Звёздный скульптор

             — Планетарный контроль, вызывает яхта «Аscensium»*[1], класс — АТ-9 плюс, клан Капмун, первичный код доступа — омега-омега-рекс-талон. Просим посадочный коридор на клановую площадку. Планетарный контроль — ответьте.       Я с тихой усмешкой наблюдал, как Нортэн, слушая разговор связиста, гордо восседает в капитанском кресле своей новой яхты. Этот корабль я изначально делал для себя. Естественно, что сейчас заявляться на имперскую планету на «Индре» — не лучшая идея. Можно было сымитировать имперский челнок, но, по размышлению, этот вариант я отбросил. Значит, мне нужно было представительное судно, построенное на имперских технологиях. Поэтому я взял самую большую канонерку из трофеев, переделанную «Штормовую птицу», пару «Звездных Ястребов» и сделал из них новый корабль. «Птицу» разрезал, вычистил, увеличил в размерах и обустроил под шикарный пассажирский отсек. Судя по некоторым деталям, эта канонерка была еще времен Ереси, так что я чувствовал себя слегка вандалом. По бокам принайтовал корпуса от «Ястребов», куда ушли двигатели и большая часть оборудования. Дизайн получился не слишком функциональный, но вполне в стиле имперского пафоса.       Когда Нортэн увидел результат, моментально загорелся. Хочу, мол. На все мои попытки отстоять яхту он находил весьма веские аргументы за продажу и обещал дать хорошую цену. Сопротивление было быстро подавлено, и я отправился доводить корабль, оставив Джераву договариваться об условиях и цене. Это, конечно, не ее компетенция, но «за неимением гербовой». В результате Нортэн обеднел на 112 миллиардов орлов*[2] и обязался доставить моих представителей на Зифиос, а у меня начался бешеный аврал, делал-то для себя и «костылей» внутри было, ох, много.       Наконец связисты договорились, и яхта начала спуск с орбиты. Поверхность встретила нас видом необъятного бетонного поля посередине рукотворной пустыни. Десятки кораблей и челноков ежеминутно отправлялись в небо или прибывали с него. На дрожащем стекле разогретого воздуха сновали мириады машин и людей. При каждом старте и посадке корабля зеркальная пленка ненадолго разрывалась, создавая образ озера во время редкого дождя.       На краю космодрома стояли терминалы, и чем ближе к ним, тем посадочные площадки были ухоженнее, а корабли богаче. Мы сели вплотную к терминалу, что четко обозначало позицию Нортэна в местной иерархии. Через десяток минут подъехал кортеж из пяти больших бежевых машин, украшенных эмблемой двойного золотого полумесяца. Кортеж остановился так, что третья машина встала ровно напротив трапа. Из другой машины выскочили слуги и споро раскатали бархатную дорожку, по бокам которой выстроился караул из солдат в парадных темно-бежевых мундирах с короткими бордовыми накидками.       — Святой Трон, как же я мог забыть, этикет, — тихо и с тоской прошептал Нортэн.       — Этикет — это так восхитительно… — казалось фраза закончена, — предсказуемо. Нортэн, вспомните одну из наших с вами игр.       — Я с гораздо большим удовольствием вспомню игры, в которые играл с ГʼКаром, — вздохнул Нортэн, а после приказным тоном добавил, — Деленн, когда начнем спускаться, идите за моим левым плечом в двух шагах позади. Линьер должен стоять у вас за правым плечом. Остальные из ваших выстраиваются в колонну по двое и держатся ровно у вас за спиной и не поднимают голов. Джерава с командой идут последними, впрочем они и сами об этом знают.       Кивком головы показав, что я понял, отправился «рассказывать своим». Кроме кукол минбарцев в делегации была лишь вышеупомянутая Джерава с парой помощников. Бриесанн и Олара просились и весьма активно, но я решил не дразнить волков лишний раз. Все куклы были в светло-серых плащах с капюшонами и для стороннего глаза выглядели как представители культа под патронажем клана. Обозначенная Нортэном позиция говорила о том, что я важный гость клана под его личной протекцией. Не совсем то, что мне нужно, но доверюсь Нортэну, его песочница.       В поездке лорд просвещал меня о возможных вариантах встречи и как на них реагировать и об особенностях важных персоналий в Орокрисе*[3]. Машина предоставляла хороший обзор, и, в один прекрасный момент, стало ясно, что освещенная ярким солнцем гора, к которой мы приближались, на самом деле невероятного размера город. Когда подножие города заняло весь горизонт, кортеж нырнул в широкий тоннель. Мелькание желтых фонарей по бокам навевало медитативное состояние.       — Нортэн, а почему мы не воспользовались авиеткой или другим летающим транспортом?       — Старое распоряжение Министорума. Где-то в 36-м миллениуме, когда сюда переместили столицу субсектора, произошел ряд инцидентов с летающими машинами. Сейчас уже не ясно, с чем это было связано, но множество жертв среди высшего класса заставило чиновников издать запрет о полетах. Запрет регулярно, раз в 50-100 лет пытаются снять, но безуспешно. Бюрократы.       — Ясно.       Оставшийся путь мы проделали в молчании. Тоннель закончился обширными платформами, примерно в центре города. Машины встали на одну из платформ, и та заскользила вверх. Все те же желтые огни теперь мелькали сверху вниз. Монотонный подъем длился около часа, Нортэн успел даже задремать. Пару раз направление ненадолго менялось, под углом уходя то в одну, то в другую сторону. Наконец, подъем закончился и платформа выскочила на краю залитого полуденным солнцем сада.       Площадка, где мы появились из тоннеля, была окружена фигурной стеной из кустов, что были подстрижены в виде греческих колонн. Примерно в двухстах метрах впереди было видно поместье, куда мы и направились. Когда подъехали, слуги повторили ритуал с раскатыванием дорожки и гвардейцами по бокам. Нортэн, спустившись, галантно подал мне руку, и мы, выстроившись в прошлый порядок, направились к дому. У главного входа нас ожидали два человека. Один был дворецким, об этом говорили строгая и без украшений одежда и то, как он держал себя. Второй являлся дворянином и был пьян.       — Ну что, Норт, опять корабль про…       — Милорд, — сказал Нортэн очень громко и четко, заглушая прозвучавшее оскорбление, — это Сатай Деленн Мир, посол. Она прибыла сюда, дабы заключить несколько договоров с кланом. Сатай Деленн, это Милорд Лоравик Динатэн Капмун, глава ветви логистики, член верховного совета клана и мой отец.       — Сатай? — через секундную паузу спросил Лоравик.       — Титул, аналогичный герцогскому, — ответил я с улыбкой. — Рада с Вами познакомиться.       — И я кр-ик-крайне рад. Про-прошу меня простить. Аллесандр, помоги нашим гостям, — сказал Лоравик и поспешно ретировался.       Для размещения нам предоставили целый этаж в восточном крыле. Обстановка была шикарной и даже сверх того. Армия прислуги, изысканные покои, удовольствия на любой вкус. Джерава с компанией развлекались на полную, а я, по понятным причинам, насладиться большей частью этих возможностей не мог, да и не хотел. Так, ностальгия иногда проскакивала, но не более того. Увы, застрял я тут надолго. Вопрос такого калибра, как союз с ксенорасой, мог решить только полный совет клана, а его сбор — дело далеко не быстрое. Астропаты уже послали уведомление его членам, и, как мне сказали, «всего» через семь месяцев можно ожидать всех на месте. Так что большей частью я «медитировал», занимаясь в это время исследованиями и делами корабля, а оставшееся время общался с Нортэном и несколькими другими вельможами, допущенными к тайне, и разбирался в содержимом местной сети.       Хотел бы я сказать, что легко взломал местные «примитивные» когитаторы, но увы и ах, растопыренные пальцы пришлось свернуть обратно в фигу. Наследие Золотого Века Технологий. Хотя понимаю, почему имперцы обозвали его «Тёмным». Когда знаешь, что когда-то было лучше, то проще обозвать это время нечистым и с яростным огнем в глазах кричать «посмотрите, до чего довели эти технологии», чем признать отсталость и нагнать упущенное.       Через неделю после нашего прибытия собрался малый совет, дабы решить дело с наградой за помощь Нортэну. Пару дней они варились в собственном соку, обходясь без моего присутствия, но под конец все-таки вызвали меня пред свои сиятельные очи. Слуга провел меня внутрь поместья, чем ближе к центру, тем стены становились толще, а охрана строже. Наконец мы остановились пред титаническими дверями, что медленно отворились, являя перед нами большой и темный зал. Слуга прошел вместе со мной вовнутрь и исчез в тенях, пока двери закрывались. В центре зала находился освещенный подиум, куда я и встал. С резкими щелчками впереди зажглись лампы, омывая тусклым светом пять фигур за высокой кафедрой. Театрально, уже чувствую себя в роли осужденного на судебном заседании.       — Сатай Деленн Мир, — сухо и механически произнес голос центральной фигуры. — Вас вызвали, дабы Вы ответили на несколько вопросов о спасении одного из наследников клана.       Ха-ха, как же, ситуация — явный тест на прогиб. Ну уж нет, сама по себе их «благодарность» мне не нужна, и показать это не лишне.       — Принесите стул и включите свет поярче, пожалуйста. Минбарцы плохо видят в темноте.       — Что?       — Стул, пожалуйста, — очень, очень мягко произношу я, — и свет, если вам будет не трудно, включите. Пожалуйста.       — Кхм. Хорошо, — он хлопнул в ладоши.       В зале медленно разгорелся свет. Фигуры, что моргали от смены освещения, наконец стали полностью различимы. Две женщины неопределенного возраста, старик и пара мужчин лет сорока. Естественно, я их видел и раньше, ибо «вместо сердца — пламенный мотор, а вместо глаза — фотообъектив», но сейчас разглядел и по легенде. Слуга тем временем принес нечто похожее на барный табурет, конструкция даже на вид была неустойчива. Очередной тест, опять детский какой-то, хм, уйти или нет?       — М-м-м. Однако у Вас очень, м-м-м, непонятливые слуги. Я попросила стул, а не «это». Будьте так любезны, вразумите подчиненных, я Вас очень прошу. Пусть принесут «стул», а еще лучше — кресло.       Женщины на кафедре с одобрительными усмешками переглянулись и с гораздо большим любопытством уставились на меня. Слуги споро принесли большое кресло, куда меня со всей учтивостью усадили, рядом появился столик с бокалом воды. Я отпил глоток, странно, без примесей. Похоже пока проверки закончились.       — Спасибо. Теперь я с удовольствием отвечу на Ваши вопросы. Хотя у Вас все еще преимущество, Вам мое имя известно, а я все еще в безвестности, — на деле, я знал, кто они, портретов в поместье хватало.       — Анотатор Гайдик Капмун. С остальными вы познакомитесь позже. Сейчас давайте побыстрее закончим с этой небольшой, эм, задачей. А то, знаете ли, кости ноют. После нашей «непонятливой» молодежи, — ага, намек на Нортэна и то, что ему было велено держаться подальше. Ну и на мою излишнюю, не будем говорить наглость, понятливость.       — Конечно, лорд Анотатор, что Вы хотели узнать?       — Вы сказали, что случайно…       Старейшины устроили мне легкий допрос, если говорить откровенно. Очень малая часть вопросов была задана напрямую. Тонкие логические ловушки, намеки, аллюзии, я начал восхищаться этими людьми. Там, где они легко и свободно говорили, мне приходилось в ускоренном режиме долго размышлять над каждой фразой. Опять спор опыта и таланта против технического превосходства. Впрочем, наше общение, как мне кажется, закончилось к обоюдному удовлетворению.       С этого момента круг общения расширился, и я получил несколько приглашений на предстоящие приемы. Пусть приемы были мероприятия чисто для своих, это был большой шаг вперед. То, что меня решили представить пред очи светской части клана, означало, что союз не за горами. А пока было время до приемов, меня развлекали анонимными экскурсиями по верхнему улью и расширенным кругом гостей.       — Да?       — Сатай Деленн, Вас просит об аудиенции Бьянка Асукара Бисцента. С верительными грамотами от младших кланов Товино и Зервас.       Меня несколько удивило подобное сочетание. Бьянка, насколько я знал, была из местной мелкой независимой дворянской фамилии. Ничего не значащей фамилии. Ее положение при Нортэне было положением обычной наложницы-фаворитки.       Обозначенные же кланы были хоть и небольшими, но заметными, на хорошем счету. Товино — клан наемников, частная армия, санкционированная для разборок между своими, а Зервас держат мануфактуры по изготовлению удобрений, что, особенно в условиях улья, было важной и дорогой отраслью. Слишком развиться им не давали, держали в рамках, но, повторюсь, их ценили.       В гостиную медленно, плывущей походкой вошла Бьянка. Одета она была в странного покроя платье, которое было сделано так, чтобы ткань как можно меньше касалась тела. Также я отметил мелкий тремор рук и расширенные от лекарств зрачки. Нортэн был с ней неласков. После дежурного обмена любезностями и короткой беседы «о погоде», мы перешли к основной теме.       — Прошу, Бьянка, что заставило Вас искать меня?       — Ах, Сатай Деленн Мир, конечно же дела, — она сделала знак рукой, и ее слуга положил перед ней золоченый поднос с бумагами. — Несколько кланов прослышало о Ваших, ах, интересах в этом мире. И предположили, что они могли бы оказаться полезными Вам. И не только на Зифиосе, но и на других мирах, вроде Ксанф Секундус и Атратоса. Меня, как воспитанницу, — ага, вот и связь, — кланы попросили передать свое желание помочь Вам в Ваших планах.       Я бегло, как казалось девушке, просмотрел документы. Протокол о намерениях, вот как это называлось. Условия хорошие, но без одобрения главного клана это всего лишь бумага.       — Бьянка, вы предвосхищаете события. Пока не заключен союз с Капмунами, слишком рано говорить о других договоренностях.       — О, мы уверены в Ваших талантах. До такой степени, что готовы уже сейчас начать работать с Вами вне строгого взгляда главного клана. К примеру, на Ксанфе. Просто направьте туда свой корабль, и уже через день мы будем готовы начать торговлю.       — И как это будет происходить? Ведь не можем же мы просто заявиться к филиалам ваших кланов, неважно, какие бумаги у нас при этом будут.       — Ох, ну конечно же, не беспокойтесь. Я отправлюсь с «Индрой» и обеспечу все необходимое содействие. Вот, прошу, — она протянула два письма, — оба клана дали мне все необходимые полномочия.       Я принял письма, просмотрел их, положил обратно на поднос и взял долгую паузу.       — Поправьте меня, если я вдруг ошиблась. Вы решили за мой счет ускользнуть отсюда, так? Нортэн перекрыл для Вас все выходы с планеты, и единственный свой шанс Вы видите в моем корабле. А как только Вы окажетесь на другой планете, эти документы будут стоить меньше бумаги, на которой они написаны. Я что-то упустила?       Теперь паузу взяла Бьянка.       — Да, Император побери! Да, Вы правы! Он, он «находит для меня время» почти каждый день! — она рванула ворот платья, на груди было видно множество белых крестообразных отметин. — Он пытает меня, я больше так не могу! Прошу, умоляю, помогите!       — Милая Бьянка Асукара Бисцента, — девушку болезненно передернуло, — я понимаю Вашу ситуацию. И даже сочувствую. Но вызывать неудовольствие клана Капмун, помогая Вам, не вижу смысла. Вы не можете предложить ничего, — я неопределенно повел рукой в воздухе, — равноценного.       — А насколько будет равноценным то, что Инквизиция и Администорум не узнают, что Капмуны приютили ксеносов? — зло сказала девушка.       — Милая, милая Бьянка, не стоит угрожать. Для того, чтобы уничтожить весь ваш род, мне достаточно сказать пару фраз в правильные уши. Но не думайте, что Вы так просто отделаетесь. Если Вы навредите мне или моим людям, милая, я обещаю, я клянусь, эта боль, которую Вы испытываете, покажется Вам райской лаской. А сейчас, будьте так любезны, покиньте меня. Ах, да, напоследок. Кто Вам сказал, что они еще не знают? — я наклонил голову и улыбнулся.       Бьянка прожгла меня ненавидящим взглядом, собрала бумаги и почти бегом вылетела из комнаты.       Следующей ночью меня посетили убийцы. Два силуэта беззвучно проскользнули внутрь спальни. Ни одна из местных систем охраны не подала тревоги. В следующий момент разворачивающийся деннʼбок*[4] с тихим звоном отбил дротик. Я был уже на ногах, и убийцы, переглянувшись, метнулись на меня с короткими клинками в руках. Отпрыгнув с траектории первого, я всадил второму в грудь шест со всей силой искусственных мышц. Тот отлетел с противным хрустом и недвижимо осел на пол. Первый, даже не взглянув на напарника, пробежал по стене и на невероятной для человека скорости ударил. Один из клинков я заблокировал, от второго постарался увернуться. Мне почти удалось, но выскочившая из навершия клинка игла пропорола мне плечо. Убийца отскочил и встал в стойку, ожидая. Отрава, догадался я. Изобразив охватывающее меня онемение, я пошатнулся. Противник купился, кинувшись на меня с занесенными мечами. Точечный пси-удар оглушил его, а мои нежные ручки окончательно отправили убийцу в страну снов.       Наскоро обыскав их, я изъял заинтересовавшие меня вещи и стал думать, как с ними поступить. На убийцах не было ничего, что могло бы отключить сигнализацию, следовательно, их впустили изнутри. Это не Бьянка, у нее нет возможностей для такого, а даже если бы и были, она бы банально не успела. Да и не получала она ничего от моей смерти. Значит кто-то из Капмунов. Вариантов сейчас слишком много. Подумав еще немного, я оделся и вызвал слуг. На убийцах я оставил пару зерен псипластика, буду надеяться, это прояснит ситуацию.       Естественно, что после появления слуг поднялась небольшая суматоха. Передо мной раскланивались и слезно извинялись. Минут пять послушав, я всех выгнал и тщательно окутал комнаты своей защитой. В принципе, хорошо, что это нападение произошло. Пригодится и как рычаг давления, и как показатель силы.       Следующим утром поместье напоминало разворошенный улей. Глава клана и по совместительству дядя Нортэна, Кивернер Динатэн, лично принес мне извинения. Как ни удивительно, его слова даже казались искренними. Долго пообщаться нам не удалось, как намекнул Кивернер, пока это было неуместно, но как только совет…       Через два дня после этого состоялся первый прием. Вначале пришлось выдержать поток фальшивого сочувствия и столь же фальшивых заверений в поддержке. После ритуального хоровода, прием пошел своим чередом. Гости сходились и расходились, тасуясь будто карты в колоде. Общаясь с вельможами, я смог окончательно понять расклады в клане. Что бы Нортэн себе ни думал, его политический вес в клане был близок к нулю. «Революция», на которую он возлагал большие надежды, развалилась еще тогда, 9 лет назад. На данный момент у лорда почти не осталось поддержки. Кстати, вот и он.       — Гегнерблют теперь много не навоюет, нечем ему больше воевать. Пусть благодарит Императора, если Сорблейды хотя бы «Terminus» восстановят. В Кустомрие теперь у нас больше нет соперников. На фоне этого потеря такой калоши, как «Аврора» — мелочь.       — И конечно все это благодаря твоему «гению». А спасшие тебя ксеносы совершенно ни при чем.       — Вы правы, — вмешиваюсь в разговор, — «Индра» присоединился в самом конце сражения, да и то, успехи были очень скромные. Мы смогли лишь немного поцарапать «Terminus». По сравнению с нами, Нортэн проявил просто чудеса тактической смекалки. Сколько там было соотношение, два к одному?       — Ох, Сатай Деленн, вы слишком ему льстите. Кстати, Деленн, как нам сказали, в прошлом Вы были правителем минбарцев, это так?       — Одним из правителей, да. Серый совет подобен Сенаторуму. Нельзя сказать, что правит кто-то один.       — И почему же Вы покинули Ваш Серый совет?       — Рассказывать причины будет долго и, боюсь, для вас непонятно. Но если коротко — я устала. Пусть кто-то другой теперь держит путеводное сердце.       — Позвольте, как Вы сказали, «путеводное сердце»? Весьма красочная метафора, для верховной власти.       — Это легенда нашего народа. Прошу прощения.       — Легенда? Это интересно. Поведайте нам ее, просим Вас.       — Хорошо, но краткую версию. Захотите услышать больше — напроситесь к нам на НифанʼДарон — праздник памяти.       — Когда-то минбарцы слишком любили бродить по звездным путям. Словно неразумные дети, они заглядывали в самые темные уголки вселенной. И вот однажды, в далеком крае, где свет родной звезды уже не достигал их глаз, случилась беда. Звездные пути, которым они столь безотчетно доверяли, закрылись. Великая грусть охватила народ, ибо не знали они теперь, где их дом. Долго они скитались, бредя от звезды к звезде, находя множество диковин и чудес, но не путь домой. И души их тосковали по родным долинам. Наконец, на одном из красивых, но безжизненных миров встретили они странствующего мудреца. Или он их встретил, кто поймет? Взмолились к нему о помощи минбарцы, обещая любые богатства. Тот вынул из груди свое сердце и передал со словами «пока среди вас есть те, кто пожертвует собой ради других, оно будет светить и укажет верный путь». Первый из хранителей взял путеводное сердце в руки и повел народ за собой. Но пока сердце мудреца горело в его руках, его собственное тускнело. Заботы и страсти превращались в пепел, дружба и любовь в обузу. Лишь долг оставался. Поняв, что потерял связь со своим народом, Первый передал сердце другому достойному, а сам ушел во тьму, прочь ото всех. И следующий повел народ, и тоже, в свое время, ушел во тьму. Продолжалось так многие года, пока однажды не нашлось сына, что был готов сгореть душой, и путеводное сердце исчезло.       — Так нашли они путь домой или нет? — нетерпеливо спросил один из слушателей.       — Нашли, но не в тот раз. С тех пор и появилась каста жрецов. Чтобы среди нас всегда нашелся тот, кто возьмет сердце в руки.       — Поэтично. Так значит Вы сгорели душой?       — Свою ношу я отдала до того, как она стала невыносимой, и нашла новый путь в другом служении.       — Дворянка на побегушках у простолюдина. Пф, — в разговор вмешался молодой брюнет.       — Кто черно думает — и сам таков.       — Да как Вы смеете! Я…       — Сделали глупый вывод и обиделись на детскую поговорку. ГʼКар несет титул, подобный моему по смыслу и равный по положению. Или Вы намеренно пытались меня оскорбить? — и уставился на него, как на неведомую зверушку в зоопарке. Ах, какая милая обезьянка, давай, попрыгай!       — Нет, я…       — Слишком устали и Вас ждут неотложные дела. Ведь так? — здесь я немного хамил. По отношению к Капмунам, естественно, эту мартышку я во внимание вообще не брал. Но и они бестактно себя повели, присылая ко мне столь грубую проверку. Так что равноценный размен ударами.       — Конечно, Вы правы, — окружающие едва услышали голос этого безымянного вельможи. — Прошу меня простить, вынужден откланяться! — резко обернувшись, он поспешил к выходу из зала.       — Браво! Браво! — раздался голос. Гости поспешно расступились и явили трио разодетых вельмож. — У Вас очень острый язычок, миледи. Радитор Понирос Капмун, к Вашим услугам.       Глава совета клана, собственной персоной. Я уже собирался ответить, когда нечто зацепило мой взгляд и заставило запнуться. Незаметно для окружающих, у всех троих центральная фибула, знак клана, украшения и элементы одежды складывались в один символ. Это могло быть безумным совпадением, и я даже снизил степень своей защиты, в тщетной надежде, что мне показалось. Увы, символы излучали, нет, не так, они смердели магией варпа. Передо мной стояли последователи Тзинча.