Приготовим лимонад вместе?

      Глава 21. Усаги.        - Все-все-все… иначе я решу никуда не идти и буду долго разбираться с начальником, доказывая ему, что непредвиденный секс с женой — уважительный повод для прогула, - Мамору со своей излюбленной ироничной усмешкой снял со своей груди мои ладони, ласково сжав пальцы напоследок. Он взял с обувницы свой шлем и ключи, улыбнулся мне, - Ну, до вечера?        - Ты обещал, что не будешь гонять, - глядя на шлем в его руках, я не могла сдержать беспокойства. Всю ночь то и дело шел дождь. Он и сейчас не прекратился — мелкий, холодный, но довольно сильный, хлестал с неба на головы и темные зонты выбравшихся из своих домов горожан.        - Я помню, Усако. Не переживай, все будет в порядке, - он успокаивающе и как-то особенно ласково потрепал меня по голове, но это совсем не успокоило меня.        - Когда доберешься до работы, сразу позвони мне. Или хотя бы напиши. Иначе я буду очень волноваться. Мы будем, - я положила руку на живот, будто ему нужно было напоминать о моей беременности. Не честно использовать нашу дочку, как средство давления на Мамору, но я и правда была очень взволнована из-за его решения поехать на работу на мотоцикле, а не на машине.        - Я позвоню, - он серьезно кивнул и взялся за дверную ручку, - Когда будешь уходить, загляни в почтовый ящик. Сегодня день доставки счетов.        - Хорошо, я их заберу, - дождавшись, когда он выйдет из квартиры, я опрометью бросилась к балконной двери, захватив с дивана в гостиной плед. При этом Луна, мирно спавшая на этом тонком шерстяном одеяле, недовольно зашипела, скатившись в диванные подушки. Но почти моментально снова уснула. На балконе мне пришлось несколько минут томиться ожиданием, но наконец я увидела, как из-за угла вывернул хорошо знакомый мне мотоциклист. Мамору притормозил ненадолго у выезда на основную дорогу, дожидаясь безопасного просвета и плавно вошел в транспортный поток. Убедившись, что муж не воображает себя участником Tourist Trophy, я немного успокоилась.       Вернувшись в гостиную, плотно закрыла двери балкона, сбросила плед на кресло и подошла к книжным полкам за своими учебниками. Скоро контрольная, результаты которой будут влиять на зачет. Хоть и говорят, что преподаватель благосклонно относится к будущим мамам и отпускает нас с миром, почти не спрашивая по темам, это может оказаться просто успокоительной университетской байкой. Поэтому, я была твердо намерена освежить в голове идею эволюции с позиции позитивизма. Ну, или хотя бы выучить, наконец, что такое позитивизм и чем он отличается от всех прочих философских течений девятнадцатого века.       Твердо усвоив, что позитивизм взял свое начало от трудов француза Огюста Конта в тридцатые годы девятнадцатого века, я взглянула на часы в телефоне. Думала, прошло уже как минимум полчаса. Но, если верить виджету, чтение отняло у меня меньше пяти минут. Такими темпами, я буду ждать сообщения от Мамору очень и очень долго.       Отложив телефон, постаралась снова втянуться в хитросплетение представления о человечестве, как о растущем и развивающемся организме. Но меня интересовал в этот момент только один организм — высокий, спортивно сложенный и добирающийся сейчас на работу на одном из самых небезопасных, на мой взгляд, видов транспорта.       Еще пятнадцать минут прошли в томительном ожидании. Я наливала молоко в кухне, когда телефон заиграл долгожданную мелодию на диване. Спеша ответить на звонок, я сшибла один из стульев у стола и сама едва не упала. Но в тот момент, даже не испугалась.        - Да? - отвечая мужу, я поняла, что запыхалась, пробежав всего пару метров.        - Я на работе. Все в полном порядке, - Мамору будто настороженно прислушался к звуку моего дыхания, - Что ты там делаешь?        - Учу философию, - честно признаваться в том, что гораздо больше была занята ожиданием его звонка, не хотелось.        - Молодец, - я просто видела перед глазами его улыбку одобрения и это внушало некую гордость за саму себя, - В таком случае, не буду тебя отвлекать. Удачного дня. До вечера, Усако.       Долго читать философию мне не пришлось. Не прошло и двух часов, в которые я осилила всего два скучнейших параграфа учебника, как объявилась Минако.        - Я уже в двух шагах от твоего дома. Ты готова? - голос подруги был неизменно бодр и весел. Как-то сразу самой захотелось откинуть подальше нудную философию и рассмеяться, что я и сделала с огромным удовольствием.        - Я еще даже и не собиралась, - смысла юлить и рассказывать, что мне нужны еще «пять минут» не было. Если Минако говорит, что она в двух шагах — значит уже подходит к нашему лифту. Раньше звонить ей бы и в голову не пришло.       До того, как подруга позвонила в нашу дверь, я только и успела, что сменить пижамные брюки на джинсы для беременных и накинуть одну из новых свободных туник. Эта одежда, предназначенная для нашего с малышкой комфорта и ее безопасности все еще была мне очень непривычна и даже забавляла немного. Я казалась себе в ней странной, но и… красивой? Более женственной, чем когда-либо раньше. Трудно себе представить более женственное время, чем ожидание малыша.        - Привет, - Минако впорхнула в нашу прихожую, распространяя утонченный аромат модных духов и положительные флюиды собственного позитива, - Ты почему до сих пор не готова?        - Мы не договаривались о времени. Да и я решила немного почитать философию, - я ответила, заканчивая застегивать мелкие пуговки у ворота и не смотрела на Минако. А когда посмотрела, у подруги было такое лицо, словно она готова немедленно вызвать священника, который изгонит из меня злых духов.        - Ами тебя все-таки покусала?! - преувеличенно скорбно поинтересовалась Минако, наклоняясь, чтобы расстегнуть свои сапоги. Замерла с замочком «молнии», зажатым между моими пальцами, - Или, - она лукаво улыбнулась, - Рэй была права и такое влияние оказывает на тебя ребенок Мамору?        - Да ну тебя! - я только отмахнулась от подруги, изо всех сил стараясь уговорить свои беременные гормоны не обижаться на нее. Вместо этого, я прошла в спальню, чтобы наложить хоть какое-то подобие макияжа. Минако же прошла к гостиную, но через минуту, когда я красила ресницы, она зашла в комнату, держа в руках рамку с нашей фотографией из ледяной деревни.        - Я не понимаю, как же это получилось, - она недоуменно смотрела то на снимок, то на меня, точнее на мой неукротимо растущий живот, - Всегда казалось, что людей более непохожих, чем вы с Мамору, просто не найти и вот, вдруг — вы женаты, ждете ребенка. И выглядите при этом оба такими довольными и счастливыми. Удивительно… в голове не укладывается, - она удивленно покачала головой.        - Тоже считаешь, что я недостаточно хороша для Мамору? - рука со щеточкой дрогнула и тушь размазалась под нижними ресницами. Флакон с мицеллярной водой я брала дрожащими руками, а пытаясь намочить ватный диск, плеснула средством для снятия макияжа на туалетный столик. Когда пыталась вытереть эту лужицу, почувствовала, как подруга обнимает меня за плечи.        - Глупая ты, Усаги! - Минако уткнулась лицом в мое плечо и вздохнула, - Ты хоть сама понимаешь, что единственный человек, который все это повторяет — ты сама? - она чуть встряхнула мои плечи, словно призывая: «Соберись, тряпка!». Хотя, это больше в характере Рэй, - А уж Мамору так и вовсе не замечает твоего гипотетического несовершенства и многочисленных «недостатков». Кунсайт говорит, что никогда раньше не видел своего друга таким счастливым. Знаешь, он приезжал к нам пару дней назад. Просил Куна помочь в поисках хорошего юриста.        - Юриста? - я похолодела. В моем понимании, услуги этого специалиста могут понадобиться Мамору только для одного.        - Спокойно. Отбой воздушной тревоги, - Минако со смехом отстранилась от меня. Слишком хорошо она меня знает, чтобы сейчас не понять, о чем я задумалась, - Он не собирается с тобой разводиться. Думаю — такая перспектива сейчас для него самая страшная из возможных. Он хотел поговорить с юристом о вашей дочери.        - Почему он хочет поговорить о малышке с юристом, а не со мной? - я недоуменно посмотрела на подругу. Минако вздохнула и опустилась на пуф у туалетного столика.        - Он хочет позаботиться о ее будущем. Ну, знаешь, на всякий случай. Из-за произошедшего с его семьей, он боится, что и сам может слишком рано оставить вас одних. Поэтому хочет уже сейчас открыть какой-то счет, чтобы туда шли деньги на ее образование. Не знаю точно, как это работает. Они открытие этого счета и завещание обсуждали. Эти двое решили, что с тобой лучше не говорить об этом. Потому что ты можешь напридумывать себе всякого, разволноваться, а тебе это вредно. Но мне кажется, плохого не будет от того, что ты узнаешь: Мамору очень хочет позаботиться о тебе и о дочери, даже если сам не сможет всегда быть рядом.       Я предпочла не услышать последних слов. Он всегда будет рядом. Мне не нужно будущее в котором не будет Мамору. Только не теперь, когда я узнала, каково это — каждый день быть рядом с ним, иметь право просто обнимать его, просить о поцелуе или получать его совершенно внезапно, когда совсем не жду ничего подобного.        - Он хочет, чтобы малышка училась в той же школе, где учился он сам, - я села на вторую сторону пуфа. Он был больше похож на небольшую скамью с мягким сидением и мы обе чувствовали себя вполне комфортно, - Он показывал мне фотографии. Это очень красивая школа. К тому же, она дает отличное образование. Вот только… - чтобы набраться смелости и договорить, я прижала ладонь к животу, - … только иногда я боюсь — потянет ли она такое обучение. В конце-концов, если она пойдет в меня…        - Мне очень сложно представить человека, в рождении которого поучаствовал Чиба и который получает меньше девяноста восьми баллов за контрольную, - Минако улыбнулась, вытянув перед собой руки и разглядывая свежий ярко-коралловый маникюр, - Хотя я тебя понимаю. Иногда я боюсь — вот родится у нас с Кунсайтом ребенок, научится ходить и говорить, а потом сразу подойдет ко мне и спросит что-то, чего я не смогу ему объяснить. Потому что сама не знаю, что это такое.        - Как куб Эшера. Мне почему-то кажется, что это будет первый вопрос малышки, - я тихо рассмеялась, прекрасно понимая, о чем говорит моя подруга.        - Это что за зверь? - Минако заинтересованно обернулась ко мне.        - Одна из невозможных фигур. Это оптические иллюзии или что-то вроде того. Мамору рассказал. Он часто мне рассказывает что-то такое, интересное, хотя я мало что понимаю.        - Вот и у нас с Кунсайтом та же история, - Минако улыбнулась, явно понимая, что я имею в виду.        - Если честно, я думала до сих пор, что вы с ним только и делаете что… - я густо покраснела, стесняясь описать Минако свой взгляд на ее отношения с мужем. Но она понятливо расхохоталась.        - Нееет… - у нее почти слезы на глаза выступили от смеха, - Часто, но не только это… С ума сойти! - она прижала пальцы к щекам, будто надеялась помешать распространению румянца, - Хотя, про вас с Мамору я думала точно так же. Просто при мне все ваши разговоры всегда заканчивались ссорами. Вот я и думала… - она снова расхохоталась и на этот раз я охотно присоединилась к подруге.       Из квартиры под нами раздался громкий стук и Минако испуганно замерла, прислушиваясь.        - Мы что помешали соседям?        - Нет, у них просто небольшой ремонт. Пойдем скорее. А то через пару минут здесь будет невозможно находиться.       Я быстро закончила сборы и мы с Минако направились к хорошо знакомому нам торговому центру. Посетив несколько отделов пляжной моды, мы выбрали для нее купальник, парео и пляжную шляпу. Минако долго крутилась у зеркала, примеряя ее то так, то эдак, сдвигая то вправо, то влево. Она казалась совершенно довольной.        - Знаешь, я видела объявление о ликвидации магазина детской одежды на третьем этаже. Там сейчас огромные скидки. Зайдем? - не дожидаясь ее ответа, я за руку потащила подругу к эскалатору.       Скидки и правда оказались впечатляющими. Я смогла существенно обогатить будущий гардероб нашей малышки. Да и Минако загорелась при виде крохотных платьиц, комбинезонов, боди и рубашечек. Она с энтузиазмом включилась в вопрос выбора.        - Ты не думала о том, что вы с Кунсайтом тоже можете завести ребенка? - мучаясь выбором между двумя пижамками, я решила чуть отвлечь свои мысли.        - Нет, - Минако повесила обратно две вешалки с детскими костюмчиками, - Через пару лет — точно. А сейчас нет. У нас еще столько планов, - подруга мечтательно зажмурилась, - Мы хотим побыть вдвоем как можно больше. Чтобы потом, когда у нас будет ребенок, не пришлось жалеть о том, что не успели съездить в Вегас или в Амстердам… Или заняться любовью на диком пляже, - сильно понизив голос доверительно шепнула подруга и подмигнула мне, - Да и вообще… мы пока не готовы ограничиться спальней. Не хотелось бы нанести ребенку эмоциональную и психологическую травму, когда он спустился бы ночью попить воды и застал маму с папой на кухне вовсе не за готовкой…        - Так вот зачем вам нужна кухня?! А я все думала — зачем было тратиться на оборудование совершенно неиспользуемого помещения, - не знаю, что во мне говорило в этот момент. Почему мне захотелось немного поддеть ее. Возможно — это была даже зависть? Я прекрасно знала, что если бы не наша малышка, у нас с Мамору сейчас не было бы ничего. Ни наших планов, ни тех безумств, которые иногда начинаются, стоит только случайно соприкоснуться, когда один выходит из ванной, а второй заходит туда. Не было бы ни разговоров наших, ни совместных ужинов, ничего бы не было. А у Минако и Кунсайта все иначе. Их отношения строятся на настоящей любви. И пусть нам очень хорошо вместе, у меня мало шансов услышать от мужа заветные слова, которые Минако слышит от Кунсайта ежедневно. Признание, за которое я многое могла бы отдать — наверное, все, кроме нашей дочки и его самого. «Я люблю тебя».        - Мы используем свою кухню! - возмутилась в ответ на мои слова Минако. Их истинного значения она или не поняла или предпочла сделать вид, что не понимает, - Кунсайт готовит потрясающие онигири. Сама бы ни за что не поверила, если бы не знала. И фантастически запекает рыбу. Так что с нашей кухней все в порядке, - она сжала кончиками пальцев ткань крохотного рукавчика пижамы, которую я никак не могла выпустить из рук... Слушай, мы тут еще долго стоять можем. Давай возьмем обе пижамы. Они такие хорошенькие…        - Детские вещи всегда хорошенькие, - я согласно улыбнулась, надеясь, что Мамору не будет против такого подхода. До сих пор, он никогда не возражал против моих покупок для ребенка.       Домой к Минако и ее мужу мы добрались через несколько часов.        - Привет, мой хороший, соскучился? - Минако присела на корточки и увлеченно гладила их любимца — потрясающей красоты белоснежного кота Артемиса, - Соскучился, вижу, - подруга подхватила кота на руки, прошла с ним в гостиную, - Ты чего-нибудь хочешь? - она обернулась ко мне, продолжая почесывать кота за ухом.        - Молока, - ответив, я увидела на лице подруги понимающую улыбку. В последнее время все уже привыкли к тому, что я всем остальным напиткам предпочитаю этот.       Кунсайт пришел домой около семи вечера. К этому времени Минако разогрела купленную нами готовую еду и сервировала ужин на четверых, ведь Мамору тоже должен был вскоре приехать в дом наших друзей.       Видя, как подруга и ее муж нежно обнимаются и ласково улыбаются друг другу, мне было неловко. Я сразу почувствовала себя лишней, ненужной здесь. Но уже через несколько минут Кунсайт отпустил Минако, расстегнул манжеты и закатал рукава рубашки до локтей, скинул галстук на спинку дивана и сел за стол.        - Отлично выглядишь, - он улыбнулся, глядя на меня, - Мамору сказал, что вы, наконец, распрощались с токсикозом?        - Почти две недели уже, - я улыбнулась в ответ, а потом спохватилась, - Оказывается, он столько вопросов с тобой обсуждает.        - Не сердись на Мамору. Он на самом деле беспокоится за тебя и за дочку, - он проводил взглядом Минако, которая пошла к холодильнику за новой бутылкой сока, безмятежно улыбнулся, а потом вдруг встрепенулся, словно вспомнив о том, что мы с ним разговариваем, - Он очень переживал каждый раз, как тебе было нехорошо. Говорил, что было бы проще, если бы он мог разделить с тобой эти неприятные аспекты беременности.        - Я знаю, - мне Мамору не говорил таких вещей прямо. Но я чувствовала его отношение каждый раз, как он становился свидетелем очередного приступа токсикоза.        - Тебе об этом, наверное, уже все сказали и не по разу, но ты и ваша дочь для Мамору важнее собственной жизни, - Кунсайт хотел сказать еще что-то, но его негромкий уверенный голос заглушил звонок моего телефона. Я достала мобильный из кармана, посмотрела на дисплей. Номер был мне неизвестен, но я никогда не боялась незнакомых номеров. Многие мои знакомые, школьные подруги все время меняли номера в поисках более выгодных тарифов и более услужливых мобильных операторов.        - Прости, - я улыбнулась мужу подруги и ответила на звонок.        - Чиба, Усаги? - судя по голосу, со мной говорила женщина средних лет. Сухой, официальный тон. Тогда, я подумала, что она может работать в нашем деканате.        - Да.        - Меня зовут Масуда, Юкио. Я звоню Вам из больницы при университете. Несколько минут назад к нам доставили вашего мужа…        - Мамору! - я вскочила с места, не заметив, как опрокинула свою пиалу с супом. По столу растеклась лужа бульона с несколькими грибами и кусочками тофу. Но ни Кунсайту, ни выбежавшей из кухни Минако не было до этого дела. Оба испуганно смотрели на меня, - Что с ним?!        - Произошла авария. Мистер Чиба не справился с управлением мотоциклом и врезался в бетонное ограждение на пересечение третьей и пятой улиц. Диагностика показала у Вашего мужа несколько переломов, сотрясение мозга и обильное внутреннее кровотечение. В настоящее время его оперируют.       Дальше слушать я уже просто не могла. Телефон выпал из ослабевших пальцев. Я не заплакала. Просто завыла, как в фильмах про оборотней воют на Луну эти одинокие твари. Минако, почти мгновенно обогнув стол, крепко обняла меня за плечи, успокаивая, а Кунсайт поднял мой телефон и продолжил разговор. Спрашивал что-то важное — о страховке, крови для переливания, лекарствах. Обо всем том, о чем я и не вспомнила бы, наверное.       Мне же хотелось только одного — оказаться в больнице и подпирать дверь операционной, не выпуская оттуда ни врачей, ни медсестер до тех пор пока с Мамо-Тяном все не будет в порядке.        - Отпусти! - я стала вырываться из рук подруги, но она не ослабляла хватки.        - Тише, тише, Усаги!Сейчас Кун договорит и мы решим, что делать. Успокойся, ребенку навредишь! - Минако должно быть считала, что так успокоит меня, но одного этого упоминания было не достаточно. Нашу девочку я смогу защитить, уберечь, с ней ничего не случится. Но сейчас я должна быть уверена, что ее отец будет в порядке.        - Мне нужно в больницу. Я должна туда поехать… - я снова дернулась, пытаясь освободиться. Безрезультатно. Не зря Мина много лет занималась спортом.        - Мы сейчас туда поедем, - Минако вопросительно кивнула мужу, тот утвердительно качнул головой и указал нам на выход из комнаты, одними губами шепнул: «одевайтесь».       В прихожей Минако остановила меня, бездумно застегивающую пуговицы на пальто. Оказалось, что я застегнула их так, что одна пола свисала ниже колена, зато вторая собралась под горлом. Подруга помогла привести одежду в порядок, подала мою сумку и пакет с купленной для малышки одеждой.       Мы вдвоем вышли из дома и подруга села вместе со мной на заднее сидение машины Кунсайта. Я все не могла поверить в происходящее. Это было так нереально… несколько минут, всего несколько минут назад мы ждали его, а теперь оказывается, что в то время, как мы с Кунсайтом беспечно улыбались, говоря о моем токсикозе, Мамору готовили к операции.        - Он обещал мне не гнать, - голос показался чужим, не моим. Трудно было поверить, что я все еще продолжаю говорить, дышать… казалось, что услышав эти слова, сказанные врачом, я должна была превратиться в каменное изваяние. Но нет, все было по-прежнему, я дышала, по моим венам бежала кровь, сердце продолжало биться. Вот только звуки… единственный звук, который сейчас заполнял мои уши — звук его жизни. Я так часто прислушивалась к тому, как он дышит. Медленно и спокойно во сне. Учащенно и прерывисто во время и сразу после секса. Или просто дышит, когда завтракает, смотрит новости, сидит за компьютером или чистит зубы. Он всегда очень тщательно чистит зубы. И слишком сильно нажимает на щетку. Она у него странная, вся распушившаяся. Завтра же куплю ему новую. А еще дома остался всего один шоколадный пудинг. Он их любит… А я… я люблю его. И обязательно должна сказать ему об этом. Он должен знать, даже если мои чувства к нему безответны и безнадежны — пусть знает, что в его жизни есть человек, который очень сильно его любит.        - О чем ты думаешь? - Минако осторожно погладила меня по руке. Я вздрогнула от этого легкого прикосновения. Неуверенно посмотрела на ее пальцы.        - О его зубной щетке. Мамору нужна новая.       Кунсайт, наконец, вышел из дома, пробежал по бетонной дорожке к машине и открыв свою дверь, отдал жене мой телефон. По своему он говорил с кем-то из парней.       Не помню совсем, как мы доехали до больницы. Помню только, как проезжали по третьей улице. Я так боялась, что сейчас увижу покореженные остатки его мотоцикла, что всю дорогу просидела скрючившись, обняв живот и глядя в колени. Неосознанно, я повторяла шепотом: «Не бойся!», обращаясь только к нашей девочке. Она еще такая маленькая и ничего, наверное, не понимает. И не знает, что ее папа очень сильный человек. Он уже пережил одну автокатастрофу. Тогда ему было шесть лет и он вышел из страшной аварии, унесшей жизни его родителей лишь с легкими травмами. А теперь он взрослый человек, гораздо сильнее, чем был тогда. Он справится, а мне пока нужно позаботиться о нашей маленькой девочке.       В больнице мы не сразу нашли нужное отделение. Нас отправляли на поиски то одного, то другого врача. Это казалось бесконечным и невыносимым. Но, наконец, мы втроем сели на скамейку возле дверей операционной. Впрочем, Кунсайт почти сразу снова поднялся на ноги, начал мерить шагами узкий больничный коридор. Мы уже знали, что врачам пока удалось найти только один источник кровотечения, но операция Мамору продолжается. Я следила за его другом, мечущимся между дверьми и кулером, как пойманный зверь по клетке в зоопарке. От его резких быстрых движений, у меня закружилась голова. Я почувствовала тошноту.        - Если ты сейчас же не сядешь, меня вырвет прямо здесь, - чтобы не видеть этих всполошенных метаний Кунсайта, я закрыла глаза и откинула голову, чтобы упереться затылком в стену. Моя любимая прическа мешала в этом. Подняв руки, я на ощупь вытащила из волос шпильки, запустив в рассыпавшиеся пряди пальцы, пошевелила ими у самых корней, давая голове небольшой отдых. Свободную руку я держала на животе. Малышка должна знать, что мама в порядке и думает о ней. Не смотря на то, что сейчас мои мысли были сосредоточены только на одном — я старалась не представлять сцены из виденных мной медицинских сериалов. Не представлять Мамору там — среди всех этих аппаратов, трубок, пищащих приборов. Не думать о врачах, чьи руки сейчас находятся в теле моего мужа.       Не открывая глаз, я почувствовала, как Кунсайт снова сел рядом. Он начал нетерпеливо отстукивать по полу какой-то незнакомый такт носком своего ботинка. Минако протянула через меня руку и прижала колено мужа. Раздражающий звук прекратился. Оставаясь с закрытыми глазами, лишив себя так зрения, я обострила другие чувства. Услышала характерный звук приехавшего на этаж лифта не смотря на то, что он находился в противоположном конце коридора. Различила знакомый торопливый перестук каблуков Рэй и чуть пришаркивающие шаги Джедайта. А пружинистая, будто человек подпрыгивает, походка — это Зойсайт.       Я даже не повернула головы в их сторону. Минако и Кунсайт рассказывали друзьям, что мы узнали от врачей. А я ждала. Ждала, когда из этих треклятых дверей выйдет чертов красавчик-хирург (в сериалах они всегда красавчики) и, сняв с головы щегольскую бандану — конечно счастливую — улыбнется и скажет, что операция прошла успешно и вообще Мамору очень крепкий парень. И, несомненно, счастливчик.        - Черт знает что! - Зойсайт, кажется, ударил кулаком в стену. Я не смотрела на них, но слышала даже самые тихие разговоры, - Когда мы уходили, он спокойно сидел за своим компом и никуда не собирался. А через час уже лежит на операционном столе. Такое вообще бывает?        - Все бывает, скажи спасибо, что он в операционной, а не… - Рэй не договорила, но и так все поняли, какое из других помещений больницы она имела в виду. То, где уже не может быть никакого шанса.       Нас окутал какой-то клубок напряженного молчания. Я не сомневалась — стоит открыть глаза и я увижу троих друзей мужа, вперивших в нее сердитые, на грани ненависти взгляды. Присоединиться к ним совершенно не хотелось. Поэтому я продолжала сидеть все в той же позе, с закрытыми глазами, представляя моего мужа. Вот пусть очнется… Первым делом — устрою ему отличную головомойку… Ой, нет, нельзя же. Ведь врач сказал, что у него сотрясение. Тогда — я пока просто крепко обниму его и скажу, что люблю. Обязательно скажу. Тем более, пока он не сможет сказать мне ничего в ответ на тему того, что «к сожалению не испытывает ко мне таких же чувств». Перелом челюсти фиксируется очень надежно. И я старалась совсем не думать о том, удар какой силы должен был прийтись на голову моего мужа, чтобы не выдержал его шлем. А еще — о том, что было бы, сломай он не челюсть, а шею.        - Ты как? - Джедайт подошел ко мне, положил руку на плечо, - Хорошо себя чувствуешь?        - Чудесно, - я горько усмехнулась, - Никогда не было лучше. Просто счастлива. Это ты хочешь услышать? - открыв глаза, я сняла с плеча руку приятеля, поднявшись, подошла к двери операционного блока, села рядом с ним на корточки. Тошнота никак не хотела уняться. А вот страха не было. Я просто знала, что с Мамору все будет хорошо. Иначе и быть не может, - Знаете, он ведь будет в бешенстве, - я чуть усмехнулась, - Мамору любит темпуру, а вряд ли она будет такой же вкусной и хрустящей после того, как побывает в блендере, - я рассмеялась, представив его лицо.        - Думаю, карри через трубочку понравится ему не больше, - Кунсайт так же облегченно рассмеялся.        - Зато, он ничего не сможет сказать против, когда мы соберемся разрисовать его гипс сердечками, - с совершенно непередаваемым, кровожадным выражением лица, Зойсайт потер ладони друг о друга, вызвав смех стоящей рядом с ним Рэй.        - А мы соберемся? - Минако с улыбкой повернула голову в сторону приятеля.        - Еще как соберемся, - Зой почти мечтательно закатил глаза, - Лично я изображу очаровательную веточку сакуры.       Представив себе мужа, чья рука закована в гипс с изображением нежных розовых цветов, я не сдержала улыбки.        - Он потом тоже изобразит тебе что-нибудь очаровательное и совершенно нецензурное… на лбу, например, - пригрозила я от имени всей нашей семьи.        - Не изобразит, - Джедайт только отмахнулся от моих слов, - Твой муж рисовать не умеет от слова совсем.        - Ничего. Мамо-Тян схематично набросает. Верно? - я неосознанно прижала кончики пальцев левой руки к двери операционной, словно ждала, что сейчас из-за нее раздастся его красивый сильный голос и он произнесет что-то вроде: «Конечно, Усако!». Но я была бы рада и Оданго-Атаме, и Булкоголово, и Пирожку с мясом. И даже… как там он меня называл незадолго до нашей свадьбы… Хищный кролик. Точно. Даже Хищному кролику я сейчас обрадовалась бы. Хотя и сложно в это поверить.       Через несколько минут примчались перепуганные Нефрит и Мако. Следом — Ами. Все мы снова погрузились в молчание, надеясь, что скоро томительное ожидание закончится.        - А я даже рад, что этой «консервной банки» больше нет, - Нефрит глубоко вздохнул. Он и Мако сидели на больничном полу рядом со мной, - Считайте, что это я накаркал, но всегда казалось, что закончится именно этим. Наш парень носился на нем так, будто… мне даже сравнить не с чем. Ты ведь не позволишь купить замену этой железной хренатени? - он дождался моего утвердительного кивка, сам кивнул в ответ и продолжил, - У нормального средства передвижения должно быть четыре колеса.        - А еще — девятьсот шестьдесят три лошадиные силы под капотом, - Джедайт усмехнулся, припомнив технические характеристики гордости Нефрита — щегольского красного феррари. Этот шатен может просто бесконечно говорить на две темы — эта машина и наша Мако.        - Точно, - парень рядом со мной согласно закивал, - Правда Чиба это счастье не светит. Куда там детское кресло ставить? - окружающие снова засмеялись. А я все думала о своем. Воспоминания, планы, мечты, все собралось воедино, образовав в моей голове какую-то дикую смесь.        - Мамору заказал кроватку для дочки, - мои не к месту произнесенные слова будто разом перечеркнули все другие разговоры в нашей компании, - Вчера окончательно определились с цветом и он оформил заказ. Мы решили, что поставим ее… - я сглотнула образовавшийся в горле ком, - … поставим ее возле окна в спальне. Это отличное место. Он так много думает о малышке… Мамору будет замечательным отцом, самым лучшим. Самым лучшим папой, - быстро поправила я себя. Моя мама всегда говорила, что стать отцом, мужчине очень просто, а вот папой может стать далеко не каждый.        - Так же как ты будешь замечательной мамой, - Мако приобняла меня за плечи.        - Твои родители знают? - спохватилась вдруг Ами, я отрицательно покачала головой, - Хочешь, я сообщу им?        - Не надо. Я сама позвоню, когда будут новости от врачей, - мне совсем не хотелось сейчас волновать маму и папу. Они тут же примчатся в больницу, будут суетиться, переживать и вести себя так, будто произошло нечто на самом деле ужасное. Но все ведь в порядке. Мамору жив. Ему нужно будет лечение, но ничего непоправимого не произошло.       Почувствовав неясную вибрацию под тканью своей сумки, я не сразу поняла, что это — мой телефон. Запустив в сумку руку, сначала нащупала свою записную книжку, потом — упаковку витаминов для беременных и, наконец, то, что искала с самого начала. Вытащив телефон, не сразу смогла сфокусироваться на дисплее. В первый момент, мне показалось, что вибрация сработала случайно. На главном экране у меня установлен тот же снимок, что высвечивается, когда звонит Мамору. И только через пару секунд до меня дошло, что там, где обычно располагаются маленькие цифры часов сейчас высвечивается его имя.        - Алло?! - я совсем не понимала, как это возможно. Мой муж сейчас там, за этой дверью и врачи стараются как можно скорее закончить приводить его в порядок.        - Усако, где вы все? Я приехал, у Кунсайта никого… - его голос… бодрый, здоровый, немного раздраженный и… живой… Его голос, это последнее, что я помню. Дальше все окружение просто закружилось перед глазами, я почувствовала дикую слабость. Стало трудно дышать, будто кто-то положил на мое лицо подушку. И наступила чернота.