Прожить эту жизнь с тобой

Девичий голос в радио надрывался в желании "чего-то большего", а Джаред курил вторую сигарету подряд, глядя в недавно побеленный потолок. Однажды Майкл убьет его за прожженные простыни, но не сейчас. Перед экзаменами прощалось все и всем: Джареду, Тому, Гарри, Антонио, охраннику с проходной общежития, продавщице гамбургеров, вечно скупящейся на кетчуп. Всем. Вроде и пользоваться нехорошо, а в то же время ну как? Майкл с первого дня соседства завел пластинку насчет "веришь ли ты в пассивное курение" и, не удовлетворившись "гораздо больше я верю в жизнь на Марсе", стал регулярно закатывать истерики по поводу задымленности в комнате. В итоге Джаред теперь курил намного меньше, но геохимия ландшафтов у глубоко беременной мисс Грэхем может сломить любого. Прикончена уже целая пачка, а к экзамену он все еще не готов. Потолок, в свою очередь, не собирался подкидывать гениальных идей на тему того, как выехать на чистом понимании предмета, когда мисс Грэхем нужны одни лишь определения из учебников, а Джаред уже настолько заебался к последнему экзамену, что думать был способен только о Сан-Антонио, маме и кексиках, в которых та не откажет сыну, даже вылети тот из колледжа. Дверь в комнату распахнулась, словно от нотаций, но на самом деле все же от хорошего пинка. — Нет у тебя совести, Джаред. Нет её. — Майкл с порога сверкнул бритой башкой, но направился вовсе не к поспешно пытающемуся затушить сигарету Джареду. — Я тебе уже тысячу раз рассказывал про риски, давал видеоматериалы, записывал на лекции… — Да там эти лекции какие-то сектанты ведут… — Джаред осекся под мрачным взглядом Майкла. — Ладно-ладно, я просто заядлый курильщик. Меня не спасти, я буду рад лилиям на могиле. Пусть окурок уже и был затушен, но Майкл выглядел так, словно хотел, чтобы смятый бычок сожрали с глаз долой и прямо сейчас. В полной тишине комнаты он пнул все еще открытую дверь. Скрипя петлями, та медленно закрывалась, приковывая внимание обоих соседей. Джаред думал о том, что Майкл все-таки жуткий нытик, а безответная любовь усугубляла его нытье сильнее, чем текила усугубляет состояние опьянения среднестатистического студента. О чем думал Майкл, ему на лоб не транслировалось, так что принципы добрососедства вынудили Джареда спросить. — Дело только в курении, или мечта всей твоей определившейся ориентации сегодня поведал тебе о своей полной и безоговорочной натуральности? — Не смешно. А курить бросай. Прямо в обуви Майкл повалился на кровать и повернулся к Джареду жопой, выражая свое отношение к такому вот подъебательному добрососедству. Видимо, вселенная посчитала, что сделать Джареда геем, одарить в колледже преимущественно бабским преподавательским коллективом с несколько гомофобскими настроениями и полностью лишить гей-радара — мало. Для полного баланса ему не хватало соседа-гея, влюбленного в своего школьного друга еще с горшка группы дошкольной подготовки. Джаред украдкой вздохнул, и поднялся с кресла. Все равно задницу уже отсидел за компом, пока зубрил все-все-все определения к завтрашнему экзамену, а по долгам расплачиваться надо. В юности Джареда не раскрыли родственники, в школе ни один последний мудозвон не обозвал педиком, а в колледже, где он все-таки умудрился запалиться с парнем в кино и приготовиться к мученической роли, вместо этого получил целую общагу товарищей по несчастью и конченых толерастов. Три трансвестита, три-четыре пары лесбиянок, эморасты разных мастей, даже какие-то пришибленные радужными идеями панки и целая прорва более чем натуральных парней из разных слоев общества. Все они каким-то образом не обращали внимания на Джареда, а некоторые с ним даже дружили. Гарри тот и вовсе все время терся рядом, даже особо не скрывая приверженности теории о том, что цыпочки любят педиков, а если ты рядом с педиком, то они автоматически причисляют тебя к группе риска и подсознательно жаждут наставить на путь истинный. Кто он такой, чтобы отказывать девушкам в попытках? Майкла, не собиравшегося светить своей ориентацией, похоже, примерно никогда, подбешивало такое отношение, но свое мнение он высказывал только наедине. Порой Джареду казалось, что даже он сам бы не знал о тяге Майкла к мужским попкам, если бы, опоздав на последний автобус в Сан-Антонио, вовремя не вернулся в общежитие незамеченным. Майкл дрочил на зажигательное гей-порно, а выходные имени “подростковые переживания Мэган” превратились в выходные имени “чуть менее подростковые и очень пидорские переживания шифрующегося Майкла”. Джаред улыбался в нужных местах, очень сочувствовал соседу и думал, что здорово осознать ориентацию так спокойно, как это случилось у него самого, и никогда не влюбляться до подобных переживаний. — Эй, Ромео, может, я могу помочь тебе с Джульеттой? Подпоить, залезть к нему в трусы? — С ума сошел?! Конечно, взбодрить Майкла было неплохо, но чтобы за грудки хватали — вот это лишнее. Джаред даже пожалел, что подошел настолько близко — вскочив с кровати, до него оказалось совсем легко дотянуться. Да и комично, учитывая, насколько он был выше. — А что такого? Неужели лучше из года в год страдать по нему? — Лучше. Я могу хотя бы рядом быть. Другом. На свадьбе буду шафером, на крестинах детей — крестным, в суде — буду врать ради него. Что угодно, чтобы быть рядом. Тебе не понять, Джаред. Иди, учи свои фации-херации. — Мило. Может, отпустишь? — Джаред взглядом указал на не слишком уместную в тот момент хватку на своей футболке. Майкл разжал кулаки и злой как черт пошел к своему компу. Можно и ставок не делать: всем в общаге было известно, что Майкл Розенбаум имел и имеет постоянные отношения только с “Контрой”. Её он и врубил. Джаред вернулся за свой стол, чтобы разделить с другом горе и поддержать полтора метра напряжения между их компами, потому что на одном контра, а на втором википедия. Где-то через час, когда Джаред думал больше о сигаретке, чем о химическом составе почв, ему в голову прилетел ластик и мир в комнате номер четыреста девять снова победил сексуальную неудовлетворенность. *** Джаред смотрел в зачетку и не верил своему счастью. Сдал. Сдал! Полкурса не сдали, мисс Грэхем срочно увезли в больницу рожать, а у него его гребаное A+. Майкл с Томом материализовались как из-под земли. — Я считаю, мы обязаны отметить очередную победу везунчика Падалеки над законом подлости! — Майкл прямо лучился счастьем, как и всегда, когда находился рядом с Томом. — К Молли или на Третью? — поддержал Том с настолько же счастливой рожей. Если бы шок от невероятного везения и испуга, когда миссис Грэхем, расписавшись в зачетке, тусклым голосом произнесла “у меня отошли воды”, был чуть меньше, Джаред обязательно выбрал бы тихую кафешку “У Молли”. Самое оно, чтобы слинять где-то через полчаса, когда Том и Майкл забудут о его существовании и начнут обсуждать что-то глубоко свое, начиная от биохимии и заканчивая личной жизнью Фелиции Смит — их одноклассницы, поступившей в этот колледж вместе с ними. Иногда Джаред даже позволял себе шуточки типа “снимите уже номер или оплатите мне билеты на ночной марафон в кино”. Майкл, конечно, злился после такого, а вот Том просто ржал. Но сегодня хотелось пить и веселиться, а лучшего места, чем закусочная на Третьей, вблизи колледжа и общаги не найти. Ввиду их общего на троих нищебродства и отсутствия автомобиля выбор был и так очевиден. — А девчонки будут? — Падалеки, тебе не жирно будет? — Том закинул за спину рюкзак и уже подталкивал обоих друзей в сторону лестницы. — Девчонки-то тебе на кой? — А задницы официантов мне с кем обсуждать? — Джаред расплылся в довольной улыбке и не обратил внимания на отвешенный ему подзатыльник. — Каких официантов? Марка что ли? Старая там задница. Старая. До Третьей улицы они шли в состоянии легкой эйфории. Получить зачет у мисс Грэхем с первой попытки не удавалось никому, а уж у начавшей рожать мисс Грэхем… нет, тут явно замешаны сверхъестественные силы. Том был в этом уверен. Майкл уверял, что все имеет логичное объяснение. Просто Джаред всем нравится. Несмотря ни на что и в любом виде. Природный магнетизм, так сказать. Джаред в споре не участвовал, задумавшись, а не наградить ли себя перепихоном. Он уже два года торчал в этом колледже и еще не трахнул ни одного студента. Осмотрительность осмотрительностью, но секса хотелось. Бывший, с которым Джаред периодически встречался, когда приезжал к родителям на выходные, завел настоящие отношения и быть друзьями по перепиху отказался. Так что у Джареда за последние полгода был всего один бурный роман — со своей правой рукой. И пара измен с левой для разнообразия. Идея завяла на стадии обдумывания. Все же рисковать своей отличной студенческой жизнью ради прикольных ощущений — пожалуй, нет. В закусочной на Третьей как всегда было немноголюдно. Скудный выбор пива, отсутствие грудастых официанток и хамоватый Марк — хозяин закусочной, всегда исполняющий обязанности бармена, а иногда и официанта — создавали в заведении далеко не всем приятную атмосферу. Джареду с Майклом, напротив, нравилось: шансов, что к ним прилипнет большая компания сокурсников, стремился к минусовым отметкам. Самое то, чтобы спокойно посидеть в компании друзей. У Молли было иначе — там как раз тусовался чуть ли не весь колледж, но тусовал тихо и прилично. Том поначалу воротил нос, упорно не понимая привязанности друзей к обыкновенной закусочной с брюзгливым хозяином, но все же Майкл был его лучшим другом — куда он, туда и Том. Трепетная взаимная привязанность, а в какие-то моменты и откровенные заигрывания Тома и Майкла друг с другом упорно наталкивали Джареда на размышления о не такой уж непоколебимой натуральности Тома, но Майкл подобные предположения подвергал анафеме и дулся чуть ли не неделями. Так что Джаред просто забил и с интересом наблюдал, как два самых близких друг другу идиота в очередной раз обсуждают личную жизнь Фелиции Смит, с которой ни у одного из них отношений не было. В закусочной они сели на свое обычное место, любимое, наверное, только ими троими. На солнечной стороне прямо у окна, в погожие дни оно превращалось в выездной филиал ада. Джаред в очередной раз с удовольствием устроился под солнечными лучами, снял куртку с рубашкой, оставшись в одной футболке, и с нескрываемым удовольствием оглядел других посетителей. День выдался хороший, почему бы не подарить улыбку всем этим хмурым зимним лицам. Первым среагировал Марк. Как всегда, недовольно, словно ему за это денег не заплатят, принял заказ, предложил притушить прожектор, пока санитаров не вызвали, но даже не заставил ждать бургеры и газировку по полчаса каждого. — Гнилое отмечание. Может, по пиву? — Можно, — согласился с Томом Майкл и через пять минуть перед ними уже стояли наполненные до краев кружки. Ко второй добавке Джаред полностью отключился от обсуждения теории Дарвина и “Ника, который трансвестит, но уже неделю водит к себе в комнату девчонок и громко включает музыку”. Джаред поржал немного со своих любимых сплетников, отхватил за это, сходил дважды покурить и решил порассматривать людей, пока эти двое, не видевшиеся, наверное, часов четырнадцать и изможденные ожиданием встречи, наговорятся уже наконец. Главное было теперь не ляпнуть чего-нибудь на эту тему, а то ж Майкл ему всю плешь проест. В противоположной части кафешки очень кстати образовалась колоритная компания. Девица, зататуированная по самую шею, но при этом элегантно одетая, красавчик в кепке и простой футболке с кислотным принтом, два патлатых, зато в пиджаках, парня и типичная училка с пучком и в очках. Училка, правда, горячая, и если бы Джаред предпочитал женщин, то пялился бы на нее, а так — выбрал мужика в кепке. Тот улыбался, все время говорил, так что хохотала вся компания, и вообще был усладой для глаз. Джаред и не заметил, как стих разговор за его собственным столом. — Ты на что там залип? — Том, сидевший рядом, наклонился и попытался рассмотреть что там так сильно заинтересовало Джареда. — На красавчика в кепке. — Стоящее зрелище? — Майкл, сидевший спиной к заинтересовавшей Джареда компании, решил удовлетвориться пересказом и просто продолжал глушить свое пиво, пока Том взахлеб описывал всех по порядку: — В кепке, на которого залип Джаред, красив, конечно, но рыженькая в татухах круче. Она в маленьком черном платье и вся, слышь, вообще вся в татуировках. Ну, кроме мордашки. Даже на шее есть. Том перешел к остальным, а Джаред снова отключился от разговора. К тому же его красавчик в кепке выглядел интереснее всех в компании, так что Том был ни фига не прав. Рыженькая в татуировках сильно переборщила как с яркостью рыжей краски, как и с тату, патлатые вообще не во вкусе Джареда, училка — блондинка как блондинка, а вот красавчик… Джаред даже вздохнул от сожаления, что не может просто так взять и подойти. То есть можно, конечно, но это было бы слишком странно. Они явно старше, и подкатывать с «кто больше выпьет» к людям, уже миновавшим период подростковой вспыльчивости, было как-то слишком. Джаред, наверное, переборщил с пристальными взглядами, а Том слишком палевно и шебутно поглядывал на компанию красавчика. Может, поэтому тот и обернулся. Правда, только он. На секунду Джаред запаниковал, подумал было резко нырнуть взглядом в свое ополовиненное пиво, но в ту же секунду решил, что терять-то ему нечего. Раз нечего терять, то можно и улыбнуться. Он зарядил свои фирменные сто ватт и пустил в действие. Самое удивительное, красавчик не отвернулся, только посмотрел чуть удивленно. Мельком взглянул на кружку пива, на которую Джаред опирался подбородком, и только потом слегка улыбнулся в ответ. Они сидели еще минут пятнадцать, Джаред продолжал пялиться на красавчика и его друзей, но никто так ни разу и не бросил ответный взгляд. Том с Майклом снова потерялись друг в друге, и Джаред даже ощутил легкий укол одиночества, когда девушка в тату последней накинула куртку — вся остальная компания уже собралась и расплатилась по счету. Красавчик в кепке уходил, и всё, что Джаред мог сделать — проводить его взглядом. Хорошо, что выходил предмет его наблюдений последним — вроде как ещё пара секунд вместе, — но все же. На секунду их взгляды снова встретились, и красавчик ему подмигнул. Подмигнул и скрылся за дверью. Блин. Сам того не замечая, Джаред улыбался ему вслед, как дурак пялился на дверь и не мог заставить свои губы вернуться к нормальному состоянию. — Кончай светиться, портишь настроение не таким везучим сволочам, как ты. — Марк был сама любезность, как обычно. — Ваша пицца. — Интересно, а он правда сдохнет, если подаст хоть один заказ без хамства? — Это у вас на биологическом новый проект или твоя личная теория? — полюбопытствовал Майкл в ответ на вопрос Тома в пространство. — Личная. Но я подумываю распространить ее в общаге. — С чего он вообще снова сам заказы подает?.. — Джаред решил все-таки вернуться в этот мир и поучаствовать в беседе. Какой смысл тосковать по тому, кого даже не знаешь и никогда больше не встретишь? *** Каникулы прошли, все кое-как вернулось на круги своя. Джаред проникся на каникулах всеми проблемами сестры, повидался со своим бывшим, совершенно вывалился из учебы и не был готов ни к каким сюрпризам. — Да быть не может. — Джаред все же сказал это вслух. А охуенный мужчина в синем пиджаке и очках ослеплял всех в аудитории своей красотой и обаянием. Рядом истекала слюнями Саманта Джонс, ее парень брюзжал на тему “и что в нем такого”, но при этом без энтузиазма — похоже, все-таки видел, “что”. Джаред тоже видел и увидел раньше всех, еще в прошлом месяце. И это правда не честно. Совсем не честно. — Мистер Эклз, а вы женаты? — выкрикнула девчонка с первых рядов, когда новый преподаватель предложил студентам спрашивать все, что будет интересно. — Только на работе. — Дежурные вопросы, дежурные ответы. Не думал, что буду скучать по стерве Грэхем, — не очень тихо провозгласил кто-то из сидящих за Джаредом. Скорее всего, Билли Сандерс. Значит, в ответ прошипела на него Джейн, чирлидерша. И Джареду было необходимо думать именно об этом, потому что мистер Дженсен Эклз посмотрел в его сторону и на секунду замялся. Или Джареду так показалось. Или очень хотелось так думать. Поэтому лучше не думать. — Мистер в голубой рубашке и бейсболке... простите, не разберу, с каким принтом. Как видите, зрение меня немного подводит. Быть может, вы зададите мне не дежурный вопрос? Или поделитесь с нами вашими нежными чувствами к мисс Грэхем? Аудитория взорвалась задорным смехом, а мистер Эклз не стал добивать Билли и тут же перешел к теме лекции. Джареду оставалось только пытаться дышать глубже. Ну или хотя бы просто дышать. Мистер Эклз вел лекцию интересно и увлеченно. Даже Джаред к середине отошел от шока и проникся предметом. А ещё снова провалился в созерцание. Вдобавок здесь ему нечего было смущаться — кроме него в аудитории еще тридцать человек как минимум неотрывно следили за каждым движением нового преподавателя. Джаред настолько увлекся собственными мыслями, что чуть не заорал, когда из-под стола рядом вынырнул Том. — Приятель, я полз три ряда. Там сзади все шумят, а ты в каких облаках витаешь? — Пошел в жопу, придурок. — Джаред прошипел бы что-нибудь позабористее, но в их сторону стал поглядывать мистер Эклз, а его взгляды обладали странным одновременно вгоняющим в ступор и расслабляющим эффектом. Джаред ощущал себя желе под током, невероятно мягким и напряженным. Вообще это было довольно странно, но на анализ ситуации ему катастрофически не хватало времени и силы духа. — Эй, — снова попытался обратить на себя внимание Том, после того как шум в их части аудитории улегся до приемлемого уровня. — Чего тебе? — Я полз к тебе под партами. По жвачкам! — Том понизил голос и последние слова произнес трагическим шепотом. — Удели хоть пять минут внимания. — Ну? — У Майкла днюха скоро. Может, устроим что? Том развалился на месте рядом с Джаредом, явно не особо вслушиваясь в лекцию, и вообще выглядел слишком уставшим, зевал постоянно. Джаред бросил взгляд на друга, отметил шикарные круги под глазами и странную бледность обычно загорелого и жизнерадостного Тома. — Отдых для печени? — А? — Отдых для печени, говорю, давай устроим. Вы с Майклом бухали, что ли, все каникулы? — Не. Мы поехали вместе домой, а там он уже заперся с родаками, а я свою бывшую встретил, и как-то все завертелось… Но отдых для печени прямо очень нужен. Так заметно? — Краше в гроб кладут. — Потом просплюсь. Так что с днюхой Майкла? Он какой-то злой был всю обратную дорогу и уже пару дней придумывает тупые отмазы, чтобы никуда не ходить. — Я не в курсе. Только сегодня вернулся и сразу на пары. Новый препод же… Джаред осекся. Причем просто так. Просто сказал про препода, бросил взгляд на мистера Эклза и резко захотел сжевать свои губы, чтобы хоть как-то подавить нервозность. Ну правда, что за фигня? — Ну? — Том пихнул его в бок, видимо, все-таки желая получить вменяемый ответ на свой вопрос. — Я что-нибудь придумаю. В крайнем случае раздобудешь хлороформ, подышишь им, я повяжу на тебе яркий бантик и пару дней перекантуюсь у народа этажом выше. — Хах! — Том хохотнул слишком громко, так что даже отвлек мистера Эклза от рассказа о взаимосвязи формирования ландшафта Оклахомы с температурами региона. Заметив это, Том попытался сползти на скамье как можно ниже. — Очень смешно. — А Майкла ты спрашивал? — Джаред решил не лезть в эту глухую бутылку, к тому же у него было занятие куда как интереснее. — Прием, он меня вроде как избегает. Ты меня вообще слушаешь? С каких пор ты фанат геохимии? — Том уставился на мистера Эклза, но, похоже, так и не узнал. На самом деле это же нормально — не узнавать человека, которого мельком видел один раз в жизни месяц назад. Хотя… компания у них была колоритная, можно было бы и запомнить. Джаред же запомнил. Мистера Эклза так точно запомнил. Неплохая была бы тема для разговора, вот только Том про свой вопрос забывать не собирался и вопросительно уставился Джареду в ухо. — А ты-то с каких пор ее посещаешь? — Я записался на этот семестр. Будет полезно, какую бы специализацию я потом ни выбрал. Ну так что с днюхой? — А у самого идей нет? — Представь себе. Майкл перманентно ворчит весь последний месяц. Хочется устроить ему тихий вечер перед телеком, вставить кляп в рот и просто посмотреть вместе что-нибудь о животных. — Я даже не уверен, что он бы отказался. — Джаред едва сдержал усмешку. Том и правда был до смерти серьезен. — Ладно. Может, вечеринку? Твоя комната, много спиртного, с этим я справлюсь. Пиццу притащу от Марка. С тебя уговорить своего соседа и других ребят поучаствовать в пьянке и кипеше. Доставку Майкла на место беру на себя. — И притащить девочек! — Том прямо расцвел и принялся вертеться на месте, выглядывая знакомых и намечая потенциальных соучастников. Мистер Эклз кинул в их сторону пару недовольных взглядов. Зацепило и Джареда, так что тому захотелось стечь на пол и уползти прочь под гнетом чувства вины. *** Из аудитории Джаред вышел вместе с Томом и по пути врезался в рекордное число людей. На вопросы, что с ним, ответить было нечего, всё упорно валилось из рук, координация страдала, и мыслями Джаред был совсем не здесь. Мыслями он остался в аудитории. Он в жизни бы не подумал, что геохимия ландшафтов может быть интересной. Да он никогда о геохимии особо не думал. Никогда раньше, во всяком случае А сейчас шел в библиотеку, чтобы взять дополнительные материалы и подвалить к мистеру Эклзу с вопросом, нельзя ли писать курсовую под его руководством. Где-то на полпути, когда Джаред после посещения библиотеки шел по кампусу, его накрыло острым стыдом за собственную навязчивость, и он, споткнувшись, ухнулся в кусты. Решение тихо пойти в общагу и переспать со своей растерянностью хотя бы одну ночь пришло вместе с нарисовавшимися рядом одногруппниками. Выбраться из кустов они, конечно, помогли, но ржали как стадо лошадей. К тому же еще нужно было готовить вечеринку для Майкла, а по словам Тома выходило, что с другом было что-то не то. Пока шел до комнаты, Джаред успел даже обдумать предположение, а не наложил ли кто проклятие на их с Майклом комнату, потому что с Джаредом тоже явно было что-то не то. Предположение не получило развития, но в голове выглядело интригующе. Дверь в свою комнату Джаред открывал, вдумчиво размышляя о строении вселенной, а в частности о существовании или не существовании сверхъестественных материй. Он даже с ходу решил спросить Майкла именно об этом, а не о его никаком настроении. — Ты веришь в вуду там, проклятия, привидений? — Джаред прошел к своей кровати и сбросил рюкзак рядом с ней. — Э-э-э… не знаю. Ты в порядке? — Майкл, до этого лежавший мордой в подушку, поднялся и выглядел скорее взволнованным, чем недовольным. — Да, конечно, в порядке. А почему ты спрашиваешь? Джаред вынул из рюкзака пару грязных футболок с любимыми принтами, которые просто не мог оставить у мамы — она бы точно отправила их в мусорку за затертость и изношенность выше всякой меры. Книжку по ландшафтоведению неизвестного пока Джареду хрена, пачку сигарет девушки брата, которую она спрятала в рюкзаке Джареда, да так и забыла вытащить. Все пучком. Что натолкнуло Майкла на такие вопросы? — Спрашиваю потому, что ты спрашиваешь про приведений, а мы две недели не виделись и мало ли что могло произойти. Так ты в порядке? — В полном. Мне Том сказал, что с тобой что-то не так, и меня занесло в размышлениях. — Он наверняка не забыл сказать, что дома кувыркался со своей бывшей подружкой. Ты знаешь, как я по нему сохну. И ты правда подумал о проклятии, а не о ревности? Джаред, ты там двинулся окончательно в своем Сан-Антонио? Двинулся? Почему сразу двинулся? Джаред отлично отдохнул с семьей, вернулся на автобусе прямо перед началом занятий и решил зарулить на учебу, а там этот мистер Эклз из закусочной на Третьей. Это не Джаред двинулся, это мир двинулся. Бывают же совпадения. Странно, конечно, что Джаред так хорошо помнил какого-то красавчика в кепке. Почти так же странно, как решить срочно идти писать курсовую у нового препода только из-за того, что он тебе как-то раз подмигнул. — Да не. Все отлично. Кстати, с тебя двадцатка, потом скажу, на что. Майкл без лишних вопросов протянул деньги, но смотрел все равно с подозрением. Джаред довольно быстро перестал обращать внимание, погрузившись в собственные мысли и разбор рюкзака. *** Проснулся Джаред помятым и в смятении. Сначала ему снился ад… ну, по ощущениям. А потом Вьетнам, в котором он никогда не был и даже не гуглил, где тот находится и как выглядит. Вот только уверен был, что снился Вьетнам. Надо сказать, ад был красочней. Огромный дворец, разделенный на два крыла, прекрасная принцесса, которую он пытался спасти, под конец превратившаяся в гигантский пирожок на застежке, и трое в самой последней комнате, после которой, казалось, ждала свобода. Двое были жутиками как жутиками, а вот третьим, неожиданно, оказался мистер Эклз. В сумятице странных и стремных ужасов он стоял среди адской аристократии в светлой рубашке и идеально сидящем темном костюме и предлагал Джареду прыгать в окно, пока он разрешает. И Джаред прыгнул, скатился по отвесному склону сразу на белый песчаный пляж, к океану. Вот тут и начался Вьетнам, больше похожий на деревню с прудом в центре. Там Джаред безуспешно пытался найти своего парня, с которым приехал в этот самый воображаемый Вьетнам. Открыв глаза, Джаред даже подниматься не хотел — с таким трудом его отпускал мир Морфея. — Ты чего? — Майкл, сам еще не до конца проснувшийся и проходивший мимо с зубной щеткой во рту, похоже, что-то заметил. — Ничего, вроде. Сон странный. — Ну… ничем не могу помочь. — Майкл пожал плечами и пошел дальше дочищать зубы. А вот Джареду надо было еще минутку поваляться. Слишком реальным казался поразительно нереальный сон. Казалось, Джаред все еще смотрел на мистера Эклза, царственно усевшегося посреди темной залы со светлой мебелью. Он выглядел темной порочной тайной среди светлого дня. И с этим, определенно, надо было кончать. Дурь какая. Джаред в считанные минуты поднялся с кровати, отвоевал душевую, нашел более или менее чистую одежду, собрался и выкатился из комнаты раньше Майкла. Если он правильно понял их с Томом планы, то времени оставалось совсем в обрез. Прошвырнувшись по этажам, Джаред собрал триста баксов и множество «Конечно, приду!». Они созвонились с Томом, посчитали бабло и сошлись на том, что бухло важнее закуски, так что Джаред оставил себе сотню, намереваясь на нее накупить пиццы и чипсов, а вот на Тома легла добыча крепких алкогольных. — А подарок? Что дарить будем? Джаред как раз прикидывал, что вечеринка разбредется на три, а то и на четыре комнаты. Ящик пива обещали внести вместо денег из стовосемнадцатой, чипсов на всю эту компашку накупить просто нереально, придется умолять Марка о скидке на пиццу. Какой еще на хер подарок? У них обоих совершенно мизерная подработка в деканате. Работу, конечно, можно и поменять, пусть это и обязательно отразится на учебе, но за два дня погода от этого не переменится. Всеми этими причинами и был вызван более чем резкий ответ Джареда. — Отсоси ему, а я дарить ничего не буду, эта вечеринка и так бьет по карману. Том так и не нашел, что сказать, а Джаред рванул на учебу, строя не самые увлекательные планы на вечер. Спустя несколько часов и скучнейшую лекцию по прикладной картографии Джаред суетился ничуть не меньше, чем с утра. Он считал мелочевку, в уме прикидывая, сколько ему придется добавить из своих, и совершенно не смотрел, куда идет. В плечо преподавателя он врезался еще и с возмущением. Мистер Крэйг выдал ему последнее китайское предупреждение, хотя Джаред склонялся к тому, что предупреждение было все-таки больше корейским, и поспешил извиниться перед профессором. Само собой, тщательно сдерживая намеки на кое-чей слишком низкий рост, так что под локтями и не заметить. До Третьей улицы Джаред добрался еще с двумя происшествиями, последнее из которых случилось прямо на входе в закусочную Марка. Смутно знакомая дамочка входной дверью расквасила Джареду нос. — Ох, господи! Простите, пожалуйста! Вы в порядке? Женщина в светло-сером брючном костюме бросилась к Джареду, но вовремя остановилась. Лило у него из носа знатно, и ее костюму точно пришел бы конец, попытайся она все же ему помочь. — Салфетки есть? — Джаред все равно собирался быть вежливым. Это же у него день ни к черту, кто в этом кроме вселенной и его самого виноват? — Мэри… ого! Джаред поднял взгляд на еще одного участника событий, вывалившегося из забегаловки вслед за дамочкой, и завис. Новый препод по геохимии. И спутницу его Джаред тут же вспомнил, как не вспомнить-то? — Вот, держите. — За те секунды, пока Джаред пялился на Дженсена, а тот хмурился и одновременно пытался не заржать, женщина в костюме как раз отошла от шока. Достала салфетки, сунула их Джареду прямо в нос, а дальше его поднимали на ноги уже вдвоем. — Ты как? К сожалению, не знаю твоего имени, но ты же студент? Я тебя, вроде, на лекции видел. — Ага. — Вышло не слишком информативно, но с разбитым носом на большее Джаред был просто не способен. Мистер Эклз со своей «Мэри» затащили Джареда в закусочную, не обратив внимания на легкое сопротивление, усадили за тот «свой» столик, который занимали месяц назад, и проявили все родительское участие, какое только было возможно. И какое Джареду точно не хотелось получать от сексуально привлекающего его мужчины. И вот это было реальным открытием. Нет, Джаред, конечно, оценивал мужчин с этой стороны, вот только преподавателей — никогда. У него же принципы размером могли потягаться с Большим каньоном. Он даже с однокурсниками не трахался, несмотря на крайне благоприятные для этого условия. Джаред на них даже не заглядывался. На преподавателей — тем более. — Так как тебя зовут? — Мистер Эклз, усевшийся рядом, постоянно заставлявший Джареда откидывать голову и менявший окровавленные салфетки у носа, вообще-то мог бы вести себя более отстраненно. Но нет, он был участливым, руки его казались весьма сильными — весь из себя аппетитный лакомый кусок. А теперь еще и именем Джареда интересовался. — Джаред Падалеки. Я записался на ваш курс. Точнее, на курс миссис Грэхем, но она же родила, наверное, не скоро выйдет на работу, и вот… и… И Джаред Падалеки — дебил. Мистер Эклз наверняка уже это заметил. — Ты уж прости Мэри, Джаред Падалеки, записавшийся на курс миссис Грэхем. — Мистер Эклз очаровательно улыбнулся, от чего у Джареда, казалось, размякло решительно все. В том числе и руки. Следующая фраза учителя прозвучала уже жестко, а его ладони снова заставили Джареда откинуть голову. — Салфетку прижми. Мэри же быстро сбегала к барной стойке и вернулась с целой упаковкой салфеток. — Зачем столько-то? Мы же не папье-маше из него делать собрались. — Очень смешно, — язвительно буркнула Мэри и сунула все принесенные салфетки Джареду в руки. — Зайка, ты прости мою неловкость. Оставляю тебя на попечении твоего учителя. Счет за химчистку можешь прислать по этому адресу. Вслед за салфетками Джареду в руки втиснули визитку, а женщина, поправив очки, быстро чмокнула мистера Эклза в щеку и ретировалась на скорости, в которую, учитывая высоту ее каблуков, поверить было сложно. Эдакая секси-училка. Джареду даже взгрустнулось — так здорово она смотрелась прильнувшей к щеке мистера Эклза. — Итак, — вырвал Джареда из мутных мыслей хриплый голос, к которому он вроде бы не питал особых чувств, но все же не мог не оценить. Пробирающий, бархатный, совсем не подходящий учителю, если, конечно, тот не преподает литературу и не спит со студентками. — Итак? — Ты же пришел сюда не только для того, чтобы Мэри подрихтовала твои природные данные? — Мистер Эклз неопределенно помахал рукой в районе лица Джареда и, понизив голос, спросил: — Свидание с подружкой? — А! Да, точно! — Правда свидание? — Мистер Эклз выглядел немного удивленным, но Джареду даже понравилось, что его поняли не совсем правильно. Было прикольно смотреть на смесь эмоций учителя. — Ну, тогда еще раз извиняюсь за Мэри. — Нет, не совсем свидание, но… — У Джареда мелькнула мысль, которую он даже обдумать толком не смог. Она как-то резво и разом пожрала его мозг и тут же заставила себя высказать. — А вы за рулем? В смысле, сейчас на машине? — Да. — Мистер Эклз казался еще более растерянным, чем во время предположения о свидании. Джаред подорвался к Марку. Тот, как всегда, скучал у стойки и несколько испугался неожиданного налета. Пятнадцать коробок пиццы и чипсы — всё, что хотел Джаред, вот только хотел он этого со скидкой в двадцать процентов, поэтому провести времени у стойки пришлось немало. Минут десять-пятнадцать Джаред просто уговаривал Марка дать эту несчастную скидку, и еще пять — сделать все «прям сейчас и по-быстрому». Список нужной пиццы и деньги Джаред выковыривал изо всех мест. Даже неудобно стало, потому что мистер Эклз смотрел неотрывно и с любопытством. — Что ж вы, студенты, будто никогда не слышали о бумажниках… — бурчал Марк, но деньги пересчитывал, в том числе и мелочь, щедро вываленную Джаредом на стойку. В итоге Джаред из-за того, что выуживал монеты из переднего кармана джинсов, даже не заметил подошедшего Дженсена. — Ого! Кто-то совсем оголодал и разбил копилку? Вроде бы тупая шутка, но Джареда ужасно развеселила. Он улыбнулся и вместо того, чтобы общаться с учителем, как с учителем, стал строить ему глазки и освещать зубастой усмешкой. Но быстро себя на этом поймал и попытался прикинуться придурком. Эта роль ему отлично удавалась и в этот раз была особенно уместна. — Так я же в общаге живу. Сплошь приезжие вокруг с долгами за обучение, а вот так выглядят наши вечеринки. — Собираетесь нарушать спокойствие в кампусе? — Нет, что вы. Только пицца, чипсы и вода. — А машиной ты поинтересовался… — Мистер Эклз, видимо, хотел услышать это от Джареда, хотя явно понял весь нехитрый план. — ...в надежде, что учитель, чья подружка расквасила мне нос, захочет скрыть следы преступления, и… И договорить Джаред не успел, потому что Эклз заливисто рассмеялся, хлопнул его по плечу и, будь проклят Том со своими идеями, показался самым офигенным из всех, кого Джаред встречал в своей жизни. Вот так просто. Никаких особенных действий, ничего из ряда вон выходящего. Красив — бесспорно, но мало ли красивых? А этот еще и обаятельный. И никогда раньше в Джареде вот так беспричинно не возникало настолько дикой тяги. Пока преподаватель геохимии — быть может, если хотя бы в голове называть его так, влечение пройдет? — похлопывал его по спине и делился восторженными воспоминаниями времен студенческой жизни и вечеринок на пол-общаги, Джаред думал о том, как сильно не хочет никуда ехать. Он бы спокойно до самого понедельника просидел за барной стойкой. Может, даже запихал бы приготовленную пиццу Марку в задницу. Спрятал бы где-нибудь связанного Тома и отправил по этому адресу Майкла, забаррикадировался в этой кафешке и вечно слушал этот голос. А рассказывал мистер Эклз всего лишь о том, что в его общаге первые два этажа почему-то занимали будущие хирурги из соседнего университета, и это, определенно, самые сумасшедшие соседи, каких только можно себе вообразить. — Готово. Сам забирай с кухни. — Марк, как всегда, был само очарование. Мистер Эклз вызвался помочь. Джаред вроде бы и соображал кусочком мозга, что общаются они слишком неформально даже для их предельно неформального знакомства, но все равно кивнул. Конечно, он хотел, чтобы Эклз ему помог. Помог перетащить пиццу в машину, подвез до кампуса. Чтобы рассказал, помнит ли, как они смотрели друг на друга примерно с месяц назад. А может, даже рассказал, почему подмигнул. Тогда Джаред решил, что это был офигенно прикольный жест, а сейчас ему вдруг захотелось, чтобы это что-то значило. Странно, одним словом. — Мистер Эклз, а… — Джаред поймал себя на отсутствии вопроса. Просто они закончили складывать пиццу на заднее сидение, запихали пакеты с чипсами в багажник и уселись в машину, а теперь Джареду приспичило поговорить. Вот только тему надо было придумать, но в голове царило умиротворенное безмолвствие. — Да, мистер Падалеки? — через минуту, с любопытством поглядывая на Джареда, но больше уделяя внимание дороге, спросил Эклз. — Можно просто Джаред. До мистера Падалеки еще целых три дня. У нас же во вторник лекция? — У меня лекции каждый день, у вас — возможно, что и во вторник. Они как раз поворачивали к кампусу, так что жгучий стыд, решивший опалить Джареда, вскоре должен был поостыть. — Позвонишь друзьям, чтобы помогли с пиццей? Боюсь, мне уже пора. — Эклз посмотрел на часы, быстро припарковался и еще быстрей вытащил из машины все Джаредово добро. Закончилась их встреча на «хорошей вечеринки, мистер Падалеки». Том с соседом прискакали в считанные минуты, так что Джаред не успел даже обдумать глубину собственной ущербности. Его, пиццу и чипсы подхватили, утащили с собой в общагу и больше ни на секунду не давали остаться в одиночестве. Сначала Джареду пришлось охранять чипсы от тех, кто хотел взять упаковочку. Потом к чипсам присоединился алкоголь, и атаки сокурсников и не только стали непрерывными. Сосед Тома помогал отбиваться, сам Том носился с украшениями для вечеринки. Он напялил всем на головы веселые колпачки, парочку девчонок даже уговорил влезть в порнушные топики, чтобы порадовать бедного студента. А вскоре явился и сам виновник веселья, которого с мешком на голову доставили на вечеринку трансвестит и капитан местной футбольной команды. Бухло объединяет. В любых случаях объединяет. Девицы в топиках усердно дудели в дудочки, откуда-то выкопанные Томом, Майкл улыбался своей фирменной поддельной улыбкой, а Джаред стоял на разливе. В какой-то момент девчонки замутили пунш — вот тогда вечеринка началась и у Джареда. Он подхватилил две заначенные бутылки пива и вывалился из уже основательно загаженной комнаты. В коридоре было однозначно не чище, но зато легче. Пьяный народ очень даже мирно общался по углам. Капитан футбольной команды отхватил себе самую грудастую девчонку из тех, что пришли в порнушных топиках, сосед Тома просто получал эстетическое наслаждение, а виновника торжества нигде не было видно. Кто-то вытащил колонки в коридор и врубил популярные тошнотворные мелодии, нравящиеся исключительно местным недалеким девицам. Но Джареду вполне сойдет: он хотел потратить пару минут на размышления, а делалось это ему всегда лучше удавалось в толпе. Если поразмыслить, что это такое было в закусочной Марка? Случайная встреча. Это само собой. Мистер Эклз заменял миссис Грэхем, поселился небось в дешевых апартаментах неподалеку, с друзьями встречался там, где потише, но рядом с колледжем… И это все совершенно не то, о чем Джареду хотелось думать. Он ведь правда на него стойку сделал. Как-то смутно, но мистер Эклз точно возбудил воображение Джареда. И не на шутку. Ему не просто захотелось поразмыслить о теоретической возможности перепихнуться. Не хотелось на него вздрочнуть. Хотелось забиться с бутылкой пива в уголок и слегка поплакать. Он влюбился? Как Майкл? Не-е-ет. Быть не может, симптомы не сходились. — Чува-а-ак, охеренная туса! — Черный как ночь бугай, которого Джаред видел на лекциях, но не перекинулся до этого и парой слов, вынырнул из-за угла и чуть не заставил словить сердечный приступ. — Ага, рад стараться. Именинника поздравь и считай, что мы в расчете. — Джаред выдавил из себя улыбку и постарался не вздрагивать каждый раз, когда огромная лапа опускалась ему на плечо в дружеском похлопывании. Этот парень — ебаный гигант, а ведь Джареда и самого никто бы мелким не назвал. — Я уже. А потом он куда-то пропал и… Келли, детка, и ты здесь! — Парень на полуфразе переключился на девчонку с их курса, и Джаред решил, что вот оно — самое время валить с этого праздника жизни. Да и убирать все, что насвинячили в коридоре, не хотелось. Оглянувшись по сторонам и не обнаружив ни Майкла, ни Тома, ни тем более кого-то хотя бы относительно трезвого, Джаред пригнулся и двинул в сторону лестницы. Весь недолгий путь до своей комнаты Джаред усиленно гнал тупые мысли об Эклзе. А толку думать о его заднице, когда задница а — гетеросексуальна, б — скорее всего, занята, и в — входит в преподавательский состав учебного заведения Джареда. А он сам ни разу не сексапильная аспирантка, чтобы у них все было, как в кино. Так что Джаред очень старался не думать вообще. Так старался, что умудрился не замечать ничего, даже открывшуюся прямо перед ним дверь. Том чуть не сбил его с ног, ни на секунду не остановился и мгновенно исчез за поворотом. Зато это великолепно помогло отбросить нелепые мысли. — Том! — выбежал следом Майкл, хоть и с небольшой задержкой. Конечно же, он тоже намеревался нестись прямиком через Джареда, хотя с его ростом было бы легче пригнуться и просто прошмыгнуть под коленкой. — Эй?! — Блядь. — Майкл все же отреагировал на возмущенный недовопрос Джареда. Вот только тогда Джаред наконец заметил, в каком виде Майкл рванул за Томом. — Эм… может, ширинку застегнешь и… не знаю, можешь и за ним бежать, но, как вариант, я тоже готов выслушать. Будь Джаред на месте Майкла, он бы побежал, но это же был его любимый сосед-нытик. Майкл судорожно застегнулся, хотя вид у него все равно оставался более чем красноречивый, и затащил Джареда в комнату. Джаред едва успел сбросить верхнюю одежду на пол и стянуть кеды, как на него без лишней подготовки и долгих вступлений вывалили и так ясное, хотя и слабо верибельное: — Он мне отсосал! — Э… — Джаред не то чтобы не радовался за друга, но и в ситуацию пока не въехал. Зато Майкл явно был весь внутри “ситуации” — даром, что низкий, схватил Джареда за предплечья, как клещами, отволок к кровати, усадил на нее, а сам бухнулся на свою. Запустив руку в воображаемые волосы, он долго не мог найти, что сказать. Хотя, а чего тут говорить? Ширинка растегнута, вид охреневший, и… это же мокрое пятно внизу футболки? После осознания значения последней находки мысли Джареда сменили направление на “можно я просто пойду отсюда?”. А вот Майкла потянуло исповедаться. — Я просто стоял в коридоре, слушал Билли, проникался охуенностью Джейн, которой он уже второй месяц не устает петь дифирамбы. Как будто если он будет говорить о ней со всеми и каждым, она быстрее ему даст. Майкл выплевывал слова как-то зло и ошеломленно. Джаред его понимал, но у него в собственной голове внезапно вылезли проблемы, и он очень хотел быстрее перейти к сути дела. Джаред был слегка пьян, очень расстроен своими мыслями о преподавателе и мучался неясными желаниеми то ли дать, то ли взять. Что было уже само по себе удивительно, учитывая его обычную крайнюю недоверчивость. Не то чтобы ему не было интересно попробовать гейский секс снизу, но как-то никогда не удавалось развить такую степень доверия. Даже к вибратору. Иначе говоря, Джаред был крайне нерасположен к выслушиванию истории издалека. И точно не с такими театральными паузами, к которым прибегал Майкл. Он молчал и чесал лысину уже минуты две, как будто рассказать о воздыханиях Билли и было целью. — Том просто возник из ниоткуда, — неожиданно, но очень вовремя решил продолжить Майкл. — Бухой в говнище. Втирал что-то про «нехорошо без подарка, но что делать нищебродам». Я попытался сказать ему, что буду рад новой кепке и больше мне не надо. Ну и… я не знаю, какого хрена мы пошли сюда. Вроде просто так. Я ж тоже был в стельку, но когда закрылась дверь и Том, сияя от накатившей на него идеи, опустился на колени и полез расстегивать мне штаны… В общем, это была самая быстрая детоксикация в моей жизни. Только что слова лились потоком, но тут Майкл снова замолчал, а Джаред устыдился своему поведению. — Эй, а может, это шанс, которого ты ждал всю жизнь? Подумай, просто так идея отсосать в голове Тома родиться не могла… — Я и не сомневаюсь в этом. Сто пудов ты весь предыдущий день вдохновлял его своим великолепным околопостельным юмором. — Эм. — Джаред пораскинул мозгами и решил, что сознаться и получить всегда менее болезненно, чем получить постфактум и с прибавкой в виде недоверия из-за вранья. — Возможно. — Джаред, — мученически выстонал Майкл и упал лицом в ладони. — Я же просил. — Да ничего ты не просил. Ты просто параноил, страдал и занимался самоедством. Ты всю жизнь влюблен в одного человека, даже налево от него ходил только по расписанию, только к девчонкам и только для того, чтобы Том за тебя не волновался. Это болезнь, а я всего лишь подкидывал идеи твоему лекарству. Джаред прекрасно понимал, что это была так себе отмазка, но куда деваться. Он же правда это делал. Из лучших побуждений. А иногда и по глупости. Но даже эти попытки имели корнями поведение Тома и Майкла. Они же были созданы друг для друга, жизненные планы строили одни на двоих, как тут не подшучивать? — Я сдохну, если он станет меня избегать. — Это было не откровение, а и так известный всем, кто хоть немного знал Майкла, факт. — Этого не будет. — Джаред понимал, что его слова сейчас шли в никуда, но и желания объяснять, что все положит, но не допустит такого разлада, и уж точно не по своей вине, не было. Но что сейчас Майклу слова Джареда? Пустой звук. — Твои слова, да богу бы в уши. — Майкл сполз с кровати разбитым, говорил так, словно каждое слово весило минимум тонну. — Ладно. Я… я скоро вернусь. Не возвращался Майкл до самого утра. *** Выходные прошли дерьмово, учебная неделя началась дерьмово, и геохимия вместе с Эклзом — Джаред отбросил хотя бы в мыслях неприятное «мистер» — была некстати. Вообще. Сидеть, слушать хрипловатый голос и пялиться на обтянутую не самыми узкими брюками задницу преподавателя являлось последним, что было нужно Джареду. Машина времени, мозги помощнее, штука для стирания памяти как в «Людях в черном» — вот краткий список того, что Джареду пригодилось бы вот прямо сейчас. Лекции, прослушанной с оттягивающим штаны стояком, в этом списке не было. К тому же Том сидел рядом, жевал губу и явно ничего не слушал. Вроде бы и самое время подкатить с разговором, но Джареда жутко отвлекал голос лектора, и он вновь и вновь соскальзывал с «так что это у вас с Майклом было после вечеринки» на фации в исполнении мужчины, умудрившегося пожрать все мысли Джареда одним своим гребаным существованием. — Я, кажется, самый большой дурак на свете. — Том-то не понимал, но он просто стал спасителем для Джареда. Сам заговорил, сам на нужную тему! — Майкл злится? — С чего? Ты пропал на три дня, он волнуется и трясет всех, с кем ты общаешься, на предмет полезной инфы. — Джаред как бы знал, что ответить, но решил сверх меры Тома сразу не смущать. — Не надо, Джаред. Я прекрасно понимаю, что ты нас с Майклом застукал по всем законам жанра. — Том, обычно такой спокойный, веселый Том, говорил опасно и зло. Но главное — слишком громко. — Может, не здесь? — Блядь. — Матюки из уст Тома тоже не были не самым обычным явлением. — Прости, я дебил. — Да нет, но мистер Эклз слишком заинтересованно смотрит в нашу сторону. И Эклз смотрел. Обжигал внимательным взглядом, а потом отворачивался и заразительно улыбался кому-то с первых рядов. Или Джареда просто глючило, что его выделяют. Глупо хотелось помахать ручкой со своего стопятнадцатого ряда, но в такие моменты вперед особенно решительно выступала логика. И вот она была беспощадна. Заставила обратить внимание на очки, которые мистер Эклз надевал на лекциях, вспомнить, как быстро тот ретировался перед вечеринкой Майкла, и оценить разделявший их Большой каньон. Джаред — студент, Дженсен — преподаватель. Им даже чтобы просто начать общаться, нужно очень хитровыебнуться. Джаред так погрузился в свои странные даже для него самого мысли, что чуть не пропустил интересный поворот событий. — …полевая практика на добровольных основах, но считайте, что половина баллов для зачета у вас в кармане. — Он о чем? — Джаред пихнул ногой Тома, чтобы тот оторвал голову от парты. — Кто? Мистер Эклз? — Джаред кивнул, старательно сдерживая энтузиазм. — Мы ж тут оба сидим. С каких пор ты ловишь мух на лекциях? — Не могу сосредоточиться с тех пор, как два моих лучших друга, с которыми я не планировал терять связь и после колледжа, решили вести себя, как два идиота. Еще больше… не знаю, есть ли большая степень — вы, кажется, переступили уже все грани. — Врешь? — Том прошипел это не так уж и злобно. — Насчет чего? Вы правда дебилы... — Не, по поводу причин. Врешь почему-то. — Том поставил Джареду диагноз, снова стукнулся лбом об парту и дальше бурчал уже в нее: — Полевая практика. Выезжаем на автобусе за город, копаем почву, капаем на все уксусом во имя увлекательного выяснения кислотности. Я поеду. Кто откажется от почти зачета? — А… — В голове Джареда царила блаженная пустота, в которую падали слова друга. Падали и качались на волнах смутного довольства. — Ага. *** После лекции Джаред никуда не спешил — этот зал всегда после геохимии целую пару пустовал. То, что надо, чтобы перекинуться парой слов с Томом. Может, даже отбросить все моральные запреты и быть чуть более откровенным, чем Майкл когда-либо ему бы простил. Народ расползался быстро, мистер Эклз тоже куда-то ушел, и это сильно снизило градус настроения Джареда. Зато Том никуда не рвался — хороший знак. — Ну? — Ты хочешь рассказать мне, какой я придурок? — Вообще-то, это ты жаждал поорать на всю аудиторию. — Джаред сначала даже дар речи потерял от степени придурковатости своего вроде как друга. Том встал, отошел на пару шагов и уже открыл было рот, чтобы, как надеялся Джаред, сказать что-то уже ближе к делу, как дверь в аудиторию снова открылась и, копаясь в портфеле, в нее вошел мистер Эклз. Ну кто ж еще. Он их не сразу заметил, зато когда заметил, молча дошел до кафедры и, судя по звону, нашел там ключи. Вот только так же молча валить явно не собирался. — Я могу вам чем-нибудь помочь? В свете того, что он им как раз помешал, вопрос прозвучал издевательски. Вот только Джаред все равно сиял, как идиот, и даже кивнул. Мистер Эклз как-то ощутимо расслабился, мягко улыбнулся и подошел к ним. — Вы насчет практики? Записаться можно у меня или в деканате, я оставлю там листы для записи. — Мне стыдно, но вечеринка была знатной, я до сих пор отхожу и все прослушал. — Джаред тараторил, но останавливаться не собирался. Он разговаривал с мистером Эклзом. Он сидел на своем месте, на соседнюю парту опирался бедром невероятно привлекательный мужчина, у них был… ну, это вполне тянуло на диалог. Очень далеко от того, чего Джареду хотелось бы на самом деле, но все же больше, чем можно получить от преподавателя рядовому студенту, если из кожи вон не лезть. — Обычная полевая практика. Проводиться будет на этих выходных, оплачивается все из бюджета колледжа в счет уймы засчитанных, но не осуществленных практических занятий. Насколько я понимаю, миссис Грэхем предпочитала занятия в аудиториях. — И только в них, — поспешил поддакнуть Джаред и запнулся. Говорить что-то плохое о своей учитильнице не хотелось, хорошего припомнить не получалось, и он так и замер с приоткрытым ртом. — Ну, тогда я обязан поправить эту ситуацию. Все будет организовано по-быстрому, но, надеюсь, вам понравится. — Конечно! — Можно было бы и не так громко. Джаред сам себе выдал мысленный подзатыльник. — Так нам искать листы записи в деканате? — Не обязательно. Я запишу вас, мистер Падалеки. И… простите, я еще не всех запомнил. — Том. Том Уэллинг. — Том, казалось, едва сдерживал улыбку. А через секунду и сдерживать перестал, разулыбался во все зубы. Эклз ответил ему встречной улыбкой, достал записную книжку, по всей видимости, записал туда их фамилии и, кивнув, распрощался. А вот Джаред так и сидел, как приклеенный к этой чертовой парте. — Джаред, ты серьезно? Препод? — Том не стал выжидать, заговорил сразу, как только за мистером Эклзом захлопнулась дверь. — Ты о чем вообще? — Я о влюбленном взгляде и самом идиотском разговоре на свете. Это был флирт? Если это был он, то я понимаю, почему ты так и не завел себе здесь парня. Джареда обожгло изнутри резкой неприязнью. Секундное яркое чувство, какого он не испытывал раньше никогда. Почему-то очень надо было защитить честь мистера Эклза, и в то же время на нее явно никто не посягал. Просто Джаред дурак. — Да пошел ты. — Вот и все, что он смог выдать. Подскочил как ужаленный, схватил свой рюкзак и Тома за шкирку и припустил в сторону общежития. Может, он был и дурак, но дурак вполне себе адекватный. — Эй, куда тащишь-то? — уже на полпути задергался Том. — Угадай. — Буркнул Джаред и, не дожидаясь вариантов, ответил сам: — К зазнобе твоей бритоголовой. Будете обсуждать пьяный отсос. Том рванул руку так, что Джареда ощутимо качнуло, и о дальнейшем движении речи уже не шло. Джаред разозлился. — Да блядь! В своем глазу вообще бревна не видишь? Ты же сам полез ему отсасывать, да еще вечно милуетесь, как женатая пара. Может, пора уже расставить все точки? — Ты о чем? — Том, только что кипевший злобой, состроил на лице выражение святой невинности, первый раз увидевшей настоящий хуй. В результате чего и схлопотал рюкзаком по роже. — Как знаешь. — Джаред развернулся и пошел в общагу. По его рассчетам Том должен был нагнать его в считанные секунды. В конце концов, они почти одинакового роста, а этот ботаник проявлял чудеса тугодумия, но все же обладал некоторым запасом решительности. Он просто должен был быстро оценить ситуацию и понять уже, что если ему нужно от Майкла нечто чуть большее, чем дружба, то сейчас настал самый момент. Одна проблема: все это было по рассчетам Джареда. Том его не нагнал ни через минуту, ни у общаги, ни даже вечерком. Джаред вернулся в свою комнату, к уже не такому мрачному, но очень фаталистически настроенному Майклу, и не знал, что вообще сказать. В итоге они смотались за пивом, врубили на компе Майкла классический рок, после чего выслушали матюки из-за стены и сделали потише. Джаред валялся на своей койке, Майкл — на своей, между их кроватями стояли банки пива и один пакетик чипсов. Обстановка была идеальной для осознания влечения, но поскольку Джаред его и так уже осознавал, то решил, что его пора уже и признать. — Как думаешь, какова вероятность того, что мистер Эклз любит, чтобы его нагибали и трахали в задницу? — вопросил Джаред в воздух и отхлебнул пива. Воздух в лице Майкла поперхнулся, помолчал минутку, потом покряхтел и наконец выдал ответ, хотя его никто и не ждал. — Пятьдесят на пятьдесят. — На изумленный взгляд Джареда Майкл ответил исчерпывающим пояснением: — Либо любит, либо нет. — Стань моей женой. Джаред предложил это со всей возможной искренностью и даже почти не ржал. — Прости, друг, но мое сердце занято. И место на моем члене тоже. Теоретически. — Майкл секунду подумал и добавил: — И в жопе. Не знаю, как там Том предпочитает. А кто вообще такой этот мистер Эклз? Джареду оставалось только заржать. Только больно как-то было это делать. *** На всякий случай Джаред не заговаривал с Томом об их с Майклом ситуации. Не смотрел косо, общался подчеркнуто весело и развязно, подчеркнуто на как можно менее личные темы. Джаред вообще много чего делал «на всякий случай». На всякий случай ни с кем в колледже не трахался. Одно дело быть геем, другое — прослыть пидорасом. На всякий случай Джаред никому из семьи не рассказывал об ориентации. На всякий случай пошел в максимально прикладную и связанную с разъездами профессию. Джаред жил по принципу «перестрахуюсь на всякий случай». Вот только на случай влюбленности в учителя у него не было ничего. Джаред сидел на очередной паре по геохимии, смотрел на улыбающегося мистера Эклза, вдохновенно вещавшего о кислотности и, казалось, грезившего предстоящей поездкой, и не мог насмотреться. У него ничего не было на случай влюбленности. Том сидел рядом, и Джаред прекрасно видел, как друг на него поглядывал. Иногда с жалостью. Ну еще бы. Если у них с Майклом что-то и не получалось, то исключительно из-за тупости обоих, а вот у Джареда с Эклзом вообще ничего. Тут и получаться было нечему. Насмотревшись, пропустив мимо ушей ровным счетом всю лекцию, Джаред попытался выйти последним, чтобы перекинуться парой слов с учителем. Может, даже пройти с ним по коридору до ближайшего поворота. Да что угодно, но мистеру Эклзу позвонили, и он, прижав телефон к уху плечом, ушел из аудитории чуть ли не быстрее всех студентов. У Джареда даже мелькнула мысль проследить за ним. — Вот и кончилось твое везение? — Том сказал это мягко — так, что дать в морду казалось преступлением. Но очень хотелось. — Не понимаю, о чем ты. — Я про то, что невозможно успевать все и везде. Быть душой компании, хорошо учиться, мастерски скрывать личное от родных. — Том, ты напрашиваешься. — Прости-прости. Как-то неловко смотреть на твой побитый вид. — А ты втрескайся в учителя, и я на тебя посмотрю, — окончательно разозлился Джаред, но голос себе повысить не позволил. — К тому же… сколько можно бегать? Майкл и так уже на третий виток депрессии пошел за эту неполную неделю. Приди, скажи, что был пьян, и все решится. Он тебе и не такое простил бы. Джаред поднялся со своего места, ожидая, что Том сделает тоже самое, но тот снова не оправдал его ожиданий. — Я сейчас принимаю важное решение и меньше всего нуждаюсь во всепрощении. — Даже так? — Джаред сделал многозначительную паузу, но на Тома не подействовало. — Не поделишься, какое? — Не поделюсь, — меланхолично откликнулся наконец Том и все-таки встал. — Ладно. Переживу. И переживет. Джаред сейчас переживет что угодно, а может, даже и не заметит. У него наличествовала созерцательная влюбленность в чистом виде. Он сох, как последняя розовоюбочная романтичная милашка из средней школы по выпускнику. Ни подойти, ни выбросить из головы, а чистосердечное признание привело бы к эпическому провалу, как ни крути. Джаред даже подивился пессимистичности своих фантазий. За день он ни разу не пересекся с Майклом, да и Тома больше не видел, а другие приятели не вспахивали ему мозг так знатно. Даже трансвестит с пятого этажа, которого Джаред почти не знал, был с ним приветлив, любезен и крайне мил. Все было более чем хорошо до самого конца дня. Джаред даже осилил умение “не думать о сексуальном преподе”, и вдруг старания всего дня пошли прахом из-за одной смски. Майкл просил потусить где-нибудь до завтра, клялся в вечной любви и спрашивал, что там у Джареда с мистером Эклзом. Ответить “Ок. Не верю. Ничего” было и быстро, и колко. Каких-то пару недель назад Джареда ни за что не расстроила бы какая-то смска. Пораскинув мозгами, пару раз выдохнув и свалив от Билли и Джейн козлиными тропами, Джаред решил податься в забегаловку Марка. Работала она допоздна, можно было посидеть там, а потом податься к соседу Тома в надежде, что этот бухарик не воспримет стук в дверь как типичный признак белой горячки. Натянув шапку, укутавшись в куртку и шарф, Джаред поплелся к Марку. Удивительно, но все места были заняты, некоторые даже народом из колледжа, но у Джареда не было никакого настроения общаться. Поэтому он молча уселся за барную стойку, сгорбился, заказал кружку пива и приготовился заниматься самоизлечением. Возможно, это было странно, но толпа приносила Джареду спокойствие. Разные люди — знакомые, не очень, совершенно посторонние — вызывали у него легкий интерес и умиротворение. Он слушал обрывки разговоров, иногда посматривал на зал за спиной в безвкусное зеркало над барной стойкой, и старательно погружался в мысли. По большей части в мысли ни о чем. Незнакомые парень с девушкой явно пришли в закусочную Марка впервые. Их столик был совсем недалеко, девчонка ужасалась неучтивости официанта, а Джаред восхищался одним его присутствием. Джим выходил не часто — в основном, когда у Марка был завал. Насколько Джаред с Майклом поняли в результате припадка любопытства, Марка с Джимом связывала многолетняя дружба и любовь к ворчанию, но это уже как-то из области домыслов. И еще одна парочка была в шоке от обслуживания Джима, но сменила гнев на милость, когда им принесли фирменные бургеры. Конечно, они, может, и продолжали бы возмущаться, но на работу, наконец, явилась Натали, и вот она уже была настоящей официанткой. Всё разнесла, немного потеребила Джареда никому не нужными “как дела” и отстала. А Джаред продолжил дышать окружающими его чужими жизнями. Рыжая девушка в форме полицейского не привлекла решительно ничьего внимания. Только Джаред задержал на ней взгляд, и то из-за того, что она показалась смутно знакомой. Он как раз рассматривал ее убранные в хвост выкрашенные волосы, когда в закусочную вошла высокая блондинка и тут же села за столик к рыжей. Вот тут у Джареда всё и сложилось. Подружки мистера Эклза. От жгучего желания сунуть нос в жизнь незнакомого по сути человека стало себя жалко. И немного стыдно, но Джаред не отвел глаз от зеркала, пока не убедился. Следующим в помещение вплыл патлатый и тоже смутно знакомый мужик, а за ним — Эклз. Вот тогда Джареда и опустил взгляд. Очень хотелось попялиться, но быть за этим пойманным отчего-то было страшно. Хорошо, что подслушивать можно незаметно. Джаред по голосам не очень их отличал — все-таки разговаривать они начали практически одновременно, — но скоро стал ориентироваться. У полицейской голос был девчоночий, а вот у блондинки — низкий бархатный. А Эклза от его патлатого друга Джаред отличил бы и так, не глядя. Сначала слушать было неловко, но Джаред быстро убедил себя: раз люди говорят достаточно громко, чтобы их мог услышать сидящий за стойкой бара и почти утопившийся в своей кружке пива парень, то этому парню дозволялось их слушать. Блондинка сначала жаловалась на учеников, патлатый подкалывал ее, Эклз вставлял скупые комментарии, а рыжая называла его Дженсеном. Джаред плавился от этого имени и очень хотел, чтобы можно было так же. Называть его по имени. В какой-то момент разговор в компании свернул в русло обсуждения работы рыжей. Наркотики, задержания или даже детали настоящего расследования? Как же. Она рассказывала, как некий Гарри все время сжирает ее любимые пончики с шоколадной глазурью, хотя всем прекрасно известно, что он любит с пудрой. Как кто-то из ее сослуживцев сломал абсолютно все степлеры в офисе и не признался. Они сняли отпечатки пальцев и получили нагоняй от шефа. Эклз приятно хмыкал на особо забавных поворотах истории, а блондинка с цокотом набирала смс. — Ну… Крис не придет. Его красавица боится, что Стив уведет ее муженька, так что сегодня разразился очередной скандал, и царственную задницу мы не увидим еще неделю, а может, и больше. Крис вроде как в этот раз не стерпел. — Ого. Пусть мне напишет. Если что, я помогу ему оформить нужные бумаги, — промурлыкала ужасные слова рыжая, но закончилось всё звучным хлопком и тонким девичьим возгласом: — За что?! Джаред не удержался и вскинул взгляд к зеркалу. Рыжая стояла, прикрывая руками тыл. Возмущенная немного, она смотрелась красоткой даже среди молоденьких студенток. — За плохую игру в плохого копа. Может, заедешь к ним? — Почему я? Мне не нравится жена Криса. — Дани, сходи. Ты же знаешь, какой Крис в гневе, а ты у нас все-таки представитель закона. — Я даже близко не патрульный! — Девушка явно уже возмущалась больше для вида. Джаред заметил, как опустились ее плечи, почти услышал раздраженный выдох. Он подмечал каждую мелочь — не понимал, на кой оно ему, но подмечал. На Эклза вообще смотреть было боязно, и оставалось только надеяться, что он заговорит, но увы — как назло, молчал. — Если хочешь, могу отправиться с тобой. — Блондинка предложила это не на отъебись, чем очень расстроила Джареда. Ну вот. Только он увлекся, только позволил кишкам сжаться в девчачьем приступе «ох, ОН рядом», как девицы решили разбежаться? Они же только собрались, кто вообще в кафешку приходит, чтобы через пять минут уйти? — Не надо. Дождитесь только меня. Дженсена разводить на выпить только после моего возвращения. Какая-то личная шутка, понятная только узкой компании? Вполне возможно — все посмеялись. Джаред ощущал себя одним большим ухом, он снова опустил взгляд в кружку пива, чтобы не палиться, и чуть не подскочил, когда кто-то сел рядом и тут же тронул его за плечо. — Мистер Падалеки, если не ошибаюсь? Эклз сидел рядом. Джаред на него пялился, как выброшенная на берег рыба, хватал ртом воздух. Говорить «конечно, не ошибаетесь» было уже глубоко поздно. Прикинуться дебилом? Да что прикидываться-то, всё натурально. Кто он еще с такой реакцией. — Не боись, парень, если Марк тебе пиво продал, то кто мы такие, чтобы выяснять, имел ли он право, — крикнул вслед друг Эклза. Наверное, тот самый Стив. — А я и не боюсь. — Джаред сграбастал свое пиво и со всей своей природной не-грацией развернулся к Эклзу. Краем глаза отметил, что остальные из компании учителя уже отвлеклись друг на друга и о чем-то шушукались. — Просто… я тут в одиночку и с пивом. Не хочу за зачетом ходить как в исповедальню. Мистер Эклз улыбнулся. — Прощаю все грехи заранее. — Он на секунду задумался и добавил: — Из тех, что ты подумал бы замаливать на зачете. Но подготовиться все же придется. — Спасибо. — Джаред остро ощущал себя дебилом, но ничего, кроме этого, сказать не мог. Ну а еще тупая улыбка расплылась на все лицо. И вот как ему понравиться такому, как мистер Эклз, которого он даже в своей голове не может звать Дженсеном. А ведь хотел бы. Хотел бы и вслух мурлыкнуть «Дженсен», сказать какую-нибудь забавную херню и припасть губами к темной бутылке. Ну, чтобы по всем статьям сексуально. Но пиво у него было в кружке, в голову ничего не шло, и называть этого человека ему положено было мистером Эклзом. Джареду даже тошно стало от доброты, которую тот к нему проявлял. — Так что привело тебя одного в закусочную? Вроде бы, студенты предпочитают кафешку “У Молли”. — Потому я и здесь. Моя компания сейчас выясняет отношения, для одиночества есть причины. — Джаред не смог бы точно сказать, с чего его потянуло на откровенность. Может, потому что так легче? Ничего не скрываешь, сбрасываешь с души камень и подбираешь кость, которую тебе бросает человек, даже не подозревающий о том, какое значение имеет. А откуда ему подозревать? Еще недавно и сам Джаред не подозревал. И причин не было, кроме внутреннего томления. Причем понимал же Джаред, что влечение это тупое какое-то. Животное. Одна улыбка зимним вечером и до чертиков сексуальная привычка подмигивать? Да ну, этого мало. Его заявления оказалось достаточно, чтобы шикарная блондинка, недавно подправившая ему нос дверью, затащила его за столик и усадила рядом с Эклзом. Она какое-то время сюсюкалась с ним и называла омерзительным «бедный мальчик», но в итоге оказалась прикольной. Джаред даже подивился, что у Эклза и друзья под стать ему. Необычные. Было в них всех что-то такое. Блондинка оказалась вовсе не чванливой, а милой и неловкой. Совсем не соответствовала своему внешнему виду. Стив все больше молчал, но иногда вставлял спасительные, как воздух, вопросы. Оправдывал нахождение Джареда в этой компании. — Так значит, ты собираешься на полевую практику? Понятно, почему Дженсен к тебе так расположен. Каждый студент священен, да, Дженс? — Вот ни хрена не смешно. На практику записался весь курс. Весь. — Эклз выглядел раздосадованным. Хотя, может и окосел уже от своего пива. — И процентов восемьдесят очень удивились, что практика пройдет за пределами города, без туалетов и, скорее всего, без нормальной сотовой связи. У меня уже три заболевших, которые вознамерились сдавать у меня курсовую и попросили поставить ее в зачет. Джаред не удержался и хрюкнул. Мэри его поддержала тоже не самым мелодичным девичьим смехом. Загоготала на всю закусочную. — Ты погоди, — внес свою лепту Стив, — с каждым днем заболевших будет все больше, а особо тупые девочки в какой-то момент поймут, что на практике будет грязно, почти наверняка холодно и совсем не весело. Ты ж зануда. — Вовсе нет! И правда, вовсе нет! Джаред просидел с этой компанией уже часа полтора, изрядно напился и накрепко понял пока одно: Эклз был малоразговорчив, влюблен в свой предмет и искренне желал помочь. Как такого человека можно было назвать занудой? Нет, он не такой. Просто предмет преподавал дурацкий. Это Джаред и озвучил, а потом целую минуту любовался возводившим очи горе Эклзом и его потешающимися друзьями. Явление мокрой и злой рыжей «Дани», которую никто пока по-другому так ни разу и не назвал, разрушило идиллию пьяного вечера в случайной уютной компании. — Ох. — Мэри отреагировала первой. — Разве там дождь? — Нет. — Рыжая сняла форменную куртку и прошла к стойке бара. — Марк, побудь солнышком хоть раз в жизни. Одолжи одежонку и позволь посушиться. — Да у вас жизнь бьет, как из гидранта, офицер Харрис. Как я могу вам отказать. Они вместе удалились в подсобку под дружное молчание компании и Джареда бонусом, а вернулись уже совсем неузнаваемыми. Марк слегка краснел и прятал взгляд, а офицер Харрис вышла в футболке на босу грудь и гавайских шортах. В руках у нее был ярко-желтый флисовый плед, глаза сверкали недовольством, а челюсть… сжимала она ее так, что хоть орехи коли. — Я эту суку однажды придушу. А ты, Дженсен, будешь свидетельствовать, что в момент убийства был со мной. — Почему я? Джареду показалось, или Эклз бросил в его сторону вороватый взгляд? Смутился перед учеником? Да ладно, он же учитель на замену, а мисс Грэхем должна была выйти уже в следующем полугодии. Да и Джареду совсем немного оставалось до выпуска. Или тема показалась слишком жесткой для нежных Джаредовых ушек? Если так, то только поржать и оставалось: он тут чуть ли не над каждым возвышался на добрых десять сантиметров. Какие нежности? — Потому что даже самый последний натурал среди присяжных поверит каждому твоему слову. Тебе и врать-то особо не придется: достаточно просто сидеть и смотреть на них. Знаешь ли, когда планируешь убийство, надо иметь надежный план на случай, если дойдет до суда. — Дани перевела взгляд на Джареда и только спустя долгих полминуты разглядывания поинтересовалась: — А это что за непрошеный свидетель моих душегубительных планов? Если б пил, Джаред подавился бы. Хорошо еще, что сидела Дани сидела напротив, рядом с Мэри, и та не преминула пихнуть ее локтем в бок. — Эй. Не пугай мальчика. — Это тебе он мальчик, старая карга, а по мне так аппетитный молодой человек. И я не при исполнении. Что удивительно, за «каргу» Дани ничего не было, а вот за комплимент, который Джареду вовсе не польстил, а поставил в неудобное положение... Не признаваться же, что на девушек у него вставало со скрипом, а уж о душевной симпатии и говорить было практически нечего. Максимум дружба, но… Но мямлить ему не пришлось, потому что Эклз решил открыться с еще одной стороны. Голос его прозвучал неожиданно твердо и резко. Джареду даже показалось, что заговорил и вовсе не его учитель. — Не вздумай соблазнять моих студентов. — Я никого не соблазняю, я прощупываю почву. В конце концов, я тут убийство планирую. Дани настолько ощутимо сдала назад, заулыбалась хитро и даже на диванчике откинулась. Стив в это время заказал еще пива, и его реплику уж точно никто не ожидал, поскольку все снова увлеклись воображаемой криминальной историей. Джаред еще острее ощутил себя здесь лишним. — Так что там с женой Криса? Она вылила на тебя ведро воды? — Не, я разговаривала к Крисом в дверях, а она укладывала их младшенького. У них же ванная к окошком прямо над входом — странная, на мой взгляд, планировка, а теперь еще и ненавистная. Эта дура вывесилась в окно с душевым шлангом, включила напор посильнее, скрутила лейку и вуа-ля. Стив с Мэри и Дани практически забыли о том, что за столиком есть еще кто-то, Дженсен сидел молча и слушал их, смотрел на них и был — «их». Джареду захотелось хотя бы на секунду сократить эту пропасть между ними. Даже не почесавшись обдумать свои действия, он слегка наклонился к Эклзу и тихонечко, почти на ухо, спросил: — А почему всегда «жена Криса». У нее имени нет? — Долгая история. — Дженсен не удивился, не стушевался, а тоже слегка наклонился и тихо проговорил, словно ему было комфортно сидеть с Джаредом вот так близко. — Если вкратце, то она сумасшедшая стерва, но при этом мать троих детей нашего друга. — О неполадках с головой я догадался по… излишне подмоченной репутации наших копов. Дженсен хмыкнул, а у Джареда сердце екнуло, как в дешевом романе. — Есть такое. Она хочет, чтобы Крис перестал с нами общаться. Ревнует его к каждому столбу. Даже собаку отдала, потому что тот проводил с ней слишком много времени. — Ого… — Джаред и правда был в шоке. — Взрослый мир — он такой? Может, мне перехотеть взрослеть? — Не такой ты уже и мелкий, чтобы это прокатило. — Зато настроен серьезно. — Тема была исчерпана, и Дженсен отодвинулся, снова погрузившись в злопыхания Дани, но Джареду хотелось еще минутку его внимания. Очень хотелось. Только поэтому он и полез в решительно не свое дело. — А если без шуток, все правда так? Она без каких-либо причин люто ненавидит все, что нравится мужу? — Любопытство сгубило кошку. — Дженсен снова наклонился к нему и даже начал было шепотом что-то говорить, но Мэри его оборвала. — Нет, ну это не дело! Дженсен, тут твою подругу унизили и оскорбили, а ты шепчешься со студентом? И ладно бы это было так, как звучало, но ты же наверняка о практике! Вообще, Джаред не очень понял, но на всякий случай покраснел и прикинулся овечкой в зеленом поле. Очень белой и очень пушистой. Но Мэри, Дани и мрачный молчаливый Стив смотрели огромными глазами совсем не на него, а на Дженсена и, скорее всего, осознавали что-то свое, внутрикомпанейское. Дженсен же сидел, словно каменный исполин, на лице — ни единой эмоции. — Я очень соболезную Дани, но перетирать одно и то же не собираюсь. Если она не собирается арестовывать жену Криса за оскорбление сотрудника полиции, то и говорить об этом не стоит. Дани засветилась начищеным медяком, но она вообще светилась от любого доброго слова, чем очень удивляла. Вроде бы шикарная девица, вроде комплименты должны рекой течь. Вот если бы ее еще перекрасить... но это уже совсем другая история. Мэри слова Дженсена скорее расстроили, а Стив помрачнел еще сильнее и припал к кружке пива. Но за всех высказалась самая довольная из сторон: — Эх, жалко, что её и правда нельзя арестовать. Дженсен закатил глаза к полотку и уже никак не стал это комментировать. Джаред же снова с удовольствием наблюдал, открывая в себе все новые и новые глубины скромности, о которых раньше и не подозревал. Марк порой косился на них, народ постепенно расходился, а телефон Джареда молчал как убитый. Видно, спать ему сегодня где угодно, но не в своей кровати. Конечно, больше всего Джаред рассчитывал на кровать Тома. И вообще, ему тоже пора было валить, он сидел не в своей компании, чувствовал себя не в своей тарелке, но не мог даже подумать о том, чтобы встать, попрощаться и уползти. В итоге Джаред прослушал немного очень мутных перетираний о «жене Криса», немного — о тяжелой судьбе женщины в полиции и, наконец, о краже в университете, где преподает Мэри. Уловив что-то около студенческое, Джаред хотя бы смог перестать косить под очень молчаливый, да и уже довольно бухой пенек. Хотя, может, умнее было бы косить и дальше, потому что стоило ему начать вставлять свои великолепные и краткие реплики в разговор, как все начали смеяться, а мистер Эклз высказал и так очевидное предположение: — Ого, мы умудрились набухать студента? — В основном я почти трезвенник, так что это было нетрудно, — подтвердил свое состояние Джаред и с трудом удержался в вертикальном положении. — Пожалуй, кому-то пора баиньки. Я отведу тебя к общежитию. Жалкие остатки трезвых мыслей заставили Джареда не радоваться этой новости слишком бурно, а лишь слегка улыбнуться. — Ему точно пора, пока он Марку последнее настроение не испортил своей лыбой, — это уже сказал Стив, насколько мог судить выпихнутый с места Дженсеном Джаред. — Да-да, я отведу. Помаши всем «пока-пока» и никому не рассказывай, кто тебя напоил, — попросил Эклз и в ответ получил очень послушного Джареда, который еще и жонглировать умеет, только команду отдай. Всё вообще происходило как-то на автомате. Вероятно, виной всему был алкоголь, а может, бурное воображение Джареда, которому очень хотелось поскорее остаться с Дженсеном наедине. Они вывалились из закусочной так, словно у обоих автопилот работал в одну сторону. Джареда качнуло, Дженсен поддержал. Именно Дженсен, Джаред разрешил себе в пьяном виде называть его именно так. Какое-то время они шли молча. Дженсен, хоть и пил наравне с Джаредом, был просто веселый, а на ногах стоял уверенно и без лишних волн. Он улыбался широко и открыто на каждое «ой, прости, качнуло», поддерживал и продолжал молчать. Бухой мозг Джареда, на прохладе все-таки немного прочистившийся, все равно пока еще сбросил слишком мало алкоголя и не смог сдержать пургу, родившуюся прямо на языке, а не в голове: — Дженсен, а почему вы выбрали геохимию? — О, мы уже перешли на имена? — Когда я пьян, мне можно называть вас по имени. — Джаред попытался не выдать своей оплошности, маскируя ее наглостью. Вроде бы получалось. — Вне колледжа и занятий, в принципе, можешь и без пьянства так меня называть. Не растаю. — А я двухметровый чувак, но учитель провожает меня домой, так что мало ли. Остерегусь. Да и привыкать не стоит. Вы же у нас совсем ненадолго. — Для студента три месяца это маленькая жизнь. — Не спорю. — На самом деле, Джаред поспорил бы. — И вы не ответили. Для него самого все это — лишь трамплин в другой штат, где он устроится на работу и будет радостно вести свою двойную жизнь, ежедневно перезваниваясь с Майклом, жалуясь ему на свою несчастную личную жизнь и, он очень надеялся, передавая привет Тому. — Неужели так сложно поверить, что я фанат собственного предмета? — Сложно. — Джаред очень надеялся, что взгляд, которым он окинул Эклза с ног до головы, получился не слишком краснречивым. Все-таки алкоголь постепенно выветривался, и оправданий даже в собственной голове с каждой секундой оставалось все меньше. — Вы же себя в зеркале видели? Эклз хмыхнул, опустил взгляд так, что Джареду как ни вывернись, а все равно не заглянуть, и ответил с таким притормаживанием, словно говорить не собирался, но заставили: — Видел. И когда университет заканчивал, тоже видел. Одна проблема: я даже близко наполнен не так, как выгляжу. — А? — Джаред явно преувеличил скорость своего отрезвления. — Ну, сейчас я хоть немного заматерел, а так… нет ничего особенного в смазливости. А когда хочешь вести исследовательскую деятельность, то это вообще минус. Люди привыкли видеть ученых другими, так что я выбрал частные исследования и преподавание. Не представляешь, как это здорово, когда удается привить студентам любовь к предмету и кто-то из твоих учеников решает… Прости, я, наверное, гружу. — Вовсе нет, — поспешил возразить Джаред. — Мне интересно. Все-таки большую часть времени я общаюсь с такими же студентами, как я. И если не считать трансов из нашей общаги, большинство слабо представляют себе жизнь после. Джаред не собирался прощупывать почву. Вообще не собирался, и сделал это скорее случайно, чем специально, но сделал. На слова о трансах Дженсен отреагировал поразительно: немного удивился, но даже капли брезгливости не проявил. А Джаред был специалистом определения пиздецового отношения по одному изгибу брови. Он увидел бы, будь Эклзу хоть чуточку противно. Но можно ли это считать за гей-радар? Да и вообще, почему всем раздают, а Джаред пока напрямую своего бывшего парня не спросил, не желает ли устроить сеанс взаимной дрочки, так и не узнал, есть ли у того левые наклонности. С годами, конечно, стало лучше. Джаред научился немного определять, и у Эклза наклонности точно были. Во всяком случае, секс с парнями не противоречил его жизненной позиции, хотя об ориентации говорить пока было рано. Джареда так и подмывало спросить напрямую, что Эклз думает о профессорах и не только, заводящих романы со студентками, а если не считает это предосудительным, то не желает ли и сам, но со студентом. Можно было бы спросить, но мистер Эклз воодушевился на слове «интересно», и теперь Джаред слушал внеочередную историю об извечной склонности студентов терять ориентиры. Джаред даже поржал, когда Эклз рассказал про одного из своих студентов, направившегося от одного места раскопа к другому и умудрившегося заблудиться. Мимо общаг они прошли, обоюдно их не заметив. Возвращаться было даже весело. Эклз краснел, извинялся и в ночной тиши кампуса был беспредельно хорош собой. И даже поймал Джареда, когда тот попытался оступиться и свалиться в овраг. Под конец этой прогулки Джаред был бесконечно влюблен, а Эклз остался “мистером” и преподавателем на замену. — Похоже, на этот раз мы пришли. — Ага, я даже протрезветь успел. — Джаред ненатурально хохотнул и быстро прекратил. Это выглядело слишком странно, но без шутки он обойтись не смог. — Спасибо, что проводили, чувствую себя юной девушкой в короткой юбке. — Зря смеешься, у Мэри в университете сейчас проходит расследование по делу об изнасилованиях. В жертвах числятся больше пятидесяти девушек и несколько парней. И это только те, кто не постеснялся признаться. — Эти знания, определенно, скрасят каждый мой одинокий вечер. Особоенно, если он будет проведен в пути по темным переулкам. Джаред улыбнулся Эклзу как можно более весело, пытаясь скрыть неуместный жар, проснувшийся под воздействием оттока алкоголя из мозга, специфической темы обсуждения и присутствия теплого привлекательного тела рядом. И их прощание. Такое неловкое, такое угловатое. Это походило на свидание, но такое, что оба участника были не в курсе, поэтому никто не тянулся за поцелуем. Эклз рвано запустил руку в волосы, прочесал пятерней, крякнул хриплое “пока” и очень быстро ретировался, пожелав спокойной ночи. Джареда от решения, что он нравится тому, кому понравиться и не чаял, отделял один малюсенький шажок. *** Конечно же, сосед Тома бухал. При этом злостно. В одной руке бутылка, в другой учебник — так и открыл Джареду дверь. — О, чува-а-ак! — Привет. Тома нет? — Неа. Заходи. — Он мне написал, что зависнет на ночь… — Джаред подумал, говорить ли, и решил изобразить полнейшее незнание, — ...где-то. Я перекантуюсь до утра? — Без проблем. Пить будешь? О, Джаред бы с куда большим удовольствием пошел поблевать. Он вдруг внезапно осознал, что, будучи весьма и весьма нетрезвым, как-то проморгал, что перед их с мистером Эклзом уходом деньги за выпивку и закуски в общий счет бросил тот самый мистер Эклз. Джареду даже поплохело от этого осознания, а сосед Тома немного протрезвел и посоветовал ложиться. Глупо было не воспользоваться таким великодушным предложением, потому что пылать от стыда всегда лучше мордой в стенку, даже если не в свою. Встретившись с хмурым утром лицом к лицу, Джаред поддержал его в настроении, но все же поперся на пары, а не гонять любовничков. Он очень надеялся, что любовничков! На лекции ему пришлось волноваться не только о своих проблемах, но и за Майкла с Томом. Ни один из них так и не явился, хотя все трое посещали курс мистера Гауфаера, и Джареду пришлось сесть рядом с Билли и Джейн, а потом усиленно игнорировать Джейн, решившую театральным шепотом возмутиться на тему, какие мальчишки неряшливые. В какой-то момент нервы сдали и Джаред прояснил ситуацию, расставив важные акценты. Это не неряшливость, а вид не ночевавшего в собственной постели человека. Хотя, в чем-то с Джейн можно было согласиться: выглядел он ужасно, хорошо еще, что у него в этот день не было лекций у мистера Эклза, а то он сгорел бы со стыда, просто потому что перед этим человеком хотелось всегда выглядеть хорошо. Где-то к середине занятий он собрался, собрал волю в кулак и начал вникать в прослушиваемый материал, но жизнь не могла оказаться настолько милосердна, а удача… кто вообще назвал его везунчиком? Джаред влюбился в учителя, а теперь, проходя в своем невероятно помятом виде по восточному крылу учебного корпуса, умудрился в очередной раз врезаться в этого самого учителя. И вовсе не так удачно, как в прошлый. — Мистер Падалеки, вы удивляете меня всеми своими костями. — Эклз улыбался и потирал особенно ушибленную руку. — Как вы вообще ходите, выставив локти вперед? И в таком виде… Вот на последней фразе Джаред и захотел сдохнуть, отчетливо ощутив себя грязным, мятым, а где-то между еще и страшным. — Здравствуйте, мистер Эклз. — На самом деле Джаред срочно хотел перейти к проблеме «зачем вы за меня заплатили, я был не настолько в говно, давайте я вам прямо сейчас отдам», но неожиданно потяжелевший взгляд Эклза приковывал к месту и вполне действенно лишал дара речи. — Простите, я… — Я точно помню, что довел вас до общежитий. Что-то случилось по пути и вы свернули в кусты? Джаред вспыхнул еще сильнее. — Нет-нет! Я… — Соврать? Убедительно не получится. Ещё и шнурки развязаны. Как Джаред вообще до аудиторий дошел? В итоге он решил промямлить правду, в надежде, что Эклз не разберет, а переспрашивать не станет. — Яненочевалвсвоейкомнате, — как можно более слитно и как можно ниже опустив подбородок, чтобы разборчивость окончательно ушла в небытие, пробормотал Джаред. — Что? Повторите, пожалуйста. — В глазах Эклза отчего-то виднелось такое праведное возмущение, словно это он вчера не бухал со студентом и вообще являлся столпом пуританской морали. — Я не ночевал в своей комнате. Молчание Эклза длилось и длилось, а Джаред за это время умудрился успокоиться и совершенно сменить настрой. Это что, правда? Мистер Эклз смотрел на него с непередаваемым выражением ревнивого собственника, на которое не имел ни права, ни даже причины. Они знакомы не просто чуть-чуть — они вообще почти незнакомы. Но факт оставался фактом: Эклза очень раздосадовала, если можно так сказать, ночевка Джареда не в своей постельке. С этим же можно работать! А пока Джаред решал, как именно с этим можно работать, Эклз преувеличенно спокойным голосом спросил: — И почему же? — А? — Почему не ночевали? — Нууу… — Джаред был на грани того, чтобы обмануть, придать ситуации некой двусмысленной загадочности, хоть как-то разыграть карту необычного отношения Эклза. Он даже рот открыл, но не смог. Не хотелось как-то, поэтому он оглянулся по сторонам, убедился, что вокруг никого, поманил Эклза ближе, приглушил голос и как с обрыва сиганул: — У меня сосед по комнате — жуткий романтик. Десять лет сох по другу, пока тот не сделал первый шаг. Ну и вот. Лицо Эклза вытягивалось с каждым словом Джареда. С этим определенно можно было работать. *** Выдохнул Джаред, казалось, только оказавшись в своей комнате и захлопнув за собой дверь. Сердце бешено стучало, в голове выстраивались мириады версий возможного развития событий. А все потому, что Дженсен — теперь он будет Дженсен и только Дженсен — мигом растерял всю серьезность, стеснялся и извинялся, а потом ретировался, споткнувшись по пути. Джаред ликовал. Пока бежал до общежития, скакал по лестнице, вытаскивал ключи, Джаред воображал, как Дженсен спотыкается, а он помогает подняться, облапывает в процессе шикарную задницу, люди во всем мире исчезают, и они трахаются. В голове роились и более похожие на реальность фантазии. Например, как Дженсен перезванивает по номеру, который Джаред пишет ему на руке. Как, при каких обстоятельствах — неважно. Дженсен перезвонит. Вот в таких мечтах Джаред и витал, даже не заметив сразу, что Том с Майклом съежились в одной кровати, прикрывшись одеялом и явно струхнув. И вот с этим осознанием вернулась реальность, слегка отрезвив. Ввалился он в комнату пусть и во второй половине дня, но стремительно и без предупреждения. Ребята лет десять, наверное, жаждали получить доступ к телам друг друга. Не удивительно, что из кровати они до сих пор не вылезли, да и смущение, вызванное привалившимся к двери счастливым чуть более, чем это безопасно для психики окружающих, Джаредом, вполне объяснимо. Сам же Джаред решил, что, не вымывшись и не переодевшись, из комнаты не уйдет. И вообще не уйдет. А то его понесет в заведение к Марку, а это будет слишком настойчиво. Нет, с Дженсеном он собирался встретиться на полевой практике, предоставив возможность надеяться, будто ничего не заметил. Да и самому неплохо бы подумать над тем, что за хрень он творит. Пока Джаред вдумчиво отмывался и одевался, парочка свежеиспеченных геев успела вылезти из кровати, прикрыться и собрать разбросаные по полу упаковки из-под презервативов. Сами презервативы Джаред не увидел, но все же успел подивиться тому, как быстро парни перешли от “он натурал, а я буду хранить ему верность” к анальному сексу не один раз за ночь. Это же анальный секс. Доверие, доверие и еще раз доверие к партнеру. У Джареда, конечно, было не много парней, но единственный хотевший такого рода близости хотел этого не чаще раза в месяц, так что секса по полной программе в жизни Джареда было раз, два и обчелся. Орального и обжиманий, конечно, больше, но все же. Слишком быстро Джаред решил, что не будет смешивать учебу с личной жизнью. Вынужденный целибат раньше как-то прикалывал, но уже все меньше. Майкл с Томом казались по-настоящему счастиливыми. Майкл упорно смотрел куда угодно, но только не в сторону Джареда, а Том лыбился, как идиот, даже не пытаясь прикрыть волосами или одеждой засосы на шее. — Расслабьтесь, я благословляю вас, дети мои. Только трахаться исключительно на территории Майкла. Свою постель я отныне проверяю ультрафиолетом. Джаред хотел лишь подстебнуть, но Майкл залился краской, а Том неожиданно опустил взгляд. — Да вы шутите. — Джаред кинул взгляд на свою застеленную, но уже, судя по всему, поруганную кровать. — Прости, друг. — Майкл оказался способен лишь на это. — С меня все возможное, чтобы вы с мистером Эклзом оказались в темном тесном переулке или не менее тесной и темной кладовой. — А вот Том явно ярче ощущал свою вину. Красный как рак, он все равно улыбался, тер шею ладонью и горбился, предлагая все и даже больше. — Беру, — без особого энтузиазма согласился Джаред и решил, что уже заслужил немного времени для себя. — А теперь идите погуляйте, пока я займусь учебой. В какой-то момент Майкл попытался заикнуться о том, что и эта ночь нужна ему как воздух, но был жестоко отбрит. Джаред просто не мог провести еще одну ночь с вусмерть синим соседом Тома, да и не хотел, потому что у него самого назрели сердечные проблемы. Майкл был почти не в курсе, так что их уход из комнаты получился весьма скорым. Минута — и Джаред остался в гордом одиночестве, а два влюбленных дебила уже на улице обсуждали его и его проблемы. Впрочем, о своих проблемах думал и сам Джаред. Влюбиться в учителя. Да не просто так, а по уши. Обидно. Но самообманом заниматься все равно не тянуло, поэтому Джаред решил разработать план. План разрабатываться не хотел и вовсю пытался заставить великого стратега заснуть. Джаред проснулся от скрипа дверных петель, лежа в кресле мордой на столе и с затекшей до полного онемения рукой. Быстро поняв, что так ничего и не сочинил, а за спиной крадется Майкл, старавшийся не прервать сладостный сон соседа, Джаред решил, что пора расслабиться. А что еще ему было решать? Париться из-за собственных чувств? Как же! Не будет он. Это уж точно до практики обождет. Как и план. Везение, которое всегда ему сопутствовало, уже плюнуло в лицо, а значит, хуже уже все равно не будет. Зато везение любит импровизацию, так кто Джаред такой, чтобы испытывать судьбу? Перебравшись в кровать с отчетливым ощущением, что дни и ночи проходят незаметно, если никак не касаются Дженсена, Джаред заснул. *** Полевая практика, любимая их преподавателем и непонимаемая студентами, на деле оказалась очень даже прикольным мероприятием. Некоторые из группы сразу по приезде на место почувствовали себя землеройками, были и потомственные бурильщики, и выпускники старшей группы детского сада. Они делали раскопы и шли к следующему месту, даже отлынивающих не было. Дженсен вдохновенно что-то вещал какой-то студентке, а Джаред дико, просто чудовищно ревновал. Наверное, именно в этих событиях крылась причина того, почему он так глупо заблудился в процессе перехода от раскопа к раскопу. Это казалось не просто маловероятным, а несмешно комичным. Совсем недавно ведь слушал историю про такого же идиота, и вот теперь сам оказался в этой прискорбной роли. Джаред еще раз огляделся: деревья посажены неплотно, вроде бы через них все проглядывалось, как он умудрился свернуть не туда? Зачем так долго шел? Там же все рядом, паниковать надо было сразу. А вот самобичеванием добиться точно ничего не получится. Нужно было просто остановиться и позвонить кому-нибудь из… блядь. Кому? У него есть телефоны половины общаги, но никого из тех, с кем он вместе посещал лекции мистера Эклза. Разве что Джейн и Билли, но эта парочка не поехала на практику, сделав выбор в пользу здорового субботнего секса. Как и Том, кстати. Был еще один номер, который мистер Эклз лично заставил каждого студента вбить в сотовый. И этот номер жег глаза, руки и сердце. Позвонить, конечно, очень хотелось, но вот повод... Нет, Джаред не мог так опозориться перед мужчиной, к которому все еще намеревался как-нибудь подкатить. В таких случаях Джаред всегда использовал один и тот же трюк. Какое-то время в трубке раздавались лишь монотонные гудки, но вскоре заспанный голос ответил “Да”. — Эээ, Майкл... Я тут... — Джаред честно не знал, с чего начать. — Ты тут. Я понял. Что надо? — В трубке послышался зевок, а на заднем фоне — голос Тома, желавшего узнать, кто звонит. — Надеюсь, вы не на моей кровати? — Джаред, ты правда позвонил узнать, как поживает твое спальное место? — Нет. — И? — уже откровенно намекающим тоном спросил Майкл. — Ну... Я, типа, потерялся. Джаред побился бы головой о дерево, но не хотел обзавестись роскошными шрамами на своем и так выдающемся лбу. Он и без них ощущал себя тем еще чучелом и посмешищем. — Эм... И? Я в общаге, а ты, раз названиваешь мне, и в службу спасения легко можешь позвонить. — Бессердечная ты скотина. Я каждую ночь до конца учебы буду ночевать в своей постельке и ни на одни каникулы не поеду домой, если ты мне не поможешь. — Да как я тебе помогу?! — Не знаю! Открой гугл, посмотри со спутника местность! — Какой, на хрен, гугл? Какие я тебе задам ориентиры? Иди к полянке в форме сердечка? Как определить, где она? Ну как же! Посмотри на лес с высоты птичьего полета! Ты в своем уме? Звони преподу! После пылкой отповеди в трубке слышалось только сердитое сопение и комментарии Тома навроде “ты совсем осёл?”, “это ж тот препод, по которому Джаред сохнет” и “не будь сукой, а то я тебе больше не дам”. Джареду даже поплохело от объемов интимных подробностей, которые он узнал за те недолгие секунды, пока все-таки пытался подобрать ответ. — Ладно. Пока. — Эй! Преподу звон… — Джаред отключился. И так было ясно, что скажет Майкл. С минуту Джаред гипнотизировал номер Дженсена, сбросил два звонка Майкла, а потом решился. Набрал. — Да, — своим обычным бархатным, спокойным голосом ответил Дженсен. После пятого гудка. Джаред считал. — Эм… Мистер Эклз, это Джаред Падалеки. — А дальше надо было признаваться. Признаваться, а не молчать и пыхтеть в трубку! — Ну здравствуйте, мистер Падалеки, — с легкой смешинкой в голосе решил прервать тишину Дженсен, и Джаред набрался смелости. — Помните, вы рассказывали мне историю? Смешную такую. Про студента, который потерялся. — Джаред, а вы где? — Я… вы мне только практику зачтите, я тут, где-то рядом. И автобус задержите, я сейчас немного поплутаю и выйду. — На каком раскопе вы были? — Голос Дженсена из подозрительно-взволнованного стал каменно-спокойным, и Джаред после такой перемены отвечал на все вопросы как милый и очень дисциплинированный мальчик. Даже кочевряжиться с “сам выйду” не стал, после ледяного короткого рявка примерзнув к земле под ногами. Через каких-то десять минут он уже вживую услышал голос Эклза и пошел на него. Было в этом даже что-то романтичное. Если бы Джаред был хрупкой миловидной девицей пяти футов росту, это было бы действительно мило — его бы, как принцессу, спасли из мрачного леса. Но он был двухметровым амбалом, который мог видеть над большинством кустов, но все равно потерялся. И когда Дженсен его в очередной раз позвал — свернул немного в сторону. Не специально, совершенно не специально. Хорошо ещё не взвизгнул, когда его развернули за локоть. — У тебя абсолютный случай топографического кретинизма, или ты просто издеваешься? — Дженсен говорил по-настоящему разозленно, и Джаред не мог его винить. Одно было обидно — Дженсен наверняка волновался за него, как волновался бы за любого студента, и это дурацкое происшествие стопудово обесценило все возможные усилия Джареда. — Прости… те. — Джаред почти прокрякал просьбу и весь сжался от смущения. — Боже. Просто больше никогда не ходи один по незнакомым кустам. Джареду показалось, или на него не сердились, да при этом и относились не как к обычному студенту? Может, и показалось, но Джаред был уже давненько в той стадии, когда насрать, что кажется, а что — взаправду. Дженсен жестом позвал его следовать за собой и сам, несмотря на внезапное смущение, продолжил разговор, чем не на шутку обрадовал Джареда. — Так… а кто такой Майкл? — как можно более непринужденно поинтересовался Дженсен. — Майкл —мой сосед, а вы откуда о нем знаете? — Честно говоря, Джареду было совсем неинтересно. Ему просто нравилось, что он находился наедине с человеком, к которому его парадоксально сильно тянуло. — Он звонил мне сразу после тебя, сказал, что ты потерялся. Казался очень взволнованным. Было, конечно, стыдно, но Джаред не нашел ничего лучше, чем показательно засмущаться и выдать идиотское: — Да, он очень хороший. Игры с ревностью действуют на девчонок, с парнями такое не прокатывает: тебя либо не ревнуют, либо бьют по роже. В рамках опыта Джареда битья по роже даже больше было. Но Дженсен казался другим: он приосанился, нагнал на себя независимый вид и снова стал казаться строгим исполином в синем костюме, хотя на нем была обычная черная футболка, бордовая потертая куртка и поношенные джинсы. Просто парень, каких миллион. Привлекательнее этого миллиона, но его внутренний простой парень на корню зарубал стремление спросить прямо, а голова отказывалась сдавать позиции и заставляла держать зубы крепко сжатыми. Радовало лишь одно: Дженсен нервничал, и Джаред мог строить из этого любые воздушные замки. Хотя учитель мог просто переживать за остальную группу — не окажется ли в ней еще одного дебила. Когда они уже подошли к раскопу, Дженсен снова первым прервал тишину. — Это… это здорово. Мне вообще нравится ваш колледж. Очень семейная атмосфера. И при отсутствии каких-либо правозащитных организаций и профсоюзов необыкновенно много свобод. И возможность завязать знакомства, отношения. Джаред даже сначала, не врубаясь, хлопал глазами, как заправская блондинка, а потом до него дошло, что брошенный наугад камень попал прямо в темечко. Дженсен подумал, что Джаред с Майклом в таких отношениях? И сейчас типа показывал свое позитивное отношение? Толераст что ли? — Эм… ну да. — Джаред решил и дальше изображать из себя придурка, хотя реакция Эклза его и рассердила. — Майкл — отличный друг. Вы же ни на что другое не намекали? — Что? Нет! Конечно, нет! Только что стоявший спокойно Дженсен засуетился, пару раз что-то крикнул увлеченно копавшейся в земле группе, потер шею раз пятнадцать, расстегнул куртку, хотя погода не отличалась особой теплотой. Нервничал и смущался он ощутимее некуда, периодически перекидываясь то в строгого учителя, когда кто-то страдал херней на раскопе, то в мягкого и доброго друга для каждого, кто подходил задать вопрос. В итоге на Джареда рявкнули, чтобы он скорее шел к группе, а то ему не засчитают практику, но при этом Эклз успел все же извиниться за грубость. На обратной дороге Джаред сидел в автобусе неподалеку от Дженсена, не скрываясь, смотрел на него, ведь преподаватель рассказывал много полезного по предмету, а не только байки со своих прошлых мест работы. А вот Дженсен взгляды бросал украдкой. Джаред в такие моменты делал вид, будто смотрит немного мимо и не замечает, не желая еще сильнее смущать Дженсена… *** Практика прошла и осталась в прошлом, а Джаред все так же сох по своему преподавателю геохимии ландшафтов. С оценкой у него все было чуть более, чем охуенно, и вовсе не из-за особого отношения к Джареду преподавателя, а из-за особого внимания его самого к предмету. А вот с планами на жизнь… полный швах. Если неделю назад Джаред знал, что делает и зачем, точно мог сказать, куда подастся после колледжа, описать парочку детальных запасных планов и с десяток еще не проработаных, то теперь просто не мог выбросить Дженсена из головы, хотя уже дошел до стадии желания это сделать. — О чем задумался? — Майкл вынырнул из сумки, которую упаковывал уже третий день, хотя поездка намечалась только через выходные. — О жизни… — Ого! У тебя, никак, жар? Ты? И о жизни? — Что такого-то? — На искреннее возмущение у Джареда не было моральных сил, поэтому он просто крутанулся в кресле и снова посмотрел в монитор. — Я всегда думал о жизни. — Я не об этом. Мне казалось, что на эту самую жизнь у тебя уже планов больше, чем у всего нашего курса вместе взятого. — Нууу… До внезапной смены ориентации Тома у тебя тоже были весьма определенные планы. — Один. — Майкл выделил это слово и вынул из сумки только полчаса назад уложенную туда толстовку, зато запихал еще одну пачку презервативов и тюбик смазки. — У меня был один план, и я по нему жил. У тебя был план “Б” и даже план “О” на случай, если все предыдущие не выгорят. И ты снова думаешь над жизнью? Буквы не закончились еще? А вот это уже был удар ниже пояса. Ну и что, что Джаред любил планировать наперед? Может, половина его везучести зиждилась именно на тщательном планировании. Он стратег, и что? Обернувшись, чтобы это высказать, Джаред увидел, как Майкл запихивал в боковой карман сумки еще одну упаковку презервативов, и тут же выпалил то, что уже давно пыталось сорваться с языка: — Да ты его до смерти затрахаешь, или как там оно у вас происходит! Это четвертая или пятая? Вы же всего на два дня! — На два дня и две ночи, — даже не оторвавшись от методичной проверки собранных вещей, парировал Майкл. — В любом случае, на фиг так много? — На всякий случай. Я не фантаст, но если один презик порвется, то у меня будет запасной. Это как у тебя с твоими планами. — Если презик порвется, Том не залетит. — Может, он и не залетит, зато мне влетит. Мой возлюбленый изучает гомосексуализм по интернету, и я пока не готов об этом говорить. Джаред только присвистнул и отвернулся обратно к компьютеру. Курсовую, что ли, начать с горя? *** В какой-то момент Джаред сломался. Созерцание Дженсена на лекциях, обмен “приветами” и разговоры о химическом составе почв Оклахомы — всего этого стало до ужаса мало. Он уже дважды подавался вечером в закусочную к Марку, но не встретил там ни Дженсена, ни кого-либо из его друзей. Марк же проникся к Джареду симпатией, и теперь визиты в закусочную стали немного более приятными. Было бы еще лучше, если бы Джаред не подозревал, что симпатия этого всегда угрюмого человека базировалась на понимании. Джаред стал тоже… не то чтобы угрюм, но уже совсем не так весел, как раньше. Следовать собственным принципам оказалось не так легко, как раньше. Майкл с Томом удачно смотались в свою поездку. Вернулись счастливые и натрахавшиеся. И даже пару зачетов сдали в этом своем эйфорийном состоянии. Джаред же скучал, хандрил и буквально чах на собственных глазах. Случайные встречи с Дженсеном в пустых коридорах только ухудшали настроение. Прямо как сейчас. — Джаред. — Дженсен был, как всегда, доброжелателен, красив, улыбчив и готов болтать с каждым своим студентом. — Как ваша курсовая? — Отлично. — Еще бы она не была “отлично”, когда Джаред либо тонул в фантазиях, либо сублимировал избыток напряжения в учебу, либо строил планы-планы-планы. В одном из них Джаред даже запланировал закончить колледж, узнать все личные данные Дженсена, выследить его и подстроить неожиданную встречу за пределами учебных заведений, где им не быть наравне, как ни старайся. Но он не привык врать самому себе, а потому и не мог быть уверенным в чувствах на века. Да что там... Он надеялся, что эти чувства пройдут. Слишком уж сильными и непривычными они оказались. Поболтав немного с Дженсеном о теме курсовой, разглядев каждый лучик мимических морщинок, расходившихся от его глаз, и внеся еще пару абсурдных правок в планы на будущее, Джаред попрощался со своей мечтой и еще более расстроенный побрел на следующие лекции. Наверное, обиднее всего было то, что он явно нравился Дженсену. Тот даже не особо это скрывал — просто не пересекал определенную черту. Джаред умел это уважать. Все-таки между ними было лишь какое-то смутное влечение, разве стоило оно преподавательской карьеры или гордости? Джаред — простой студент, он даже пиццу не всегда мог себе позволить. И только теперь начал искать подработку. Ну что он из себя представляет? Подсказанный внутренним голосом ответ Джареду категорически не нравился. Осознавая истину, Джаред не мог понять, что в нем нашел Дженсен. Даже если гей-радар и все остальные его датчики сбоили и это была простая симпатия необыкновенно солнечного человека, Джаред все равно не мог понять, что в нем такого интересного. А Дженсен сам шел на контакт. Подходил на переменах, никогда не говорил слишком много, даже на секунду не позволял подумать, будто подкатывает к Джареду, но уделял внимание, травил им душу. После занятий ничто не менялось: Джаред брел в закусочную к Марку весь в мыслях, которые даже бесплодными было не назвать. Глупые, никакие мысли. И ни о чем. В голове просто мелькали картинки, сегодня Том с Майклом отмечали свою очередную памятную дату, хотя Джаред уже желал их поубивать за частоту таких мероприятий, после того как они отпраздновали неделю, две, три и “полтора месяца — тоже дата”. Джаред даже целую неделю называл их исключительно “девочки мои”, но тем было по хрен. Сейчас же они собирались праздновать три месяца, и это было ужасно. Джаред завидовал лучшему другу. У Марка Том с Майклом сидели на их обычном месте, уже пили пиво и снова увлеченно обсуждали Фелицию Смит. Как ей только не икалось? Джаред плюхнулся рядом с Томом, заказал у Марка пива и утопился бы в нем, если бы не нужно было поддерживать имидж неунывающего энтузиаста. А Джареду прямо нужно было. Ради себя самого, наверное. — Еще пива? — В какой-то особенно тягостный для Джареда момент на этом празднике жизни к их столику подошел Марк. — Еще по одной, — заказал Майкл, недавно умудрившийся устроиться в какую-то лабораторию на ночные смены, а следовательно, теперь спонсирующий пьянство друзей. — Эй, Джаред, я все понимаю, мистер Эклз — мечта половины курса, но не опускайся до их уровня. Взбодрись. — А это уже Том завел поднадоевшую за последний месяц пластинку. Он даже как-то раз попытался устроить Джареду свидание вслепую, зарегистрировался на сайте знакомств и… И дальше офигевшего и озверевшего Майкла, запалившего любовничка, как он думал, на горячем, эта затея не пошла. — Я бодрый! — Джаред кривлялся не специально, но все его улыбки и показная активность выглядели только так — показными. — Как дохлый хомячок, — уткнувшись в кружку, поддакнул Майкл. — Вот именно. Как хомячок. — В этот раз Том оказался более настойчивым, чем обычно. — Вы с Эклзом друг на друга смотрите, он тебя выделяет, ты по нему сохнешь, так что за нафиг? — Он препод, а я даже близко не грудастая блондинка. Продолжать? — Пожалуй, да. — Майкл оторвался от пива и весь обратился во внимание, а Джареду было совсем не жалко. — Думаешь я не знаю, что меня выделяют? Но по нему же видно, что он никогда на такое не пойдет! Я тоже не последний придурок. Мы живем в реальной жизни, я могу сколько угодно мучиться и сохнуть, но на самом деле стоит просто смириться. — Или попробовать, — вставил Том, не так давно уверовавший в чудеса. — Попробовать что? Предложить преподу перепихнуться? Или встречаться? Это даже звучит глупо, мы с ним и разговариваем-то всегда только про учебу. — Да вы жрете друг друга глазами. Я посещаю эти лекции, так что не надо тут брови на лоб натягивать. Я знаю, что говорю. Майкл, скажи уже ему, что убиваться бессмысленно! — Ну-у-у… Ну хоть кто-то одумался. Майкл всегда отличался прагматизмом и чрезвычайно трезвым взглядом на всю грядущую жизнь. Часто — с перебором. — Лучше бы с работой помогли. Надоело копить долги, а за время своей несчастной влюбленности я подтянул абсолютно все предметы, так что… — Официантом пойдешь? Джаред и не заметил появления Марка с пивом. Кружки с легким стуком опустились на стол, и все трое парней подняли взгляды вверх. — Чего вылупились? У меня ребрендинг и в целом нехватка персонала. С тех пор, как сюда стал таскаться чуть ли не весь полицейский состав из соседнего участка, я потерял всякую надежду на спокойную жизнь и очень нуждаюсь в дешевой рабочей силе. Платить буду скудно, но не отберу ни цента чаевых. Марк высказал всё, что хотел, и как ни в чем не бывало уплыл обратно за барную стойку. Джаред мозгом еще не понял, что его так подбросило, но через несколько секунд уже был у стойки и соглашался на столь чудесные условия работы. Они успели даже простенький договор подписать, Майкл с Томом еще никуда не ушли, а Марк выдал Джареду фартук и блокнот с ручкой — для дебилов беспамятных, а все студенты именно такие — и отправил на первую рабочую смену. Когда Джаред пробегал мимо столика друзей, те с самым офигевшим видом тормознули его и поставили диагноз. — Эм, друг, да ты ебнулся, — сочувственно протянул Майкл. — Я тебе в пиво плюнул, — парировал Джаред. — Эффектная угроза. Мы пошли, а ты давай… психуй, что ли, поменьше. Парни собрались быстрее, чем обычно, по очереди хлопнули Джареда по плечу и убрались с рекордной скоростью. “Трахаться”, — успел только подумать Джаред, как его тут же позвали к другому столику. Ближе к десяти кафешку заполонили почти исключительно одни копы, а в одиннадцать Джаред увидел Дани. Чудовищно выкрашеные волосы и миловидность делали её образ в форме совершенно инфернальным. А ещё она узнала Джареда и, как к старому знакомому, подвалила с пивом, когда Джаред забирал очередной заказ у бара. Она обняла его за шею, открывая роскошный вид в расстегнутую рубашку, из-под которой виднелись татушки, другой рукой крепко держала кружку, а вот ногами не управляла совсем. Дважды наступила Джареду на ногу, пока тот пытался вежливо отцепить ее от себя. От Дани ощутимо несло алкоголем, и, если судить по повышенным ноткам в её голосе и неплохо так косящим глазам, либо пиво у нее в руке было не первым, либо до него было что-то еще, да покрепче. — Джаред! Джаред со смешной фамилией. А я тебя помню. Ты же тот студент, про которого Дженсен говорил, да? Джаред, как бы, знать не мог, говорил о нем Дженсен или не говорил, но если взять это за правду, то можно было смело расплываться счастливой лужицей. Поддержать падающую девушку, усадить ее на стул, а потом уже расплываться. Но Дани и со стула попыталась навернуться, обхватила Джареда за шею обеим руками, пока тот ее ловил, и вот в таком положении зафиксировалась уже хорошо. — Ну же, Джаред, поговори со мной. Так продолжалось весь вечер. Потом сослуживцы забрали Дани, а у Джареда закончилась первая рабочая смена, и он с вполне живыми, пусть и не большими, деньгами отправился в общагу, по пути набрав предупреждающую смску, чтобы не узнать про друзей слишком много личных подробностей. *** Проблема любой размеренной жизни — она кончается. Джаред пришел на первую лекцию невыспавшимся, карман оттягивали неплохие чаевые, а глаза плохо открывались под тяжестью груд песка. Сначала он уселся рядом со смотрящим на него большими глазами Томом и только потом посмотрел на кафедру. У них такой ритуал был. Дженсен провожал его взглядом до места, а Джаред, в свою учередь, просыпался, улицезрев предмет своих мечтаний. Это походило на пробуждение от кошмара. — Мисс Грэхем? — слабым голосом спросил то ли у себя, то ли у Тома Джаред. — Она самая, вышла из декрета. — На лице Тома отразилось меньше удивления и больше горя. — Блин, я только предмет понимать начал и полюбил. — Ее ж месяца три всего не было. Кто так выходит? — Мисс Грэхем? — подавленно ответил Том и открыл конспекты, приготовившись записывать определение за определением. — Все? Но не поспорю, я очень надеялся, что она уйдет в домохозяйки. Всю лекцию Джаред сидел как громом пораженный. В голове выжглась мысль, что Дженсена он больше не увидит, и только пепел парил в черепной горобке да ветер свистел. Все последующие пары проползли так же непродуктивно. Джаред все в том же состоянии вышел с территории кампуса, почти дошел до закусочной Марка и уже перед её дверьми достал сотовый, чтобы посмотреть на номер мистера Эклза. Уже целую неделю Джаред таскал пиво Дани и другим полицейским, видел бледную Мэри, забиравшую в очередной раз упившуюся до отключки Дани, но ни разу не встретил Дженсена. Его — ни разу. Мистера Эклза, точнее. И, кажется, больше не встретит. В полной прострации Джаред приступил к работе. Спустя какое-то время он немного пришел в себя, а вскоре, когда в мелкую закусочную снова подвалила доблестная полиция, и вовсе погрузился в работу с головой. Ничто не отвлекает от ненужных мыслей лучше пьяной вооруженной толпы. На номер, который не имел права набирать, Джаред посмотрел только после смены. А потом занимался этим еще полночи, утром — под аккомпанемент негодований Майкла и под особенно скучные лекции, — снова перед работой. И снова потом. Джаред наизусть заучил эти несчастные цифры, но так и не смог настолько отчаяться, чтобы их набрать. Через неделю ничего не прошло. И через две. Только сознание протрезвело, горе-грусть-пичаль стали не такими острыми, и Джаред понял, что не может. Просто не может больше плыть по течению. У него совсем не осталось для этого убедительных причин. Дождавшись наступления пятницы и особенно высокой концентрации алкоголя в крови Дани, Джаред по памяти набрал проклятые цифры. — Эм… Дженсен? — Джаред не хотел делать паузу. Он же специально впервые назвал кое-кого по имени, но в итоге из-за волнения растерял слова. — Да? — Ответ Дженсена был нейтральным — ни узнавания, ни откровенной просьбы уточнить, что за хрен звонит ближе к полуночи. — Это… — Джаред хотел сначала представиться по имени, но потом решил, что это будет последний тест. Для себя, для него. В основном, конечно, для себя. — Это закусочная на Третьей, “У Марка”. Здесь девушка в состоянии сильного опьянения. Мы пытались вызвать ей такси, спрашивали телефоны друзей. Она дала ваш номер. Может, заберете свою девушку? Джаред специально сказал это под влиянием какой-то детской веселости. С Дженсеном хотелось говорить еще и еще, а в закусочную уже вошла Мэри. Приготовившись к вежливому объяснению, Джаред чуть не пропустил мученический стон в трубке. — Боже, Дани… Я сейчас приеду. Джаред даже возразить ничего не успел, а трубка уже била в ухо короткими гудками. Чувствовать себя идиотом ему было не впервой, но вот так откровенно самостоятельно выставляться в подобном свете — это уже в новинку. Джаред вздохнул поглубже, отряхнул фартук, вздохнул поглубже еще раз, помялся у барной стойки, получил от Марка подзатыльник за подозрительное поведение и... тянуть было уже некуда. Мэри сидела рядом с невменяемой, но все ещё способной двигаться Дани и вот-вот должна была ее увести. — Ой, простите, я думал, что вы сегодня за ней не приедете, и позвонил Дженсену. Он не знал доподлинно, насколько тесно дружили Дани и Дженсен, да и вообще вся их странная компания. Но спрашивать было не с руки: любое мало-мальское проявление особого интереса, и придется признаваться, что Джаред — влюбленный дурак, воспользовавшийся не самый благоприятным случаем, чтобы увидеться с объектом своей страсти. Оставалось надеяться, что его и правда воспримут всего лишь как невинного наблюдателя. Удача не стала артачиться и повернулась к нему нормальным местом. — О! Ты же тот студент… Прости, веду у трех курсов и имена уже давно не пытаюсь запоминать. — Ничего, — постаравшись изобразить искреннюю наивность, отмахнулся Джаред. — И… мне позвонить ему? Сказать, что вы ее заберете? Дани в этот момент молча встала, под внимательным взглядом Мэри обошла Джареда нетвердой походкой и внезапно прижалась со спины. — Не надо меня забирать. Никуда я не пойду. Мне и тут прекрасно. Марк поднял сервис на высший уровень, когда нанял этого мальчика. Правда, Марк? — последний вопрос Дани прокричала на все заведение. Хорошо хоть из посетителей за редким исключением остались одни пьяные полицейские. — Крошка, ты меня раскусила. — Фразе совсем не соответствовал вид произнесшего ее хмурого мужика, так и не оторвавшегося от протирки стакана. Но от Марка ничего другого никто и не ожидал. — О-о-о… — протянула Мэри. — Да тут сегодня все совсем серьезно. Нет, я поехала. Пусть Дженсен тоже поучаствует чем-то, кроме нравоучений. Мэри быстро встала, что показалось акробатическим трюком на фантастической высоты шпильках. Она не стала особенно тянуть, чмокнула подругу в щеку, хоть и не смогла отлепить ее от Джаредовой спины, развернулась и ушла без лишних церемоний. Дженсен приехал в закусочную через пятнадцать минут. Уговорил Дани отцепиться от Джареда, усадил её, уже спящую пьяным сном, на пассажирское сиденье и позвал Джареда помочь. С чем там помогать, Джаред не знал, но очень хотел. А Дженсен взял его за локоть и отвел в сторону, чтобы их нельзя было увидеть из окон закусочной. Сразу. Джаред даже вякнуть ничего не успел. Ни вранья какого придумать, ни показательно удивиться нежданной встрече. Ничего. Да и не нужно было все это. Дженсен выглядел замученным и хмурым. Совсем не походил на себя. У Джареда только в этот момент появилась мысль, что он наверняка многого не знает. Он же студент. У него учеба, друзья и будущее. Дженсен в этом будущем уже жил, и долго. У него была своя, вполне вероятно, сложная жизнь. И друзья. И, кажется, проблемы, в том числе и с этими друзьями. Не просто же так шикарная девица которую неделю подряд напивалась вдрызг. Так стыдно стало, что Джаред вообще не спешил начинать разговор. Хотелось одновременно постоять рядом и оказаться на другой стороне планеты. А Дженсен просто молча прожигал взглядом. Но в итоге не выдержал. Взъерошил волосы, упер руки в бедра, хотел что-то сказать, но, видимо, не знал, что и как. А когда заговорил, стало понятно: тон тоже выбирался тщательно. Холодный, требовательный, Дженсен мог бы таким голосом допрашивать вражеских шпионов — все бы выложили, как миленькие. — И что это было? — Вы о чем? — Джаред не был бы Джаредом, если бы не попытался прикинуться дураком. — О том… Что Дани вдруг оказалась моей девушкой, что не представился, прикинулся совсем посторонним. — А я и есть посторонний! — Джаред переборщил с громкостью и тут же прихлопнул рот ладонью, что не помешало заметить, каким странным, непонятным взглядом проследил за этим движением Дженсен. — Да брось. Я уже не твой преподаватель. Какого хрена? — Да уж, не припомню таких выражений на лекциях. Джаред чувствовал свободу, какой не ощущал ранее. Дженсен стоял перед ним, мечта, о которой он узнал слишком поздно, объяснений для которой у него не было. Джаред стоял перед человеком, которого мог больше никогда не встретить. Теперь их объединяла только забегаловка, которую любила Дани, а вовсе не Дженсен и номер телефона, так и оставшийся вбитым в сотовый, а теперь и в память Джареда. — Все-таки, я не понимаю. Почему ты прикинулся незнакомцем. Не ответишь? — Почему же? Отвечу. Даже честно отвечу. Но хочу получить что-нибудь взамен. В конце концов, мне уже далеко не в первый раз приходится наблюдать, как ваша подруга тут пьянствует, а ведь Мэри не всегда удается увести ее отсюда по-хорошему. Иногда, как сегодня, Дани отшивает любую помощь, и ее нетрезвое тело забирает последний уходящий коп. Дженсен явственно помрачнел. — Думаешь, я должен пылать к тебе благодарностью за то, что ты присматриваешь за моими друзьями? Парень, да ты двинулся. Джареда неприятно хлестнуло словами. — Это было объяснение. Дани бухает здесь каждую неделю, а вас… тебя, раз уж я больше не твой студент, здесь не было… да ни разу с тех пор, как я устроился. А я здесь из-за тебя. Полностью из-за тебя. Надеялся встретить, типа, случайно. Надеялся-надеялся-надеялся... — Джаред смущенно улыбнулся, словно не позволил себе только что огромную наглость. — И да, я двинулся. Совсем. Вот тут до Дженсена, судя по всему, дошло. Только что злой, он стал растерянным. Огляделся по сторонам, облизал губы самым пошлым образом, а Джаред не спешил продолжать. Он очень хотел знать, что чувствовал Дженсен, но вот читать мысли пока не научился. И поэтому ждал. Попытается отделаться от влюбленного придурка или как-то ответит на не очень тонко замаскированное признание? Всё зависело от реакции, от ответных слов, которые Дженсен не спешил произносить. Он тер шею, смотрел на спящую Дани в своей машине, потом снова на Джареда, матерился себе под нос, но не смущался, не пылал гомофобным озарением. Вообще не давал повода склониться к тому или иному выводу. Наконец заговорив, Дженсен выглядел таким, как обычно, и совсем другим одновременно. — Мы с тобой знакомы едва-едва. — О, поверь, я заметил. — А что еще Джаред мог ответить? — И я никогда не даю повода. С чего ты взял, что меня интересуют такие признания? — Ну… я в отчаянии. Не могу выбросить тебя из головы. Мне не важно, интересуют ли тебя парни, интересуют ли тебя подобные признания. Я просто хотел попробовать сделать хоть что-то. Честно говоря, мне вообще казалось, что ты заберешь Дани и не обратишь на меня ни малейшего внимания. Конечно, Джаред и так чувствовал себя глупо, но теперь — особенно. Каждое слово подталкивало его к осознанию собственной тупости и понимаю, что его отчитывают. Реально, по-учительски. Отчитывают за из ряда вон выходящую шалость. — Хм, честно. И чего ты хочешь? — А? — Джаред действительно сразу не понял, о чем ему толкуют, и чуть не задохнулся, когда получил объяснение. — За честность. Что ты хочешь за нее? Сейчас или никогда. Странно было, конечно, но в плохо соображающей башке Джареда пульсировала одна-единственная мысль: сейчас или никогда. Дженсен его понял, всегда понимал. Наверняка. — Свидание. Одно настоящее свидание. Ты заезжаешь за мной, идем в малолюдный парк, жрем чипсы, гуляем на природе, ведем пустые беседы и… не знаю, что там бывает еще. Эффект неожиданности сработал на все сто. Джареда с перепугу понесло в самые дикие дебри, а вот Дженсен — может, конечно, и не с перепугу, а по другой причине — выдавить из себя смог только удивленное “хорошо”. А через секунду рассмеялся, меняясь целиком, всем собой. — Боже, ты нечто. До встречи, Падалеки. Джаред хотел было возмутиться, потребовать не звать по фамилии, но Дженсен запустил руку ему в волосы, взъерошил их и только потом пошел к автомобилю. Джаред даже не успел набрать воздуха, чтобы возмутиться. *** Первым написал Джаред. Он не собирался стесняться или придерживаться каких-то дурацких правил. Вернулся домой, прослушал сонную лекцию Майкла о том, чтобы дрочил уже на парней помоложе и не в их общем душе, помылся, устроился в кровати поудобнее и тут же набрал: “Привет. Когда?” Ответ Дженсена пришел почти сразу: “В жизни ты многословнее. Не сейчас.” “А когда?” “Настырный. Не сейчас. Дани уже светит алкоголизм, так что она пока у меня.” Смс Дженсена Джаред перечитал дважды, прежде чем позволил себе допустить мысль, что он правильно все понял и воображение не играет с ним в слишком уж жестокие игры. А потом дрожащими руками набрал нарочито нахальное: “А мы собирались встретиться у тебя? Секс на первом свидании. Что может быть лучше?” Ответа Джаред ждал долгие десять минут и успел попенять себе за идиотизм. Ну зачем так сразу? И зачем так тупо? С другой стороны, не скрывать же свой характер вечно… хотя и знакомить так сразу не стоило. Джаред уже подумывал запустить телефоном в стену, но пока еще не чувствовал в себе настолько истеричных проявлений. Пока. “Дани заблевала всю мою ванную. И коридор. Всё, что угодно, будет лучше секса в этой квартире. Во всяком случае, пока она все за собой не уберет.” “То есть ты не отрицаешь намерение как таковое?” “Глупо отрицать очевидное.” “Почему тогда не назначишь дату?” “Может, боюсь показаться тебе скучным? К тому же, я старше. Я твой учитель. У меня тоже есть тараканы.” “Я им понравлюсь.” В какой-то момент Джаред поймал себя на мысли, что в конце месяца ему придет ну очень внушительный счет от сотовой компании и что улыбка у него на лице сияла уже совсем идиотская. Они переписывались часа полтора, пока Дженсен не пожелал спокойной ночи и не перестал отвечать, так и не сдав позиции и не назначив свидание, зато накормив Джареда такой здоровенной порцией надежд, что хватило бы любому, даже самому жадному поклоннику. *** Такого счастливого утра у Джареда не было уже очень давно. Несмотря на недосып, проснулся он бодрым и готовым к свершениям, на лекции явился вовремя, выслушал душеспасительную проповедь Тома о личной жизни и отверг предложение устроить ему еще одно свидание вслепую, хотя друг и обещал, что в этот раз все будет отлично и по-настоящему. Джаред весь день был образцово-показательным мальчиком и никому не раскрыл причин улучшений в своем настроении, а вечером, когда засел в обнимку с телефоном выпрашивать у Дженсена еще хоть какие-нибудь контакты, был разоблачен. — Твоя голубая мечта наконец ответила тебе взаимностью? — сидя за компом и пытаясь выродить курсовую, неожиданно поинтересовался Майкл. — С чего ты взял? — С того. Ты не ноешь и не вгоняешь в депрессию одним своим видом. — Ладно. Может я и был унылым говном, но теперь с этим покончено. Даже если меня отошьют — я сделал это! — Попытался? — Майкл понимал Джареда лучше всех. — Именно. И чего им было не влюбиться друг в друга? Трахались бы уже третий год, и Джаред не переживал бы, что у него перед Дженсеном ровным счетом никаких плюсов, кроме возраста. Джаред как раз мучился дилеммой, посоветоваться ли с Майклом о своем горе или быть мужиком, купить смазки с резинками и приготовиться ко всему, когда от Дженсена пришло сообщение: “Воскресенье. В одиннадцать у закусочной Марка. Утра.” Последнее уточнение заставило Джареда хрюкнуть в кулак, а Майкла — попросить его заткнуться или свалить в душ вместе со своим предоргазменным настроением. До выходных Джаред доживал. *** Ровно в одиннадцать Джаред, отбрехавшись от Марка, стоял перед кафешкой, радовался пустынным улицам и чутко вслушивался в гул моторов. Он давно не курил, но сейчас после каждой “не той” машины скуривал сигарету. Холодок “а вдруг не приедет” осел внутри и никуда пропадать не спешил, так что десятиминутное опоздание Дженсена стоило Джареду немалого количества нервных клеток. Когда перед закусочной остановился автомобиль и стекло опустилось, явив за собой весьма помятого Дженсена, Джаред решил все опоздуну простить и просто завалился на переднее сиденье. — Пристегнись, Ромео. — Могу ли я тогда звать тебя Джульеттой в ответ? — Да хоть Золушкой и ее тетей крестной, — резко газанув с места, выдал Дженсен. — Ты неплохо так пошатнул мой мирок. Это при том, что он и так уже шатался. Разговоров о вечном Джаред вот так сразу не ожидал, но внимал каждому слову с обожанием. Значит, такой? Такой человек занял все мысли Джареда, не приложив для этого ни капли усилий? Плохо, конечно, что у Джареда почти стояло от вида сонного Дженсена в помятой футболке и наброшеной сверху куртке, но хорошо, что геем в этой машине являлся не только он, и эта “стойка” вызывала только хитрую улыбку. — Пожалуй, мне нравится “Дженсен”. Так… это же свидание, и мы должны… — Эти паузы для того, чтобы я вставил свои предположения? — Дженсен раскусил Джареда, даже не оторвав взгляда от дороги. — Ну… Ну да. У меня тут до недавнего времени принципы были. Я, типа, ни с кем в колледже не спал, а мои предыдущие парни сами шли на контакт. Да и свиданок в Техасе быть не могло, поэтому все было чисто без всяких пидорских штучек. Со всей компанией мы ходили пострелять по бутылкам, а вечером обжимались в самом темном углу. Свиданием это назвать сложно. — Ого. Я впечатлен. Развращаю невинность. Джаред чуть язык не прикусил от возмущения. Позже, прояснив, что Джареду повозмущаться и поотрицать целостность своей невинности все-таки хотелось, а Дженсен вообще-то ничего не запланировал, потому что Дани все еще временно жила у него, они совместно решили, что кино было, есть и будет лучшим решением для свидания. В ближайшем кинотеатре шли только третьесортные мелодрамы и пара стремных ужастиков. Они, не сговариваясь, выбрали один и тот же фильм, так что решение было принято быстро. Как и ожидалось, в зале не набралось и пяти человек, так что смотрели они с комментариями, не отказывая себе и в возможности поболтать, если тема подворачивалась. Джаред не спрашивал про Дани, уважая личное пространство, но Дженсен сам захотел рассказать. После фильма они сидели в небольшой уютной кафешке на не самой оживленной улице, и Дженсен говорил, что подруга спивается, а он не знал, как поступить. Все разговоры были как об стену горох, а все потому, что эта дура втемяшила себе в голову, что в случившемся со Стивом виновата была только одна она. Вот с этого места Джаред только и успевал, что ловить отпадающую челюсть. Оказалось, Стив — тот молчун, которого Джаред видел в их компании — давню пускал слюну на Криса. Того самого Криса, которого Джаред никогда не видел, но о жене которого устроил Дженсену допрос во время той памятной попойки. Пускал слюну он слишком долго, но Крис был слишком гетеросексуален. А вот жена у него была больная на всю голову. И не так давно у нее от ревности окончательно сорвало крышу, она приехала к Стиву на работу и там, при всем честном народе, попыталась его зарезать. Ранение средней тяжести, наконец-то принудительное лечение для чокнутой, а Стиву — немножко внимания. А Джаред на все это мог сказать только “Вау” и “Кажется я счастлив, что у меня такая скучная жизнь”. Какое-то время они обсуждали друзей Дженсена, потом обменялись впечатлениями о просмотреном фильме, а позже Дженсену приспичило устроить филиал колледжа и кафедры отдельно взятого предмета прямо в кафешке под заказанные блинчики. Джаред с удовольствием слушал и это. Если бы в тот момент его спросили, верит ли он, что это свидание к чему-то приведет, Джаред бы с полной уверенностью ответил: “нет”. Нет, у него не было ни единого шанса. Дженсен не пожирал его глазами, не пялился на губы и только трепался о своих друзьях. Ровным счетом ничего не предвещало, что, уже глубоким вечером подрулив к кампусу, Дженсен притянет Джареда за грудки и вопьется в губы поцелуем. Основательным таким. С языком и рукой на колене. А потом все резко закончилось. Дженсен отстранился, пообещал написать, практически вышвырнул шокированного Джареда из машины и смылся. Думай, что хочешь, но на такие сложные мыследействия Джаред пока способен не был, поэтому просто пошел спать. На утро Джаред ммской отправил Дженсену фотку Майкла — спящего и повернувшегося к объективу жопой в трениках. Получив ответ “Что это?” он поспешил набрать: “Сплю в одной комнате с посторонним мужиком, пока кое-кто ведет себя страннее некуда.” “Это тот посторонний мужик, у которого сложившийся роман?” Дженсен не купился на подколку, и Джаред был вынужден признать очевидное в надежде раскрутить Дженсена на утренний разговор. “Он самый.” Ответа не было долго. Джаред успел и душ принять, и собраться на лекции, и даже выйти на них, когда пришла очередная смс: “Приходи ко мне сегодня после смены. С утра на учебу подброшу, нежным быть не обещаю.” А следующей смской пришел адрес. Не очень далеко. Всю первую пару Джаред изучал карту на смартфоне. А всю смену прикидывал, что знает об анальном сексе. Марк раза три наградил его подзатыльниками, когда Джаред опять зависал в пространстве, а потом просто забил и отпустил пораньше. Смску Джаред строчил уже на бегу в общагу, рассудив что душ предпочтительнее принимать на своей территории. Оставшись наедине с собой, душевой лейкой и советами с различных форумов, Джаред все-таки заставил себя осознать, что ему могут и не дать, так что надо быть готовым дать самому. Пусть он пока ни разу не занимался этим с “такой стороны”, но надо же было когда-то начинать! Лучший момент — когда рвет крышу. Джареду ее рвало феерично. А в полночь Джаред уже звонил в дверь незнакомой квартиры и очень надеялся, что и сегодня ему повезет и дверь не откроет огромный негр с большой компанией друзей. Дверь открыл Дженсен. В футболке и мягких штанах. — Не думал, что ты придешь. — Почему? — Струсил, одумался. Вариантов множество. — Был взволнован? Конечно. Одумался — вряд ли. Струсил — никогда. Джаред же пришел. На всё, между прочим, готовый. Пришел и считал, что может позволить себе немного наглости, поэтому лыбился, как идиот, и флиртовал откровенней некуда. Еще немного, и весь настрой был бы испорчен, поэтому Джаред сделал то, чего так давно хотел. У дверей, ещё толком не объяснившись Джаред толкнул Дженсена к стене. Тот оказался приятно податливым, а руки его почти сразу же очутились на талии Джареда и потянули к себе — ближе, плотнее. Крепко обняв и оперевшись спиной на стену, Дженсен явно не собирался отдавать инициативу. Да, Джаред тесно прижимался, чувствовал всё очень остро и не понимал, как это возможно, ведь они даже не целовались. Только обнимались, смотрели глаза в глаза. А потом одна рука Дженсена сползла на задницу Джареду и помассировала между половинками, заставив гореть и лицом и телом. — Я никогда не дождусь поцелуя? — тихо спросил Дженсен, особенно сильно вжав Джареда в себя, подволяя почувствовать всё, для чего тот вообще пришел. — Может, я жду разрешения. — О, ты его получишь. Наглая улыбка на сочных губах — видимо, это оно и было, разрешение. Джаред наклонился и прижался поцелуем, словно в первый раз. Нежно, плавно, едва касаясь, лишь слегка ныряя языком в роскошный рот. Джаред таял и забывал дышать. — Ух ты, — решив не думать о своем имидже, честно поделился впечатлениями Джаред, но в ответ не получил ни слова. Дженсен резко оттолкнулся от стены, отстранил от себя Джареда, напугав даже немного внезапностью. Но когда он стянул с Джареда куртку, буркнул короткое “разувайся и за мной”, а сам на ходу, не останавливаясь и не оглядываясь, стянул с себя футболку... вот тогда все страхи прошли. Как завороженный, Джаред смотрел на обнаженную спину перед ним, постоянно сползая взглядом на аппетитную задницу, а в голове роились мысли — все одного характера. До жути хотелось вставить. Но еще сильнее хотелось обнять, зацеловать — чтобы било осознанием того, с кем он. Все-таки, у Джареда были принципы и поступиться ими он смог только ради этого человека. В спальне Дженсен остановился, отбросил покрывало и стал развязывать шнурок на штанах. Медленно. Джаред такой порнухи не видел даже в порнухе. — Эй, ты здесь в качестве участника, а не зрителя. Джаред покраснел, срочно принялся стаскивать с себя одежду, естественно, запутался в штанах и был очень удивлен, когда его легким пинком отправили в падение на мягкую постель. — Эй! — Джинсы бы тебя одолели. Дай помогу. Джаред упал в постель носом вперед и теперь весь его тыл был открыт Дженсену, который одной рукой ухватил его за голень, а другой резко сдернул джинсы. Перевернуться на спину Джаред не успел, да и не захотел, рука Дженсена поползла вверх, заставляя каждый волосок по пути встать дыбом от щекотной ласки. Матрас рядом прогнулся под весом Дженсена, и ухо Джареда обожгло горячим шепотом. — Ты понравился мне в самый первый вечер. Жаль, что ты не вышел ко мне, когда я тебе подмигнул. Если бы в этот момент Дженсен не навалился сверху всем своим весом, Джаред обязательно взвился бы и начал выяснять, что да как, но на его рот легла сильная ладонь, не дав высказать ни слова. Из-за бури эмоций Джаред даже возмутиться забыл. Другая рука Дженсена упиралася в матрас рядом, удерживая его вес, подсечку сделать было бы легко, как и вообще сбросить с себя. Не так уж крепко его и держали. Но не хотелось. Это было странно. Дженсен не желал слышать вопросов, вылизывал Джареду шею за ухом, заставлял дрожать в своих руках и ничего не позволял делать самому. Единственным, но вполне четким намеком на желаемое продолжение был стояк, которым Дженсен безостановочно терся между половинками Джареда. Трусы мешали до жути, но Джаред не смел пошевелиться и помешать… помешать тому, что там Дженсен с ним творил. А потом Дженсен цапнул его пониже шеи, и Джаред все-таки скинул его и, развернувшись, выкрутился из хватких объятий. — Больно? — обеспокоено и немного недоверчиво спросил тут же отстранившийся Дженсен. — Нет… просто… — Вот как сказать, что и не подозревал у себя наличие таких чувствительных эрогенных зон на спине? Стыдно же. Поэтому Джаред просто подался вперед и снова поцеловал. Если уж затыкать рот, то только таким способом. В этот раз ему не дали навязать свои правила, быстро повалили на лопатки и перевели поцелуй в категорию “не отдышаться”. Как раз пока Джаред хватал ртом воздух после быстрого, но интенсивного траха языками, Дженсен поддел его трусы одним пальцем и, изогнув бровь, спросил: — В душ? Признаюсь сразу: я хочу от тебя всего и даже больше. — Откровенность Дженсена заставила Джареда вспыхнуть. — Я забегал в общагу перед… короче, я уже. — Какой хороший мальчик… Эй! — Дженсен потер ушибленное бедро. — За что? и ноги у тебя костлявые. — За излишек извращений и… — А вот договорить Джаред не успел. Все слова потерялись. Дженсен ловко стянул с себя трусы, в через секунду проделал то же самое и с Джаредовыми. Позволил немного полюбоваться на все свое обнаженное великолепие и снова повалил на лопатки. Оказавшись сверху Дженсен чмокнул в губы, куснул за них слегка, притерся членом к члену и не отводя взгляда, приподнявшись на руках, предложил: — Сделаем всё так. Я буду трахать тебя медленно, а ты, если опустишь взгляд, сможешь полюбоваться на мой. — Дженсен на секунду замер, оценивая степень покраснения Джареда и немного сбавил обороты. — На меня в себе. — Вау… — только и смог выдохнуть Джаред. — Звучит… звучит так, словно я оказался в порнухе с грязными разговорчиками. Джаред не врал. Ничего особенного Дженсен не сказал, но чуть пониженый голос, легкая хрипотца и его руки, непрерывно скользившие по телу... Все это придавало каждому слову невероятный эротизм. А уж когда Дженсен рассмеялся в ответ на сконфуженную шутку Джареда… Возбуждение рвануло по нервам, под кожу, сразу в кровь, разгоняя и разгорячая. Заставляя самому прогибаться, подчиняться просьбам как приказам, поворачиваться, как велено. Гореть от смущения, гореть от желания. Когда влажные от смазки пальцы Дженсена начали массировать вход, а его губы по-прежнему занимались интенсивным сексом со ртом Джареда, тому стало все равно. Весь страх, который он до этого все-таки испытывал, улетучился, сомнения, если они и оставались, утонули в желании, а влюбленность, которую Джаред раньше в глубине души считал временной и поддающейся лечению, душила изнутри. Пальцы — разминающие, растягивающие, наполняющие по-новому — обжигали. Словно в сговоре с чувствами пьянили и намекали на большее. А Дженсен спрашивал хриплым шепотом на ухо: “Не больно?” Не больно. А было бы больно, Джаред бы потерпел. Но Дженсен входил медленно, целовал теперь — медленно, гладил бока, нырял рукой между их животами, чтобы обхватить член Джареда, приласкать на секунду и отпустить. Трогал растягивающееся кольцо мышц вокруг своего члена, заставляя Джареда просить прекратить, потому что он вот-вот просто кончит, не дотерпев даже до полностью состоявшегося секса. Своего первого секса в такой роли. Обидно, но Дженсен совсем не удивился. Хмыкнул в шею, лизнул чувствительно — и все. Рук не убрал, только ноги сильнее согнул, чтобы Джареду было виднее, как его берут — всего и без остатка. Этой ночью Джаред кончал остро и далеко не один раз, а под утро утратил и смущение, и всякие границы. Он жаждал Дженсена и получал его. И не видел ничего важнее этого. Джаред посапывал носом в подушку, обхватив ее двумя руками и прижимая к себе в нежном объятии, одна нога была согнута в колене, задницу даже от ветра ничто не защищало. И это были лучшие ощущения в его жизни. Зад побаливал, но ночные признания Дженсена позволяли предположить, что в отношениях он допускает всё и даже больше, а значит, Джаред сможет отыграться во время более привычного для него захода. Да и зря его, что ли, природа так щедро одаривала, чтобы не пользоваться? Через секунду сознание, балансировавшее между сном и пробуждением, окончательно склонилось к первому варианту, куда более приятному в субботнее, залитое солнцем утро. Жаль, что календарь показывал лишь вторник. Второе пробуждение получилось в разы беспокойнее. Джареда подбросило от осознания, что утро было ни фига не субботнее, он попытался нашарить на полу свой телефон, штаны, будильник, не свой телефон — да хоть что-нибудь! — когда рядом замычал в подушку Дженсен. — Эй! — Джаред совершенно бесцеременно пихнул его в бок и продолжил судорожные раскопки телефона в груде разбросаной у кровати одежды. — Что у тебя за работа, что во вторник совсем не нужно рано вставать? — Сдельная. Проспали? — А что удивительного? Кто в пять утра поспорил, что продержится полчаса секса нон-стопом? — Ты? — Дженсен перевернулся на спину, потянулся и сполз с кровати. — Тебе кофе? — Ой! — Джаред, тоже потянувшись, мигом принялся копаться уже под кроватью — телефон надо было срочно найти, так и так пригодится. Чтобы позвонить в скорую, например. Задница отдалась такой сильной тянущей болью, что Джаред на секунду даже возненавидел Дженсена. — Думаю, кофе. — На кухню Дженсен сбежал намного ловчее, чем выбирался из кровати. Душ. Никаких мыслей о проведенной ночи. Ломота во всем теле. Ощущение полного счастья. На кухню Джаред вплыл, следуя по запаху яичницы с беконом и свежесваренного кофе. Сначала они оба молчали. Джаред подошел сзади, оставил на плече Дженсена поцелуй, взял свой кофе и не удержал язык за зубами. — И какие у тебя планы? — Джаред намеренно спрашивал как бы между прочим, хотя уже и не тешил себя надеждами обмануть Дженсена. Тот без малейших усилий видел его насквозь. — На день или на тебя? — На что есть ответ. Дженсен задумался на секунду, отхватил подзатыльник, улыбнулся солнечно и просто кивнул, даже не подумав ничего объяснить. Естественно, Джаред не выдержал. — И как это понимать? — Я согласился. — На что? — На то, что ты хочешь мне сейчас предложить этим своим вопросом. — А если мне нечего предложить? — Брось, каждому человеку есть что предложить. Например, я могу предложить исполнить твое желание, если буду в силах. Чего тебе хочется прямо сейчас? Закрой глаза на секунду и скажи первое, что придет в голову. Джаред сделал так, как было велено, и не стал думать. Не хотелось. Он и так достаточно хорошо понимал, какую чушь несет, чтобы над ней еще и задумываться. — Хочу каждое утро просыпаться рядом. — Серьезное заявление. Ты раньше думал о подобном? — О подобном? О чем я только ни думал. Мне казалось, что обо всем на свете. Но, поверь, я ни разу не думал, что после одной ночи вместе захочу провести всю жизнь рядом с человеком, о котором почти ничего не знаю. Дженсен не смеялся. Только улыбнулся мягко и тепло. И лучше б дальше рот не открывал, язва проклятая. — Вот всегда знал, что я хороший педагог, но не думал, что мозги умею вправлять и через пикантные места.