Hold me in your arms

прим. вообще-то, глава сегодня не предвиделась, но онни просила))) совсем не даёте мне отдохнуть ХДД не вычитано, не бечено, ошибки... весь набор, короче) - То есть как это? Ушел два часа назад? И где он сейчас? - Сынхен в панике вопил в трубку. Тэян пытался его успокоить, но было слышно, что он и сам нервничает. За окном давно было темно, а Джиен пропал. В прихожей хлопнула дверь - он вернулся. Бросив трубку, Сынхен выскочил в коридор. Джиен возился возле двери, медленно стягивая обувь и куртку. Он двигался заторможенно, словно во сне. - Джи, где ты был? Ты знаешь, как я волновался? Джиен поднял на него пустой взгляд и молча прошёл мимо. Сынхену стало жутко: в сегодняшнем Квоне он увидел отражение того запуганного существа, которое он нашел на пороге своего дома несколько месяцев назад. Он в несколько широких шагов догнал Джиена, развернул его к себе, за плечи, заставляя смотреть в глаза. - Джи, пожалуйста, скажи, где ты был. Что-то случилось? Тебя кто-то обидел? - У Дэсона, - прошептал Квон бледными губами. Глаза у него начали наполняться влагой. Руками Сынхён чувствовал, как тело парня задрожало. - Там была девушка, она... она... - Джиен хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. - Она что-то сделала? Ты можешь не рассказывать, если не хочешь, - Сынхен обнял его, пытаясь успокоить начинающуюся истерику. - Сказал, должен поговорить с тобой, - всхлипывал Джиен, теряя слова, как всегда, когда начинал волноваться, - узнать про... Сказала, расскажет. Страшная, пыталась целовать меня. Сынхен недобро щурился, глядя поверх его головы. - Я не хотел, не хотел, - бормотал Джиен, упершись лбом ему в плечо, он тут же отстранился и гневно посмотрел на Сынхёна. - Это ты! Почему ты себя так ведешь? Ты меня больше не любишь? Сынхен пораженно застыл. Джиен заглядывал ему в лицо, заламывал брови, было видно, что он нервничает. Чхве мысленно обзывал себя кретином. В своих попытках обезопасить Квона от своих посягательств, он не учел самый важный факт - это то, как это воспримет сам Джиен. - Прости, Джи. Я отношусь к тебе так же, правда. Просто... я... Квон обиженно засопел и снова уткнулся лбом ему в плечо. - Ты дурак! - Сынхен даже и не думал с ним спорить. *** К ночи Джиен успокоился. - Мне правда было страшно, когда она затащила меня в какую-то комнату и захотела поцеловать, - уже более внятно жаловался Джиен. Сынхен мысленно обещал отпинать Дэсона за то, что оставил его непонятно с кем. - И было противно. Не так, как с тобой, - Чхве напряженно прислушивался. - С тобой было хорошо, и мне понравилось. И ... Сынхен, ты поцелуешь меня еще? Джиен смотрит на него своими наивными глазами, и Сынхен морально настраивается на испытание своей силы воли. - Поцелую, - обещает он, - только не сейчас. Джиен разочарованно поджал губы и кивнул. *** Утро для него теперь всегда будет ассоциироваться с Джиеном. Именно с тем, кто снова лежал сверху, снова теплый, красивый, родной. С Джиеном, который покрывал его лицо осторожными несмелыми поцелуями и жмурился, как довольный жизнью кот. - Доброе утро, - улыбнулся Квон. - Ты сказал, что поцелуешь меня позже. А я хочу поцеловать тебя сейчас. Можно? Сынхен, завороженно глядя Джиену в глаза, гладил его щеку ладонью, и тот тянулся за прикосновением. - Можно? - Тебе не нужно спрашивать разрешения. Джиён прикоснулся к его губам легко, несмело, пытаясь повторить то, что раньше делал сам Сынхён. От этой неумелости у Чхве перехватило дыхание. Закрыв глаза, он обнял Квона за спину, позволяя делать все, что тому хочется. Сынхён старался отвечать ненавязчиво, чтобы не испугать. Тело под ладонями было горячим. С виду Джи все же оставался слегка угловатым, но по крайней мере не таким болезненно тощим, как в тот момент, когда он первый раз появился на пороге дома Сынхёна. Но, наверное, худющим он останется навсегда. Джиен отрывался от его губ и вздохнул. - Сынхён… - Мм? - Я хотел спросить тебя… Но, после вчерашнего… Ты говорил, что некоторые вещи делать не… неуместно, и я не знаю… Сынхён был безмятежен и расслаблен. - У меня ты можешь спрашивать всё, что угодно. Я же говорил тебе. Джиён понимающе кивнул. - Тэян сказал, ты покажешь мне, что такое секс. Сынхён думал, что кое-кого надо прибить. Сынхён думал, что наивность Джиёна - это слишком. Сынхён думал, что он бы с удовольствием показал. - Джи… - выдохнул он и рассеянно забегал глазами, не зная, что сказать дальше. Квон замер, ему показалось, что он снова сделал что-то не так. Он вспомнил смех Черин - ему моментально стало не по себе. - Я сказал что-то не то? Это плохо? Я, может быть, не понимаю, прости… Джиен шумно выдохнул, когда Сынхён сгреб его в охапку, сжимая в объятиях и подминая под себя. - Нет, ты не виноват. Просто ты и правда не понимаешь… - Сынхен снова замолк. – Просто сексом занимаются только с теми, кто действительно близок. С особенными людьми. - Понятно. Я не должен просить о таком, я же всего лишь… Сынхён заткнул его рот ладонью, не дав договорить. - Нет. Нет, Джи. Я не это имею в виду. Ты мне очень нравишься, и я … Да, я бы хотел заняться с тобой сексом. Но я не думаю, что ты к этому готов. Джиен отвел его ладонь в сторону. - Сынхён, ты для меня самый близкий человек, – теперь уже Квон объяснял ему очевидные вещи. – Если не с тобой, то ни с кем другим. Чхве смотрел ему в глаза. Долго, как будто решаясь на что-то. - Хорошо, – мягко сказал он. – Но, если ты решишь прекратить, не захочешь, если я не буду реагировать на слова, то пообещай, что ты оттолкнешь меня, ударишь, сделаешь что угодно, чтобы привести в чувство. Джиён смотрел на него расширившимися от шока глазами. - Я не понимаю, зачем… - Пообещай, Джи. Пообещай, что не дашь причинить себе вред. Квон подумал, что Сынхён просто не в состоянии сделать что-то похуже, чем люди из лаборатории. Он знал, что, даже если бы тот мог, то Джиён бы ему позволил. Что угодно за всё, что он сделал для него за те месяцы, что они вместе. Но, если Сынхёну это так важно, то: - Я обещаю. Сынхён немного расслабился, убрал со лба Джиёна рыжие пряди, зарываясь пальцами в короткие волосы. - Расслабься, – шептал он в самые губы. И Сынхён снова его поцеловал. Не так, как сам Джиён - осторожно и почти невинно. Сразу напористо и жадно, как в тот первый раз. Но теперь Квон интуитивно чувствовал, что тот не остановится. Сынхён, оторвавшись от его губ, долгое время рассматривал тяжело дышащего Джиёна, его прикрытые глаза, затем он наклонился к шее. Квон шумно втянул воздух, когда Чхве провел по его шее сначала влажными губами, а потом языком. Он изогнулся и подставил шею. Сынхёну понравилась такая реакция. Парень просунул ладони Джиёну под лопатки и поднял, усадив его к себе на колени, он прижался грудью к его груди. Когда Сынхён снова его поцеловал, Квон сжал коленями Сынхёновы бока и обнял тонкими руками за плечи. Чхве забрался ладонями Джиёну под футболку, пробегая пальцами по позвонкам и заставляя стаи мурашек носиться по спине. У Квона от этого прошла дрожь по телу, и волоски стали дыбом. Ему было так хорошо, что он совсем-совсем перестал понимать Сынхёнову просьбу. Тот оторвался от него на мгновение, потянул вверх футболку и, не глядя, отбросил в сторону. Джиён тут же возвратил руки ему на плечи и потянулся за новым поцелуем. Кто бы знал, каких усилий Сынхёну стоили эти минуты. Просто целовать, просто обнимать, когда хотелось сорвать оставшуюся одежду, опрокинуть обратно на простыни, развести ноги и … Чхве снова разорвал поцелуй, стянул уже свою кофту и, наконец, прижался к Джиёну обнаженной кожей. Осторожно сжимая ладонями его ягодицы, он придвигался ближе, заставляя вжиматься промежностью в свой пах, в болезненно возбуждённый член. Квон всхлипывал и судорожно напрягал бёдра. - Сынхён... – жалобно тянул он, – Сынхён, пожалуйста... Чхве думал, что если Джиен просит его остановиться, то самое время пустить в ход кулаки, поскольку сам он уже не в состоянии остановиться. Квон задыхался, он не понимал, что с ним, почему так жарко, так странно, так неуютно и в тоже время так хорошо. Он раньше никогда такого не испытывал. Это напоминало то чувство после первого поцелуя. Только острее, сильнее. Джиён выгибался, подавая бедра вперед. Чхве почти сорвался, когда запустил руки под резинку пижамных штанов, когда коснулся ягодиц Джиёна. Когда тот стонал и выгибался, Сынхён чуть не укладывал его лопатками на постель. Пользуясь моментом, Сынхён стащил с Джиена штаны вместе с бельем и глядел, задыхаясь, на полностью обнажённого Квона. Без ссадин, синяков, избавившись от чрезмерной худобы, он стал действительно прекрасным: сексуальным, манящим, желанным. Его. Только его. Сынхён забросил стройную ногу себе на плечо, поглаживая ладонями выпирающие рёбра и пытаясь хоть немного успокоиться. Он зря переживал и думал, что Джиён захочет остановиться. Квон уже настолько потерялся в удовольствии, что совсем не осознавал окружающее. Возможно, это было бы даже страшно, если бы он не настолько доверял Сынхену. Чхве сжал пальцами тонкую лодыжку и прикоснулся к ней губами и проложил дорожку из поцелуев к колену, и дальше, по внутренней поверхности бедра, к паху. Джиён развел ноги шире и, закрыв глаза, что-то бормотал. Его всего колотила мелкая дрожь, и он стонал, почти не переставая, и несдержанно вскрикнул, когда Сынхён вобрал в рот его член. - Сынхён, ч-что ты?... – договорить не удалось. Чхве вобрал член глубже, и Джиён просто забыл все слова. Ему, возбужденному до крайности, не избалованному лаской, хватило всего минуты, чтобы, напрягшись до предела, кончить, содрогаясь всем телом. Сынхён отстранился, успокаивающе погладил его по бокам до тех пор, пока не прошла последняя дрожь, и к Джиёну не возвратилась способность мыслить. Квон судорожно вздохнул, пытаясь что-то сказать, но Сынхён снова закрыл ему ладонью рот. - Шшш, я ещё не закончил. Джиён заломил брови на высоком лбу и снова прикрыл глаза, когда Сынхён покрывал лёгкими поцелуями его шею и плечи. Он знал, что, по-хорошему, нужно остановиться, что для Джиёна это слишком много сразу, но он просто не мог. Сынхён спустился ниже, накрыл губами твёрдый сосок, одновременно собирая пальцами сперму с Джиенова живота. Когда Квон почувствовал прикосновение к своему анусу, он шокировано дернулся и попытался свести ноги, но Чхве не позволил, шепча что-то успокаивающее на ухо и заставляя Джиёна расслабиться. Он доверился. Сынхён старался быть очень осторожным, не спешить, делать все медленно и осторожно. Он разминал тугие мышцы, растягивал, готовил, а Джиён все это время, закусив губу, ерзал и шипел от неприятных ощущений, но все же терпел. До тех пор, пока Сынхён не достал до чего-то: какой-то точки в его теле, что чуть ли не приподняла Квона над постелью. Он выгнулся и громко застонал. Сынхен улыбнулся, видя реакцию Джиена, и стал надавливать на то же место снова и снова, доводя Джиёна до помешательства. Квон метался по кровати, пока Сынхён медленно трахал его тремя пальцами, но и чаша терпения переполнилась. Чхве нетерпеливо стащил с себя штаны и, обхватив ладонями бедра Джиёна, погрузился в него одним мощным движением. Квон распахнул глаза, открыв рот в немом крике. У Сынхена просто не было сил дать ему время, чтобы привыкнуть. Он двигался в нем, сильно и часто, вбивая в матрац. Джиен потянулся к нему, обнимая руками и ногами и чувствуя, как наслаждение, намного более сильное, чем в первый раз, снова захлёстнуло с головой. Сынхён кончил, глубоко войдя в тонкое тело под собой. От оргазма заложило уши, и пропала способность видеть. В себя он пришёл через несколько минут от того, что Джиён как-то странно вздрагивал под ним. Чхве приподнялся на дрожащих руках и захотел себя убить: по лицу Джиёна градом катились слёзы, он судорожно всхлипывал. - Джи… - Сынхён не знал, какими словами его можно успокоить. – Джи, я … Прости, я не должен был … Джиен потянулся к нему - обнял, заставляя снова лечь сверху. - Мне было так хорошо, так… - он снова всхлипывает. – Никто такого для меня не делал. Никогда. Спасибо. Сынхена наполняли противоречивые чувства. Он успокоился, зная, что Джиён не злится на него, а плачет совсем по другой причине. И он снова почувствовал горечь от того, что пришлось пережить Квону раньше. Он перекатился на бок, прижимая Джиёна к себе. - Сынхён. Не бросай меня! Не бросай, пожалуйста. Тот зарылся лицом в растрёпанные волосы, он понимал, что больше никогда не сможет отпустить от себя этого человека.