МЫ - как пазл 2. Начать сначала.

Месяц назад. Звук раздражающего дверного звонка гулко разносится по квартире. Хотя, квартирой это помещение можно назвать с огромной натяжкой. Логово – самое подходящее определение. Пол завален всевозможными вещами, коробками из-под пицц, привозной еды, окурками и повсюду бутылки, бутылки, бутылки. Пожалуй, такого запущения эти стены не видели даже после шумных вечеринок в студенческие годы хозяина. Противная трель с особым упорством все продолжает и продолжает распространять свою невыносимую мелодию. Кое-как оторвав голову от подушки, не разлепляя еще спящих глаз, мужчина поднимается с постели и, неуверенным шагом направляется открывать. Поскользнувшись на какой-то из коробок, он чудом сохраняет равновесие, но скорая встреча с межкомнатной дверью, в которую он со всей дури вписывается лбом, все же заставляет продрать глаза и немного прийти в себя. - Да иду я, иду, - звучит недовольный голос. Открыв дверь, он уставляется на друга пустыми глазами. - Твою мать, Том… Во что ты себя превратил! – опешив от увиденного, произносит Георг. - Я тоже рад тебя видеть, - отворачивается мужчина, уходя вглубь квартиры. От прежнего Каулитца в этом теле остался разве что рост. Он заметно похудел, осунулся на лицо, заросшие щеки впали, а в глазах, всегда светившихся ранее огоньком азарта, поселилась черная непроглядная пустота. Всю эту картину дополняют длинные засаленные волосы с отросшими темно-русыми корнями, собранные на затылке в растрепанный хвост, спортивный костюм, который весит на нем как на вешалке, и кожа, прибредшая нездоровый бледный оттенок. - Вставай, выметайся, - Том проходит в спальную и начинает тормошить спящего на постели паренька, на вид которому можно дать не более семнадцати лет. – И ты тоже, - откинув одеяло, он хватает за руку еще одного такого-же. Георг проходит следом за другом и, остановившись в дверном проеме, с укором во взгляде наблюдает происходящее. Недовольно встав, парни нехотя поднимают с пола свою разбросанную одежду и заторможено натягивают ее на себя. Невооруженным взглядом видно, как типаж этих двоих походит на Билла. Черные волосы средней длинны, тонкие черты лица, хрупкая фигура и, самое главное, макияж, который сейчас больше похож на пятна грязи. - Только без нотаций, окей? – плюхнувшись обратно на постель, Том недовольно закрывает глаза рукой. - Да я и не собирался, - хмыкнул Гео, пожав плечами. - Тут чья-то косметика… Я возьму? – один из юношей с интересом лезет в шкатулку, стоящую около зеркала. - Нет! – Том резко вскакивает с постели и в доли секунды оказывается рядом, отбирая деревянную коробку с содержимым. - Да ладно, ладно, я же только спросил, - отшатнувшись от него, успокаивающе проговаривает парень. - Где наши деньги? – натянув футболку, задает вопрос второй молодой человек . - У меня нет наличных, - безразлично бросает Каулитц. - В смысле?! Где наши пятьсот евро? – удивленно хлопает слипшимися ресницами брюнет. – Мы же договаривались! Молча достав бумажник, Георг извлекает купюру нужного достоинства. Подойдя к нему, парень забирает деньги и прячет в карман джинс. - Ну, это… в общем… звоните, можем как-нибудь и на четверых вечеринку замутить, - расплывается в широкой улыбке юноша. Взяв за руку второго, они направляются к выходу. - Мда… - только и протягивает друг. – И? - Что? - Что дальше? - Ничего, - оставив в покое шкатулку, Том садится на край широкой кровати. - Ты же понимаешь, что дальше себя гробить нельзя. Ты давно себя в зеркало видел? Сколько ты еще планируешь убиваться? Том молча отворачивается к окну. Он вроде и понимает, что это все ненормально, что надо двигаться дальше… Вот только с уходом Билла его жизнь утратила всяческий смысл. После смерти отца, стало совсем невыносимо. Поначалу он как-то пытался держаться, вот только хватило его совсем ненадолго. Чувство, что он остался совершенно один на этом свете, жгло изнутри. Не осталось никаких моральных сил ни на что. И он начал свое падение. Падение в яму нескончаемых вечеринок, пьянства и продажных мальчиков. Все это хоть как-то позволяет ему забыться, на короткий срок заполнить зияющую пустоту внутри. Своего рода наркоз, который заглушал его душевное одиночество. Понимая, что ждать ответа бесполезно, Георг проходит на кухню и, достав из ящика пакеты, начинает собирать по квартире весь мусор. - Да оставь, я сам потом все уберу… - Пока ты смог только все зас*рать, - резко обрывает его друг. Том, пристыженный таким высказыванием, подключается к уборке, постепенно окончательно приходя в себя. За пару часов квартира приобретает человеческий вид. Сварив кофе, мужчины располагаются в гостиной. Откинувшись на спинку дивана, Том закуривает сигарету. - Я предложение Адель сделал, - отхлебнув горячий напиток, Гео возвращает чашку назад на столик. - Да? И когда свадьба? - Она сейчас заканчивает стажировку в Нью-Йорке, месяца через два, думаю, будет самое то. - Чудесно. Поздравляю тебя. Хоть у кого-то все в порядке с личной жизнью, - затянувшись, Том спокойно выпускает дым и стряхивает пепел. - Если бы ты не пускал свою жизнь по течению, у тебя бы тоже все давно наладилось. Не созрел еще рассказать, что же произошло такого, что Билл вспылил и свинтил в чужую страну со своей новой пассией? - Опять ты за свое… - Я не отстану от тебя, пока все не узнаю. Тебе что, сложно рассказать все по-человечески? Или ты что-то натворил такое, что даже через два года стыд не отпускает? - Черт… Я подонок, и этим все сказано, - Каулитц тушит сигарету и, взяв чашку, вновь занимает прежнюю позу. - Это я уже слышал. Давай конкретнее. - Мюллера помнишь? - Ну, да. Твоя давняя «недолюбовь» всей жизни… - Я когда в Гамбурге был, мы с ним пересеклись случайно. Слово за слово, я пригласил его домой, посидеть, поговорить… - Но у вас же все в прошлом? Или… - Или… - безутешно выдыхает Том. - Том, вы же не… Твою мать! Так вот почему Билл интересовался у меня на счет него! - Интересовался? Когда? – Том переводит внимательный взгляд на друга. - Незадолго до своего бегства. Он пытался узнать, является ли Мюллер твоим любовником. - А ты? - Я сказал все как есть. Вернее, как я думал. Я и представить не мог, что ты с ним опять… - Я не с ним и не опять, - резко обрывает Том. – Это было всего раз, и глупее ошибки в моей жизни просто не было! - Ты повелся на… Боже, Том! За двадцатник давно перевалило, а поступки как у безмозглого подростка! - Я ничего не мог с собой поделать. Это как гипноз был. Вместе с алкоголем… Короче, крышу снесло напрочь. - К прежним воспоминаниям потянуло?! – недовольно спрашивает Георг. - Не знаю… Я единственного не пойму, откуда Билл узнал его имя? На лбу же у Джозефа оно не написано. - Вот это уже загадка. Что дальше было? - Да ничего. Переспали, я списал все на алкоголь, сказал, что в отношениях и ни за что не вернусь к прошлому. Ему нужно было в Берлин, мы приехали вместе, посидели в кафешке в торговом центре и разошлись. Меня в этот день шеф вызвал для того, чтобы сообщить о начале процесса банкротства фирмы. Нужно было кое-какие бумаги просмотреть и подготовить. - Вы больше не виделись? - Нет. Даже телефонами не обменялись. Но… знаешь, что меня напрягает? Я, как и прежде, от одного его прикосновения в ступор впадаю! Ничего не могу с собой поделать. - Амур… - Да какой, к черту, амур! – Том достает еще одну сигарету и закуривает. – Нет уже ничего давно. Просто идиотизм какой-то творится внутри, когда он рядом. - А письма? Все так же их хранишь? Каулитц резко дернулся от ошеломительного воспоминания, яркой вспышкой озарившего его сознание. Бросив сигарету в пепельницу, Том кидается к рабочему столу и, взяв из органайзера ключ, пытается открыть нижний ящик. Замок оказывается и без того не запертым. - А вот и разгадка, - мужчина достает объемный бумажный пакет. - Какого черта я их не выкинул! - Ты лох, всего лишь, - подытоживает Георг. - О, ты как всегда добр, - скорчив гримасу, Том направляется к мусорным пакетам и закидывает письма в один из них. - Легче? – насмешливый взгляд. - Ни на грамм. Вернувшись на диван, Каулитц тушит истлевшую сигарету и берет в руки пульт от телевизора. Продолжать дальше эту тему нет никакого желания. - Ты как знал, когда включать, - усмехается Георг. На экране появляются кадры новостной музыкальной программы, где девушка рассказывает о туре восходящей звезды шоу-бизнеса. С каменным лицом Том наблюдает за происходящим по ту сторону экрана. Вокруг все пропадает, он лишь пытается уловить среди постоянно меняющихся изображений любимое лицо. Карие глаза его мальчика светятся неподдельным счастьем. Одаривая поклонников блистательной улыбкой, Билл исполняет одну из своих песен с неимоверной самоотдачей. Он весь в этом. Легкая улыбка тронула губы Тома, когда в голову закралась мысль – до чего они в этом похожи. - Обойдемся без мазохизма, - Георг выхватывает пульт и мгновенно отключает телевизор. - Нет! Нет, поставь обратно! – Каулитц отнимает его обратно, щелкает по кнопке, но сюжет уже закончен и на экране красуется ведущая. – Черт… - Том, займись уже делами, начни искать работу, в конце концов. Ему там хорошо без тебя, а тебе нужно прекратить жить прошлым! Ты его не вернешь все равно. - Это мы еще посмотрим, - самонадеянно, с недоброй ухмылкой отвечает мужчина. - Что ты задумал? - Хм… Давно мечтал побывать в Нью-Йорке. Пожалуй, самое время. - Том, нет, - Листинг растерянно смотрит ему в глаза. – Ты не станешь рушить его жизнь ради своего эго… - А кто сказал, что я поеду к нему? Пф… Я всего лишь… Короче, завтра же займусь оформлением разрешения на работу в Штатах. Там и начну новую жизнь, - надменно улыбается Каулитц. - Не думаю, что это хорошая идея, - неуверенно отвечает друг на услышанное. - Гео, думать слишком много – вредно. Ты хотел, чтобы я выбирался? Чем тебя не устраивает такой вариант. - Ты чокнутый, Каулитц. Делай что хочешь, - отмахивается Георг. – Но потом не говори, что я тебя не предупреждал на счет бредовости этой идеи. - Не волнуйся, не скажу. Давай допьем кофе спокойно. Расскажи лучше, где свадьбу собираетесь гулять? Здесь или в Гамбурге? - Здесь планируем. Скромно, человек тридцать, не больше. Соберем только родственников и самых близких друзей. А еще, мы домик присмотрели хороший. Скорее всего, будем покупать, и Адель переедет сюда окончательно. - Прелесть, что еще сказать. Только, говорю сразу, в этот раз, как на дизайнера, на меня не рассчитывай, - с доброй усмешкой торопится откреститься Том. – У меня пока еще отпуск. - Да нет, там все уже сделано, никакого ремонта не потребуется, - смеется Георг, уловив тон друга. – А по мелочам, типа штор, полочек и прочей ерунды, Эл и сама справится. - Тоже, нашел мне ерунду! – в шутку взрывается Каулитц. - Ты знаешь, как все эти детали могут поменять общий вид и настроение жилища? Вот если, например… - Эй, эй… Тормози. Не надо лекций по дизайну, - мужчина останавливает его, не дав развернуть тему, являющуюся коньком Каулитца. - Хм… Да, отпуск, - напоминая самому себе, замолкает Том и, выдержав паузу, задает вопрос, волнующий больше всего на свете: - Чету Каулитц – Свифт приглашать будете? - Вообще, хотели, - слегка заминается Гео. – Но я не знаю, как с ними связаться. Уже пытался, но напрямую выйти на Билла не получается. Он же теперь звезда. А в студии Дэниела секретарша постоянно отвечает, что Свифт или занят, или его нет, или еще что-то в таком духе. - Та же фигня, - Том с сожалением опускает глаза, непроизвольно озвучивая собственные мысли. – Я Биллу даже писать пытался. Но, очевидно, он не читает фанатскую почту, а прочие письма наверняка проходят строгую цензуру и все равно не попадают к нему в руки. - Кстати, мать Эл проявляет какой-то повышенный интерес к вашей семье и к тебе в частности, - пытается сменить тему Листинг. - Да? С чего бы вдруг? - Не знаю. Но Эл говорит, что она безумно расстроилась, когда узнала о смерти Симоны и несколько дней ходила сама не своя. - Может, она была знакома с мамой. Как ее зовут? - Фрида. Ты даже не представляешь, какая она классная! Всем бы такую тещу. - К-как? Фрида? – Том на глазах поменялся в лице. – Кажется, я тогда понимаю, почему все так. Он быстро поднимается с дивана и подходит к стеллажам. Взяв с одной из полок объемную коробку, он ставит ее на стол и, открыв, достает из нее одну из записных книжек. - Девушку, с которой у мамы был роман в молодости, кажется тоже так звали… - объясняет по ходу своих действий. - Роман? Да ладно тебе, глупости. Это точно не та, мало ли на свете женщин с таким именем. Эта по мальчикам. - Ага. Про маму мы всегда тоже так думали, а оказалось… Да, точно. Фрида. - Вот хоть что со мной делай, а я не верю. Просто совпадение. Том его уже не слушает. Он полностью ушел в свои размышления, прокручивая в голове новые факты. «Мам, это знак, да? – переведя взгляд на голубое небо за окном, мысленно спрашивает Каулитц. – Быть может, то, на что не решилась ты, получится у меня?» - Теперь я точно еду в Нью-Йорк. Какие документы там нужно оформлять? – не дожидаясь ответа, Том садится за ноутбук. Не до конца понимая причину появившейся уверенности друга, Георг неодобрительно качает головой, но решает более ничего не говорить.