобрался: - Ну что ж, пойдём. Волшебница остановила его жестом: - Брось, Крис. Оставайся. Что я, не доберусь до ночлега, что ли? - Энвер! - Серьёзно! Останься. Повеселись хорошенько. Ты заслужил отдых. А мне нужно о многом поразмыслить. - Ты уверена? - Парень выразительно посмотрел на подругу. Энвер на мгновенье накрыла его пальцы своей ладонью. - Оставайся, не порти себе вечер. Мне правда нужно побыть одной. Спасибо тебе за заботу. - Она убрала руку - Вон, посмотри на ту светловолосую милашку, что приносила нам пиво. Делает вид, что болтает с товаркой, а сама глаз с тебя не сводит. Не разочаровывай девушку, пригласи её на танец. Музыканты поймали кураж: энергичная танцевальная мелодия, сдобренная ритмичным боем барабана и приправленная стремительными пассажами альта, заводила большой, быстрый людской водоворот, вовлекая в танец всё новые пары. Волшебница встала из-за стола. - Ты точно в порядке, Эн? - На всякий случай спросил белый маг. - В полном. Перевалило глубоко за полночь, когда Кристоф вернулся в салун. Осторожно, стараясь не шуметь, поднялся по скрипучей лесенке на второй этаж. Тихонько приоткрыв дверь, юркнул в комнату. Повесив шляпу на крючок и стянув сапоги, наощупь пробрался к своей кровати, сел. И замер. Лунный свет просачивался сквозь неплотно задёрнутые шторки, чертя бледную полоску на пыльном полу. Света было слишком мало, чтоб рассеять затопивший комнатку мрак. Не угадывались даже очертания предметов. Однако чародей понял, что осторожничал зря. - Не спишь. - Констатировал он. Энвер неподвижно лежала на постели, сунув руки под голову, и смотрела в потолок. Уличную одежду и обувь она даже не потрудилась скинуть. - Как всё прошло? - Поинтересовалась она. - Ты о чём? - Всё о том же. Ищейка секунду помедлил с ответом. - Сплясали несколько танцев. Показал ей парочку несложных, но настоящих чар. Она меня поцеловала. - И? - Звала в фургон за пределами площади. - И? - Не пошёл. Вернулся сюда. - Просто закончил Кристоф. Ведьма слегка повернула к нему голову. - Вернулся сюда?! Просто так взял и бросил страждущую? - А что тут такого? - Ну, ты даёшь, светлый! - Расхохоталась чародейка - Предпочёл её обществу моё! - Почему бы и нет? Чем она лучше тебя? - Ну... у неё есть грудь. - Заметила Энвер. - А у тебя есть сарказм. - Невозмутимо парировал маг. - В таком случае, у тебя он тоже есть. - Скрывающаяся в тени девушка не сдержала смешок. - Мадемуазель ван Тессел! - Притворно серьёзным, официальным тоном заговорил агент поиска магических аномалий. - С тобой я знаком уже давно, а эту прелестную девицу вижу первый раз. Мы с тобой прошли немало переделок, плечом к плечу, и всегда прикрывали друг друга. Мы друзья, в конце концов, хоть и из противоположных магических школ. Так назови теперь хоть одну стоящую, нормальную причину, по которой я должен был остаться на ярмарке вместо того, чтобы явиться сюда пораньше и удостовериться, что ты цела, невредима и дрыхнешь без задних ног вместо того, чтоб заливать своё вечное самокопание джином в компании местных выпивох?! Кристофу показалось, что даже в темноте он видит кривую ухмылку на губах напарницы. - Удостоверился? - Чёртова ведьма! - Буркнул волшебник и откинулся на подушку. Сон застал Энвер в приподнятом настроении. Холл большого, богатого дома. Воздушная, очень изящная хрустальная люстра под потолком. Горят дорогостоящие электрические лампы, их свет тускло отражается в дубовых паркетных плитах. Стены обиты шёлком, висят потемневшие от времени картины в рамках из великолепного резного палисандра. Портреты и бюсты безмолвно осматривают пространство; тени лениво играют в глазницах, наделяя мёртвые взгляды иллюзией жизни. Парная, симметричная парадная лестница, закручиваясь дугами, поднимается на второй этаж. На ступенях дорогие ковры, перила сработаны из чёрного дерева. Ни скрипа, ни звука. Величественная тишина. Доносятся детские крики, смех. Полумрак одного из коридоров на втором этаже лопается, из глубины появляется черноволосый мальчик. Он несётся со всех ног, держа над головой, в вытянутой руке, чучело крылатого зубастого ящера. Следом за первым мальчиком бежит второй ребёнок, чуть младше, и чучело в его руке поменьше. Второй паренёк оглядывается через плечо, что-то выкрикивает. В этот момент из коридора показывается третий ребёнок. Девочка, не старше семи лет. Она тяжело дышит, захлёбываясь, отчаянно хнычет, но изо всех сил старается не отстать от старших мальчишек. Однако куда там! Сорванцы весёлым вихрем слетают с одной лестницы, столь же стремительно покоряют вторую дугу ступенек, и на вершине, наконец, с громким смехом сталкиваются. Следует весёлая возня, дети угрожающе рычат и налетают друг на друга, изображая воздушную схватку игрушечных змеев. В суматохе никто из мальчиков не замечает, что девочка, не сдавшись, из последних сил забирается на лестницу, спотыкаясь и падая к ногам мальчишек лишь на последней ступеньке. Никто из пареньков не нагнулся участливо, чтобы помочь девочке подняться, и поинтересоваться, не ушиблась ли малышка. Это последняя капля - губы девочки кривятся, и она разражается рыданиями. Весёлость мальчишек мгновенно испаряется. Они корчат кислые физиономии; тот, что помладше, закрывает уши ладонями. Самый старший ребёнок, рывком головы отбрасывая назад сползающую на лицо прядь волос, подходит к девочке, нависает над ней. - Умолкни, сопля! - Холодно приказывает он. Непослушная косая чёлка снова падает, пряча один глаз. - Я... я хочу играть с... с... ва-ами! - Не прекращая плакать, выдавливает из себя девочка. - Ещё чего не бывало! - Это подошёл второй мальчик. Он острижен короче. - Ты предательница, сопля. - Снова говорит старший. - Ты мелкая, несносная, громко орёшь, но не это главное. Ты водишься со светлыми. Это смертельный грех. - Вот-вот! Отец говорит, что нет греха хуже, чем предательство. - Вторит старшему мальчику младший. - А раз отец так говорит - значит, ты хуже червяка. - Девочка продолжает плакать, но старшего это ничуть не трогает. - Червяка можно раздавить. А ты всё-таки наша сестра, хоть и паршивая предательница. Только поэтому ты ещё не плаваешь в пруду спиной кверху. Так что захлопни свой рот, прекрати выть и скройся с наших глаз. - Да-да, чтоб мы тебя до конца твоих дерьмовых каникул не видели! - Добавляет младший. - Н-ну, Ви... Ви-инсент... Ну, п... пожалуйста-а!.. - Девочка хлопает глазами, размазывает кулачками слёзы по лицу. Она искренне не понимает, за что её так ненавидят родные старшие братья. - Не... не кричи н..н-на меня-а-а... Что я вам сде-ела-ла-а-а?! - А ну завянь, негодная! - Кричит младший. - Я на твоём месте, если бы только хотя бы одно заклинание выучил, тут же испепелил бы всех твоих разлюбимых светлых. Как им и надо! Завянь, говорю! - Мальчик замахивается, намереваясь ударить девочку. - Постой, Даниэль. - Задумчиво произносит старший. - Не бей её. Она всё-таки наша кровь, кровь ван Тесселов. Я думаю, мы можем дать ей шанс, раз она так этого просит. Слышишь, сопля? - Это уже девочке. - Мы можем проявить милость и простить тебя. Ты можешь даже поиграть с нами, один раз. Но не бесплатно. За это ты должна кое-что сделать для нас. Девочка стихает, неосознанно хватаясь за возникшую перед ней хрупкую соломинку надежды. Старший наклоняется к ней и шепчет на ухо: - Ты знаешь, нам запрещено учиться тёмному искусству - всё проклятый Эдикт! Но для тебя по какой-то неведомой милости Великой Тьмы сделано исключение. Ты можешь колдовать и учишься этому благодаря тому, что... - Старший хочет добавить "потому, что отцу пришлось пресмыкаться перед светлыми собаками", но вовремя спохватывается. - Словом, покажи нам, чему ты научилась. Наколдуй что-нибудь. По-настоящему! Девочка нерешительно переводит взгляд мокрых глазок с одного брата на другого. Чтобы придать ей уверенности и заставить думать побыстрее, старший хватает девочку за воротник и рывком ставит её на ноги. Малышка отступает на шаг, но упирается спиной в фигурный столбик лестничных перил. - Ну! - Торопит старший, скрестив руки на груди. С его лица сползает притворное участие, уступая место суровости. Младший щурится. Девочка, наконец успокоившись, сосредотачивается. Она закрывает глаза, делает глубокий вдох и выдох. Ладошки медленно складываются вместе и замирают. Мальчики терпеливо ждут. Секунды тянутся ужасно медленно. Наконец девочка что-то шепчет себе под нос, трёт ладошки друг о друга и раскрывает их. Братья вытаращенными глазами смотрят, как на вытянутых руках сестрёнки медленно расправляет крылья большая, едва заметно сияющая полупрозрачная бабочка. Шевельнув усиками, бабочка вспархивает в воздух, и на восторженном лице девочки расцветает улыбка. Старший мрачнеет. Он протягивает руку вперёд, словно желая прикоснуться к новосотворённому чуду. Однако в последний момент его пальцы складываются, мальчик щелчком сбивает бабочку. Фантом мгновенно рассыпается в угасающую пыль. Тень ужаса проносится по лицу девочки. - Дешёвые балаганные фокусы. - Жёстко говорит старший. – Я-то думал, это будет настоящая тёмная магия. Боевое заклятье. А ты, мерзкий выкормыш светлых, даже на это оказалась не способна. Ничтожество. Мне стыдно, что ты моя сестра. Идём, Даниэль. - Идём, Винсент. - Младший ещё раз меряет сестрёнку уничтожающим взглядом, разворачивается на каблуках и догоняет уходящего брата. Сердце девочки разбивается, и новый поток слёз больше ничто не сдерживает. Девочка стоит, прислонившись к фигурному столбику лестничных перил, и тихонько плачет, глотая солёные капли. Одна в большом, пустом, мрачном, родном, но всё-таки бесконечно чужом доме. Совершенно одна в этом огромном, равнодушном мире. Не одна. - Ну-ну, не плачь, малышка Энви! - Ласковый, мягкий и тёплый, как шерстяная шаль, голос. - Не пристало могущественной чародейке, наследнице древнего дома ван Тессел, хныкать, как обычная маленькая девочка. Девочка, шмыгая носом, оборачивается на голос: - Бабушка Верна? Степенным, но лёгким шагом к девочке подходит почтенная старая дама, самая невысокая женщина за всю историю семьи, некогда великая тёмная волшебница из рода ван Тессел, бабушка Верна. Лицо излучает мудрость и доброту. Седые волосы аккуратно уложены и увенчаны шапочкой с короткой вуалью и тёмно-синей шёлковой розой, обрамлённой жемчужинами. Ах, как же девочка скучала по этим горячо любимым сединам! - Бабушка Верна!!! Внучка бросается в объятия бабушки - они не виделись целый год! Слёзы мгновенно забыты. Миссис ван Тессел улыбается, гладя чёрные волосы девочки старой, морщинистой рукой. - Ну, ну, милая, будет, будет! Мои старые кости уже не так крепки, как прежде. Каково тебе будет, когда ты сломаешь собственную грандма?! Девочка целует бабушку, любуется её милым лицом. Бабушка довольна. - Бабушка Верна, я так тебя люблю!!! Так здорово, что ты тут! Ты единственная, кто меня здесь любит! Старая леди смеётся: - Не нужно так говорить, Энви. Родители тебя тоже любят, папа и мама. А ещё братья, хоть им, негодникам, и удаётся это более чем успешно скрывать. Девочка грустнеет: - Почему они меня прогоняют, бабушка? Почему обижают? Я ничего плохого им не сделала. Бабушка качает головой: - Не сделала, моя маленькая колдунья. Ничего плохого ты ещё никому не сделала. Наверное, Винсенту и Даниэлю как раз это и не приходится по нраву. - Они меня не любят, бабушка! И я их тоже! Ненавижу! - Не говори так, Энви. Как бы ты ни была далека от мальчиков, они всё ещё твои братья. Не отвечай плохим на плохое, не бери с них пример. Оставайся хорошей и, возможно, глядя на тебя, они поймут свою ошибку и исправятся. - Но почему всё так, бабушка Верна?! - Девочка размыкает объятия, сердито топает ножкой. - Почему всё я? Почему я должна учиться, а они нет? Почему я получаю все шишки только за то, что учусь? Почему папа, мама, дядя и тётя, и кузен и вообще все, почему они заставляют меня колдовать, а потом ругают за всё это? Почему не ругают противных мальчишек? Бабушка касается ладонью бледной щеки своей внучки: - Это очень сложно объяснить, дорогая. Долгая, запутанная история, которая началась ещё до моего рожденья... - Как? Так давно? - удивляется девочка. - Ты же очень старая и давно живёшь. - Ну, не такая уж я и древняя. - Смеётся старушка. - Когда-то и я была такой маленькой и наивной, как ты. Надеюсь, когда ты станешь старше, то сама всё поймёшь и простишь своих родных. Поймёшь, что все они хотят тебе добра. Но и возлагают на тебя большие надежды. Ждут от тебя громких достижений, что ты снова сделаешь нашу фамилию великой. Давным-давно этого ждали и от меня. Я не смогла. - Но почему, бабушка? Миссис вам Тессел вздыхает: - Наверное, потому, что я запуталась. Не знала, какую дорогу выбрать. Металась из стороны в сторону, пока не наделала ошибок. Но тебе я постараюсь не дать их повторить. - Так что же мне делать? - Детский голосок звучит растерянно. - Для начала - следуй своему сердцу, малютка Энви. Никто не подскажет тебе лучше него. Тебе даны особые возможности, и это не случайно. Не злись на своих братьев - они просто завидуют тебе. Мальчики принимают Силу как должное, как что-то, что им было даровано за так, безвозмездно. Они думают, что расплачиваться за этот дар не нужно - и ошибаются. Магия не терпит легкомыслия, нужно знать и понимать, когда ею можно и нужно распоряжаться, а когда лучше этого не делать. Потому что каждое колдовство имеет свои последствия. Ты уж поверь: кому, как не мне, это знать. - Хорошо, бабушка. - Кивает девочка. - Накрепко запомни это, Энви. Твои братья с лёгкостью рисуют себе множество фантазий о том, как могли бы распорядиться магией, но не имеют возможности этого сделать. Поэтому они и злятся на тебя. Ты же, наоборот, эти возможности имеешь. Поэтому ты должна сто раз подумать, прежде чем пускать колдовские силы в ход. Твоя бабочка - магия созидания; боевое заклятье - магия разрушения. Это две стороны одной силы, внучка. Между ними узенькая дорожка, на которой стоишь ты. И нужно чётко представлять себе, в какую сторону ты шагаешь и ради чего. Ты поняла меня, милая? Бабушка внимательно смотрит в глаза своей внучки. Та наконец кивает: - Думаю, да, бабушка. Я обещаю смотреть за собой и хранить свою силу. И слушать сердце. И ещё тебя, бабушка Верна. - Вот и умничка! - Старая леди сияет и прижимает к себе внучку столь же крепко, сколь крепко внучка обнимала бабушку несколько минут назад. - Я так и знала, что ты молодец! В тот день Энвер плакала в последний раз. Багровый солнечный диск медленно выползал из-за горизонта. Тени, отбрасываемые домами, бледнели, теряя мрак. Пустынный ветер лениво перекатил через улицу шар сухого чертополоха, похожий на скрюченный скелет хамелеона. Становилось теплее. Энвер, прикрыв глаза, с безмятежным видом развалилась на старой рассохшейся скамейке, притулившейся к стене кассирского домика. Хотя уютно устроившаяся под головой девушки дорожная сумка примерила на себя роль подушки, ведьма была собрана, чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Сидевший рядом Кристоф, хотя и старался держать глаза открытыми, изо всех боролся сном и поминутно клевал носом. Каждый раз, стоило ему на секунду забыться, он сползал по стене, на которую опирался спиной, и, едва удержавшись от падения, немедленно вскидывался. Однако встряски хватало ненадолго, и сон вновь начинал одолевать чародея. - Чёрт возьми, этот поезд определённо опаздывает! - Раздражённо проворчал ищейка, в очередной раз чуть-чуть не рухнув на песок. - Сколько можно ждать?! Знал бы, что так будет - остался бы досыпать! - И проспал бы отправление. - На губах колдуньи заиграла лёгкая улыбка. - Следующий состав пройдёт здесь только через три дня. Забавно было бы увидеть твою физиономию, обнаружившую, что поезд уплыл из-под носа. - Держи карман шире! Я волшебник или кто? Думаешь, твой напарник не нашёл бы способа попасть в вагон? - Это какого же? - К примеру, увёл бы лошадь. - Пфффф! - Ну, или купил бы, в конце концов. - И скакал бы герой наш день и ночь, сквозь жестокий ветер и хладный дождь... - Энвер приподнялась на локте. - Да, вот вроде бы маги, а передвигаемся всё равно как обычные люди. Ирония? - Ирония. - Вздохнув, согласился чародей. Разговор увял. Солнышко, наконец, показалось целиком, и стало по-настоящему пригревать. На крыльцо похоронного бюро вышел тот самый бородатый старик, что днём ранее встречал приезжих магов звуками банджо. В этот раз старик, усевшись на колченогий стул, достал из глубин своей длинной всклокоченной бороды губную гармонику. Зазвучала, переливаясь, неторопливая тоскливая мелодия. Стелющийся по земле ветер гнал вдоль путей облачка жёлто-красной пыли. Кристоф посмотрел в одну сторону железной дороги, потом в другую - ничего, только убегающие в кажущуюся бескрайней пустыню рельсы под высоким бледнеющим небом. Долгожданной струйки дыма, предвестницы мчащегося поезда, видно не было. - Эх, надо было вчера отоспаться. - Сокрушённо посетовал маг. - Здравая мысль - жаль, что припозднилась. - Прокомментировала напарница. - Меньше надо было на циркачей смотреть да с девицами плясать. И вообще, далась нам эта ярмарка?! Хотя, надо признать, определённой пищи для размышлений она подкинула. - А всё местный шериф. - Кивнул Кристоф. - Даром, что грамотный, так ещё и пищу для умов бесплатно рекомендует. Мол, скучно у нас в городке для публики вашего уровня, сходите представление посмотреть. А потом поди выспись! - Ну, по крайней мере, нам работать здесь не пришлось. А то бы подавно не выспались. - Энвер села прямо, с удовольствием потянулась. - Шериф, хоть и весьма интересный фрукт, но дело своё, по-видимому, знает. - Дело и жителей. - Добавил Кристоф. - Из местных действительно никто не колдует. - Ага. Как я и думала, единственный "колдун" здесь - тот шарлатан, Бериллио, что фокусы вчера показывал. Кристоф рассмеялся: - Ну а то! Недаром шериф нам посоветовал ярмарку посетить! Доблестный служитель закона, сразу учуял неладное и дал ищейкам наводку... Кристоф осёкся. Энвер вдруг стремительно переменилась в лице, улыбка исчезла, в глазах вспыхнул огонь. - Крис! - Напряжённо процедила ведьма. - Подумай, о чём ты только что сказал! Маг сперва непонимающе прищурился, но через секунду до него дошло. Ищейка раскрыл рот, лицо его вытянулось. - Эн!.. Чародейка вскочила, рывком поставила свою тяжёлую сумку на рассохшуюся скамейку. Её напарник, однако, заколебался: - Стой, Эн! А вдруг это совпадение? - Не бывает таких совпадений, Крис! - Энвер рванула спицу, распуская волосы. - И всё-таки! Нельзя просто так бросаться в омут с головой! Вдруг мы тут надумали себе невесть чего, а?! Ринемся искать призраков?! - Я росла в окружении белых магов и привыкла доверять своему чутью! - Ожесточённо бросила девушка. - То есть ты даже не попытаешься проверить свою догадку? - не сдавался Кристоф. - Именно это я и собираюсь сделать. - Спица в руке колдуньи быстро пробежалась по застёжкам сумки, отомкнув её. - Поможешь мне поставить новый рекорд? - Ультраскоп? Энвер кивнула. Губы светлого растянулись в азартной ухмылке: - С удовольствием! Агенты поиска магических аномалий принялись за дело. Четыре руки замелькали над раскрытой сумкой, из тёмных глубин которой показались левитирующие детали прибора, называемого ультраскопом. - Я собираю, ты держишь детали. - Коротко командовала тёмная ведьма. Волшебник молча выполнял. - Закручивай против часовой... Не скапливай, запутаемся!.. - Беспорядочное облачко деталей начало оформляться во вращающийся диск. - Давай, раскручивай! Та-ак! Теперь стабилизируй... Я начинаю собирать. - Детальки с непостижимой скоростью вставали на свои места, повинуясь мелькающим в воздухе пальцам. - Не сбавляй, я подхвачу... Так, теперь поддержи вот здесь... Ага, подавай болты-шестёрки. - Все подряд? - Все подряд, я подхвачу! Два десятка маленьких болтиков пулемётной очередью скользнули к ультраскопу, волшебница безошибочно вогнала каждый из них в нужный канал. Кристоф закусил губу. Энвер была само хладнокровие. Когда собранный в рекордное время сложнейший механизм опустился на скамейку, белый маг стремительно бросил руку в карман. Извлёк часы с гербом Конвента, движением кисти раскрыл их. Глянул на циферблат. - Пять минут двадцать шесть секунд! - Парень удивлённо присвистнул. - Ставлю месячное жалованье, это определённо рекорд всего агентства! Энвер взялась за рукоять маховика. Через несколько секунд ультраскоп был готов к работе. - Я сканирую. - Выдохнула чародейка и, не затягивая, вошла в эфир. Пересечения многочисленных белых линий на глубоком синем фоне. Каркасы домов, заселённые бело-синими пятнами света и серыми облачками тумана. Знакомая картина. Однако в этот раз эфирный Сэндвилл выглядел всё же не так, как вчера, когда эфир сканировался белым магом. На окраине схематичного отображения городка, в том месте, где небольшая клетка с живым светлячком внутри примыкала к двум длинным прямым нитям, бросались в глаза два чужеродных пятна. Они светились изнутри: один мягким, золотисто-янтарным цветом, второй холодным, очень тёмным кармином. Возле пятен у железной дороги, на втором этаже салуна, ещё в паре мест городка слабо колыхались и пульсировали клубы цветного "дыма" - оставшиеся в эфире следы сотворённой магами волшбы. Медовый "дым" принадлежал чарам Кристофа. Следы цвета тёмной крови оставила магия Энвер. Однако область на южной окраине городка - та, что обозначала место вчерашнего празднества - была целиком затоплена стерильным, слепящим эфирный взор колдуньи, белым светом. Без единого оттенка или пятнышка. Чародейка резко вынырнула из эфира, повернулась к напарнику. Тот понял её без слов: - Ты была права! Глаза девушки опасно сузились: - Нова здесь. Две минуты у ищеек ушло на то, чтобы с помощью простейшей тонизирующей магии без остановок пересечь весь городок и оказаться у ярмарочной площадки. - Он всё ещё тут. - Уверенно сказала Энвер. Кристоф достал устройство, похожее на компас. Длинная красная стрелка, при отсутствии магических аномалий сохраняющая неподвижность, теперь тревожно металась по циферблату то в одном, то в другом направлении. - Да. - Маг убрал устройство в карман. - Мы не знаем его возможностей и предела сил. Какой план? Ведьма осмотрела повозки и фургончики, заполненные спящими людьми. Кое-кто, подстелив плащи и покрывала, коротал ночь прямо на земле под возами. Музыканты, укрывшись пончо, дружно храпели на собственной сцене. В глубине площади маячил тёмной махиной шатёр циркачей. В руке девушки, будто из ниоткуда, появилась дюймовая обсидиановая снежинка. Ажурные лучи сверкнули острыми гранями. - Выводи по-тихому всех, кого сможешь. Я поставлю завесу Аль-Сафира. Кристоф рысью метнулся к фургонам. Энвер прикрыла глаза, вслушиваясь в себя, в потоки силы, что текли в её жилах. Завеса Аль-Сафира, тёмного заклинателя далёких пустынь, требовала некоторых усилий и определённого мастерства. Но необходимо было кое-что ещё. Ладонь с обсидиановой снежинкой сжалась в кулак. Хрустнули ажурные лучи, в песок упали первые капли крови. Чародейка вскинула голову, выкрикнула в небо формулу заклинания - на языке, которого Великие прерии никогда не слышали. Резкий взмах пораненной ладонью вправо, затем влево: горячие брызги сорвались с пальцев, хлестнули багровыми дорожками. Чародейка развела руки в стороны, сделала такое движение, будто, манипулируя деревянными крестами, поднимала с земли кукол-марионеток. Упавшая кровь зашипела, вспыхнула фиолетовым пламенем. И завеса начала расти. Обычному человеку не было бы видно ничего, кроме дымящихся остатков крови и застывшей - растворившейся в заклинании - волшебницы. Однако перед внутренним взором Энвер из кровавых дорожек проросли матово-чёрные суставчатые щупальца, двигающиеся с омерзительной резкостью, механистичностью. Щупальца, напоминая при этом лапки насекомого, уперлись прямо в воздух и поползли вверх и в стороны, точно тараканы по стеклу. Количество щупальцев хаотично множилось по мере их продвижения, промежутки между ними мгновенно затягивались чёрной пеленой, скрывая шатёр и повозки. Менее чем за минуту из крови и магии ведьмы сам собой соткался непроницаемый чёрный купол, целиком накрывший весь отведённый под ярмарку пустырь. Теперь без ведома девушки ни один чародей не смог бы ни покинуть пределов завесы, ни попасть внутрь. Энвер вошла под купол. Сразу сделалось сумрачно, солнечный свет из белого стал тускло-жёлтым, краски померкли, потеряли контрастность. Ночевавшие на площади люди, просыпаясь, растерянно моргали, не понимая, что происходит со светом. Несколько испуганных человек уже спешили покинуть пределы купола - Кристоф старался, как мог. Ведьма, контрастируя с тревожным поведением просыпающихся, уверенными шагами пересекла ярмарочную площадь. Однако у циркового шатра и теснящихся за ним повозок и палаток поменьше было тихо и подозрительно пусто. Энвер остановилась, собралась, обостряя органы чувств до предела. Осторожно приблизившись к шатру ещё на несколько шагов, ищейка, напоминая теперь приготовившуюся к броску пантеру, громко закричала, вложив в голос значительную долю магической энергии: - Именем магического Конвента, согласно букве Эдикта, и по воле Высокого Трибунала, я, агент особой службы, приказываю тебе, нова: сдавайся! - Неестественное эхо заметалось по окрестностям. Голос чародейки звучал сильно и властно, магия в нём подавляла волю, подчиняла дух. Любой обычный человек после этого выкрика уже рухнул бы к ногам колдуньи подобно побитой шавке. Однако в этот раз никто не отозвался. Шатёр казался притихшим, настороженным. Помолчав, девушка закричала вновь: - Последнее предупреждение: стихийный магический дар опасен! Нова, ради всеобщего благополучия требую немедленно сдаться; в противном случае я буду вынуждена применить силу! И вновь тишина. Девушка нахмурилась. "Ну, ладно!.." Колдунья шагнула к шатру и откинула край полотна. Плотное тёмное облако, хлопая множеством крыльев, с диким писком ринулось на неё из глубины шатра. Десятки летучих мышей, взявшихся невесть откуда, накинулись на чародейку. Энвер отшатнулась, инстинктивно закрыла лицо руками - маленькие, острые зубки и коготки норовили расцарапать кожу, добраться до глаз. Мельтешащие тельца злобных летунов заслоняли обзор. Однако замешательство ищейки длилось лишь пару секунд. "Ах, так?!" Ведьма зло вскрикнула, наотмашь махнула руками раз, другой - с кончиков пальцев сорвались длинные языка пламени, разом вспоровшие агрессивную тучу и рассеявшие её. Несколько сгоревших заживо мышей обугленными комочками рухнули на песок, уцелевшие же в ужасе бросилось врассыпную. Через секунду летучих зверьков и след простыл. Помятая, разозлившаяся волшебница сплюнула, одним прыжком преодолела дистанцию до шатра. Нырнула под навес, тут же едва не споткнулась о лежавшие у входа ящики. Выругавшись, Энвер откинула в сторону раскрытую ладонь, в которой с характерным сухим треском вспыхнула небольшая светящаяся сфера - "карманная" шаровая молния. Призрачный синий свет выхватил из мрака, царившего под навесом, завалы разнообразной цирковой утвари. Однако присутствия людей поблизости не ощущалось. - Зачем вы сюда пришли?! - Донеслось вдруг из темноты. - За тобой! - Не помедлив, крикнула в ответ волшебница. - Что я сделал?! - В слегка дрожащем голосе новы чувствовались нотки подступающей истерики. Энвер покрутила головой, но определить, откуда слышатся крики, не смогла. - Пока ничего плохого! Но это при нас. Молись, чтобы твои фокусы не оставили чёрного следа в других местах! Над головой ищейки что-то щёлкнуло, и блестящее косое лезвие гильотины со скрипом скользнуло вниз. Девушка среагировала молниеносно, опережая смерть на какие-то доли секунды. Она рванулась вперёд, заваливаясь на землю, упала, перекатилась и почувствовала, что падает в яму, которой секунду назад перед ней не было. Удар о дно был довольно болезненный - на миг потемнело в глазах. Однако в яме действительно оказалось темно, хоть глаз выколи. Темно и очень тесно. Энвер, поморщившись от приступа боли в ушибленном плече, неловко повернулась и ткнулась коленом в стенку. Ценой некоторых усилий ей удалось вернуть небо и землю на свои места и встать, наконец, на ноги. Затеплив небольшой огонёк в ладони, чародейка обнаружила, что оказалась в высоком и узком деревянном ящике, пугающе похожем на гроб, поставленный на попа. - Что за чёрт?! - выругалась "заживо погребённая". Ящик казался глухим, никаких петель или секретных запоров видно не было. Впрочем, бегло осмотрев свою ловушку, девушка обнаружила у самого пола узкие тёмные щели, оставленные неплотно сколоченными досками. Через эти щели вдруг очень некстати начала интенсивно просачиваться вода. За несколько секунд её уровень в ящике поднялся уже по щиколотки. - Э, нет! Утопить меня вздумал?! Чародейка подпрыгнула, насколько позволяла высота ящика, уперлась ногами и спиной в противоположные стенки стремительно затапливаемой камеры. Зависнув таким образом над приближающейся поверхностью воды, Энвер протянула руки вниз, трижды встряхнула пальцами и произнесла заклинание. Из её рук вырвались струи чародейского льда, ударили по водяной плёнке; та, яростно шипя и потрескивая, попыталась сопротивляться, но в итоге всё-таки быстро сдалась. Когда осел конденсат, ведьма мягко опустилась на сплошной ледяной монолит. "Ну, а вот теперь выходим отсюда". Девушка сжала кулаки и резко ударила ими в противоположные стенки "гроба", усилив действие мощным психокинетическим зарядом. Ящик с оглушительным треском разлетелся на части, обломки разбитых вдребезги досок повалились на площадь в радиусе двадцати пяти ярдов от эпицентра взрыва. Ледяной блок мгновенно раскрошился в пыль. Упав на взбудораженный песок, ведьма вскинула голову, почувствовав новую опасность, но в этот раз среагировать не успела. Из-за ближайшей фуры на неё бросились две верёвки, оканчивающиеся петлями-лассо. Обе петли достигли цели, обхватив руки и грудь чародейки. Верёвки, сотканные из магического пламени, двигались, словно живые змеи, проворно обвивая тело жертвы и сдавливая свои кольца всё туже. Энвер дёрнулась, пытаясь вырваться, но заклятье не получилось - пламя верёвок, хотя и было холодным и внешне совсем безвредным, заполнило голову жгучей болью, которая путала мысли, гасила сознание. Мутным взором волшебница увидела вышедшего из-за укрытия нову. Мэтр Бериллио, из рукавов которого тянулись злосчастные верёвки, медленно приближался, совершая управляющие магическими петлями пассы. - Не стоило вам трогать меня! - На лице фокусника, как и в его голосе, удивительным образом мешались страх и торжество. - Мы... ещё... не начали... - Сквозь зубы выдавила Энвер. - О, нет, милочка! Я не позволю вам забрать мой дар! - Нова усилил давление. Ищейка упала на колени, бросая остатки сил на то, чтобы не провалиться в беспамятство. Сил этих оставалось очень мало. Но тут из-за помоста для музыкантов показалась долговязая фигура напарника. Белый маг, скрючившись, выбросил вперёд правую руку, будто метнув что-то. Прямой жёлтый луч света без видимых усилий разрезал обе верёвки разом. Охватившие девушку петли лопнули, рассыпаясь на тысячи миниатюрных, мгновенно гаснущих звёздочек. Откат магического контрудара швырнул застигнутого врасплох мессира на землю. Светлый агент бросился к своей поверженной напарнице. Несколько секунд, потраченных Кристофом на приведение ведьмы в чувство с помощью стимулирующих чар, фокусник использовал как нельзя лучше. Быстро оправившись, он вскочил на ноги и бросился бежать. Этот манёвр первой заметила пришедшая в себя Энвер. - Уходит, гад! - Воскликнула она. Кристоф обернулся, выхватил из чехла, висевшего на поясе, эбонитовый стек. Коротко выкрикнув заклинание, маг хлестнул воображаемым продолжением стека по песку у себя под ногами. Невидимая волна рванулась от сапог чародея вслед удирающему противнику, мгновенно догнав и перегнав его. Перед фокусником вздыбилась песчаная стена, высокая, толстая и совершенно монолитная на вид. Нова резко затормозил, едва не врезавшись в неожиданную преграду, затравленно обернулся. Энвер уже поднималась, готовая атаковать. Бериллио, однако, вновь преподнёс сюрприз: швырнув что-то на землю, мэтр за долю секунды скрылся в компактном облаке густого тумана - точно такого, из какого он появился накануне вечером на сцене. Запущенная волшебницей шаровая молния насквозь пронзила туманную пелену, оставив в ней аккуратную круглую дыру, и взорвалась, столкнувшись с возведённой ранее светлым магом стеной. - Крис! - Рявкнула Энвер. - Твою мать, где ты валандаешься?! - Только что спас твою жизнь! - Не остался в долгу парень. Ведьма усилием воли подавила рвущееся наружу негодование. Злиться на напарника она не имела права: за всё время схватки ей не встретилось ни одного человека - значит, первую свою задачу напарник выполнил превосходно. Кроме того, он и в самом деле появился на поле боя чертовски вовремя. "Теперь мы знаем его стиль". - Телепатический голос мага вновь был спокоен и собран. - "Ему не хватит фантазии отразить неовеществлённую магию. Используй заклятья поизощрённей и успевай атаковать первой. Инициатива и напор - победная тактика для нас". "А смыться ему не даст завеса Аль-Сафира". - Подытожила Энвер. - "Предлагаю разделиться и прочесать площадь. Рано или поздно он наткнётся на купол". Кристоф кивнул, скрылся среди осиротевших палаток и навесов. Ведьма осталась в одиночестве. Вновь под чёрным куполом стало тихо. "Это всего лишь иллюзия". - Подумала про себя девушка. - "Наколдовать настоящую невидимость ещё никому не удавалось. Значит, этот прохвост где-то прячется. Отвёл нам глаза и затаился. Ну что ж, есть у меня и на такой случай приёмчик!" Как и у Кристофа, у тёмной чародейки на поясе висело несколько чехлов и подсумков - "оперативный набор артефактов на все случаи жизни", как его некогда прозвал один из комендоров агентства, их с напарником куратор Арман Жиро. Каждый агент-ищейка подбирал содержимое набора по своему усмотрению. В этот раз колдунья извлекла из подсумка мешочек с мелким лиловым порошком - основным компонентом заклинания "Кольцо сумерек". Развязав мешочек, его владелица произнесла формулу и повернулась вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов, рассыпав порошок вокруг себя. После этого Энвер сложила вытянутые руки вместе, присела на одно колено и резко развела ладони в стороны. Кольцо серого дыма, похожего на мелкий пепел, с негромким хлопком окружило волшебницу и, расширяясь, рванулось прочь, редея и истончаясь. И без того тусклые краски предметов пропали совсем, цветовая гамма дня сделалась монохромной - побочный эффект Кольца сумерек. Эффект краткосрочный, зато теперь несколько минут любая творимая под куполом магия будет видимой простым зрением даже сквозь предметы, причём только для тёмного мага, что давало последнему неоценимое преимущество. Теперь, полностью уверенная в себе, ищейка двинулась на поиски новы. Кристоф шёл вдоль противоположного края купола. У него не было тех возможностей, какие были у его напарницы, однако он мог полагаться на её своевременный сигнал, да ещё на показания компаса магических аномалий, который маг держал в руке. Было ещё одно чувство, привилегия светлого мага: когда тот максимально сосредоточен и "вслушивается" в эфир, то может уловить дрожь тончайших "эфирных струн", вызванную сколь-нибудь значительными подвижками силы. Так случилось, что в этот раз все три сигнальных средства ищейки сработали одновременно. Волшебник ощутил, как по идеальной глади "эфирного озера" (так фантазия рисовала абстрактные, в общем-то, явления) пошла рябь. Низкочастотный гул, не слышимый ушами, но улавливаемый сердцем, накатил откуда-то спереди, вызвал неприятные ощущения. Судорожно задёргалась в исступлении стрелка компаса, дотоле лишь вяло трепыхавшаяся. Одновременно с этим Кристиан услышал телепатический голос Энвер. "Купол ходуном пошёл! Нова прорывается у главного входа!" - Сообщила напарница. "Я уже там!" - Ответил волшебник, бросаясь вперёд. Обогнув последнюю в ряду повозку, Кристоф выбежал на небольшую открытую площадку перед сколоченными сутки назад воротами ярмарки. В пыли у ворот барахтался, запутавшись в собственном плаще, мессир Бериллио. Очевидно, он попытался пройти завесу Аль-Сафира, даже не догадываясь о её существовании. Сотканный из тьмы купол просто оттолкнул незадачливого циркача, попутно наградив его лёгким оглушением и отправив поставившей его ведьме тревожный сигнал. Кристоф поторопился сократить дистанцию до новы, рассчитывая на полученный при столкновении с завесой шок. Однако и тут фокусник показал, что голыми руками его не возьмёшь. Словно почувствовав (или просто услышав) приближение мага, мэтр прекратил трепыхания, вскинулся, выбросил в направлении ищейки свои объёмистые рукава. Кристоф, разом перешедший на бег, сделал руками жест, напоминающий "разрывание пасти льву" - это его и уберегло. Два грянувших поочерёдно взрыва извергли из рукавов Бериллио раскалённые газы сгорающего пороха, изрядно сдобренные серпантином и конфетти. Убийственные струи, выпущенные почти в упор, натолкнулись на проявившуюся вдруг золотистую полупрозрачную линзу щита, выколдованного агентом в последний момент. Щит не выдержал, раскололся, но дело своё сделал. Глаза фокусника расширились от ужаса, когда прямо на него из порохового дыма вывалилась высокая фигура светлого мага. Нова ничего уже не успевал сделать; впрочем, не стал сейчас колдовать и Кристоф. Он просто наотмашь ударил циркача кулаком по лицу. Брызнула кровь, мессир Бериллио повалился на спину. Светлый маг уселся на него верхом, продолжая метелить растерявшегося противника. Растерявшегося? О, нет! Что-то вдруг выдернуло фокусника из-под Кристофа, да так резко и неожиданно, что тот едва не потерял равновесие. Обернувшись, ищейка увидел уже поднявшегося на ноги нову. Одной рукой сжимая разбитый нос, грязный, ободранный, мэтр Бериллио прибег к испытанному методу побега - бросил себе под ноги скомпрессированный туман, в клубах которого имел обыкновение исчезать. - Не-а! - Азартно выкрикнул Кристоф. Светлый маг вытянул руки, растопырил скрюченные пальцы, будто стискивая невидимый мяч. И это сработало: туман, на месте которого ещё секунду назад стоял фокусник, перекрасился, из бесцветного стал медным. Он попытался было расползтись, рассеяться, но ищейка сильнее сдавил невидимую сферу, и волшебный туман уплотнился, приобретая формы человека. - Ага, а вот того, что можно оборачивать заклинания вспять, тебе никто не сказал, да?! Туман окончательно оформился в тщедушную фигуру мэтра Бериллио. Кристоф хлопнул в ладоши, и фокусник, вернув свою плотность, обессиленно рухнул на песок. Ищейка шагнул в его сторону. Одуревший от произошедшего несколькими секундами ранее, нова стоял на четвереньках и кашлял пылью. Заметив приближающегося волшебника, циркач неловко приподнялся, сорвал с плеч державшийся на честном слове плащ, швырнул его в преследователя. Кристоф без труда увернулся, навис над скорчившимся оппонентом. Тогда хитрый мессир сгрёб ладонью пригоршню песка, который тут же полетел в лицо ищейке. Кристоф отшатнулся, заморгал, потеряв концентрацию. Нова немедленно перешёл в наступление. Заметив перед собой тусклый блеск воронёной стали, светлый маг рефлекторно дёрнулся назад - в дюйме от его лица пронёсся диск пилы метрового диаметра - в замешательстве отступил на два шага, но запутался ногами в плаще фокусника и рухнул навзничь, ударившись затылком о землю. В голове будто бомба взорвалась. Вполовину ослеплённый попавшим в глаза песком, оглушённый падением, чародей поменялся с Бериллио ролями. Кристоф почувствовал, как его тело оплетают верёвки, извиваясь, словно живые змеи, поднимают его, ставят на ноги. Верёвки пылали холодным магическим огнём. - Не нужно было меня трогать! - Дребезжащий от напряжения голос фокусника сорвался на фальцет. - Вы всё это первые начали! Огненные петли стягивали агента всё туже. Сознание начинало угасать, подавляемое навалившимся невесть откуда неподъёмным магическим грузом. Кристоф стиснул зубы, зарычал. Бериллио только добавил в своё заклинание силы. - Надо было оставить меня в покоё! - Твердил он, не заботясь о том, слышит ли его терзаемый маг или нет. - Пройти мимо! Я не хотел всего этого! Вы меня вынудили! Слышишь, колдун?! Вы меня... Мэтр вдруг жутко захрипел, белки его глаз затопила чернота. Чары огненных петель развалились. Освободившийся от удушающей хватки светлый волшебник теперь уже в свою очередь опустился на песок. Бериллио хрипел, его била мелкая дрожь. А всё оттого, что позади новы стояла Энвер. Большим пальцем левой руки касаясь затылка фокусника, а пальцем правой - первого шейного позвонка, ведьма беззвучно шептала текст парализующего проклятия. Повинуясь воле могущественной тёмной магии, фокусник на время действия чар уподобился бездушной тряпичной кукле. Энвер плавно опустила нову на колени. - Крис... - Сдавленно промолвила девушка. - Давай... Несколько опомнившийся Кристоф пошарил за пазухой и достал небольшую шкатулку, выполненную в виде восьмигранной объёмной трапеции, составленной как бы из двух половинок. Лакированные грани покрывала вязь узорной резьбы, на одной из вершин сверкал ограненный алмаз. Именно его светлый маг направил прямо в грудь Бериллио. - Мудростью магического Конвента! - Твёрдым, звучным голосом заговорил ищейка, глядя на трепещущее тело фокусника. - Волей Высокого Трибунала! Духом нерушимого Эдикта! Во имя равновесия Силы - я забираю твой стихийный магический дар, Нова! Сейчас и навсегда! С этими словами (которые, несмотря на пафос, являлись полноценной, закреплённой Конвентом формулой редчайшего заклинания) Кристоф повернул одну половину шкатулки вокруг своей оси. Обе половины стали как надо, резные линии узора на них совпали. Кристалл сверкнул в лучах солнца, засиял чистым белым светом. Нова зарычал, забулькал, выгнулся дугой; из груди циркового артиста с оглушительным грохотом вырвался зигзаг чародейской молнии. Эта молния ударила в кристалл, заиграла изломами; обвиваясь вокруг неё, как побеги плюща вокруг тычины, от мессира Бериллио к волшебной шкатулке поползли, змеясь, белесые лоскуты неясных фантомов. Так частицы могущественной силы покидали своего обладателя, столь недолго владевшего ею. Всё закончилось. Поток чародейской энергии иссяк, треск пробивающегося в реальность эфира сменился тишиной, нарушаемой только негромким шёпотом налетающих из пустыни порывов ветра. Тело фокусника бесформенным кулем распласталось на земле. Кристоф, сидящий в пыли, опустил руку со шкатулкой, поднял глаза на девушку. Ведьма, сгорбившись, упиралась ладонями в колени. Оба глубоко и часто дышали. И молчали, не в состоянии что-либо сказать. - Один-один. - Выдохнул, наконец, светлый маг. - В расчёте? - В расчёте. - Кивнула Энвер и тяжело опустилась на песок. Возле оборудованного под нужды прошедшей ярмарки бывшего пустыря собрался весь городок и вдобавок все приезжие. Зеваки с интересом тянули шеи, пытаясь разглядеть подробности произошедшего и происходящего, первые ряды своими громкими комментариям, выкриками и аханьями лишь подливали масла в огонь любопытства и всеобщей шумихи. Немногочисленные помощники шерифа, организовавшие подобие оцепления, безнадёжно проигрывали числом, и если бы толпа зевак испытывала особое желание соваться в волшебные дела, усилия служителей закона не стоили бы и выеденного яйца. Но толпа такового желания не испытывала. Мэр Сэндвилла, бедняга Тисл, уже был посвящён в суть произошедших здесь событий, и теперь из кожи вон лез, пытаясь одновременно успокоить и возмущённых торговцев, чьё имущество пострадало в ходе чародейских поединков, и разгневанного директора цирка, труппа коего понесла столь внезапную и невосполнимую в обозримом будущем потерю. Оба чародея-ищейки стояли, прислонившись спинами к сценическим подмосткам, и угрюмо взирали на толпившуюся в сторонке цирковую братию. Мины артистов, неосознанно жавшихся друг к другу, выражали полный спектр разнообразных негативных эмоций - от шока до искреннего страха. Особенно Энвер не нравились выражения лиц вчерашней клоунской троицы - глаза тех лицедеев, что изображали накануне волшебников, прямо таки пылали классовой ненавистью. Ведьма была готова дать руку на отсечение, что если б кто-то вдруг сделал шансы ищеек и клоунов равными, последние почти наверняка решились бы на очень глупый, чреватый последствиями и насилием поступок. Что касается настроения остальных собравшихся на площади людей, то неприязнь к магам, пожалуй, была преобладающей эмоцией. От ярмарочной атмосферы радушия и благожелательности не осталось и следа. Девушка отметила, что, хотя утренний поезд они всё же упустили, задерживаться в городке стоило ровно столько, сколько будет необходимо для сдачи дела местным властям, и ни минутой больше. Между чародеями, сидя на штабеле приготовленных для сцены, но не пригодившихся досок, рыдал, всхлипывал и давился слезами мессир Бериллио. А точнее, Билли Чакрей, помощник стряпчего из Нью-Дигби, города на реке Томпсон. Как выяснилось, Билли, этот талантливый, но совершенно не любивший юриспруденцию малый большую часть жизни влачил существование простого служаки. Мечтавший сызмальства о карьере известного циркового артиста, мужчина не отличался рвением и способностями в той области, в какой вынужден был работать, и от этого жизнь свою видел совершенно несчастной и беспросветной. Связанный обстоятельствами, а также недостатком авантюризма, ненавидевший свою работу Билли был слишком нерешительным, чтобы радикально что-то изменить в порядке вещей. Поэтому он так бы и остался прозябать в провинциальном городе, если б однажды не проснулся с даром и силой новы. Остальное пошло само собой: быстро осознав (и недооценив) простор открывшихся ему возможностей, Билли втайне принялся оттачивать своё мастерство. Оттачивать с той стороны, которая была ему доступна - фокусы и магия иллюзий. Владение силой придало новообращённому чародею уверенности, и однажды, решившись, он сбежал. Это был самый трудный шаг - после этого найти подходящий цирк, поразить способностями его дирекцию и в кратчайшие сроки добиться успеха стало лишь делом времени. Всё это рассказал сам Билли, когда пришёл в себя. Параллельно Кристоф втихую зондировал лишённого сил мага, и в результате установил, что до сих пор магию во зло другим людям фокусник не применял. Никогда. Тут Билли выпрямился, поднял голову - цепь наручников при этом тоненько звякнула. - Зачем вы так? - С горечью обратился он к ищейкам, хотя смотрел прямо перед собой. - Зачем вы так со мной? Энвер зло сплюнула. - Затем, чтоб все спрашивали! - Проворчала она. - Эн. - Предостерёг Кристоф. - За что? - Снова спросил, всхлипнув, бывший мессир. - Я же никому... ничего... - Никому, ничего... Ты ведь знал, кто такие ищейки, Билли! Знал, что они делают, какую работу выполняют! Об этом вообще все знают! Не могут не знать! Артист с рухнувшей карьерой пробурчал что-то невразумительное. - Это же закон, Билли. - Казалось теперь, что Энвер говорит больше для себя, чем для закованного в наручники фокусника. - Так в Эдикте прописали много десятков лет назад. Новы - стихийные маги с неуправляемым даром! Это люди с оформившейся личностью, с мировоззрением обычных людей. Они не знакомы с правилами мира волшебников. Не обучены владению силой, не понимают её природы. Для таких, как ты, магия - это чудесно свалившийся на голову талант, с помощью которого удобно дурить людям головы и, к примеру, показывать фокусы. Я уже не говорю про незнание теории, элементарных принципов построения заклинаний и чар. В один прекрасный день ты бы распилил-таки ассистентку в ящике. И никак не смог бы это поправить. - Это н... несправедливо. - Билли вновь разразился рыданиями. - Знаю... - Задумчиво промолвила тёмная колдунья. - Жизнь вообще полна несправедливостей. - Зря ты в бутылку полез, Билли. - Устало произнёс Кристоф. - Зачем не сдался, сопротивляться стал? Тихо-мирно забрали бы у тебя силу и разошлись. Нашёл бы ты себе обычную работу, женился бы. Жил бы, как все обычные люди. Но теперь... Сопротивление спецслужбам Конвента - не шутки. Тебя конечно отпустят. И серьёзного наказания, кроме нескольких дней заключения и серии допросов, не будет. Всё-таки без сильных последствий всё обошлось. Однако компенсации за утраченную силу ты не получишь. И жизнь твоя теперь уже никогда не станет прежней. Увы. - Светлый маг беспомощно развёл руками. - Шериф идёт. - Бросила девушка, отрываясь от сцены. - Иди, я догоню. - Кристоф подождал, пока напарница отойдёт на пару шагов, и, глядя на цепь наручников, сковывающих запястья новы, тихо сказал. - Знаешь, есть такой фокус с отрыванием большого пальца? В нём нет ни грана магии - только ловкость рук. Попробуй начать с малого. Несчастный Билли посмотрел на мага блестящими от слёз глазами. - По крайней мере, это шанс. - Добавил ищейка, отвернулся и присоединился к напарнице. Она уже стояла рядом с шерифом. Тот, несмотря на сумбур и суету минувшего утра, выглядел свежим и держался предельно невозмутимо. - Поймали, значит. Нашли. - Констатировал он. - Нашли. - Согласилась Энвер. - Теперь он неопасен. Мы забрали его силу. - Забрали. - Понимающе кивнул шериф. - Стало быть, сдадите её в архив, как вещдок? Ведьма поморщилась: - В спецхранилище. Но вам эти подробности знать не обязательно. - Нет, так нет, ладно. Однако что я теперь должен делать? - В принципе, ничего особенного. - Ответил Кристоф. - Просто подержите мистера Чакрея под надзором, ограждая от всяческих треволнений до того момента, как за ним прибудет экипаж из ближайшего крупного города. Депешу мы отправим, как только сможем. - Приедут обычные люди. - Заметил шериф. - Ну да, не маги. - Несколько удивлённо согласилась чародейка. - Но - служащие Конвента. Они его увезут на разбирательство. - Аналитики агентства занесут его в реестр. - Принялся перечислять Кристоф. - Эфирный и астральный слепки снимут. Допросят ещё несколько раз. Потом короткий, нестрашный суд - и всё. Как-никак, этот нова не был злодеем, Высокий Трибунал не будет его преследовать. В любом случае, после сдачи его работникам Конвента ваша роль в этом деле будет выполнена. - Отлично. Побудет бедолага пока что в участке. Накормим, оденем. В нужные руки передадим. С циркачами и с местными жителями все дела как-нибудь уладим, нам со стариной Тислом это не впервой... Что ж, таким образом, у меня к вам двоим вопросов больше нет. Энвер нахмурилась: - У меня к вам есть один вопрос, шериф. Если позволите, конечно. - Вы - ищейки! - Несколько не к месту рассмеялся блюститель закона. - Волшебники из спецслужб. Вам ли спрашивать позволения?! Ладно, шучу, шучу! Конечно, я отвечу, спрашивай. - Кто вы такой?! Кристоф кинул напарнице быстрый взгляд, понимающе кивнул. Шериф слегка приподнял брови: - Что? - Я тут обдумала всё случившееся в Сэндвилле. - Заговорила девушка. - И хотела бы прояснить некоторые совпадения и нестыковки. Такие незначительные с виду детали, которые, однако, так или иначе, касаются вас. Как то: шериф, умеющий читать и писать, но маскирующийся под обыкновенного мужлана. К слову, маскирующийся скверно. В таких захолустьях законники часто только стрелять и ругаться умеют, и вряд ли кто-то из них помнит содержание Эдикта. Тем более что документ этот в первую очередь издан магами для магов. Шериф, прищурившись, слушал ведьму, не перебивая. Лицо его оставалось непроницаемо. Ведьма продолжала: - Вы сразу, при первой встрече, отсоветовали всякую проверку местных жителей, утверждая, что незарегистрированных чародеев здесь нет. Откуда вы это знаете? Маги умеют скрываться, если захотят, и порой очень изощрённо - мистер Чакрей тому пример. Простому человеку легко проморгать волшебника у себя под носом, однако ваша уверенность в односельчанах оказалась воистину непоколебимой. При этом вы же порекомендовали ищейкам прийти на вечернее празднество. И - надо же такому случиться! - именно там обнаружился нова. Каковых, как шерифу тоже известно, как раз агенты и разыскивают по долгу службы. Совпадение? Не думаю. В список странностей можно добавить ещё несколько фактов: вы знали, что ищеек всегда двое, и это обязательно светлый и тёмный маги; вы знали, что освобождённая сила новы никуда не исчезает, как все думают, а хранится в надёжных местах; вы знали, что обезвреженного фокусника будут увозить обычные люди. Слишком много странного для одного человека, рядового шерифа заштатного городишки. Я абсолютно уверена, что вы - не волшебник, но при этом человек всё же далеко не простой. Блюститель порядка города Сэндвилл молчал, его лицо тронула тень улыбки. - Так вот, господин шериф, я считаю, что вы - тип подозрительный, скользкий и совершенно для меня непонятный. Не люблю неясностей, и любому другому подозрительному типу давно залезла бы в башку. Но коль скоро вы были с нами вежливы, позволю себе также проявить вежливость в ответ и спросить напрямую. Итак, шериф, кто вы такой? - Закончила Энвер. Кристоф не ожидал от напарницы столь витиеватых обличительных речей, хотя и разделял её подозрения целиком и полностью. Поэтому он не стал ничего добавлять и, следуя примеру чародейки, молча уставился на шерифа. Тот крякнул, сдвинул с макушки шляпу. - Ну, точно ищейки, ничего не скажешь. - Вопреки ожиданиям, в голосе шерифа не слышалось враждебности. Наоборот, он вдруг тепло улыбнулся, посмотрел куда-то вдаль, будто вглядываясь в полузабытые воспоминания. - Моё имя вам ничего не скажет. Меня зовут Джексон Ирвинг. Двадцать лет назад я, будучи обычным, как вы выразились, человеком, работал в канцелярии Конвента, в городе Нексингтон. Работал до тех пор, пока однажды не проснулся новой. Тут шериф, сверкнув зубами, усмехнулся - надо было видеть, как его слова отразились на лицах ищеек. - Разумеется, хоть я и работал плечом к плечу с волшебниками, о владении силой не имел ни малейшего понятия. Дар помог мне сам. Я понял, что могу исцелять. Разумеется, с работы сразу ушёл. Мало того - сбежал из города, в какую-то несусветную глушь в горах, почище этой. Ибо знал, что делают с новами, а новообретённые силы терять не хотелось. Какое-то время я жил там, где оказался, тайно совершенствовал свои новые способности. И помогал людям, что из местных. Конечно, даром. Зарабатывал тем, что валил лес; этого было мало, но пропасть мне не давала людская благодарность. Целительство имеет немало плюсов. Меня стали ценить, уважать, а я искренне полюбил местечко, приютившее меня. И хранившее мою тайну. Да, это были славные времена, по-настоящему счастливые... Шериф вздохнул: - Единственный раз я выбрался оттуда. Знакомые уговорили поехать с ними, по делам. На одной из улиц города, где мы оказались, почтовый электромобиль сшиб девочку. У меня на глазах. Она была вся переломана, жизнь покидала её вместе с кровью так быстро, что никаких иллюзий не оставалось. Девочка умирала, и никто не мог ей помочь. Кроме меня. Никогда не забуду тот момент, когда бедняжка на моих руках, минуту назад висевшая над пропастью, открыла глаза и начала дышать. - Глаза шерифа на миг осветились изнутри. - Всё это видели люди. Вечером того же дня за мной пришли ищейки. Я не пытался скрыться, не сопротивлялся - наверное, знал, что бессмысленно. Сперва было больно, потом стало пусто. Потом - страшно. Конвой, допросы, любопытные взгляды аналитиков - всё это было потом. Меня быстро оставили в покое. Какое-то время жизнь мотала меня из стороны в сторону, пока однажды я не осел здесь, в Сэндвилле. В конце концов, меня избрали шерифом - надеюсь, заслужил. Вот, в общем, и всё. Агенты поиска магических аномалий молчали. Это молчание почему-то показалось им вдруг неловким. - Я ни разу вам не соврал. - Негромко, но твёрдо заявил шериф. - Я был уверен в жителях Сэндвилла, потому что знал их много лет. Без всяких магических тестов, а просто, по-человечески. Разумеется, я не догадывался о том, кто приехал в город в составе цирковой труппы. Если б узнал - не счёл бы нужным его предупреждать. Но и наводить на его след ищеек, как вам сперва показалось, тоже бы не стал. Потому что... Знаете, у каждого своё понимание магии, своя точка зрения. Моя заключается в том, что магия - это особая способность людей делать то, что они хотят, и, в отличие от многих других, могут и умеют. Кто-то будет показывать фокусы, кто-то этих фокусников ловить. Важно то, что дар не должен пропадать в пустую, каждый должен пустить его в ход, делать то, что от него требуется. Тогда, на той городской улице, я сделал то, что требовалось. Ни капли не жалею об этом. И если б мне выпал шанс вернуться назад во времени и вновь делать выбор между жизнью человека и магической силой, я не колебался б ни секунды. Лёгкий порыв ветра всколыхнул длинные плащи чародеев, хлестнул по ним пригоршнями песка. Энвер, сжав губы, смотрела куда-то в сторону. Кристоф, буркнув что-то вроде "мда-а", снял шляпу и запустил пятерню в свою кудрявую рыжую шевелюру. Шериф нарушил повисшую паузу первым: - Наверное, вам не захочется оставаться в городе, дожидаясь следующего поезда. - Черты лица местного блюстителя закона сгладились, тон вновь обрёл размеренную, слегка ленивую будничность - Есть вариант уехать верхом. Дорога понемногу забирает к северу, и если поторопитесь с выездом, то, к вечеру будете в местечке под названием Карстон, наверняка обогнав идущий по дуге состав. Ну как? Ведьма кивнула. - Отлично. Езжайте на северо-запад по пустыне, ориентируясь на столовые скалы, мимо которых проехать, не заметив их, не возможно. Никуда не сворачивайте - скалы появятся миль через десять пути и проводят вас прямо до места. Я сейчас отправлю человека седлать лошадей. Через полчаса приходите к станции - животные будут ждать вас там вместе с некоторыми припасами. - Шериф покосился на обувь агентов. - И со шпорами. Желаю удачи, ищейки. Шериф последний раз посмотрел колдунам в глаза, коротко поклонился и ушёл по своим делам. Белый маг, потискав шляпу, водрузил её на место. Энвер какое-то время глядела шерифу вслед. - Знаешь, Крис, в такие моменты я спрашиваю себя: нахрена мы всем этим занимаемся?! Напарник издал смешок. "Точнее формулируй проблему, Эн. Примерно так: зачем мы делаем то, что делаем? Правильно ли мы при этом поступаем? И если да, то всегда ли? У меня, признаться, нет ответа на эти вопросы". "У меня тоже". - Подумалось Энвер.