Молитесь за хищников

И вновь с ноги распахивается дверь, а в глаза ударяет хоть и приглушенный, но ярко-золотистый свет. Парень недовольно морщится, но темп практически не сбавляет, следуя скорее по наитию. Ловко лавируя между столиками с разномастной, пестрой публикой, Кай идет гордо, расправив плечи. Он явно выделяется, и толпа это чувствует: скалится, перешептывается и бросает косые взгляды, будто сливаясь в единый организм. А Каю это нравится - он нарочито высоко вскидывает голову и замедляет ход, смотря открыто и вызывающе. Парень ждет, упивается чувством хождения по грани, когда выбираются роли, когда выбрасываются масти. И вроде он улавливает легкую тень старухи с косой, и так хочется запустить в кого-нибудь бутылкой, чтобы дать костлявой приблизится еще хоть на шаг... Но столик выбран, а толпа недовольно бурчит, утыкаясь в свое пойло, отворачиваясь, чувствуя чужое превосходство. Мерзко. Лед приятно потрескивает, ударяясь о стенки граненого стакана, так странно убаюкивая растревоженное сознание. Виски приятно обжигает горло, оставляя после себя специфическое чувство уюта. Кай умел наслаждаться этими дикими моментами, кто бы что ни говорил, и этот был не исключением. Не важно: виновато дешевое пойло или ситуации, которые были способны пощекотать давно заржавевшие нервы. В их кругах ему не было равных уже давно. Собственно, как и соперников. Кай лениво прикрыл глаза, откидываясь назад, и запрокинул голову. Грудь тут же обжег ледяной кулон, и от него по коже побежали привычные электрические разряды. Негромко рыкнув, Кай выгнулся, упираясь локтями в стол, и сделал большой глоток, раздраженно потирая глаза. - А ты все также предсказуем, - мелодично-певучий голос раздается за спиной, почти над самым ухом, и Кай бросает через плечо убийственный взгляд. Он не ошибся: сегодня нелегкая свела его с самым раздражающим человеком на этом свете. Макс - светловолосая бестия с весьма неприятной способностью. Возможно, даже единственной, которая могла противостоять саламандре, - кот. И носил он свой амулет на тонкой серебряной цепочке на левой руке, подобно браслету. Одно легкое, элегантно-плавное движение, будто наблюдаемое в замедленной съемке, и маленькая фигурка оказывалась в его руках. А в применении своей способности ему равных не было. Юнец, совсем мальчишка, худощавый и гибкий, но хуже противника было сложно найти. Пара картинок из будущего - и он мог наперед сказать о любом движении противника. Он "читал" их. Читал с упоением, без зазрения совести. Растягивая губы в хищной улыбке, он целовал свой амулет, стоя над побежденным. Каю было не страшно, но, что греха таить, в такие моменты по спине пробегал холодок. Тело еще действовало рефлекторно, не осознавая своей непобедимости. Бессмертие. А самое страшное было в том, что он сам отдал кота маленькому кудрявому мальчугану с большими зелеными глазами. - И что это за мерзкий наряд? - скалится Кай, играя граненым стаканом, и краем глаза отмечая, что уголок губ парнишки дрогнул. - На себя посмотри, - пытается непринужденно и беззлобно парировать Макс, но мужчина успевает заметить приложенное усилие. В двадцать семь уже начинает говорить опыт. - А я бизнес новый придумал! - И что же это за бизнес такой, что ты на клоуна похож? - Вот ты зря смеешься, - начинает злиться парень, - бизнес прибыльный, почти ничего не требующий. Я людям будущее предсказываю, - довольно ухмыльнувшись заключил парень, усаживаясь на свободный стул напротив мужчины. - У... Да ты у нас теперь гадалка, - одним глотком осушая стакан, усмехается Кай. - Смотри, чтобы тебя инквизиция на костре не сожгла. - Не дождешься, - шипит парень, и глаза его меняют цвет. Зеленый с голубым - как будто он забрал каплю сини радужки самого Кая. Привычная для всех носителей в момент использования гетерохромия приобретает совсем иные грани. И снова тень костлявой начинает маячить на горизонте. Вот только тут два победителя. Априори. А ведь Каю действительно казалось, что он помогает замерзающему малышу. Там, под мостом, где он нашел его пристанище в виде коробки с разными пестрыми наклейками, он был единственным... живым. Без смерти нет жизни, и наоборот. Истина, прописанная миром. Кай слишком поздно понял, что нет абсолютно "положительных" артефактов. Зато сначала, когда гладкая фигурка со странной красной надписью на ней: "free" и не менее странной и лаконичной запиской: "бессмертие", только попали в руки, когда затянулась в мгновение ока первая рана, было упоение, чувство собственного превосходства над всем живущим. Бессмертие. Бессмертие! И казалось, что весь мир замирает и смотрит, как бесстрашный Кай выходит из новой передряги. Вот только радость слишком быстро притупилась, забрав с собой какие-то свои, такие нужные, краски мира. А ведь ему тогда было всего восемнадцать. Потом он слишком часто вспоминал ту маленькую надпись, будто начертанную кровью: "free". А что это была за свобода? От смерти, или все же от амулета?... Но саламандра имела еще одну весьма интересную функцию. Она гасила все негативные эффекты от использования других артефактов. Он познал это чуть позже, когда всерьез занялся этим вопросом. И тут его жизнь вновь всколыхнулась, раскрасилась разными красками, будто со стекол очков стерли слой пыли. Он как безумный стал искать любую информацию о других медальонах и их хранителях, попутно собирая те, что оставались в его жизни. Какие-то переходили к нему после утраты хозяев, единицы - забирались силой. Но странным образом больше семи амулетов в его руках не оказывалось. К двадцати двум сознание вновь покрылось налетом разочарования. Он очень хорошо запомнил тот ноябрьский вечер, когда встретил Максимилиана. Кай шел по шпалам, но как назло все поезда шли лишь навстречу, раздражающе сигналя и проносясь на огромной скорости мимо. Кай фыркал, взлохмачивая темные волосы, и вдыхал полной грудью морозный воздух вперемешку со специфическими запахами города. Он вновь играючи дразнил костлявую, ощущая всю тяжесть маленького кулона. Не глядя пнув жестяную банку, Кай лишь краем уха уловил, что она во что-то глухо ударилась. Затем послышалась возня и разочарованный вздох. Обернувшись на звук, он заметил худощавого мальчишку, лет двенадцати, вертящего в тонких пальцах мятую банку. Еще раз убедившись, что она пуста, мальчик отложил ее в сторону и наконец-то взглянул на Кая. - Дядя, - крикнул мальчуган, сложив ладошки подобно рупору. - Сойдите с путей! Скоро поезд пойдет, не заметите - вас задавит. - Почему ты... - Не люблю самоубийц, - перебил мальчик. - Да и ты на них не особо похож. - А ты их много видел? - Достаточно, чтобы понять, что они придурки, - улыбаясь, ответил тот. И в этот момент, что-то внутри Кая сломалось. Вот этот малыш, находясь в таком месте, способен был так улыбнуться, что внутри все переворачивалось. Он был живым! Живым не смотря ни на что, а может быть, и вопреки всему. Полной противоположностью ему самому... Повинуясь внезапному порыву, Кай быстро преодолел расстояние, разделяющее их, запустив руку в карман. Тогда в его коллекции полезным и самым безобидным казался кот. Его-то он и отдал ничего не понимающему малышу. Просто вложил в его тонкие пальцы, спросив только его имя и сказав не продавать эту вещицу. - Можешь мне не верить, - ощущая внутри небывалое волнение, начал Кай. - Но эта вещица может тебя прокормить. Зажмешь в руке - и она позволит тебе предсказывать будущее. С этими словами он, потрепав мальчишку по голове, не оборачиваясь направился в центр города. "Максимилиан" - донес до него ветер. Но, видимо, все артефакты калечат. И если не тело, то душу. А ведь так хотелось именно помочь, а не купить малышу билет в один конец на скорый поезд. Он пережил достаточно хранителей, чтобы понять это со всей ясностью. - А у Ани как дела? - пытается перевести разговор в другое русло Макс, нарочито расслабленно откидываясь на спинку. - Анны, - скорее на автомате поправляет его мужчина, выныривая из череды мыслей, перемешанных с воспоминаниями. - Да-да, как я мог забыть? - театрально сокрушается Макс, выпуская из рук кулон, и довольно улыбается. - Так как она? - Не знаю, - раздраженно заглядывая в пустой стакан, замечает Кай. - Бармен - повтори! - Все так же пьянствуешь в одиночку? - улыбается парень. - Так и до алкоголизма недалеко. - Хочешь составить мне компанию? - скалится Кай, отмечая про себя, что мальчишка чуть дернул левой рукой, на которой висел серебристый медальон. - О! Нет-нет-нет! - внезапно вскидывает обе ладони вперед Макс, и яростно трясет головой. - С тобой только Анна пить может, и то только из-за ласточки. Невосприимчивость к ядам, алкоголю, все дела... - Тогда, что ты тут делаешь? Что-то во всем этом было... Неправильное. - Почему ты спросил про Анну? Макс вдруг в миг потухает, отводя глаза, и начинает нервно теребить ниточку с бусинкой от своего пестрого наряда. Внутри что-то неприятно ноет, скребясь не хуже драной кошки. Кай раздраженно бросает смятые купюры на стол и, схватив собеседника за шкирку, покидает бар. Макс слабо сопротивляется, скорее для того, чтобы не потерять марку. Улица встречает их стылым воздухом и легким снегом, похожим скорее на муку. Макс бурчит себе под нос, дергая за рукав кожанки, и Кай разворачивает его к себе лицом, перехватывая за ворот неоново-зеленой майки. Парень шипит, пытаясь выпутаться из стальной хватки. - Почему. Ты. Спросил. Про Анну. - Кай отчеканивает каждое слово, ощутимо тряхнув парня. - Я ее будущего не вижу, - бесцветно отвечает Макс, безвольно опуская руки и отводя взгляд. - Сколько раз пытался - ничего не выходит. Анна никогда не была слабой. Странной, трогательной, возможно даже наигранно высокомерной, но никак не слабой. Она сама вошла в жизнь Кая, удобно устроившись в его любимом кресле. Просто постучалась, вручив опешившему мужчине свой плащ, и, скинув туфли на шпильке, вплыла в комнату. Его растерянность сменилась холодной яростью, и бежевый плащ обрел свое пристанище рядом с черными лодочками. Рваный ход хозяина квартиры замедлился, когда маленькое черное платье оказалось лежащим бесформенной тряпкой на пороге. Чуть дальше лежало черное кружевное белье... Она всегда хотела казаться снежной королевой, хотя была безумно нежной. Она не принимала никакого иного обращения к себе, кроме как "Анна", максимум Энн, но ей куда больше подходила более ласковая вариация имени. Даже сидя абсолютно нагой, стараясь выглядеть возвышенно и отстраненно, она подсознательно пыталась прикрыться. Кай не стал тогда спрашивать - просто сгреб в охапку, завернув в покрывало, и отнес в ванну, закинув туда же вещи. Когда вновь скрипнула дверь, мужчина крутил в руках ключи с брелком-открывашкой. Анне понадобилось несколько мгновений, чтобы, обойдя хозяина, присесть на соседнюю табуретку. Ей удивительно шла красная помада, но Каю это не нравилось. Не нравилось до такой степени, что он, притянув девушку, растер подушечкой большого пальца алый цвет. Медленно, плавно, наслаждаясь каждым мгновением. Без красной помады она была такой юной. Проследив глазами за неровным мазком, Кай, хищно облизнув губы, поцеловал девушку. Страстно, чувственно, текуче. Как целуют только самых желанных. Когда не кровь, а живой огонь струится по венам. И Анна отвечала. Отвечала со всей открытостью и пылкостью. Так и начались их... Отношения? История любви? Кай не знал, просто не задавался этим вопросом. Не спрашивал, куда она уходит и когда вернется. Не спрашивал о жизни там, за пределами его маленькой квартиры. Но никогда не перебивал, если Анна заводила разговор сама. Лишь обнимал теснее, пока девушка перебирала его темные пряди изящными пальцами. Но сейчас, когда ему сказали, что она может пропасть из его жизни навсегда, он понял, что не может этого допустить. Не может - и все. - Где она будет через пять минут? - видимо что-то в его взгляде здорово напрягло Макса, потому что зелень его глаз будто зафосфорицировала, как у кошек, прежде чем одна радужка окрасилась в голубой. - Заброшенное здание с облупленными стенами, красный кирпич, ржавая лестница и эстакада, из окна видно только небо. - Что-нибудь еще? - Нет, - Макс сжал губы в тонкую полоску. - Но похоже на заброшенную фабрику или склад. - Ты хоть представляешь сколько в нашем городе таких заброшенных зданий?! - рыкнул Кай, и послышался треск ткани. На белеющий асфальт упала гроздь разноцветных бусин. - Имею представление, - Макс впился серьезным взглядом в своего собеседника. Голос его был тверд и спокоен. Хотя Кай чувствовал, как сильно бьется сердце парня. - Если надо побеситься, вон там есть фонарный столб, стена, случайные прохожие. Если тебя это успокоит, можешь с какого-нибудь здания спрыгнуть. Только если хочешь помочь ей - не мешай мне. Кай не понаслышке знал, что если дела совсем плохи и надо что-то быстро делать, то в Максимилиане просыпается тактик. Холодный и расчетливый, он умел взять под контроль эмоции, что бы не случалось. Кай ненавидел и уважал это в нем одновременно. И сейчас он был на грани того, чтобы либо врезать, да посильнее - пусть кровь смоет это едкое выражение с его лица, либо согласиться, уйдя до времени в сторону. И только он занес правую руку для удара, как в глаза ударил яркий свет фар проезжающей мимо машины. Белый, холодный, совсем как цвет мягких волос Анны, и рука упала безвольной плетью, так и не достигнув цели. Ударь он Макса, они бы потеряли много времени, если бы парень вообще стал после этого помогать. А искать кого-то другого, безумие. Выпустив Максимилиана, мужчина молча последовал за ним. Юркнув в ближайший переулок, парень расположился на коробках, уперевшись локтями в колени. Кай же привалился спиной к холодной кладке, пытаясь подавить клокочущее желание перевернуть этот город вверх дном. И когда он только успел настолько привязаться к Анне? На отсутствие женского внимания он никогда не жаловался. Когда уходила одна, на ее место приходила другая. Но с Анной было все не так... Возможно, в том было виновато осознание, что он ей нужен, которое пришло, когда однажды Анна попала в одну очень неприятную историю. Она тогда долго стучала в дверь, хотя у нее давно уже были ключи, да и звонок никто не вырвал из стены. Когда Кай открыл дверь, Анна стояла на пороге вся мокрая, с остриженными волосами и босиком. - Я войду? - ее голос звучал непривычно глухо, и Каю почему-то захотелось выломать дверь. Но вместо этого он взял ее на руки и целовал, целовал, как в последний раз, до хруста костей прижимая к себе. Тогда ее губы были со вкусом горького миндаля, и от этого ужасно сильно болела голова и мутило, но мужчина ни на миг не ослаблял хватку. Возможно, чуть расслабил только тогда, когда стягивал с нее мокрые вещи, прижимая теснее к стене. Или когда пытался поцеловать каждый дюйм тела, чувствуя бархат ее еще холодной кожи, а она выгибалась навстречу, шипя и мурлыча, сильнее запуская ногти в его плечо. Кажется в тот день они сломали торшер и прикроватную тумбочку, но кому до этого было дело? Кай проснулся ближе к ночи в смятой, пустой постели. Ощутив легкий укол одиночества, он впервые направился на ее поиски. Заметив девушку на кухне, он почувствовал облегчение, которое быстро улетучилось стоило ему присмотреться. Анна сидела на столе, завернувшись в пестрое одеяло, и не просто плакала. Она рыдала беззвучно, опустив голову, лишь тихо воя сквозь сомкнутые на руке зубы так, что сердце невольно заикалось, переставая стучать на особенно высоких нотах. А Кай стоял и смотрел, не смея ни подойти, ни отвести взгляд. Мужчина застыл на пороге, вцепившись в дверной косяк так, что побелели костяшки, а деревяшка бессильно затрещала. Он сорвался с места лишь тогда, когда она протянула к нему свои тонкие руки. Это был первый и единственный раз, когда он видел как она плакала. - Долго еще собираешься в никуда таращиться? - слегка насмешливый тон красноречиво говорил о том, что Макс что-то нашел. - Ты меня хотя бы слушал?! - Веди, - без тени сомнения. Прорвемся. Это было здание старого склада, заброшенного так давно, что уже начало разрушаться. Ничем не примечательное, скорее наоборот, среднестатистическое место с разбросаным мусором, битым стеклом, коробками... - Уверен? - Кай бросает взгляд через плечо, натыкаясь на серьезные разноцветные глаза. - Вот никакого доверия! - пытается скрыть волнение Макс, театрально сокрушаясь. Бесполезно - мужчина видит, как слегка подрагивают его плечи. - Видишь эмблему? - он кивнул на желтую кляксу с неразборчивой надписью над входом. - Только на этом здании такая есть. - Ты за Анной, - твердо сказал Кай, прибавляя шаг. - Находишь ее, и рвете когти. Справишься? - Как нефиг делать, - и вновь в бодром голосе проскальзывают истерические нотки. - Кай. - Что? - и так не хочется оборачиваться, чтобы видеть выражение его лица, но парень, поднырнув, оказывается напротив мужчины. Кай останавливается, смотря уверенно и твердо в блестящие от возбуждения глаза. Он видит, что Макс боится, хочет что-то рассказать, предостеречь, а лучше и вообще слинять от греха подальше, но вместо этого плотнее сжимает губы и смотрит. Смотрит испытующе, тоскливо. Он выглядит потеряным именно сейчас, а не тогда под мостом. От этого внутри что-то завязывается тугим узлом, и пробирает дрожь. Бесит. - Не ввязывайся в драки, - говорит Кай, как воспитатель в младших классах, инструктор, тренер - кто угодно, кто может убедить. - Твоя задача - найти и вытащить отсюда Анну. Остальное - мои проблемы. Ясно? - Ясно, - и хочется верить, что это действительно правда. - Но, знаешь что? Раз ты меня во все это втянул... Не перебивай, - отрицательно качая головой и вскинув вперед руку продолжает Макс. - Когда все это закончится, ты мне ответишь на один вопрос, но только правду. Кай лишь ухмыльнулся, преодолел оставшееся расстояние, обогнув мальчишку, и с ноги выломал дверь. Внутри сразу послышалась возня, и из тени вышло трое широкоплечих мужчин, вооруженных битами и цепями. Краем глаза замечая, как Макс бесшумно, будто кошка, скользнул в сторону и вверх по лестнице, Кай хищно улыбнулся, широким жестом раскидывая руки. Кто может упрекнуть хищника в жажде доброй охоты? Особенно, когда кончик языка щиплет вкус приближающейся мести. Первый удар пришелся в висок, и реальность перед глазами исказилась, забирая впридачу все звуки. Кай пошатнулся, ощущая как по левой стороне лица заструилась горячая кровь, закрывая глаз пеленой, и его улыбка приобрела животный окрас. Дикий хохот отразился от крыши и обрушился на голову ошарашенных незнакомцев, когда мужчина, неловко стерев кровь рукавом, нанес свой первый удар. От хруста костей нервы натягиваются, обостряя все чувства, кроме тактильных. Какая разница, насколько сильно и куда тебя ударят, если убить все равно не смогут. Череда ударов, холодный блеск глаз и костлявая рука на собственном плече. Адреналин буквально кипит в крови, а тело становится таким легким и податливым, что Кай буквально летает, чувствуя свое безоговорочное превосходство. Как игра в кошки-мышки, где последним отдается маленькая роль - быть убитыми. После резкого хука слева один из противников падает замертво на бетонный пол, испуская не то стон, не то вздох, и замирает. В это мгновение на горло Каю набрасывают цепь, и один из амбалов резко дергает мужчину на себя. Воздух резко заканчивается, и Кай рефлекторно пытается убрать удавку, получая удар в солнечное сплетение. Мужчина недовольно шипит, пытаясь сделать болезненный вздох, прикидывая, сможет ли добраться до людей напротив. Глупые мысли. Повинуясь движению удавки, Кай заваливается на человека сзади и, молниеносно поджимая колени к груди, делает выпад в корпус бандита напротив. Тот отлетает и падает, испустив болезненный стон, на ворох строительного материала. "Еще на одного меньше", - проносится шальная мысль, и хочется орать во все горло о своем превосходстве. Остался последний, и это клокочущее чувство внутри пропадет. Противник, не ожидавший такого поворота, на мгновение ослабил хватку, а большего Каю и не было нужно. Резко рванув цепь вперед, игнорируя нарастающую боль, он вывернулся, выскальзывая из петли, ударяя бандита в лицо. Послышался мерзкий хруст, и здоровяк отшатывается, закрывая залитое кровью лицо руками. И тут тело начинает подводить, застывляя Кая упасть на одно колено, судорожно пытаясь восстановить дыхание. Слух режет звук торопливых шагов и скрежет металла, но сил чтобы поднять голову уже нет. И хочется верить, что это Макс и Анна покидают это проклятое место, а Кай выберется. Отлежится и выберется, купив себе тот самый дорогой виски, который не позволяла купить жаба. Вот только когда раздается первый выстрел и удивленный вскрик, Кай вскидывает лохматую голову. "Не успели..." - воет сознание, когда он замечает пригнувшихся друзей на середине лестницы, а с двух сторон вооруженных противников. Кай шипит, но, покачиваясь, встает, держась одной рукой за бок. - Саламандра, - приторно-сладко тянет кто-то слева. И Кай медленно переводит взгляд на источник, краем глаза ловя на себе внимательный взгляд разноцветных глаз Макса. Невысокий, с вьющимися каштановыми волосами и мерзкой улыбкой, которую так и хотелось стереть. Мальчишка - на вид не старше Макса. Но взгляд! Взгляд искушенного маньяка-насильника: сверху вниз, оценивающий, липкий. После такого хочется отмываться жесткой щеткой, вытравляя алкоголем из головы остатки воспоминаний. - Я знал, что ты придешь, - напрявляясь к лестнице, небрежно бросает парень. - Кай, беги! - только и успевает крикнуть Анна, прежде чем раздается новый выстрел. Кай тут же оборачивается на крик, срываясь с места, но замирает, когда раздается все тот же раздражающий голос. - Не советую, - и Кая буквально передергивает. - Дернешься - и я их прикончу. Мужчина еле сдерживает клокочущую внутри ярость, но послушно останавливается, смотря исподлобья на довольного произведенным эффектом парня. - Кай, - будто пробуя имя на вкус, катая по небу, продолжает противник. - Какое прекрасное имя. - Кто ты такой? - срывается мужчина, морща нос. - Его зовут Люк, - спокойно отвечает до этого молчавший Макс, и Кай видит, как дергается Анна, обхватывая себя руками. - Но в определенных кругах он больше известен как "коллекционер". - Удивительная осведомленность, - замечает Люк, подходя к первой ступеньке и обходя одного из вооруженных, начиная свой неспешный путь вниз. - Кот. Признаться, я приятно удивлен. Не думал, что схватив ласточку, я заполучу кота и саламандру. Я восхищен, - мурлычет Люк, очерчивая скулу Макса. Тот пытается отстраниться, сильнее пряча за спину перепуганную девушку, и Каю так хочется броситься и разорвать этого самодовольного ублюдка на мелкие кусочки. Но вместо этого он выпрямляется, болезненно поведя плечами. - Коллекционер... - растерянным голосом начинает свой спектакль Кай, не понаслышке зная о его делах. - Коллекционер. Нет, что-то не припомню. Мужчина видит, как ползет вверх одна бровь Люка, и на мгновение его лицо перекашивается. Он видит, как парень, потеряв интерес к другим, продолжает плавно спускаться по скрипучей лестнице. Подобно дикому зверю, хищнику, практически бесшумно, плавно перетекая с одной ступеньки на другую. - Зато я слишком долго искал тебя, - отвечает тот, возвращая себе самообладание и приторно-сладкую улыбку, от которой внутри все холодеет. - Хранитель саламандры. Один из сильнейших артефактов. Открывающий огромное количество возможностей, и используемый так преступно. Преступно ничтожно. Последняя ступенька осталась позади, и Люк, сделав небрежно-элегантный жест, продолжил свое наступление. Его тут же обогнул бандит, стоявший внизу, пряча пистолет в кабуру, и уверено двинулся в сторону Кая. Встрепенулся и второй, пришедший в себя, с разбитым носом и тоже направился в его сторону. Кай напрягся, приготовившись отбивать нападение, но в этот момент Люк остановился, устраиваясь на бетонном блоке, будто на троне, и выразительно качнул головой. - Нет-нет-нет, - закинув ногу на ногу, промурлыкал коллекционер. - Я же тебе четко сказал: дернешься - они покойники. Давай немного развлечемся. После этих слов Люк легко кивнул, и в Кая вцепился амбал с разбитым носом, остервенело заводя руки за спину так, что боль от вывихнутых суставов затопила сознание. Кай прошипел сквозь стиснутые зубы, когда его грубо осадили на бетонный пол, заставив встать на колени. Стоящий уже напротив противник наматывал на руку цепь, смотря сверху вниз. Мгновение - и удар заставляет мотнуть головой, на некоторое время дезорентировав. Но воля непоколебима: Кай бывал в передрягах и похуже, правда сейчас он отвечает не за себя. И это странное ощущение, будто крылья за спиной сделаны из цепей, что связывают. Принадлежность кому-то - то, от чего Кай отворачивался слишком долго, считая бесполезным, если не сказать вредоносным. Гораздо проще самому по себе, когда без оглядки и в любую пропасть. Только смысл тогда ускользает, оставляя пропасть внутри. И вот сейчас была возможность прочувствовать привычное хождение по грани, с разницей только в том, что это было ради кого-то. - А мне нравится твой взгляд, - голос вкрадывается в сознание. - Такой грозный. Такой уверенный. Твердый. Посмотрим, таким ли ты останешься, лишившись привилегии, - в груди разползся ледяным цветком страх, вперемешку с предвкушением. - Джим, медальон. Голову Кая резко дернули за волосы вверх, едва не переломив шею. Ловко подцепив пальцами серебряную цепочку, он вытянул кулон из-под ворота майки. Лишившись контакта с медальоном, кожа перестала ощущать привычные электрические разряды, и тело предательски заныло и потяжелело, будто все нервы разом обнажились. А между тем Джим ухватился за маленькую фигурку саламандры, и тут произошло непредвиденное. Мужчина, резко распахнув разноцветные глаза и вскинув голову, зорал так, будто его тело вспарывали изнутри, вытягивая все жилы. Все вены вмиг вспухли, и его затрясло. Несколько секунд - и он упал, выпустив из холодеющих пальцев фигурку. Кай первый раз видел подобное: никто раньше не претендовал на медальон. Он как завороженный наблюдал, как тухнет взгляд, а тело перестает двигаться. Видимо амбал сзади тоже не ожидал такого и ослабил хватку, но вырваться просто не было сил. А мир предательски сужался с каждым болезненным вздохом. Время будто срывается с места, наращивая темп, когда раздаются глухие хлопки выстрелов и возня. Кай что было сил старался сфокусировать зрение, но вместо этого перед глазами мелькали черные круги. И дернуться бы, но зачем? Причина возникла тогда, когда рыжим пятном к нему быстро приблизилась Анна, что-то крича, но слов разобрать не получалось. Зрение резко становится четким, когда у Люка обнаруживается в руках пистолет. И реальность начинает напоминать скорее красочный калейдоскоп, когда Кай, вывернувшись из захвата, буквально подлетает к девушке, резко уводя ее в сторону и подставляясь под выстрел. Лик костлявой смотрит удивленно и открыто. Ей первый раз удалось так близко подобраться. И так спокойно и легко: ни боли, ни терзаний, ни мыслей. А смерть смотрит, испытующе заглядывая в глаза, и будто ждет чего-то. Каю хочется дышать полной грудью, растворяясь в небытии. Но что-то гложет. Что-то не дает покоя, заставляя оборачиваться, смотреть... Куда? Смерть улыбается, крутя в заостренных пальцах серебряную цепочку. "Понял?" - шелестит тень. Не кричать - выть хочется. Ведь и правда, правда понял! "Вот как бывает", - шепчет костлявая, и цепочка выскальзывает, когда рука протягивается к мужчине... - Кай! - отчаянный крик. Анна. - Кай, пожалуйста... Прости меня... Пожалуйста... Кай! - а в руке, прижатой к груди чувствуется привычное покалывание. - Не умирай... Первым, что увидел мужчина, разлепив непослушные веки, была светловолосая голова Анны. Некогда гладкие локоны были спутаны и заляпаны кровью и грязью. Она дрожала всем телом, вцепившись своими изящными пальцами в его руку и майку. Такая трогательная. Такая... Родная. Судорожный вздох приносит совсем не облегчение, а обрушивает нестерпимую боль, наваливающуюся всем весом, попутно выдавливая глухой стон сквозь потрескавшиеся губы. Анна вздрагивает, резко выпрямляя спину. Глаза красные и припухшие, совсем как тогда... На щеке не то порез, не то ссадина, под слоем грязи понять невозможно. А радужка, цвета темного коньяка, стала еще глуше и темнее, потеряв золотистые прожилки и практически сливаясь со зрачком. Помятая, сломленная. Но точно Анна. Его Анна. - Ты в порядке? - хрипит Кай, притягивая к себе девушку. - А я тебе говорил, что очнется, - и мужчина ловит на себе тревожный взгляд разноцветных глаз. - Не верила мне, представляешь?! - И я тебе рад, Макс, - придерживая Анну одной рукой, скалится Кай. Он видит, как парень морщится, держать за окровавленный бок, и беспокойно шарит взглядом. - Коллекционер? - Ушел в этой суматохе, - свистяще выдыхает парень и оседает по колонне на пол. - Слушай, а закурить не найдется? - Макс? - а голос дрожит, когда Кай видит, как безвольно опускается белокурая голова и рука соскальзывает на пол. - Максимилиан! - Макс? - растерянно оглядывается девушка, заправляя мешающую прядь, и мужчина видит, как расширяются в ужасе ее глаза. Кай дергается, пытаясь встать, но лишь вскрикивает от боли и падает обратно, прогибаясь в пояснице. - Не двигайся! Ее холодная рука ложится на широкую грудь мужчины, ощутимо придавливая, а второй она нашаривает мобильный телефон. Пара легких движений и мучительное ожидание ответа, Кай чувствует, как она дрожит. Очередная попытка встать прерывается укоризненным взглядом темных глаз. - Саймон, - выдыхает Анна, подрываясь к неподвижному Максу, заметно прихрамывая. - Склад, ты знаешь какой. Помощь нужна твоя, срочно. Один в сознании, один без. Да. Да. Пульс есть, но слабый. Большая кровопотеря. Да. Поняла. Да знаю я, как это делается! Да. Хорошо. Пожалуйста, только быстрее. Телефон отбрасывается в сторону Кая, и мужчина видит, как девушка, стянув с себя кофту, складывает ее и кладет рядом. Ловко освободив мальчишку от толстовки, она прикладывает ее к боку, где алой кляксой расползлась кровь, а самого аккуратно укладывает на пол, подложив импровизированную подушку под голову. Анна сидит спиной к Каю, закрывая собой обзор, а сил чтобы пошевелиться, не то что передвинуться, просто нет. - Не двигайся, - стальные нотки проскальзывают в ее голосе. - Не добавляй мне проблем: разорваться не смогу, а ему сейчас помощь нужнее. И Кай чувствует себя совсем бесполезным, ребенком, стоящем на платформе, у которого не хватает сил вытащить друга... - Кто такой Саймон? - пытаясь прервать ход мыслей спрашивает Кай. - Скарабей? - Нет, военный врач, - отзывается Анна. - Но у него золотые руки. И да - ему можно верить. После этого воцаряется напряженная тишина. Через несколько минут, ворота распахиваются, и влетает группа людей. Кай только и успевает заметить, как ободряюще улыбается Анна, кивая головой и что-то говоря. Но слов уже не разобрать, ведь опускается абсолютная темнота... Снег уверенно ложится на поверхности, окрашивая город в белый цвет. В комнате мирно спит Анна, свернувшись калачиком под большим цветным одеялом. Кай видит это через балконное стекло, удобно устроившись на периллах и выпуская сизеватый дым. Он не курил уже года два, и не понятно зачем сейчас потянулся за сигаретой. После памятной потасовки прошла уже неделя, во всяком случае так говорит Анна. Сам Кай очнулся в своей квартире совсем недавно, пару дней назад, не больше. И первым, что он увидел, была она. Она выглядела намного лучше чем тогда, но все еще имела весьма помятый вид. Под большими, уставшими глазами залегли тени. На полщеки пластырь, закрывающий не то порез, не то ссадину в том самом месте. Но она улыбалась: вымученно, устало, но так знакомо. И первое, что сделал Кай, это поцеловал ее со всей той нежностью, на которую только был способен. Второе - спросил про Макса. Оказалось, что с ним чудо-бригаде Анны пришлось изрядно повозится, и теперь он спит на кухне, утыканный разными проводочками, приборами и капельницами. Его состояние стабилизировалось только вчера, но он еще не пришел в себя. Совсем недавно на ночь покинул небольшую квартирку Кая Саймон, до этого практически не отходивший от парня. Кай почти не разговаривал с ним. Пара слов - не больше. Ему доверяет Анна, значит волноваться не о чем. Пепел срывается с сигареты, и Кай завороженно следит за его кратковременным полетом, когда на кухне слышится шуршание. В мгновение ока, выбросив сигарету с балкона, Кай добирается до кухни. В приглушенном свете парень выглядит совсем бледно, но зеленые глаза широко распахнуты. "Очнулся", - разливается теплом по венам. Макс растерянно смотрит на свою руку, проследив весь путь трубочки капельницы. Сосредоточеный и серьезный - Кай видит, как между его бровями залегла складка. - Хреново выглядишь, - повернувшись на звук, растерянно улыбается парень. - Сам-то себя видел? - улыбается в ответ Кай, ощущая, как медленно начинает отпускать тревога. - Кстати, что за вопрос ты хотел задать? - Обещай, что ответишь, - после минутной паузы выдыхает парень, теребя край одеяла. - И правду. - Обещаю-обещаю, - усмехаясь отвечает Кай, но, замечая укоризненный взгляд, добавляет. - Я серьезен. Торжественно клянусь говорить правду, и ничего кроме правды, доволен? - Почему я? - и парню не удается скрыть волнение. - Ответь мне, Кай, почему я? -хрипловатый от долгого молчания голос разносится по маленькой комнатке. - Почему ты дал мне медальон? Почему кота? Почему? - Это уже не один вопрос, - беззлобно начинает Кай, проводя рукой по волосам. - Тогда по порядку, - бросив быстрый взгляд а улицу и тяжело вздохнув, начинает мужчина. - Почему ты? Ты был живым. Несмотря ни на что, обитая просто в каких-то диких условиях - ты был живым. В то время как я был будто выжжен изнутри - пустая оболочка. Мертвец. Я правда хотел тебе помочь. А кот... Кот - потому что он был самым безопасным из всех, что были у меня. Закончив свой монолог, Кай первый раз взглянул на Макса. Тот лежал, внимательно всматриваясь в лицо мужчины. Но не заметив каких-то признаков лжи, лучезарно улыбнулся, забавно поведя носом. - Ты курил... Без меня! - возмущается Макс, устремляя свой взор на кухонный шкафчик. - И не думай отрицать этот факт. - Даже не собирался, - пожимая плечами, отвечает Кай, пододвигая стул спинкой к парню и присаживаясь верхом на него. - И когда это ты курить начал? - Не кричи, - морщась взмолился Макс. - И без тебя голова трещит. А курить еще не начал. - Тогда в чем прикол? - Всегда хотел попробовать, - отворачиваясь к стене, понижает голос парень. - И не нашел лучшего времени, чем перед смертью. Кай кладет руку на плечо Макса, несильно сжав, чувствуя, как его потряхивает. Парень так и смотрит в стену. Тишину нарушает лишь рваное дыхание Макса, но слова бы прозвучали еще глупее. Кай никогда не умел утешать и практиковаться сейчас совсем не собирался. Он просто ждал. Ждал, когда парень придет в себя, свыкнется, успокоится, и просто был рядом. Кай не знал, насколько хорошо это работает, и работает ли вообще. Но он терпеливый. Он подождет.