Объект-251

И что же случилось тогда? Как такое могло произойти? Последнее, что я помню свет, настолько яркий, что ослеплял и обжигал одновременно. А что же теперь? А теперь я чувствую только темноту, — именно так размышляла, медленно отходя от длительной комы фигура, лежащая на небольшой грязной койке в лечебнице для душевно больных в Темптоне. — А если подумать посерьёзней? — и без того худой силуэт, который в тусклом больничном помещении казался ещё более тонким, попытался сосредоточиться, но острая боль во всём теле сразу же дала о себе знать. — Если так, то я ведь ничего ни до того свечения, ни после него, ничего же не помню, даже имени. Кто я? Где я? Что произошло? И почему мне так больно?! — мысли стали кружиться в бесконечном потоке ослабшего сознания, вызывая всё новые образы, - Так, хватит. Для начала надо бы проснуться. И стоит ли оно того? — с такой мыслью «пациент» открыл глаза. Лучше бы и не открывал, — мрачно подумал силуэт, с трудом, как после наркоза, оглядывая палату: койка, на которой он лежал, была единственной в палате, что его весьма насторожило, все стены были обиты какой-то непонятной белоснежно-белой плиткой, придававшей помещению ложное ощущение стерильности, около койки стояла капельница с не пойми чем, единственное маленькое окно явственно говорило, что за ним прячется ночь, лишь одна дверь сбоку, — Интересно, куда же она ведёт? Чёрт с этим всем, надо отсюда как-то выбраться, — худощавая фигура попыталась встать с кровати. Позже, прибежавшие на помощь санитары скажут, что слышали тихий грохот упавшего тела. Но сейчас… рыча от бессилия, щупловатый пациент безуспешно пытался оторвать себя от капельницы, мечась по полу в стареньком больничном халате. Пальцы предательски не слушались. Голова раздиралась от безумной боли. Хотелось кричать, кричать, разрывая себе связки, но ни единого звука не издавалось из глотки. Лишь потеря сознания спасла несчастного от страданий. Утро в Темптоне выдалось на редкость дождливым. Дождь как ненормальный всё моросил и моросил, оставляя в грязных лужах пузыри, которые плавали по поверхности лужи, вот-вот норовя лопнуть. Мда, вот тебе и выбрался, — первая мысль, что посетила голову пациента. Тело ломило, суставы сводило так, что даже дышать было сложно. Попытавшись немного пошевелить своим ослабшим телом, он обнаружил, что связан. Глянув в окно, пациент смутно различал капли дождя, барабанящие по небольшому стеклу, откуда лился единственный источник света. Хм.. если мне так ещё немного «полежать», то потом я вообще не встану. Надо хоть кого-нибудь позвать, наверно. Хотя бы того, кто связал, — приподняв голову, пациент попытался крикнуть, но из глотки снова ни звука. Предательски стала заползать в голову мысль о том, что он онемел. После ещё пары десятков бесплодных попыток мысль подтвердилась. Слеза отчаяния покатилась по щеке силуэта, обжигая тот участок кожи, по которому она проходила. Я не могу говорить… Я не могу издать ни звука… Никто меня больше не услышит, — в отличие от голоса, звук шмыганья носом довольно отчётливо раздался по палате, — хотя бы мои мысли со мной. Их то у меня никто не отнимет. Прямо-таки и никто? — приторно-приятный баритон раздался в голове у пациента, заставив того дёрнуться в кровати, даже будучи связанным. Что? Кто это? Кто это говорит?! — В тихом ужасе подумал пациент, — Ответь! — мысль громким эхом отдалась в голове. Но ответа не последовало. Открывающаяся дверь заставила «больного» ещё сильней задёргаться в кровати. В неё зашёл человек в белом чистом халате, который, вероятно, мог внушать доверие. Это был высокий, лет 50-60 человек с ровно остриженной седой бородой и короткой причёской. На его носу были очки, а в руках небольшая папка. Мягко шагая по плиточному полу, он медленно подошёл к кровати пациента, и практически неощутимо присел на край кровати. В глазах доктора можно было заметить ноты сочувствия, в то время как у привязанного к кровати силуэта, в утреннем освещении которого можно было рассмотреть молодого человека лет 20- 22, в глазах застыл ужас и недавняя слеза, а сердце бешено колотилось. — Успокойтесь, молодой человек. Вы в безопасности. С вами ничего не случится, — уже отработанной фразой начал «диалог» врач. Успокоиться? Успокоиться?! Да вы меня привязали к кровати и требуете успокоиться. Кто я? Где я нахожусь? Мне нужно знать больше, чем просто «Вы в безопасности», — бесновался "пациент". Правда, только в своей голове, хотя выражение лица ясно дало понять доктору, что всё очень даже не в порядке. — Вы что, немой что ли? — поинтересовался доктор, доставая ручку из нагрудного кармана, — Это очень интересно. А вы что, экстрасенс, что ли? — «усмехнулся» молодой человек. — Значит так. Я буду задавать вам вопросы, вы соглашаетесь или отказываетесь мотанием головы. Знаю, у вас самого вопросов немало, я постараюсь вам на них ответить, — доктор попытался улыбнуться, но под пронзительным взглядом ретировался, — Вы согласны? Потом вас сразу же развяжут, — врач кивнул на ремни. Гори в аду, старик. Кивок головой. -Отлично. Итак: Как вас зовут? Потому что при вас не было никаких документов, удостоверяющих вашего лица. Мне бы самому узнать. Мотание головой. — Или не хотите, или не знаете. Наверно не знаете, потому что вас уж слишком сильно потрепало. Не знаю, как вы вообще выжили, — доктор с грустью поглядел в окно, дождь уже начинал сдавать свои позиции, — Хорошо, следующий вопрос: Вы что-нибудь помните о том, что с вами произошло, что произошло потом или до того, как вас… — доктор показал пальцем на часть тела пациента, которую он не мог увидеть. Да и вообще он видел только потолок и нижним краем глаза серебристую причёску доктора. Мотание головой. — Тогда… тогда и говорить не о чём. Развяжите его! — крикнул доктор в сторону двери. Оттуда быстро заскочили в кабинет два шкафообразных санитара, которые в два счёта развязали худую фигуру. Пока они развязывали, врач встал с кровати, подошёл вплотную к беззащитно лежащему больному, и, наклонившись, прошептал в самое ухо — Я знаю, вы не всегда были немым. Это видно по вашему взгляду. А люди просто так не немеют. Советую вам немного отдохнуть, а затем, посвистите в этот свисток, если вам что-то понадобится. Я непременно приду. Да что это за место такое?!, — пациент стал вырываться из уже свободной от ремней койки, но внезапная боль в голове вновь повалила его на подушку. Паника вновь охватила силуэт. Юношеский ещё силуэт. Он слышал, что доктор ещё что-то говорит санитарам, но вновь прибывшее беспамятство не позволило юноше узнать, что он сказал.