Карамель

- Брэйан, - Адам встревоженно взглянул на часы, - Как закончишь с этим, зайди ко мне. Нужно поговорить, - после его слов мое воображение принялось вырисовывать откровенные сцены. Черт, после этого я не смогу спокойно смотреть на его стол. - Да, конечно, - я опустил краснеющее лицо вниз, делая вид, что увлечен работой. Никогда так быстро не разбирался с подобным количеством бумаг. Через какие-то двадцать минут я почти вбежал в его кабинет, чуть вспотевший и растрепанный. - Я слушаю, - говорил я, задыхаясь. - Внимательно, - Адам Грэкх смерил меня насмешливым взглядом: - Завтра заканчивается твой испытательный срок, - он покрутил ручку между пальцами, - Я весь месяц наблюдал за твоей работой и пришел к одному выводу, - он откинулся на спинку офисного стула, сложив руки на груди. Я принялся нервно теребить галстук, в ожидании приговора. – Ты очень трудолюбив, внимателен, расчетлив. Хороший, в общем, работник. Но есть множество людей, мечтающих занять твое место, - он говорил без остановок, а я наблюдал за его тонкими губами сквозь челку, - Ну так что, готов утереть им всем нос? – он широко улыбнулся, а я вздрогнул. - Д-да, - как-то неуверенно вышло. - Да, - чуть смелее и громче. - Отлично. Тогда принимайся за работу, Брэйан. Рад тебя видеть в составе наших сотрудников, - он подошел ко мне и похлопал по плечу. Мне же захотелось обнять его. Но я сдержался. С этого дня я стал чуть серьезнее смотреть на груду бумаг, покоящихся на моем столе. Теперь они были не пропуском в мир моего будущего – они стали моим настоящим. Хочется признать: унылое настоящее. Цифры мне теперь даже снились. Пока что я не испытывал к ним никакого отвращения, мне даже нравилось. Но, думаю, в скором они могли мне надоесть. Ведь кроме них ничего не было. - Кофе, Брайан, - Роберт поправил шевелюру, растрепанную взбесившимся с самого утра ветром. Эта фраза у нас стала вроде приветствия. - Как обычно? – я наигранно улыбнулся и поплелся к автомату, не дожидаясь его ответа. Он просто был очевиден. - Адам просил зайти, - кинул я вслед и услышал недовольное рычание в спину. Такие семейные разговоры обычно не заканчивались хорошо. Особенно для Роберта. Это часто грозило ему выговором. ** Сегодня я был в подозрительно приятном расположении духа. Мне не хотелось утопиться в ближайшем водоеме и я даже радовался людям. Что еще более подозрительно, они мне тоже радовались. В прочем, последнему я-таки нашел разумное объяснение: близился конец года. А так как я, по привычке и бесхребетности, был максимально вежлив и услужлив, то каждый считал своим долгом обратиться ко мне за помощью. Дело в том, что в конце подводились итоги работы кампании за весь год. Назначались премии, вроде «работника года», за которыми гонялось алчное население. Я же был к этому всему беспристрастен, хотя слышал, что у меня есть кое-какие шансы. Для меня вся работа заключалась в том, чтобы выполнить то, что от меня требовалось. Ничего более. Особенно, если нужно ползать перед кем-то на коленях. Хотя последним я почти буквально занимался. Но это скорее из-за собственной мазохистичности, нежели из-за жажды выгоды. И да, еще из-за Адама. Уж больно он был хорош собой. Я снова поймал себя на мысли, что отвлекаюсь от работы, и погрузился с головой в бумаги. Через полчаса явился Роберт. Он сегодня, в полную противоположность мне, был хмур и зол. Без вопросов я принес в его кабинет кофе, который он впоследствии выпил залпом и приказал принести еще. Это могло означать только одно: празднование конца года у него уже шло в самом разгаре. В то время, как остальные… Вообще-то я неплохо относился к Роберту. Но его чрезмерная свобода действий меня раздражала, а порой и оскорбляла. Я не совсем понимал, почему кто-то должен целыми днями грязнуть в бумагах, а кто-то другой в это же самое время – прохлаждаться в компании красивых людей и пить дорогие напитки из красивых стаканов. Осознание язвительно настигло меня, когда я нес второй стакан кофе Роберту: я ему попросту завидовал. - Тебя пригласили на эту корпоративную чушь? – привычным ему заносчивым тоном спросил Грэкх-младший, жадно глотая кофе. Я кивнул головой. Кроме поджимающих сроков и премий в нашем офисном улее постоянно жужжали еще об одном: корпоративная вечерника. По тому же вышеупомянутому поводу. И, несомненно, каждый был приглашен. Даже четырехглазые тенеподобные уродцы с челкой «до колена». Я снова подловил себя на мысли, что совершенно не хочу появляться в людях. Кажется, пессимистичный настрой одного из моих начальников передался и мне. Снова захотелось ныть самому себе о собственной скверной участи, зарываясь в бумаги и цифры. - Ты только не пей там много, - Роберт громко расхохотался. Он все еще не забыл того случая, произошедшего полгода назад, когда он угостил меня какой-то дрянью в баре. И теперь использовал любой удобный случай, чтобы об этом упомянуть. Это я в нем ненавидел. Но приходилось держать себя в руках и улыбаться, обнажая металлические скобы на зубах. После этого «диалога» я вернулся к своим делам, которых как будто не убавлялось. Я даже начал чувствовать усталость к концу дня. Но вернувшееся ко мне в отсутствие Роберта (он предпочел не выходить из кабинета) хорошее настроение мне не позволило. И я, по привычке переполненный энергии, копошился в бумажной кипе, то и дело чиркал пометки карандашом и изредка поглядывал на часы. Время шло своим ходом. Оно не текло, как остывший кисель, и не стремилось бежать, словно догоняя солнечный свет. Оно шло, сопровождаемое мерным тиканьем часов и достаточно тихой музыкой, льющейся из наушников секретарши. Кто-то, воодушевившись предпраздничной атмосферой, сделал ей подарок – плеер. Вообще-то это был подарок всему нашему отделу, так как в нем, наконец-то, завелась тишина. Я был единственным, кто этому не радовался. Нет, я и не огорчался. Но, погружаясь в тишину, я понимал, что она была не лучшим спутником рабочего дня. Мне хватало ее дома. И там она угнетала, вдавливала меня в пространство, победным свистом гудела в ушах. - Добрый вечер, Брэйан, – за долгое время Адам так и не научился произносить мое имя. И хотя порой меня это злило, я привык. – Все работаешь? – он покрутил в руках какую-то бумагу. – Сегодня все идут домой пораньше. В честь праздников, - он улыбнулся своей самой шикарной улыбкой. С примесью самолюбия, гордыни и некой щедрости. Я называл это «Царь дарует Вам свободу». И правда, в самых отдаленных уголках моего сознания он представлялся ни кем иным, как Царем. Да, в моей голове иногда были не только цифры. - Я посижу допоздна. Спасибо, - буркнул я под нос, чуть выглядывая из-за челки. Адам принял прежний равнодушный вид и прошел по залу к кофейному аппарату. Мне некуда было идти. Точнее, не к кому. Я все еще жил один и уже всерьез задумывался о том, чтобы начать сдавать квартиру. Так в ней было бы живее. Да только кто согласится жить с таким, как я? Из офиса я, как и всегда, ушел последним. Запер все двери, проверил окна, включил сигнализацию. Приятно, что мне доверяли эту процедуру. Она хоть как-то оттягивала время до появления меня дома. На улице было прохладно и я кутался лицом в шарф, так что теперь его совершенно не было видно. По глупости я оставил дома шапку и потому всю дорогу нервно отмахивался от снежинок. Прогулки пешком для таких как я – разумное объяснение, почему человек придумал транспорт. К середине пути я пожалел, что предпочел ноги лимонно-желтым такси. Дома меня, естественно, никто не ждал. Только недочитанная со вчерашнего вечера книга и стопка еще не начатых. На автоответчике было пару сообщений. Все из разных торговых магазинов. Они любили оповещать о распродажах. Иногда я посещал некоторые из них. Покупал себе вышедшие из моды рубашки и свитера. А что, с моей внешностью, как бы ты не вырядился – это ничего не изменит. Так что я этим особенно и не заморачивался. Я достал из холодильника суп и включил микроволновку. Она зашумела, словно взлетающий космический корабль. Кажется, у оного барахлил двигатель. Услышав, наконец, звук пришедшей в голову идеи (этот писк мне напоминал старые рисованные мультики), я понял, что мой ужин готов и, забрав тарелку, водрузился на диван, увлеченный вчерашней книгой. Так и проходил каждый вечер. Кажется, я уже рассказывал о чем-то подобном. Но о чем мне еще говорить, если жизнь моя представляет череду серых и черных полос? Последнее время серая шла размеренно и не уступала своей позиции ненастьям. И то хорошо. За окном творилась предпраздничная суета. Люди шумно тащили куда-то несчастную елку. Дети носились во дворе, восторгаясь снегом. То и дело я слышал искренний смех. Он вызывал у меня улыбку. Я радовался, что у кого-то все лучше, чем у меня. Я встречу Новый Год в одиночестве. Хотя можно было бы заглянуть к Чарльзу или все тому же зануде Крису (мой где-то уже упомянутый «друг» детства), но у каждого из них были планы, в которые пункт «Брайан» заведомо не вносился. Я улыбался им в лицо, чтобы они не почувствовали себя виноватыми, не приглашая меня. Улыбался, устрашающе поблескивая брекетами. За мыслями и книгой я не заметил, как уснул. Разбудил меня звон тарелки, упавшей с колен, когда я решил расположиться поудобнее. Я перебрался в кровать и, почитав еще с полчаса, предал себя Морфею. Завтрашний день обещал быть трудным. Хотя, что может быть труднее, чем жить моей жизнью?