Слова и взор волшебниц сих Обманчивы… как ножки их. А.С. Пушкин «Евгений Онегин»
Гарри прибыл в Бобатон не только с совой, но и с огромной чёрной собакой в качестве фамилиара. Пёс странным образом исчез почти сразу при высадке из кареты и появился только к вечеру после традиционного банкета. Куратор теперь уже пятого курса Луиза Алонсия Гонзалес Хермоза только всплеснула руками, увидев четвероногого спутника Поттера. Пёс, за которым так и закрепилась кличка «Приятель», хоть немного отъелся и отмылся на Тисовой, но производил впечатление бродячего животного – такой он был худой. — Свя-та-я-бах-рома на модредовых шнурках, этот огромный волкодав теперь твой фамилиар, Гарри? Я думала, после волосатой жабы меня ничем не удивишь! — Сеньорита Лу, Приятель - хороший друг, послушный и всё-всё понимает. И глаза у него грустные, видите? — Пока я вижу, что ты, Поттер, научился давить на жалость. Но в нашем замке, где везде предметы искусства... Ты бы еще лошадь притащил! — Он будет жить не в самой школе, а в хозяйственных постройках. А глаза у него и вправду грустные, — сеньорита Лу уже теребила пса за ухом, на что последний выражал свое довольство мордой с зажмуренными глазами, и бьющим сидящего на полу Поттера огромным сильным хвостом. Мальчишки уже давно выяснили, что Лу, хоть и ругалась, была справедливой и заботливой и не смогла бы остаться безучастной к судьбе обездоленного пса. — Сегодня переночует в моей комнате, так и быть, а не в общей спальне. Но завтра отведёшь его к смотрителю.***
Лу даже не поняла, что получилось у неё раньше: удивиться или испугаться и закричать. Пока она ласково щекотала отмытое животное за ушами, оно умильно выражало свою благодарность, разбрызгивая капли блестящей от воды шерстью и пытаясь лизнуть её щекотным языком прямо в лицо. Пёс, который веселился вокруг неё, как большой ребёнок, забавно подпрыгивая на задних лапах в тщетных попытках уронить смеющуюся девушку. И вдруг она оказалась прижатой к полу, а сверху навалился огромный тяжёлый волкодав, в глазах у неё помутилось так, что привиделось, что прямо на её глазах грузная чёрная туша трансформируется в человека. Такого ужаса она не испытывала много лет, ещё со времён своего детства, когда очнулась от транса во время сеанса экзорцизма в монастыре, куда её привела тётя после детского магического выброса. Тогда ей тоже казалось, что вокруг неё не монахи с факелами, а полулюди с головами животных – быка, собаки, петуха. От страха она читала зазубренные с детства молитвы, но вместо слов получался только писк. Что было дальше она не помнила, но и тётю, и этих монахов она больше никогда не видела, родители переехали, а позже объяснили ей, что у неё есть волшебная ведьминская сила, которую она научится контролировать в положенное время. — Не бойся, — успел прошептать оборотень, но девушку уже мучительными клещами охватил страх, горло свело, и вместо крика о помощи вырвался, совсем как в этой старой церкви, визг.***
Но планам не суждено было сбыться. Поттера на рассвете разбудила расплывчатая фигура, превратившаяся после надевания очков в сеньориту Лу, кутающуюся в шёлковую мантию, из-под которой выглядывал яркий халат. — Гарри, ты должен пойти со мной. Сеньорита Лу привела его на этаж, где, как знал Гарри, находились апартаменты профессоров. Ему ещё не приходилось бывать в личных комнатах своих педагогов. Но он даже не успел разглядеть обстановку, потому что за дверью неожиданно оказалось целое собрание профессоров, и откуда-то из глубин полусонного сознания выплыло странное слово «педсовет». Практически у входа в серо-лиловую комнату в большом кресле сидела сама директор мадам Максим, направлявшая палочку вглубь комнаты, старенький доктор Балитин опирался спиной на дверь, ведущую, судя по всему, на балкон или террасу, а рядом с ним на широком подоконнике развалился его коллега-соперник профессор медицины Корбу. В середине комнаты переминались профессор Защиты Феликс Фуэрте и профессор Чар Примус Примесье. За пару лет практических занятий Поттер понял, что расслабленность магов мнимая, и они находятся в состоянии зверя перед прыжком. Фуэрте окинул вошедшую пару таким красноречивым взглядом, что Гарри сразу же проснулся и обратил, наконец, внимание на кресло, на которое указывали палочки окружавших его учителей. Там, под прицелом нескольких палочек, находился тот, кого искали уже несколько месяцев. Сириус Блэк! — Гарри, — обратилась к мальчику директор, — этому мужчине есть что тебе сказать. Для беседы с тобой он попросил у нас Веритасерум, так что он говорит искренне. От себя добавлю, что скоро здесь будут авроры, так что, мистер Блэк, у вас не так много времени. Переходите сразу к сути. И преступник хриплым голосом, изредка прерываясь лающим кашлем, начал свой рассказ: — Гарри, ты, наверное, и не догадываешься, но я был близким другом твоего отца. Я считал его своим братом… Он рассказывал о дружбе, о Ремусе и Питере, о том, как Поттеры скрывались, о своей «гениальной» идее и о своей вине по этой причине, о том, что он больше десяти лет думал, что за смерть своего названного брата отомстил, а, оказывается, убийца, словно в насмешку, лишь сам себя покалечил, инсценировав свою смерть. — Я всё равно что убил их. Вот в чём моя вина, — к концу речи Блэк сорвал голос и отвернулся. — А экспертизу палочек проводили? Есть же такие заклинания, которые позволяют определить предыдущие магические действия по палочке? — обратился он уже к профессору Чар. На что тот ответил кивком: — Приори инкантатем. — А где ваша палочка, мистер Блэк? — Гарри начал допрос хоть и не по правилам проведения этого следственного действия, но и времени у него было не так много. — Гарри, называй меня Сириус, — он вскинул голову, и Гарри заметил на его щеке, ранее скрытой отросшими волосами, красный след от пятерни. — Ты мне веришь?! Ты знаешь, что я твой крёстный? — Под Веритасерумом невозможно врать. Но ваши слова сначала надо подтвердить прямыми доказательствами. Так где ваша палочка, Сириус? — Не знаю, предполагаю, что в Аврорате. — Если ваша палочка там, то вам, в первую очередь, необходимо будет ходатайствовать об исследовании вашей палочки на предмет последних с ней действий. Так же можно поработать с палочкой Петтигрю, если она была найдена на месте преступления и не отправлена его матери, — Гарри хотел было сказать с «Орденом Мерлина», но сдержался, — с остальными его вещами. — Если волшебник скрывался несколько лет в качестве анимага-крысы, то он может сбежать при первом же намеке на то, что его секрет раскрыли, — высказался Корбу. — Кто ещё может опознать в газетной колдографии вашего бывшего друга? Кто ещё знал о том, что он – анимаг, и видел его в крысином обличье? — Об этом знали только мы четверо – Джеймс, Ремус, я и этот урод. Постойте, Ремус Люпин может. Только я не знаю, где он и что с ним сейчас. Он оборотень, — Сириус сейчас пожалел о том, что принял зелье, не позволяющее ему утаить какую-либо информацию, и он всем преподавателям Сохатика рассказал о пушистой проблеме своего друга. Он молчал о ней, когда считал того предателем и тёмной тварью, но сейчас, под воздействием зелья, ему пришлось раскрыть тщательно охраняемый секрет. Маги заволновались: — Оборотень? — О божья корова в шляпе тролля! — Оборотень! — Вряд ли ему поверят. Он – тёмная тварь, — попытался объяснить специально для недоумевающего Гарри профессор Примесье. — Да какая разница, если он сможет дать показания? Его же не в полнолуние будут допрашивать?! — всё ещё не понял Поттер. — Так-то оно так, Гарри, но вряд ли его показания примут к сведению. Всё-таки оборотни – это оборотни, — пояснила директор. Про неё поговаривали, что у неё в роду были великаны, может, поэтому она казалась такой грустной. — А Дамблдор знал о том, что вы анимаги? — Нет, мы скрывали ото всех. Нам казалось забавным нарушать правила, сбегать по потайным коридорам в Хогсмид или Запретный лес, окружающий Хогвартс. Мы никому не говорили и, естественно, не регистрировались, как анимаги. — Тогда вам нужен очень хороший адвокат. Барристер [1]. Даже если ваши слова подтвердятся, останется побег, и за нелегальную анимагию придётся понести ответственность. Да, тут нужен очень хороший защитник. И пусть он свяжется со мной, и я отправлю ему свои заметки и выкладки по твоему делу, — Гарри сам не заметил, как перешёл с английского, на котором говорили волшебники до сих пор, на французский. — В-третьих, необходимо инициировать процесс по задержанию Петтигрю. — Это дело авроров, — вмешалась мадам Максим, — но я могу со своей стороны написать Дамблдору, мы сейчас как раз готовим совместный проект и часто переписываемся. Пусть он со своей стороны повлияет на следствие. — Чем меньше «штатских» будет знать, тем больше шансов закончить такую операцию удачно, — впервые за это длинное утро Фуэрте прокомментировал разговор, не переставая бросаться яростными взглядами, от которых сжималось внутри, то на Сириуса, то на сеньориту Лу, а то и самого Гарри. — Ну, вам, как мракоборцу, лучше знать, — согласилась мадам директор, на что Лу только фыркнула: — Бывшему мракоборцу, — за что и получила очередной грозный взгляд. — Первым делом надо договориться с авроратом о проверке слов Сириуса, и если… — Когда! — … и когда выяснится, что в теле крысы действительно незарегистрированный анимаг Петтигрю и на палочке Сириуса нет убивающих заклятий, то надо подавать апелляцию по делу Сириуса по причине фактической ошибки. Потом необходимо проверить наличие Чёрной метки. Это, конечно, совсем косвенное доказательство, свидетельствующее лишь о членстве в этой банде, но в совокупности… В это время в комнату вошли несколько волшебников в тёмных мантиях в сопровождении смотрителя Бобатона, и Гарри приказом директора был отправлен обратно в собственную кровать. Но он не мог пропустить арест своего опекуна, ещё час назад ненавидимого всей душой. И если раньше Гарри сравнивал себя с оружием холодной мести наподобие артиллерийского стилета, который хоть и сам по себе может нанести повреждение тонким и длинным клинком, но предназначен для прокалывания кожаного свёртка с порохом и инициации выстрела пушки, и строил попытки по поимке Сириуса, то теперь все силы были направлены на его оправдание. Он почему-то уже верил своему крёстному. Авроры, не задерживаясь, деловито защёлкнули браслеты и цепи, похожие на наручники, и, подхватив арестованного, через камин по очереди отправились восвояси. Гарри, приоткрыв дверь, услышал насмешливый голос своего преподавателя Защиты: — А теперь, Луиза, мы все ждём твоих объяснений, каким образом этот Сириус Блэк оказался в твоей спальне? Гарри хотел было задержаться и подслушать ответ на интересующий не только профессора Фуэрте вопрос, но, как оказалось, другие присутствующие были менее любопытны, потому что разом завозились и, ссылаясь кто на позднее, а кто на раннее время, в течение нескольких минут разошлись, оставив постоянно цепляющих друг друга волшебников выяснять отношения самостоятельно. — Гарри, ты еще здесь? — юного волшебника застукала выходящая из дверей директриса, нечаянно задев его широким бедром. — Раз ты не в спальне, тогда отправляйся вместе с доктором за успокаивающим зельем. На сегодня ты от уроков освобождён, профессоров я предупрежу.***
И опять из Англии ждали вестей. Сириуса передали из французского аврората в британский. Сначала переписка с ним была запрещена, и несколько сов вернулось без ответа. Позже выяснилось, что в результате рейда авроров Питер Петтигрю был задержан и доставлен в специальную камеру с блокирующим трансфигурацию и чары куполом. На его руке действительно не хватало пальца, но дело Сириуса только возобновили, так как этих доказательств было недостаточно: требовалось ещё доказать, что преступление по убийству магглов совершил именно Петтигрю, а не Сириус Блэк. Поэтому оба анимага содержались в соседних камерах. Петтигрю признал, что он является незарегистрированным анимагом, но утверждал, что скрывался все эти годы, опасаясь ярости Блэка и мести других Пожирателей. На наличие обнаруженной мракоборцами у крысы-Петтигрю посеревшей Чёрной метки обладатель оной заявил, что именно Сириус Блэк заставил подчиниться Тёмному Лорду и принять метку. И вообще, он же всё это время был под Империусом, поэтому в полной мере осознавать свои действия не мог. Некая таинственная знакомая Блэка, пожелавшая остаться неизвестной, прислала волшебника по имени Джозеф Харпер, чтобы он представлял интересы в суде в качестве защитника. Хотя Гарри не мог полностью доверять адвокату в виду сомнительности источников его финансирования, но, по крайней мере, теперь мог связаться письмами со своим крёстным. Харпер подал в Визенгамот предварительное уведомление об апелляции и узнал, что рассмотрение дела было назначено через месяц. Знакомая сова прислала плоский пакет, из которого выпало маленькое прямоугольное, и судя по виду, очень старое зеркальце. И записка: «Это Сквозное зеркало — другая его половинка у меня, если захочешь со мной поговорить, надо только сказать в него моё имя, тогда ты появишься в моем зеркале, а я в твоём». [1] На призыв в зеркале появилось довольное лицо Сириуса, который выглядел уже значительно лучше, чем в последний раз, когда Гарри его видел. — О, привет, Сохатик! Это наше с Джеймсом сквозное зеркало, даже скол на краешке тот же. Мы с Джеймсом пользовались ими, когда нас оставляли после уроков в разных кабинетах. Моя таинственная «патронесса», — отражение весело подмигнуло серым глазом, — судя по всему, когда-то имела доступ к дому дяди Альфарда, в котором я жил до ареста и где были все мои вещи. Как твои французские друзья? Как поживает твоя милая сердитая профессорша? Спрашивала обо мне? Гарри так и не понял, для чего мадам Максим или мадемуазель Балет интересоваться жизнью Сириуса. — Ты отвлекся, по-моему, от нашего дела. Я уже писал твоему защитнику… Кстати, может поменять его? Я не очень доверяю этому человеку: неизвестно, кто ему платит. Что я о нём смог узнать: он несколько лет назад работал в департаменте магического правопорядка, потом вёл несколько незначительных дел, сейчас у него контора недалеко от Косого переулка, и ему требуется помощник. Могу предположить, что дела у него идут не очень хорошо. — Много же ты о нём узнал, — поразился Сириус. — Тогда вот ещё тебе информация к размышлению: Харперы – чистокровная семейка, вроде бы сохранили нейтралитет в первую магическую войну. Джозеф учился на несколько курсов старше нас на Равенкло, но его сын сейчас учится на Слизерине. Почему ты решил, что дела идут не очень хорошо? — По его объявлению о найме помощника. Если бы его контора считалась престижной в мире юриспруденции, то к нему стояла бы очередь из желающих, и никакой рекламы не понадобилось. Может, поискать более солидного адвоката с более известными именем и репутацией? Ты потянешь такого? — Деньги у меня должны быть: в сейфе у меня хранились остатки и так небольшого наследства дяди Альфарда. Раньше на жизнь этого хватало. Но пока я чалился в Азкабане, умерла моя матушка, достопочтенная колдунья Вальбурга Блэк, так что, может, и вопреки её воле, мне что-то перепало. Надо будет связаться с гоблинами... Ты сказал найти другого адвоката. Странно, я всегда думал, что защитника в суде назначает сам Визенгамот из числа работников Министерства. И никогда не слышал о том, что имеются независимые адвокаты. Может, поэтому его деятельность и не приносит особый доход. — Но это же противоречит всем принципам правосудия! О каком справедливом суде может идти речь, если и обвинитель, и судья, и защитник связаны друг с другом или, что хуже, – адвокат подчиняется обвинителю?! Нет, пусть уж будет независимый адвокат. Я ему выслал тезисы твоей защиты, тебе тоже не мешало бы с ними ознакомиться. — Да, он мне отдал копию твоего письма, — Сириус развернул пергамент и гнусавым голосом, который Дадли бы назвал гоблинским переводом, зачитал: — Первое: на прошлом процессе имело место нарушение принципа состязательности сторон, так как не была предоставлена подсудимому С. Блэку, — Сириус выделил букву «С», — возможность защищаться – не было защитника. Более того, обязанности председательствующего судьи исполнял Бартемиус Крауч, одновременно являющийся главой Департамента магического правосудия, то есть лицом, представляющим сторону обвинения. Таким образом, налицо смешение обвинителя и судьи, суд нельзя признать независимым. Второе: имела место фактическая ошибка правосудия – преступление, в котором обвиняли подсудимого С. Блэка, не было им совершено, что можно подтвердить указанными ниже доказательствами. Третье: привлечь экспертов по исследованию палочек С. Блэка и П. Петтигрю на наличие либо отсутствие запрещённых заклинаний, а также заклинаний, способных привести к разрушительным последствиям. Четвертое: проверить наличие Чёрной метки у подсудимого С. Блэка, а также третьего лица П. Петтигрю. Пятое: ходатайствовать о проведении допросов осуждённых преступников, находящихся в Азкабане, и очных ставок с ними же на предмет вхождения С. Блэка в состав группировки «Упивающиеся Смертью», а также в иные организации, связанные с именем Волдеморта. Шестое – на случай, если рассмотрение дела коснётся родителей, — тут Сириус отвлёкся от чтения, посмотрел на Поттера и обычным голосом продолжил: — Привлечь Мастера по Чарам для пояснения суду сути заклятия «Фиделиус»... А это зачем? Все и так знают, что Фиделиус нужен для защиты, — возразил Сириус в зеркальце. — Все знают, но мастер расскажет о тонкостях этого заклинания, о том, что тайну под Фиделиусом можно выдать только добровольно и тому подобное. У любых проклятий есть свои тонкости и нюансы, которые волшебники Визенгамота могли позабыть или не придать значение. — Да и вообще, — вступил Гарри после небольшой паузы, — я тут думал над твоим делом, Сириус, и понял, что магия не всесильна. Совсем. У магов есть столько возможностей подтвердить свои слова – клятвы, обеты, зелье правды. Волшебники способны показать свои воспоминания в думосборе или считать образы в чужой голове. Обычные люди лишены этого. Но почему-то маги забывают об этом или не придают значения, когда дело доходит до Визенгамота. Тебя обвинили несправедливо, устроили скорый суд и забыли. Знаешь, что циничнее всего? — и сам ответил на свой вопрос: — Пока идёт разбирательство твоего дела, английская Комиссия по обезвреживанию опасных животных уже полгода проводит целый судебный процесс над гиппогрифом. Там, в отличие от твоего суда, есть и защитник, и обвинитель. Животное во время учебного занятия причинило тяжкое увечье третьекурснику Хогвартса. Несмотря на защитника, который раскопал несколько похожих прецедентов, гиппогрифа за нападение на ученика приговорили к смертной казни путем отсечения головы. Вместо того чтобы поднять вопрос о соблюдении техники безопасности на уроке, об ответственности профессора, в конце концов, который допустил несчастный случай на своём уроке, вину этого ученика, они долго-долго рассматривали вину неразумного животного. Сейчас вроде сторона защиты апелляцию подала на пересмотр дела. А что, если маг покалечится, упав с метлы, то её тоже – под расстрел? Торжественно зачитают её приговор: «Метла «Молния» девяносто третьего года выпуска, серийный номер такой-то, за скидывание чародея, повлекшее средний ущерб его здоровью, приговаривается к повешению. Данное наказание может быть изменено на полное ощипывание»?! — Хорошо, что моё дело будет рассматривать директор Дамблдор, — Сириус прервал очередные разглагольствования своего крестника о несовершенствах магического мира, — можно надеяться, что под его руководством Визенгамот примет правильное решение. Он мудрый и справедливый! — Ты же в курсе, что Дамблдор дал показания, что именно ты являлся хранителем Фиделиуса у моих родителей? — спросил Поттер. — Но Дамблдор поймёт, как всё происходило на самом деле. И поверит. Он мудрейший чародей в мире. У любого спроси, — воодушевлённый Сириус не собирался сдаваться, — и в школе, и в Ордене он был самым главным. — В каком Ордене? — Орден Феникса, который боролся против Сам-знаешь-кого и его пожирателей. Мы с Мародёрами и Лили входили в него, — пояснил Блэк. — Но когда тебя арестовали якобы за убийство твоего друга и члена того же Ордена, он не выяснял, что случилось на самом деле. Не приходил? Не спрашивал? — Нет. Но вряд ли бы его пустили ко мне в камеру. — А на суде он присутствовал? — парировал Гарри. — И мог задавать вопросы? — Да, он вроде бы был на суде. Я не уверен. Честно говоря, суд я помню не очень хорошо. Но Дамблдор – лучший в этом деле! — Может быть, он лучший, но... — Ты ему не доверяешь, — не спросил, а утвердительно заключил Сириус. — Но почему? Дамблдор – великий светлый волшебник. — Не слишком ли много Дамблдора в нашей истории, не находишь? Я ему не доверяю. Может он и великий и светлый, но именно он оставил меня ночью на пороге у моих родственников, как старый башмак. Мои родственники за десять лет моего воспитания не получили ни пенни на мое содержание, ведь ключ от сейфа им не передали! Он даже не сделал попытки, чтобы поговорить с тобой о твоём якобы «предательстве»! Он должен был сделать это хотя бы как глава Этого-Вашего-Ордена. — Гарри, ты ошибаешься! Дамблдор заботится о благе всех, он великий волшебник. — Так я и не отрицаю его светлость и величие, — усмехнулся Гарри, — но пусть светит в другом месте! Ладно, давай не будем об этом. И к тому списку, что я вам выслал, допиши седьмой пункт – надо бы потребовать в суде возмещения морального вреда и ущерба твоему здоровью. — Диктуй, — удручённо вздохнул воспитуемый. — Компенсация морального вреда и возмещение ущерба здоровья подсудимого по причине незаконного содержания под стражей в течение двенадцати лет в размере один миллион галеонов шесть сиклей… — Миллион галеонов? — предложением крестный был, как минимум, ошарашен. — Ты хоть представляешь, какие это деньжищи? Они даже в сейф Блэков не вместятся! — Во сколько ты оцениваешь свою свободу, мистер Блэк? — провоцировал Поттер. После Азкабана свободу Сириус ценил дороже жизни. — Надо указать огромную сумму, чтобы всем и каждому было понятно, что твои намерения серьёзны! Тем паче, такой поворот привлечёт внимание падких до сенсаций журналистов. И обязательно указать в иске, что твоя мать умерла, пока ты незаконно находился в тюрьме. — Это будет славная взбучка во всём Министерстве. Жаркие драки я люблю, мы с Сохатым, бывало, такие розыгрыши устраивали. В его мантии-невидимке пробирались в Хогсмид в магазин сладостей или подкладывали девчонкам… — Мантия-невидимка? — Ага, у твоего отца была самая настоящая мантия-невидимка – самая клёвая из всех, что я видел! Подожди, она должна была достаться тебе как наследнику Джеймса. Незадолго до смерти, — Сириус помрачнел, — её забрал директор. Для изучения. — Да? Как интересно! Сириус, в магическом мире как можно доказать принадлежность вещи хозяину? Например, у магглов, если имеется спор о принадлежности той или иной вещи, то в суде рассматриваются документы, фотографии или свидетельские показания, удостоверяющие принадлежность хозяину. — Может быть, Акцио? Я точно не знаю. Может, спросить? — Я узнаю, не стоит беспокоиться. Мне пора, меня зовут на ужин. До завтра? После беседы с крёстным «вживую» Гарри было о чём подумать. Он пока напишет письмо, но отошлёт его гораздо позже. Тогда, когда Сириусу не будет ничего угрожать. Юный волшебник призвал принадлежности для письма и до вечера составлял черновик письма-претензии. «А.П.В.ДамблдоруТребование о возврате вещи из чужого незаконного владения
В собственности моего отца Джеймса Поттера находилась мантия, являющаяся семейной реликвией, передаваемой из поколения в поколение, и имеющая