МЫ - как пазл 2. Начать сначала.

Том всегда считал свадьбы слишком утомительной и затратной данью прошлым пережиткам. По его мнению, в мире, где свободные отношения являются нормой, такая формальность, как заключение брака – не более чем способ соответствовать требованиям общества. Георг был последний из его близких друзей, кто расстался со статусом холостяка и пропустить это событие Том просто не мог. Шикарные дамы в вечерних туалетах, изысканные кавалеры во фраках. Все это не нагоняет ничего, кроме смертной тоски. К тому же, его мысли всецело заняты принятием важного решения, способного круто изменить его жизнь. - И что, ты действительно готов сдаться? – от удивления глаза Георга округляются. - Разве это плохо? – наблюдая за танцующими гостями, спокойно переспрашивает Том. - Ты сам убеждал меня в бредовости идеи. Вот, готов признать, что ты оказался прав. Я сворачиваю свою затею, поднимая белый флаг. Наша с Биллом встреча не принесла мне ничего, кроме новых разочарований. - Не думал, что все закончится вот так. Я все же надеялся на хэппи-энд, - раздосадовано потирает лоб Листинг. - Тогда ты явно читал не ту книгу, - смеется мужчина. – Завтра вернусь в Нью-Йорк, соберу вещи и все, домой. Не хочу больше ничего. Найду работу, буду жить нормальной жизнью, без всех этих передряг. У меня сейчас состояние безнадеги какой-то. Как будто бьешься головой об стену и все без толку. Устал я. - А как же Коул? - Что Коул? Попереживает и успокоится. Я ему ничего не обещал, так что… - Это как-то не по-человечески. Влюбил в себя парня, а теперь сматываешься. - Да плевать. Не могу я больше строить из себя героя-любовника, да и свою роль он отыграл. Коул был нужен только для одного, а теперь мне не интересно, что творится в жизни Билла. Билл же сказал, чтобы я занимался своей жизнью, вот так и поступлю. В пышном белом платье легко постукивая каблучками, к друзьям подбегает Адель, сразу же хватая мужа за руку. - Мальчики, пошлите танцевать, - весело щебечет она. – У нас все-таки свадьба, а не похороны. Что вы сидите с такими траурными лицами?! - Да, Гео, - Том пытается столкнуть его со стула. – Не дело, чтобы девушка умоляла тебя о танце. Вперед, веселиться! Отослав молодожен к гостям, Каулитц вновь освежает свой опустевший стакан. Захватив со стола пачку сигарет, он направляется на свежий воздух. Тому самому с трудом верится, что он так просто сдается, отпуская любимого к другому. Но все, за что приходилось бороться, внезапно оказалось пылью. Пеплом, уже разносимым теплым весенним ветром. Он смертельно устал держаться за прошлое и видеть целью всей своей жизни возвращение Билла. Теперь, когда дата свадьбы младшего была назначена, ему не оставалось ничего, как смериться с потерей. Он не хотел больше унижения и прекрасно понимал: Билл, в любом случае, пойдет до конца, что бы Том ни сказал и ни сделал. И напрасная трата сил и времени ничего не исправит. - Почему ты пришел один? Где же твоя пара? – женский голос вынуждает обернуться. - Не думаю, что на свадьбу лучшего друга нужно обязательно кого-то приводить, - затянувшись, Том сосредоточено выпускает серую струю дыма. - Угостишь сигаретой? - Да, конечно, - Том протягивает даме пачку. – Насколько я знаю, вы – мама Адель? - Да. Но ты меня можешь называть просто Фридой, - изящно зажав сигарету длинными пальцами, женщина прикуривает, слегка наклонившись к поднесенному огню. – Я давно хотела с тобой поговорить. - Правда? И о чем же? – недоуменно смотрит на нее Каулитц. - Не знаю, известно ли тебе, что я была знакома с Симоной. И перед своей смертью она прислала мне одну вещь. Думаю, тебя должно это заинтересовать. Открыв сумочку, Фрида извлекает из нее небольшую записную книжечку в кожаной обложке. - Это же… - широко распахиваются глаза мужчины. - Ее дневник, - утвердительно кивает женщина, протягивая ее Тому. В тусклом свете Каулитц замечает на обложке выцарапанные цифры «1980». - Она просила передать это тебе, когда сочту нужным. Мне кажется, время пришло. Не говоря более ни слова, она уходит с балкона, оставляя Тома наедине с дневником и кучей неясных вопросов в голове. Забыв о празднике и друзьях, он ни на секунду не отрывался от чтения, пока последняя страница не оказалась перевернутой. Явное чувство дежавю никак не хотело покидать. В дневнике давалось красочное описание ее роману с Фридой и Том неосознанно проводил параллель между этой связью и их отношениями с Биллом. Слишком много было совпадений, чтобы верить в реальность всего прочитанного. Но один факт поверг его в настоящий шок и, чтобы окончательно во всем разобраться, ему было необходимо поговорить с Фридой. Найти женщину не составляет труда. Потягивая вино, она с нескрываемой радостью наблюдает за кружащейся в вальсе парой со своего места. Дождавшись окончания танца, Том подсаживается к ней. - Я вижу, у тебя остались вопросы? – не поворачиваясь к нему, женщина отставляет фужер. - Не удивительно, правда? Как-то в тридцать лет трудно сразу поверить в то, что твой отец вовсе не твой отец, а тебя зачали из пробирки. Скрестив руки на груди, Фрида опускает глаза. - Мы с Симоной очень хотели ребенка. Он бы смог компенсировать мое постоянное отсутствие. Ведь, пока бы я пропадала на работе, она бы целиком была поглощена заботой о тебе. И, если бы я все не испортила… Ты же видел, она пошла на принцип, выйдя замуж за твоего отца. Гордон умел красиво ухаживать и, что немаловажно, искренне любил ее. Да что там… Он был без ума от нее, проходу не давал. И, когда Симона узнала о моей измене, она собрала вещи и ушла к нему. Женщина судорожно теребит салфетку, разрывая ее на маленькие кусочки. - Она чувствовала свою смерть. Поэтому и отправила этот дневник с прощальным письмом. Если бы я ее тогда не отпустила… Как знать, может все сложилось иначе и она была бы сейчас жива, - в глазах Фриды заблестели слезы. Заведя руки за голову, Том откидывается на спинку стула. Все мысли смешались в липкую серую массу, по своей консистенции напоминающую кашу. Любой бы на его месте сразу же воспринял это как знак, но Том не торопится с выводами. То, что история, как две капли похожа на его собственную, конечно, наводит на определенные мысли, но… Но, все же, от этого их с Биллом отношения не перестают быть их собственными. - Симона была склонна к вере во все сверхъестественное. И, когда цыганка нагадала ей, что, если она не уедет из города, случится беда, она не раздумывая переехала в Магдебург. Так мы с ней окончательно перестали общаться. А потом я тоже вышла замуж, родила Адель и стала жить своей жизнью. - И вы никогда не пытались найти ее? - Почему же. Магдебург – крошечный городок. Я прекрасно знала и где она, и что с ней. Знала, когда родился ты. Но не смела возразить ей. Симона запретила мне искать с ней встречи, что я и сделала. О чем теперь жалею. После этих слов лицо Тома приобретает каменное выражение. То, что он, против желания Билла вторгся в его жизнь, ни к чему не привело. И сейчас Том еще раз убеждается в правильности своего намерения оставить все, как есть. - У меня есть еще один вопрос, - наклонившись ближе, мужчина сбавляет тон. – Кто мой настоящий отец? - Этого я не знаю, - Фрида пожимает плечами. – Она самостоятельно занималась подборкой донора. У Симоны был друг, имени я не запоминала. Знаю лишь то, что он был, кажется, американцем, но и в этом я не уверена. В дневнике, как видишь, она тоже не указала никаких данных о нем. Ни имени, ни фамилии. *** Сладко потянувшись, Билл открывает глаза. Весь номер утопает в лучах яркого солнечного света и запах морского бриза вносит в эту картину атмосферу полного спокойствия и умиротворения. Отбросив простыню, юноша поднимается с постели и выходит на балкон, подставляя личико ласковым лучикам. Из соседний комнаты доносится голос Дэниела и Билл устремляется к любимому, с ясным намерением пожелать ему доброго утра. Но, чем ближе он подходит, тем медленнее становятся его шаги. По серьезному тону мужчины становится ясно, что телефонная беседа носит не самый радужный характер. Вслушиваясь в разговор, Билл замирает в дверях. - Выясните, кто взял этот чертов диск! И кто бы он ни был, его нужно заставить молчать. Любым способом. И, лучше всего – самым надежным. В коридорах установите камеры слежения, чтобы ни одна, даже самая мелкая мышь, не сумела проскочить незамеченной. Заметив, как Дэниел отключает телефон, Билл мгновенно бросается в ванную. Включив воду, он поспешно выдавливает пасту на зубную щетку. Когда мужчина оказывается рядом, парень, улыбнувшись, усиленно делает вид, что занят утренней процедурой. - Ты уже проснулся, - Свифт расплывается в улыбке. Подойдя к нему, он обнимает юношу, привычно целуя его в шею. – Доброе утро. Пробурчав что-то нечленораздельное в ответ, Билл не отрывается от своего занятия. - Нас ждут в два на площадке, так что у тебя уже нет времени на сборы, - уведомляет Дэниел, покидая ванную комнату. Как только дверь оказывается закрытой, парень сплевывает мятную пену, которой оказалось слишком много. Ополоснув рот, он отбрасывает щетку и поднимает глаза на зеркало. В ушах до сих пор стоят слова случайно подслушанного телефонного разговора. Ему не хочется верить в то, что речь шла действительно о том, о чем он подумал. «Дэниел – убийца? Боже, какой бред! Неужели, ему действительно есть, что скрывать? Неужели Том был прав?!» - мечутся мысли в голове. Умывшись прохладной водой, Билл закрывает кран, все еще находясь в легком шоковом трансе. И все же он находит в себе силы не подавать вида. - Почему ты не разбудил меня раньше?– стараясь не смотреть ему в глаза, юноша возвращается в спальную. - Коул уже заходил? - Ты так сладко спал… Да, он уже ждет нас внизу. Я распорядился, чтобы нам подали машину, поэтому одевайся и выходим. Черт… - выругивается Дэниел, поднимая что-то с пола. – Помоги мне с запонками. Держа в руках выбранные вещи, Билл поворачивается к мужчине. Взгляд проскальзывает по его фигуре. На нем прямые брюки с безупречно заутюженными стрелками, светлая рубашка и галстук в тон. Идеальный образ делового человека разрушает по-детски растерянный взгляд, просящий о помощи. «Разве этот человек может кого-то заказать? Господи, и как только такие мысли могли появиться в моей голове?!» - торопится отругать себя Билл. – «Я просто что-то не так понял». - Конечно, - отбросив одежду, юноша подходит к любимому. – Кто же, как не муж может тебе в этом помочь, - с иронией отвечает он. - Муж, - светлая улыбка появляется на губах мужчины. – Мне еще стоит привыкнуть к твоему новому званию. - Привыкай, привыкай, - удачно расправившись с запонкой на правой руке, Билл проверяет наличие другой на левой. - Чтобы я без тебя делал, - обхватив ладонями его кисти, Дэниел запечатлевает на них поцелуй. – Ты еще не оделся! – восклицает он, словно только что заметил эту деталь. - Давай быстрее. Мы ждем тебя внизу. Захлопнув ноутбук, Свифт застегивает его в кожаный кейс с бумагами и уходит. Билл же остается стоять, провожая его взглядом, и размышляя о том, что если и есть секреты, то ключи от них находятся именно в унесенном атрибуте современности. Чуть больше часа потребовалось Коулу для создания идеального образа. Облаченный в дизайнерский наряд, явным акцентом которого является куртка с меховой отделкой и одним рукавом, Билл крутится перед зеркалом, придирчиво осматривая себя со всех сторон. - Нравится? – Коул сгорает от нетерпения услышать критику Каулитца. – Я тоже приложил руку к созданию этого шедевра. - Никогда не сомневался в твоем безупречном вкусе, - одобрительно отзывается юноша. Слова о том, что этот талант не распространяется на выбор мужчин, крутятся на языке, но Каулитц решает тактично промолчать. – Все, как я люблю. Ты профи. Довольный работой друга, Билл приобнимает его за плечи. - Ну что, прогоним? – поправив перчатки, юноша с готовностью потирает руки. - Ребят, готовы? – слышится голос режиссера. - Готовы, - с какими-то бумагами в руках на площадку вносится Дэниел. – Прогоним… По суровому тону и разъяренному взгляду мужчины можно сделать вывод, что ничего хорошего ждать не стоит. Быстрым шагом он направляется к режиссеру, спотыкаясь об оказавшийся под ногами шнур микрофона. Зло пнув его, Свифт достигает цели. - Так… Значит… Вот это ты называешь сметой, - он тычет пальцами в бумаги. – Да? Вот это твоя смета? Ты составлял? Дэниел получает положительный кивок режиссера. - Вот это ты называешь сметой, да? Это – развод, – он угрожающе трясет листами перед его лицом. –Чистый развод, понимаешь? Ты что, хочешь сказать, что все мои деньги, весь бюджет ушел на это?! – Свифт обводит рукой площадку. – Вот на эту декорацию ушли все мои деньги, которые я тебе дал! Где техника? Где обещанная аппаратура? А это вот что такое? Из какого века ты притащил этот идиотизм?! Сорвав микрофон со стойки, Дэниел с размаху запускает его в зеркало. Билл едва успевает отскочить от падающих к его ногам осколков. - Я здесь снимаю современный клип, а ты мне что подсовываешь? Что ты мне подсовываешь?! – Дэниел впихивает бумаги в руки потерявшего дар речи режиссера. – Пересмотри еще раз, - процеживает сквозь зубы. – За каждый цент мне ответишь, понял? Окинув собравшуюся съемочную группу взглядом, полным ненависти, Свифт резко бросает: - Съемка отменяется, - и покидает площадку. Повисает молчание. Даже Билл, видевший его в разных состояниях, оказывается потрясен не меньше остальных. Сделав было шаг вслед за любимым, он замирает на месте, смотря в разбитое зеркало. Из десятка кусочков на него смотрит перепуганный до потери пульса мальчик с густо-подведенными черными глазами. - Так, ребят… Давайте вот это все уберем, - командует молодой помощник режиссера. – Микрофон замените на радиомикрофон. Включаем прожектора, поправляем грим… Будем снимать. Давайте, ребят, давайте. - Не смотри, примета плохая, - Коул за плечи отворачивает Билла. Пребывая в полной растерянности, парень отходит от осколков. - Надо, наверно, перед всеми извиниться… Он не всегда такой буйный… - пытается оправдать его Билл. – Ты же знаешь? Просто у него какие-то проблемы в фирме… - Знаю, знаю. Не оправдывайся. С кем не бывает, - Коул поправляет укладку друга. – Тем более, на счет декораций он действительно прав. И микрофон могли другой предоставить, и в проекте было больше световых эффектов, чем здесь. Я же видел. - Но… Можно же было это решить не так эмоционально… - Сорвался мужик, что теперь. Сам говоришь, проблемы у него. Ну, ничего, сейчас увидишь, как быстро площадку доведут до ума. И можно будет снимать. Ну же, улыбнись, - он приподнимает его голову, заглядывая в черные глаза. – Ты же звезда, а звезды всегда должны излучать свет, а не тосковать. От этих слов краешек губ Билла дрогнул, поднимаясь в печальной улыбке. Меньше чем за полчаса площадка действительно приобрела иной вид. В разы увеличились осветительные приборы, появились стелы с горящими надписями на заднем плане и еще куча мелких деталей. Режиссер извинялся перед Биллом, объясняя все задержкой оборудования, тем, что персонал просто не успел все собрать до конца. Каулитц вовсе не старался слушать его оправдания. Его мысли были заняты лишь Дэниелом и тем, что сегодня он увидел его с совершенно незнакомой прежде стороны, которую раньше в нем либо не замечал, либо не хотел замечать.