Маринад из чувств мазохиста

Вернувшись из супермаркета, барабанщик тихо заглянув в комнату к Ане, и убедившись, что она спит, зашел к Владу. Его комната была совмещена с балконом, куда и направлялся Тошик. Тихо закурив, он присел на порог, в ожидании пробуждения гитариста. Облокотившись на дверь балкона, парень задумался о том, где же был его мозг, когда Мильковский предлагал эту дикую идею спора на человека, на его чувства и жизнь, а он поддержал. Если Аня узнает — не простит. А она точно узнает… Все тайное всегда становится явным. После того, как правда откроется — она вряд ли поверит в искренность его сегодняшних чувств. Благоразумие, к которому его призвал Рома проснулось слишком поздно. Настолько, что он уже не в силах что-либо изменить. Ему остается плыть по течению, ударяясь о камни правды. Положив голу на колени, парень заснул. Неожиданно рядом с ним что-то громко упало, отчего Тоша проснулся. Он поднял голову, и увидел Влада, лежавшего поперек балкона. Парень, недовольно пробурчав, поднялся на ноги и потер ушибленное место. — Тоха, ты чего тут расселся? Хотел тихонько перешагнуть через тебя, но видимо еще не до конца проснулся, ну и упал тут... — Гитарист сонно потянулся, и чиркнув зажигалкой, сел на пол,и закурил.— Ты в такую рань никогда не вставал. Случилось что? — Он вопросительно посмотрел на барабанщика. Тошик взял у друга сигарету, и сделав глубокую затяжку,тяжело вздохнул. — Влад, я в Аню влюбился. По-настоящему. Мы сегодня всю ночь вместе провели. — Гитарист поперхнулся. — Да не в этом смысле... У них вчера с Мильковским год был,а он в Киев уехал. Она нарядилась,а он... В общем плакала. Опять. Я и повел ее гулять. Всю ночь до рассвета на крыше просидели. А потом... Я понял все в один момент. И что чувствую, и что на самом деле всегда чувствовал к ней. И поссорить их хотел не для того, чтобы ссор этот дебильный выиграть. Мое подсознание всегда хотело быть с ней, но с каждым днем, это становится все нереальней. Черт, Влад. Я ей сказал, что влюблен в нее. А потом она меня поцеловала.Сама. Понимаешь, что это значит? Она возненавидит меня после того, как правда откроется. Я в тупике. В который сам себя и загнал. — Тоха, я понимаю только то, что ты слишком поздно начал задумываться о последствиях. И ты снова думаешь только о себе. О том, что тебе делать, и что с тобой будет. Ты уже достаточно вел себя по скотски. Мое мнение — Аня должна узнать всю правду. И лучше от тебя. Ты же знаешь, как это преподнесет Мильковский. Барабанщик молча кивнул,и обессиленно положил голову на колени. — Иди поспи. — Влад ударил друга по плечу. — Жека, кстати, каким местом в Киев улетел? — Тоша пожал плечами. — Ясно.. Иди спать, Тош. На тебя смотреть больно. А вечером поговоришь с ней. Парень поднялся с порога,и поблагодарив друга за очередной совет вышел в коридор. Проходя мимо комнаты, в которой находилась Аня, он на мгновение остановился. Сердце учащенно забилось. Он прислонился к двери, пытаясь услышать что происходит за дверью. Уснуть ему точно не удастся. Сейчас или никогда. Набрав в легкие воздуха, он занес руку над дверью, и робко постучал. Ответа не последовало. Приоткрыв дверь, он заглянул в комнату. Шторы плотно задернуты, а я Аня в полумраке лежала на кровати, ее плечи слегка подрагивали. — Анют, ты что плачешь? Ань, прекрати. Если это из-за того, что случилось, то давай просто забудем. — Он дотронулся до плеча девушки, и вздрогнул. Через плотную ткань пижамы чувствовалось горячее тело. Барабанщик взволнованно повернул девушку на спину, и потряс за плечи. — Аня, ты меня слышишь? Ань! — Но в ответ девушка лишь молча дрожала не то от холода, не то от жара. Тоша выскочил в кухню, столкнувшись в дверях с Владом. — У нас есть жаропонижающее? — Да ты не похож на больного. — Блять, Влад! У Ани жар! Она не просыпается даже. Дрожит только. — Парень молча достал из одного из шкафчиков градусник, и направился в комнату к девушке. Не прошло и минуты, как электронный и прибор противно запищал. Влад дотронулся до девушки, и посмотрел на цифры. — 39.6. А вот это уже серьезно. Тоха, аптечка рядом с холодильником. Неси все, две ложки и стакан воды. Лечить будем нашу девочку способом, которым еще меня мама лечила. Барабанщик метнулся на кухню, и вернулся со всем, что от него требовалось. Влад растолок лекарства на ложке и залил водой. Осторожно приподняв голову Ане, он открыл ей рот,и залил лекарство. Убедившись, что девушка его проглотила, он уложил ее обратно,и укрыл вторым одеялом. Гитарист оставил Тошика с Аней, и закрыв дверь вышел. Барабанщик осторожно лег рядом с девушкой, стараясь согреть её своим телом. Прижавшись плотно к Ане, он обнял её, и провалился в сон. Неожиданно его потрепали по плечу. — Эй, просыпайся! — Парень попытался открыть глаза, но веки слово налились свинцом. — Ты что тут разлегся? — Боже, что с глазами. Я не могу открыть их. — Девушка усмехнулась. — Ты обманул меня. Я все знаю. Но как ты посмел после этого прийти ко мне? — Тоша с силой и открыл глаза, но их озарил яркий свет. Он увидел очертания девушки, сквозь яркий свет. — Аня, послушай меня. Я не хотел. То есть...нет. Аня, прости. Тогда я повел себя как идиот. Но сейчас, я сожалею. — Девушка подошла вплотную к нему,и положила ладонь на горло парню, сжимая с каждым словом все сильнее. — Послушать? Что ты мне можешь сказать? — Барабанщик захрипел. Отчего-то у него на было сил, чтобы справиться с хрупкой девушкой. Он чувствовал, как тонкие пальчики сдавливают артерии и на шее, делая каждый новый вдох все невыносимей. — Единственное, что я хочу — чтобы ты почувствовал всю боль, которую доставил мне. — Она до хруста сдавила шею барабанщика, как тот резко открыл глаза. Тоша сел на кровати, вытерев пот со лба. Сердцебиение превысило все допустимые нормы. Дикий сон. Подсознание кричит, орет на него. Как только Ане станет лучше, он первый во всем ей признается. И тогда, возможно, у него еще будет шанс на реабилитацию в ее глазах. Когда сердце пришло в норму, он обратил свой взгляд на девушку. На вид, ей явно стало лучше. Приложив руку к шее, он, убедившись, что сильный жар спал, облегченно вздохнул. А пока девушка спит, он решил приготовить куриный суп, какой для него в детства делала его мама. Часы показывали уже 9 вечера. Он проспал весь день, но все равно чувствовал себя разбитым. У парня, в буквальном смысле, все валилось из рук. Кое как справившись с эмоциями, он умудрился обойтись без потерь в виде порезов. Провалившись в свои мысли, он налил тарелку бульона, попутно уронив несколько ложек на кафельный пол, и уже взял ее в руки, как за спиной раздался голос: — Тоша, ты чего тут гремишь? — От неожиданности руки парня дрогнули, и горячая жидкость обожгла его ладони. Обернувшись, он увидел в дверях Аню. Волосы девушки были собраны в хвост, но все равно растрепались после долгого сна. — Господи, ну что ж ты творишь! — Воскликнула Аня, и потянула и барабанщика в ванную комнату. Открыв холодную воду, она осторожно взяла ошпаренную руку парня и погрузила под струю ледяной воды. — Вообще-то, заботится о тебе сегодня должен был я. — С легкой ноткой обиды произнес парень. Аня непонимающе посмотрела на Тошика. — Еще 12 часов назад, у тебя была запредельная температура. Мы с Владом дали тебе лекарство, а потом я уснул рядом, сам не знаю как так вышло. Ты что, не помнишь ничего? — Теперь начинаю вспоминать. Это ты все это время согревал меня. Спасибо. Все, что я толком помню — как мне было холодно. А потом мне снился странный сон. Я тебя в чем-то обвинила, словно ты обманул меня и причинил боль. А потом... Кажется, я сломала тебе шею. Ужасный сон в общем. Ведь эти два дня ты только и делаешь, что заботишься обо мне. — Она улыбнулась, нанесла заживляющую ожоги мазь, и затянула повязку. Тошик лишь нервно сглотнул, и не моргая смотрел на девушку. Сердце отплясывало чечетку, дыхание участились. Как такое может быть? Как одно и то же может снится двум людям одновременно? Бред, бред, бред! Сделав глубокий вдох, парень попытался успокоиться. — Спасибо за заботу, но теперь моя очередь. Отправляйся в постель, а я скоро приду. — Тоша старался держаться спокойно, но голос все-равно, предательски дрожал. Налив новую тарелку бульона, барабанщик неуверенной поступью направился в комнату к девушке. Она сидела на кровати укутавшись в одеяло, и смотрела на телефон. — Он даже не написал ничего больше. — Вот и горячая чашка лечебного бульона. — Словно не услышав реплики девушки, произнес барабанщик. Аня с улыбкой посмотрела на него, и взяла чашку. — Спасибо. Очень вкусно! Где ты этому научился? Я думала, ты и яичницу себе приготовить не сможешь. — Аня заливисто засмеялась. — Я еще и вышивать могу, и на машинке тоже. — Голосом кота Матроскина пропел Тоша, и подхватил волну смеха. Вечер плавно перешел в полночь. Тоша рассказывал девушке какие-то несусветные и вещи, лишь бы та вновь не вспоминала про Мильковского. Он понимал, что должен во всем признаться, но эта атмосфера полного доверия и умиротворения, которую они сейчас ощущали... Он не хотел её терять. Во всех смыслах. За эти два дня он смог понять больше, чем за всю жизнь. Такие простые истины, которые видимо, суждено понять только на личном опыте. И только тогда, когда уже поздно. Но лучше поздно, чем никогда. Набрав в легкие воздух, он уже собрался на одном дыхании произнести речь откровения и раскаяния, но девушка опередила его. — Тоша, мы можем поговорить? — Он молча кивнул, поняв,и что готовить будет она, а парню досталась роль слушателя. — Я вчера так глупо себя повела. Не когда поцеловала тебя, а после. Просто не хотела осознавать, что мне может быть с тобой хорошо и спокойно. Ведь это вроде как не правильно. Но я действительно ощущаю какое-то нереальное тепло рядом с тобой. С Женей такого не бывает. Даже когда мы только начали отношения... Все считают его супер-романтиком, знали бы они, какой он на самом деле... — Она грустно усмехнулась, а барабанщик, воспользовавшись молчанием, сел вплотную к девушке и сделал то, о чем мечтал весь вечер. Медленно проведя тыльной стороной ладони по еще и лицу, он посмотрел вместо глаза девушке, затем на пересохшие губы. Еще движение и влажные губы барабанщика накрыли сухие губы девушки. Дыхание перехватило. Сознание помутнело. Это полностью шло вразрез с тем, что он планировал сделать. Но сердце взяло верх над разумом. Не известно, чем бы закончится этот неожиданный прорыв страсти, если бы в замочной и скважине не послышался и шорох. Аня отскочила и от парня и испуганно посмотрела на парня. Понимая, что этим поцелуем, они еще больше запутали и отношения, она подскочила на кровати, и выбежала в коридор. В дверях появился Мильковский. Держась за дверной косяк и слегка пошатываясь, он молча, не разуваясь, прошел в комнату и рухнул на кровать зарывшись в подушки. — То есть вот так просто, можно прийти через сутки домой, и молча в одежде завалиться и спать? — Аня резко дернула и его за край толстовки, что послышался треск. Гитарист оторвал голову от подушки, и посмотрел вниз. Так и есть, порванная толстовка. Он со злостью схватил девушку за руку, и сильно и потянул вниз, отчего у нее от боли появились на глазах слезы. — А ты думаешь, что можно просто так рвать мои вещи? Запомни, ты здесь — никто. — Его глаза от злости стали узкими, словно щелки. — Сколько ты выпил? И зачем ты привел меня сюда, если я — никто? — Аня вырвала руку из крепкой хватки Мильковского, и по инерции отлетела назад, больно ударившись спиной о стену. Стоявший все это время в дверях барабанщик в два шага оказался рядом с девушкой. — Аня, ты в порядке? — Молча кивнув, она отодвинула парня, давая понять, что ему не место в их скандале. — Скажи мне, Жень, зачем тогда я тебе? Почему нужно постоянно делать мне больно? — Усмехнувшись, Мильковский поднялся с кровати. — Больно? Детка, да что ты знаешь о боли? — Он ехидно, через плечо девушки, посмотрел на барабанщика. — Хочешь, я сделаю тебе по-настоящему больно? — Мильковский, заткнись. — Еле слышно пробормотал Тоша. Аня же неподвижно, почти не моргая, стояла на месте. — Милая, какого же будет такое разочарование, узнать, что все это — всего лишь игра. — Мильковский, прошу тебя, не сейчас. — Но он словно не слышал мольбы барабанщика. — Я просто поспорил. Поспорил на тебя. С ним. Поспорил на то, что ты при любых обстоятельствах продержишься со мной год. На продление отношений, видимо, рассчитывать не придется. — С ухмылкой он посмотрел на девушку, а затем на друга. Хотя едва ли теперь их можно назвать друзьями. Аня тихо закрыла глаза, и скатилась по стенке. Закрыв лицо руками, она неожиданно засмеялась. Истерический смех девушки набирал амплитуду. Казалось, она уже не сможет остановиться. Но Аня затихла также резко, как и начала. Медленно поднявшись на ноги, она подошла к опешившему Мильковскому, и залепила звонкую пощечину. — Каким бы мудаком и ублюдком ты не был, в этот раз ты перешел все границы. Мне даже противно оттого, что я смогла полюбить такого гнилого человека как ты. — В груди сильно защемило и стало трудно дышать, но девушка справилась с новой волной истерии. — В тебе нет ни капли человечности. Ты не способен ни на что, кроме равнодушия. — Он молча смотрел на свою девушку, осознавая, что это он сделал из жизнерадостной беззаботной девчонки понурую, вечно заплаканную женщину. Сожалел ли он об этом? Он и сам не знал. Пока он нее мог почувствовать всего, что натворил. Но одно он знал точно — лучше бы ему было не встречаться на ее пути. — А ты... — девушка повернулась к побледневшему барабанщику, который оцепенел, и боялся пошевелиться. — ... ты еще хуже. Он хотя бы всегда со мной был уродом и скотом. А ты... Ты заставил меня проверить в то, что я могу быть счастлива. Просто, спокойно, уютно счастлива. Словно тебе не все равно. — Аня глотала горячие соленые слезы, потому что была уже не в силах их сдержать их в себе. — Аня, пожалуйста, послушай... — Он попытался дотронуться до девушки, но ту словно ударил разряд тока. — Даже не думай меня трогать. Ты пытался казаться лучше, ты говорил мне что он плохой. Но разве ты хороший? Посмотри на себя, ты нее просто такой же как он. Ты еще хуже! На скандал, который, пожалуй, слышала на только вся квартира, но и полподъезда, сошлись остальные жители квартиры, и испуганно и наблюдали за происходящим. — Вы знали об этом? — Она пристально посмотрела на потупивших взгляды парней, и все стало ясно. — Влад, от тебя не ожидала такой подлости. Как ты мог спокойно смотреть на то, как я ... — Она плакала навзрыд без остановки. Не в силах больше что-то и говорить, Аня схватила неразобранный чемодан и положив в него вещи, которые попались ей на глаза, не слушая ни чьи доводы о том, что уже поздно и или одной крайне опасно, выбежала из квартиры. Пробежав пару кварталов, она вышла на оживленный проспект, и сев на чемодан, вновь горько заплакала. В один миг она потеряла все, что скопила за год: любимого человека, друзей, и, вероятно, работу. В груди неистово болело и жгло, а внизу живота, отчего-то сильно тянуло. Девушка даже не могла представить, что ей теперь делать и куда идти. В отель? Но все деньги были на карте, поэтому от такси можно было забыть, в гостиниц поблизости и она не видела. Вновь заплакав, уже от безысходности и бессилия, она уткнулась лицом в коленки, как вдруг, она услышала звук останавливающегося автомобиля и знакомый голос: — Девушка, Вам помощь нужна? — Она подняла свой заплаканный взгляд на водителя и оторопела. На нее из окна смотрел Вася. — Аня? Что ты тут делаешь? — Я... — В очередной раз не справившись с эмоциями, она заплакала. — Так-так-так, только не плакать. Садись в машину, куда тебя отвезти? — Девушка села вперед. — В гостиницу. — Поняв, что лучше не задавать лишних вопросов, он тронулся с места. Аня первой решила нарушить молчание. — Что будет, если я захочу досрочно прервать контракт? — Парень резко нажал по тормозам. — Сделать что, прости? Я никуда не поеду, пока ты мне сейчас все не расскажешь. — Аня потянулась к ручке на двери, как парень защелкнул их. — И ты никуда не уйдешь. Тяжело вздохнув, девушка начала повествование. Боль в груди вновь пришла, и снова неприятно зажгло, и стало трудно дышать. Ей казалось, что у не больше не осталось слез. Ей казалось, что ничего хуже с ней уже и не могло произойти. Но она ошиблась. Во всем.