Минус на минус дает сложение

— Мерзость, — скривившись, одновременно вынесли вердикт Гинтоки и Тоши. — Хиджиката-сан, Саката-сан, вы… — старушка, обслуживающая их и прибывавшая в замешательстве последние пару минут, наконец очнулась и начала тихо смеяться с этой бредовой выходки. Гин вытер тыльной стороной ладони остатки ненавистного ему майонеза с губ и кинул мимолетный взгляд в сторону Хиджикаты, на лице которого уже тоже начала появляться задорная улыбка. Сегодня они оба посчитали, что прежние предрассудки должны быть отброшены прочь. — Ты отвратителен, Йорозуя, — язвительно проговорил Тоширо, как только они перешагнули через порог закусочной и остановились посреди безлюдной улицы. — Твоя любимая еда только что вновь это доказала. — Молчал бы, король Майо, — вторил ему Гинтоки, не желая оставаться в стороне, — твоя отрава смертельна. Мне кажется, я даже не дойду до дома. На твоей совести останутся два осиротевших ребенка.       Оба фыркнули и замолчали, не в силах взглянуть друг на друга. На улице было слегка прохладно после пролившегося на город дождя, и хоть свежий запах отрезвлял их умы, все равно было сложно подбирать слова. Будь это любой другой день, то привычное соревнование в упрямости было бы уже в самом разгаре, а под конец парни побитые, но довольные, разошлись бы по домам, не забыв перед этим перекинуться колкостями в стороны друг друга. Ни Хиджиката, ни Гинтоки уже не могли представить эти гнилые отношения без этого. Но сейчас такое поведение было не к месту.       Тоширо теребил пальцами сигарету, отчего-то не решаясь закурить. В данный момент в нем боролись противоречивые чувства, и даже элементарное: «До встречи» вымолвить не получалось. Только после того, как молчание начало тяжело ложиться на их плечи, Гин осмелился первым подтолкнуть неминуемое расставание. — Знаю, что это я должен выполнять любую просьбу, но на этот раз я хочу попросить тебя, — он поднял свой взгляд и перевел его на хмурое лицо Хиджикаты. — О чем же ты хочешь попросить? — На самом деле, мне все равно на вас, парни... — в своей обычной манере начал было Гин, но запнулся и кашлянул, снова тратя время на подбор слов. — Кхм... но обещай, что вы вернетесь назад. — Обещать такое... В своем ли ты уме, курчавый? — саркастично протянул Хиджиката. — У нас на борту горилла-маньяк и маленький садист. К тому же у меня во рту творится невесть что после твоего «угощения»: зуб даю — скоро коньки отброшу. Хотя, если ты мне дашь триста йен, то я тебе что угодно пообещаю.       «Пожалуйста, давай закончим, ты же понимаешь, что я не смогу с тобой проститься», — пронеслось в мыслях у обоих.       «Я никогда не смогу сказать тебе прощай».       Махнулись порциями только из уважения друг к другу? Ха, как бы не так. Гинтоки и Тоширо прекрасно это понимали — они смогут коснуться губ другого, только если на них останется любимый вкус. Сладкий и соленый. Две взаимоисключающих себя вещи. Два противоположных характера. Сегодняшний день доказал, что они могут сойтись, слившись в мимолетном поцелуе, полном отчаяния и горечи.       «И если бы не любимый вкус на твоих губах, я бы никогда тебя не поцеловал».