История с не совсем хрустальными туфельками

Как только мы вошли в дом, я пошел посмотреть, в какой из комнат расположились мачеха с феей. На тот случай, чтобы не попасться им на глаза, ну и, чего греха таить, чтобы маленько подслушать разговор. Славка увязалась за мной по причине абсолютной заинтересованности во всем, что творится вокруг. Любительница сунуть нос не в свои дела. То-то я и смотрю, чересчур он у нее короткий. Вместе мы проверили гостиную, оказавшуюся пустой, а после сразу же двинулись к комнате мачехи. Там я и планировал их подловить, но меня жестоко обломали. И не только меня. Мария, ух, змеюка хитрющая, уже торчала у закрытой двери, прислонившись к ней ухом. Заметив нас, она дала нам знак молчать, хотя мы и так замерли на месте, боясь приблизиться: мало ли, половица скрипнет — и всё, рассекречены. Так мы и стояли, напрягая слух. Не знаю, что слышала Кобра, но до меня не долетало ни звука: слишком далеко стоял. Когда я уже собирался сделать попытку приблизиться, дверь внезапно открылась, от чего мы все трое синхронно отшатнулись назад. — Мария, будь так добра, отойди от двери, — улыбаясь, вежливо попросила фея, но взгляд такой…леденящий. — Конечно, ба, как скажешь, — пробурчала Кобра и послушно шагнула в сторону гостиной. Мы со Славой, как только взгляд перевели на нас, предприняли попытку сделать вид, будто шли мимо. Пришлось реально «пройти мимо», вернувшись в гостиную, до самого порога которой, нас провожал строгий взгляд феи. Любопытство во мне просто зашкаливало. Мария ведь тоже знакома с феей, о чем красноречиво сообщило это ее «ба». Причем сказала она это по привычке, словно каждый раз к ней так обращалась. — Откуда ты ее знаешь? Почему ты назвала ее ба? — не смог я сдержать себя и первым делом, как только мы уселись на диван, принялся допрашивать Кобру. Славе, видать, надоело быть постоянно в стороне, и она тоже решила покидаться вопросами: — Мария, ты бледнее обычного. Нормально себя чувствуешь? Заболела что ли? Анисий, а с тобой что случилось? И почему Лера злее обычного? — А ты чего пришла? — задала встречный вопрос Мария. После чего мы все одновременно заткнули рты, напряженно переглядываясь. — Давайте начнет кто-то один. Мария? — я перевел на нее вопросительный взгляд, и сестра, вздохнув, начала рассказывать. Апполинария, она же фея, оказалась еще и родной бабушкой Марии по отцовской линии. Вообще, феи странный народ. Фейский дар у них передается по наследству, но феей стать может только девочка. Мужчины являются только носителями и передают дар своим потомкам, не используя его. Так и Марии достался бабушкин дар через отца. Но папаша у нее довольно сложный человек, всю жизнь питавший отвращение к волшебным созданиям, вокруг которых ему приходилось жить. Поэтому, как только родилась дочь, он сразу отказался от нее и от остальной семьи в лицах собственной матери и кучи бабушек-прабабушек. Ведь феи живут довольно долго — гораздо дольше простых людей. Мария бабушку очень любила, но в отличие от отца, мало была знакома со всем этим волшебным миром. Бабушка иногда рассказывала ей истории о своих подругах-феях, купидонах, демонах и прочем, но близкого контакта девушка ни с кем из них не имела. Так особой любви к ее будущей профессии у нее не было, но она очень любила свою бабушку, которая в свою очередь, очень старалась эту самую любовь развивать. Фактически фея имеет право отказаться и жить обычной жизнью, но таких случаев были единицы. Фейское общество уже привыкло считать, что никто не отказывается. А если ты не отказываешься и становишься феей, то тут начинается самое сложное. Надо разбираться к какому именно волшебству у тебя наклонность, получить палочку, научиться ею пользоваться, научиться выполнять задания. Как только ты всё это сделал, тебе дают определенный, так сказать, рабочий срок — время, в течение которого, ты будешь работать на определенной должности. Обычно он исчисляется несколькими столетиями. Потом тебя либо повысят, либо дадут еще такой же срок. Что происходит дальше, Мария не знала. Сказала только еще то, что при каждом повышении у тебя становится больше прав, возможностей и свободного времени. Некоторые феи даже умудряются жить обычной жизнью и работать одновременно. К концу рассказа у меня в голове сложилась полная и окончательная картина событий. Я понял, почему фея практически моя родственница, пусть и не родная, но зато прибавились другие вопросы — стала ли Мария уже феей или отказалась, что обо всём этом мачехе известно и есть ли у фей что-нибудь наподобие собственного правительства. Но пока не стоило торопиться с этим, потому что Слава после рассказа Кобры еще не до конца отошла. Она только головой помотала, будто проверяя на месте ли ее мозги или же всё в порядке у нее с восприятием действительности. Чтобы подруга во всем разобралась, мне пришлось рассказать и свою историю — то, как я в первый раз встретил фею, как познакомился с Максом, как потом он меня нашел, и мы стали встречаться. Во время моего рассказа Мария ухмылялась (и почему-то в этой ухмылке я чувствовал, что узнал правду не до конца), а Слава восклицала каждый раз, когда мой рассказ сходился с фактами из рассказа Марии. Уже к концу моего повествования, она поверила нам окончательно, но всё же хотела увидеть волшебство своими глазами. Потом настала очередь Славы рассказывать. Точнее, это было не обязательно, но ей очень уж хотелось. Она сообщила, как встретила Макса и случайно разбила кольцо, что я и так знал со слов самого Максима. Потом долго возмущалась, что после окончания линейки я пропал и так и не появился, а она волновалась очень за меня. Слава знала, конечно, что мачеха моя еще та тиранша и может хоть всё лето из дома не выпустить, но всё равно собралась с духом и пошла меня выручать. За что я был ей очень благодарен. Благодарен за то, что она такая хорошая подруга. После всего этого, мне всё же не давала покоя ситуация с кольцом: зачем оно вообще было нужно? Когда я уже собирался про это уточнить, дверь комнаты мачехи хлопнула, а через секунду на пороге гостиной уже появилась фея. — Мария, Анисий, собирайте вещи. Вы переезжаете ко мне. Она счастливо улыбнулась, когда Мария с громким «Йеес», подскочила с дивана и убежала к себе в комнату. Я даже не шевельнулся, полностью шокированный, не веря в такую удачу. Эпилог. Зал был очень светлым. Солнце, поднимающееся с горизонта, прекрасно освещало его через огромное окно. Но, благодаря работающим кондиционерам, жары не чувствовалось, а наоборот, кожу холодил ветерок. Макс посчитал это отличным поводом, чтобы обнять меня, потому что «вот продует тебя, потом болеть будешь, а я не могу этого допустить». Меня это, конечно, раздражало. Даже простые объятия кажутся мне чем-то интимным, что лучше не показывать на публике, поэтому сидел я как на иголках. Напротив нас расположились две ухмыляющиеся морды — Толик и Мария. Наверное, в прошлой жизни они были родственниками, больше я никак не могу объяснить сходство их ухмылок, не сползающих с лица последние пять минут. А как всё хорошо начиналось… — Что этот восставший труп тут делает? — воскликнул Толик то ли удивленно, то ли возмущенно, когда мы с Марией подошли к нему и Максу. — Ну-ну, можно просто Кобра, — сестра оголила накладные клыки в ухмылке. Получилось очень зловеще, что даже у меня мурашки по коже пошли. Сразу стало понятно, что эти двое знакомы, но ни Макс ни я не догоняли откуда. Чтобы окончательно со всем разобраться, мы отправились в ближайшее кафе. По пути эти двое разговорились, и оказалось, что им нравятся одни и те же игры, клубы, музыка. А теперь они сидят и пялятся на нас довольные. Кто бы знал, что у них в мозгах творится. — Рассказывай, — вздохнул я, и Мария послушно приступила к повторному изложению истории своей жизни и последних событий. А потом и нашу с Максом, в некоторых местах подправленную мной. — Бред, — одновременно выдали Толик и Максим, когда мы закончили. На что я собирался возразить, но сестра меня опередила. Жестом фокусника она достала из воздуха волшебную палочку, от чего мы все в шоке расширили глаза. — А вот и доказательства, — сузив глаза, она, так же как и палочку, достала из воздуха кольцо. То самое. Сейчас оно всё было покрыто мелкими трещинками и выглядело не таким гладким как прежде, но я уверен, это именно то кольцо, подаренное мне феей. — Вот это да, — первым выдохнул Толик. — А ну дай посмотреть, — Максим, нахмурив брови, взял в руку хрустальное колечко и принялся крутить его в разные стороны, будто пытаясь найти там где-нибудь гравировку с моим именем. В голове моей всплыла прошлая неделя. Вот уже семь дней, как мы с Марией поселились у ее бабушки. Квартирка оказалась двухкомнатной, но тесно мы себя не чувствовали. Наоборот, везде я ощущал свободу от мачехи и первые два дня не мог привыкнуть к звукам тишины и спокойствия, без гневных указаний и криков по утрам. С утра Апполинария где-то пропадала, скорей всего на своей непростой работе. Мария также потом сообщила мне, что ее бабушку повысили и наконец-то разрешили ей поселиться с внуками. Она давно уже хотела это сделать, но работа не позволяла. В обед фея возвращалась, и втроем мы готовили кушать, а потом все садились за стол. После они с Марией запирались в зале, откуда периодически слышался какой-то шум, и иногда попахивало дымом. Я долго думал, что же там такое происходит, ведь меня они не пускали, а теперь до меня дошло, что Мария скорей всего развивала свои магические способности, чтобы научиться таким вот фокусам. Глянув на Марию из-под челки, я не смог сдержать улыбку. А ведь ей всё это нравится. Не меньше наших горят ее глаза в восхищении своей же магией. — А оно и правда волшебное? — присвистнул Толик, отбирая у Макса кольцо. Мария гаденько улыбнулась, что совсем мне не понравилось. — Нет, обычное. — Какого черта? — Макс подскочил, полыхающими злобой глазами буравя мою сестру. Сначала я не понял, почему он разозлился, но потом… Когда Макс искал меня, он думал, что ему поможет кольцо, и таскался с ним по школам. Надоумил его тогда его друг, которому это посоветовала одна темная личность. И эта личность сейчас ржала на всё кафе, схватившись руками за живот. Толик с заминкой, но тоже начал смеяться. — Друг, нас развели, — сквозь смех пробормотал он. Макс еще раз гневно смерил их взглядом и приземлился обратно. — Ну и зачем тогда всё это надо было? — Мы хотели проверить, по-настоящему ли тебе нравится Анисий и насколько ты упорный. Не хотелось бы, чтобы ты разочаровал моего сводного братика. — Проверили? — прорычал Макс. — Ага. Ох, не злила бы Мария Максима. Я хотел ее попросить об этом, но мой парень такой сексуальный, когда злится, поэтому я просто засмотрелся на него. И потом, он упорно меня искал, что не могло не радовать меня и заставлять глупую улыбку растягиваться на губах. Заметив мой взгляд, Толик с Марией вернулись к тому, с чего начали — к ухмылкам. — Ну хватит уже на меня так смотреть! — воскликнул я, но, кажется, получилось слишком громко, потому что за нашим столиком, да и вообще во всем кафе воцарилось молчание. — Что? Но смотрели все не на меня, а куда-то мне за спину. Я недоуменно обернулся и замер. В дверях кафе стояло неформальное «нечто». По хрупкой фигурке я предположил, что это девушка, хотя и парни сейчас разные бывают. Всё, что на ней висело, было черного цвета. Я распознал кожаные штаны, заправленные в ботфорты, серебряную цепочку на толстом ремне, приталенный топ, на руках браслеты со странными символами, и что-то вроде кофты в сеточку с длинным подолом. На бледном лице ярко выделялись черные тени и губная помада того же цвета. На голове вообще не понятно что. Вроде хвост, но при этом некоторые пряди распущены и слегка топорщатся, будто она голову не до конца промыла. — Кобра, это за тобой пришли, — прошептал Толик. — Ага, как же. Я «это» первый раз в жизни вижу, — также шепотом ответила ему Мария. Тем временем «это» заметила нашу компанию и уверенно двинулась к нашему столику. И всё кафе провожало ее взглядом. В тишине было слышно, как бряцают ее украшения при ходьбе. — Здорово, смертные, — сказала, теперь уже доказано, девушка. Голос определенно был женский. А сказала то как! Полностью скопировала интонации, с которыми обычно говорит Мария. — Славка?! Первый раз я в жизни видел, как у моей сестры глаза на лоб лезли от удивления. Стоп. Что она сказала? Я еще раз всмотрелся в девушку перед нами, в которой смутно сквозили черты моей подруги. — Мун. — Что? — Называйте меня Мун, — серьезно заявила девушка, сложив руки на груди, и усмехнулась. Фирменной усмешки как у Кобры у нее не вышло, но что-то подобное точно. — Лицо попроще сделай. Теперь Мария откровенно ржала, уже заваливаясь от смеха на рядом сидящего Толика. А я всё рассматривал свою, бывшую очень привлекательной особой подругу, которая превратилась в… гота. — Так и знал, что это когда-нибудь случится, — пробормотал я себе под нос. — Анисий, кто это? — Макс недоуменно тронул меня за плечо, привлекая к себе внимание. — А это, Макс, уже другая история. — Расскажешь? — Как-нибудь потом. — Как на счет сегодня вечером, у меня? Максим обворожительно улыбнулся, обнимая меня рукой, и взгляд такой намекающий. Стоит уточнить, что с отцом он всё же помирился. Пусть и не сразу, и далось ему это не так легко. Волков сначала отказывался разговаривать с сыном, даже не смотрел на него, всё пытаясь переварить сваленную на него новость. Но потом Максу, приложив много усилий и всё свое терпение, удалось-таки уговорить его на разговор. Теперь его отец кидает иногда странные взгляды на меня, когда видит рядом с Максимом, но ничего против не говорит. Думаю, он привыкнет. Если любит сына — то привыкнет. — Хм, а почему бы нет? Остается только надеется, что в самый пикантный момент вечера, телефон мой не зазвонит, а часы не пробьют двенадцать так скоро, потому что уйти мне теперь будет очень сложно — меня будут удерживать.