Близилось Рождество. Обычно в это время Косой переулок пестрил всевозможными рождественскими украшениями и переливался разноцветными лампочками гирлянд. По длинной, мощёной булыжником улочке разносились рождественские песни и гимны, которые радостно залетали в помещение каждого магазинчика, звонким эхом отскакивая от стёкол и витражей и довершая атмосферу настоящего праздника.
Но в этот раз всё было совершенно иначе. Тёмные раны, нанесённые недавно окончившейся Второй магической войной, никак не хотели затягиваться, упорно продолжая источать горечь, безысходность и боль, усердно напоминая о тех ужасных событиях, которые волшебный мир так старался забыть. Даже первозданно-чистый снег, сыплющийся с затянувшегося серыми тучами небосвода, не мог скрыть под собой всей черноты.
Окна многих магазинов были по-прежнему небрежно заколочены ветхими досками, почерневшими от постоянной сырости; вывески некогда ярких витрин, изрядно скособочившись, тихо поскрипывали от блуждающего по улочке холодного северного ветра. Повсюду висели наскоро наклеенные огромные министерские плакаты, изображающие Пожирателей смерти, которые не были пойманы мракоборцами и по сей день.
«Гринготтс», волшебный банк, уже не был так чист и свеж, и вместе с остальными магазинчиками, расположенными вдоль улицы, принимал участие в создании несколько мрачноватого пейзажа, напоминающего огромные обгоревшие угли, там и тут торчащие среди снежной белизны.
И только один магазинчик пестрил яркостью красок и переливался разноцветными огоньками, точно самый яркий в мире фейерверк. «Всевозможные волшебные вредилки» с момента их основания были самым ярким пятном в Косом переулке, и ничто не могло заставить померкнуть оранжево-фиолетовый фасад здания, а стёкла окон и витрин – перестать сиять живым блеском.
Изнутри магазин выглядел ещё более красочно: от обилия разнообразных коробочек всех цветов и размеров пестрило в глазах. Яркости добавляли и причудливые витрины, которые были заставлены полчищами всевозможных бутылочек и баночек с кричащими этикетками. Как и в Норе, здесь наблюдалось явное обилие тёплых оранжевых цветов.
На втором этаже здания располагалась небольшая комнатка, в которой когда-то жили Фред и Джордж, и где сейчас Гермиона Грейнджер заканчивала наряжать рождественскую ель, про себя ругаясь на Джорджа, который отказался ей помогать, сославшись на неожиданных клиентов.
После гибели Фреда Джордж замкнулся абсолютно ото всех, часами находясь в полном одиночестве, не желая никого ни видеть, ни слышать. И только Гермионе, которая, как и все остальные, всем сердцем переживала за Джорджа, удалось убедить юношу вернуться в магазин и постараться вновь придумать что-нибудь весёлое.
Гермиона не ожидала, что всё произойдёт так быстро, что Джордж прислушается к ней, разрешит находиться с ним рядом, беседовать, брать за руку... И каково же было удивление девушки, когда в один из дней она застала Джорджа в весёлом расположении духа, горящего энтузиазмом что-нибудь придумать и серьёзно предлагающему остаться с ним «навеки веков, пока гиппогриф не перебежит дорогу».
Улыбнувшись этому счастливому воспоминанию, Гермиона радостно нахлобучила небольшого золотистого рождественского ангелочка на вершину пушистой ели и отошла в сторону, чтобы полюбоваться на конечный результат своих трудов.
Однако любоваться пришлось недолго. В коридоре раздались торопливые шаги, и уже через секунду дверь, ведущая в комнату, резко растворилась, при этом громко стукнувшись о стену и заставив Гермиону сильно вздрогнуть.
– Смотри, Гермиона! – возвестил Джордж, подходя к девушке и радостно размахивая большой коробкой в яркой оранжево-золотистой обёртке. – Мне это подарил какой-то мальчишка. Гордон, кажется... Такой наглый!
– Наглый? – подняв брови, переспросила Гермиона.
– Он собирался скупить полмагазина! – выпучив глаза, развёл руками Джордж.
– Это же хорошо, – отозвалась Гермиона. – Это значит, что этот магазин действительно хорош.
Джордж что-то невнятно пробурчал и поставил подарок на каминную полку рядом с какой-то шкатулкой.
– А что это за шкатулка? – парень указал на небольшой искусно вырезанный деревянный ящичек.
– Я нашла это, когда перебирала ёлочные игрушки, – ответила Гермиона. – Кажется, в ней хранятся все ваши карточки от «Шоколадных лягушек». Я хотела сделать из них украшения, но потом подумала, что это было бы слишком неуважительно.
– Поменьше бы ты думала, – усмехнулся Джордж, открывая шкатулку. – Ого! А я и забыл, как они выглядят!
Джордж уселся на мягкий коврик около камина и высыпал из шкатулки все карточки.
– Мы раньше любили строить из них различные башенки и домики, – вспомнил парень. – Однажды пытались построить Хогвартс, но у нас не вышло, – Джордж попытался придать груде какую-то форму, однако ничего не вышло: постройка развалилась. – Чёрт, опять не выходит!
Гермиона опустилась рядом.
– Просто так ничего не получится, – сказала Грейнджер, забирая несколько карточек. – Тут с умом подходить надо. Рассчитать, что как поставить...
– Пока ты будешь считать, я уже всё сделаю, – произнёс Джордж. – Нужно просто вот эту поставить так, эту – так, эту прислонить сюда, а эта сыграет роль балки. Смотри, Гермиона! Ничего не падает!
– Молодец. Спорим, если ты начнёшь делать второй этаж, домик рухнет? – сверкнула глазами Гермиона.
– Ох, и нарываешься ты, Грейнджер, – покачал головой Джордж. – Хорошо, давай поспорим. Скажем, тот, кто проиграет, наденет костюм рождественского эльфа и в таком виде будет завтра ходить по магазину!
Гермиона живо представила себя в красно-зелёном костюмчике, шапочкой с золотистыми бубенчиками, длинными острыми ушами и ужасно нелепой обуви. Разумеется, в таком виде появиться перед клиентами девушке совершенно не хотелось, поэтому Гермиона, тряхнув головой, дабы изгнать из неё столь неприятную картинку, заключила пари. Однако чем выше становился домик, тем девушке было всё печальнее: Джордж определённо знал, на что шёл, и теперь, радостно фыркая, принимался за постройку вот уже пятого этажа. И тут Гермиону ждал небольшой сюрприз.
– Ничего не понимаю, – Джордж с сомнением повертел карточку с Малодорой Гримм, которая, приторно улыбаясь, протягивала левой рукой сочное красное яблоко. – У нас этих карточек было намного больше!
– Наверное, вы отдали их Рону, – пожала плечами Грейнджер, с восхищением разглядывая огненно-золотистого феникса. – Он как-то хвастался, что у него этих карточек пятьсот или шестьсот...
– Вот ведь рыжий засранец! – воскликнул Джордж. – Держу пари, это он перетаскал все наши карточки.
– В таком случае обратно вы их не вернёте, – усмехнулась Гермиона. – Рон давно присвоил их себе, поэтому так просто не отдаст. Стало быть, ты не сможешь выполнить обещание до конца, и тебе придётся завтра ходить в костюме эльфа!
Джордж презрительно хмыкнул.
– Может, лучше поможешь в постройке? Тогда я признаю это пари недействительным.
– А ты хитрец, каких поискать!
– О, спасибо! – Джордж отвесил шутливый поклон и сунул в руки Гермионы несколько карточек. – Если вместе закончим строительство замка, то...
– Ты отменяешь пари, – кивнула Гермиона. – Я помню.
Улыбнувшись Джорджу, девушка принялась осторожно ставить карточки друг на друга, достраивая очередной этаж замка.
– Нужно ещё несколько штук, – покачала головой Гермиона, аккуратно ставя последнюю из имеющихся карточек от «Шоколадных лягушек» на вершину построенной баррикады. – Иначе этот замок будет несовершенен.
– А это не так уж и плохо, – весело отозвался Джордж. – Совершенным в этой комнате могу считаться только я.
– Точно, – хмыкнула Гермиона. – Безухое совершенство.
Парень с наигранным упрёком посмотрел прямо в глаза Гермионе, заставив её тем самым звонко рассмеяться.
– Давай подумаем, где мы можем взять ещё карточек? – закончив смеяться, Гермиона задумалась на секунду, но тут же в её глазах заискрилась идея. – Я могу увеличить их количество! Это очень просто! Я знаю специальное заклинание, которое помогает увеличить предметы в числе сразу на несколько штук! А, может, стоит просто сделать несколько дубликатов?
– Только не говори, что и это ты тоже умеешь, – улыбнулся Джордж.
– Конечно, умею! Не зря...
– Не зря же ты – Гермиона Грейнджер, – закончил за Гермиону Джордж, сложив руки на груди.
Улыбнувшись, Гермиона потянулась за волшебной палочкой.
– Погоди, – Джордж поднялся с пола. – У меня тоже есть идея.
– Правда? – немало удивилась Грейнджер.
Джордж фыркнул.
– Когда ты перестанешь удивляться тому, что в моей голове, несмотря на её... эмм... – парень на секунду замялся, подбирая нужное слово, – неполноценность, хранится куча идей! Более того, ещё примерно такая же куча, только больших размеров, готова туда попасть в любую минуту!
Сказав это, Джордж стащил с каминной полки, украшенной гирляндой из остролиста, подаренную ему коробку.
– Готов поспорить на что угодно, что внутри спрятаны «Шоколадные лягушки»!
Парень рывком сорвал оранжево-золотистую упаковку, и на его лице застыла счастливая улыбка: подарок действительно содержал огромную коробку «Лягушек».
– Заодно перекусим! – радости Джорджа не было предела, когда он открыл одну из коробочек и с наслаждением запихал лягушку в рот. – Деввжи, Хеммиона, – Джордж протянул сладость девушке. – Тее ожже нао покйепичша!
– Прожуй сначала, – закатила глаза Гермиона, принимая из рук Джорджа небольшую коробочку. – Совсем как Рональд!
– А шшо шы хошшешь! – брови Джорджа взлетели вверх, практически сливаясь с его рыжими волосами. – Мы жже бвватья!
Гермиона хмыкнула и, раскрыв коробочку, вытащила из неё небольшую фиолетовую с золотом карточку, изображающую Кингсли Бруствера.
Следующие полчаса прошли за весёлым поглощением «Шоколадных лягушек». На коврике у камина был разбросан практически десяток пустых коробочек. Джордж и Гермиона были настолько увлечены, что завершали строить карточный домик, не обращая ни малейшего внимания на то, кто был изображён на вкладышах «Лягушек». Наконец последняя карточка из подаренного набора оказалась в руках Джорджа, который тут же установил её на вершину домика.
– Вот так!
Джордж довольно хлопнул в ладоши, любуясь на созданный совместными усилиями небольшой карточный шедевр, по своей конструкции чем-то напоминающий Нору.
Джордж перевёл счастливый взгляд на вершину домика, и тут же улыбка парня, на секунду застыв, стала постепенно сползать. И как он раньше этого не заметил...
– Что случилось, Джордж? – обеспокоенно спросила Гермиона, глядя, с какой силой руки парня сдавили пушистый ковер, сжавшись в кулаки, а корпус тела напрягся как тетива.
Дыхание Джорджа стало прерывистым и громким, что очень напугало Гермиону: парень начинал так дышать, когда его голову посещали самые страшные воспоминания, связанные с недавно окончившейся войной.
– Тише, Джордж! Всё хорошо, – Грейнджер робко вытянула руку и осторожно погладила парня по плечу, пытаясь его упокоить.
Джордж невидящим взглядом всё ещё смотрел на верхушку домика, по-прежнему тяжело и шумно дыша. От его сильного дыхания карточная постройка начала понемногу раскачиваться, и в какой-то момент, не выдержав, домик рухнул, рассыпавшись по светлому полотну ковра разноцветным калейдоскопом.
Гермиона перевела испуганный взгляд на Джорджа, который, крепко стиснув зубы от нахлынувшей острой боли, словно остекленевшим взглядом продолжал смотреть на развалины. На виске парня вздулась и теперь с бешеной скоростью пульсировала жилка.
– Джордж? – осторожно позвала Гермиона.
Молчание в ответ.
– Не переживай ты так, – попыталась подбодрить рыжего девушка, всё ещё не догадываясь о причине, послужившей толчком началу переживаний. – Его запросто можно возвести снова. Вот, видишь!
Улыбнувшись, Гермиона снова принялась ставить карточки друг на друга, однако Джордж прервал её работу.
– Не надо, – прохрипел Джордж, дрожащей рукой вытаскивая из груды развалин небольшую карточку, которую он ставил последней.
– Кто там изображён? – с ноткой страха за парня полюбопытствовала Грейнджер, понимая, что эта карточка была из совершенно нового набора и осознавая,
что это могло означать.
Искажённое лицо Джорджа словно было тому подтверждением.
Гермиона пододвинулась ближе к парню и навалилась на его плечо, слегка приобняв за шею. Её взору открылась не только та самая карточка из подаренной Джорджу большой коробки «Шоколадных лягушек», но и мертвенно-бледные пальцы парня, которые с невероятной силой сдавливали её с двух сторон.
Словно не ощущая той боли и тех страданий, которые просачивались сквозь пальцы Джорджа, Фред продолжал улыбаться, как ни в чём не бывало. Голубые, цвета самой ясной лазури, глаза продолжали, задорно искрясь, смотреть на искажённое болью лицо Джорджа...
Судорожно вздохнув, Гермиона осторожно вытащила карточку с невероятно живым изображением Фреда Уизли из онемевших пальцев парня и положила её на стол, расположенный недалеко от камина.
– Почему он? Почему сейчас?
Гермиона с сочувствием посмотрела на Джорджа, голос которого охрип от внутренних переживаний.
– Я не знаю, – покачала головой девушка, чувствуя, как резко закололо в горле. – Рождество – семейный праздник...
– Тогда я не хочу иметь семьи.
Гермиона всхлипнула, наблюдая за тем, как Джордж, высвободившись из её объятий, прошёл в дальний угол комнаты и уселся на кровать, запустив руки в рыжие волосы.
– Не надо, Джордж, – из груди Гермионы вырвался тихий стон. – Вот увидишь, со временем не будет так больно!
Девушка встала и, подойдя к кровати и робко опустившись на её краешек, тихо сказала:
– Я не позволю, чтобы тебе было больно. Не падай духом, Джордж. Я не хочу, чтобы ты превратился в груду развалин. И я этого не допущу...
Тихонько застонав, Джордж придвинулся к Гермионе и резко прижал девушку к себе, обвивая руками её тонкую талию, зарываясь лицом в её густые каштановые волосы.
Огонь в камине тихо потрескивал, озаряя мягким оранжевым светом небольшую комнатку, заставляя сиять живым блеском новогодние украшения, нашедшие место на пушистой ели. По стенам и потолку блуждали тени, образуя причудливые пляшущие фигуры.
Тихонько скрипнула дверь, слегка приоткрывшись от заблудшего в помещение магазина холодного северного ветерка. Тонкая струйка воздушного потока настигла небольшой столик, заставив находившуюся на нём карточку упасть на всё так же лежащие развалины карточного домика, словно указывая её место.
А Фред Уизли всё так же улыбался, не чувствуя боли очередного падения. Вечно смеющиеся голубые глаза сияли в отблесках пламени камина, а рыжие волосы казались в его свете ещё ярче...
Близилось Рождество...
How you know what it's like
When good luck has changed the sides
And no sun shines in the dark and no angels
Ever hear your prayers in the night
When your fears come up your spine
When your life turns upside down it breaks your heart
When you get crushed in a house of cards,
House of cards...
Мог ли знать, что вот так
Вмиг судьба не друг, а враг...
И нет солнца, только мрак. Даже ангел
Спрятан в небесах.
До костей пронзает страх…
Если жизнь вся кувырком, и ты разбит,
И вновь лежит твой дом из карт,
Дом из карт...
Scorpions - House of Cards
