Скажи, что помнишь меня

Тупая боль в плече неприятным зудом отдавалась в голове, настойчиво рекомендуя ослабшему телу перевернуться и принять более удобное положение. Должно быть, он лежал на боку слишком долго. Боль – это первое, что он почувствовал. Следующее ощущение было тоже не из самых приятных. Было чертовски холодно, парень просто продрог до костей. Влажный липкий холод окутывал его с головы до ног, забираясь в каждую складку одежды. Тяжело перевалившись на спину, он медленно открыл глаза и обнаружил себя лежащим на влажной опавшей листве в окутанном густым туманом лесу. Когда он попытался встать, он понял, что болит у него не только плечо, но и голова. Голова просто раскалывалась, она напоминала ему спелый орешек фундука. Потряси его и услышишь, как ядро бьется о скорлупу. И если орешек чувствует при этом тоже, что и он сейчас, то он больше никогда не станет есть орехи. Хотя бы из банального сочувствия. И все же самым неприятным «сюрпризом» для него стало всеобъемлющее чувство звенящей пустоты в голове. Будто кто-то очень тщательно прибрался в ней и вымел все воспоминания, как сор, оставив взамен только ненавистный порядок, чистоту и раздражающий сквозняк. Когда вы въезжаете в новую квартиру, там тоже обычно царит такой порядок, но радоваться ему не приходится, ведь без мебели, без ваших фотографий, вашего запаха, эта квартира не хранит ничего, что свидетельствовало бы о вашем существовании. И даже ваш собственный голос, эхом отражаясь от голых стен, становится почти неузнаваемым и чужим. Вот, что он чувствовал сейчас. Пара мгновений, и его охватила паника. От боли можно отвлечься, к холоду привыкнуть, но когда твоя голова напоминает почти чистый лист бумаги, с собой трудно что-то поделать и совладать со страхом, последним вошедшим в этот хит-парад «так себе ощущений». Он отчаянно копался в остатках собственных воспоминаний, которые больше походили на неясные и полуразмытые образы, достоверность которых ко всему прочему находилась под большим вопросом. Будто сквозь мутное стекло видел он чьи-то лица, но никак не мог вспомнить, кому они принадлежат. Парня явно не только огрели по голове, прежде чем бросить здесь, с ним что-то сделали. И он должен во что бы то ни стало выяснить, что именно. Но первым делом необходимо было по максимуму восстановить собственную личность. Он чувствовал, что «форматирование» его «жесткого диска» не было бесповоротным, и где-то в подкорке все еще хранился закодированный архив его воспоминаний. Он напрягся. Сконцентрироваться в этой, мягко говоря, не слишком уютной обстановке удалось не сразу. Парень обхватил голову руками и сделал один оборот вокруг собственной оси. Повсюду клубился влажный туман. Судя по всему, было раннее утро. - Давай же, думай! Вспоминай! – командовал он самому себе, пока ему в голову не пришла мысль хорошенько покопаться в своих бездонных карманах. Хотя пальцы плохо слушались, его рука нащупала что-то угловатое и слегка шершавое. Когда он вынул это и внимательно посмотрел на ладонь, то обнаружил на ней сложенный вчетверо лист белой бумаги самого стандартного формата. Это было первой зацепкой, первым ключиком к происходящему, поэтому парень нетерпеливо развернул лист и жадно впился глазами в его содержимое. Судя по всему, это был какой-то тест. Вопросы в нем были пронумерованы, под каждым было несколько вариантов ответа, один из которых был небрежно обведен где кружочком, где овалом, а где и вовсе непонятной завитушкой. В правом верхнем углу стояла подпись: Стайлз Стилински. Пару секунд он скользил взглядом по этой ниточке чернил, которая извиваясь, прерываясь и завязываясь в незатейливые узлы выводила на снежной белизне бумаги чье-то имя. А потом в голове просто что-то щелкнуло. - Стайлз! – вскричал он. – Стайлз! Черт возьми, я – Стайлз! Ха! Кто бы ты ни был и что бы со мной не сделал, выкуси! Я – Стайлз Стилински! – почему-то парня не покидало ощущение, что кто-то сделал с ним это намеренно, банальную амнезию он даже не рассматривал. Это стало его отправной точкой. Имя – уже что-то. Как только он закончил радостно выкрикивать его, как какой-нибудь сумасшедший под раздающиеся в уже не такой пустой голове фанфары, дело пошло значительно проще и быстрее. Он будто только что назвал пароль, и теперь все, что ему оставалось сделать – это пробежать глазами вывалившийся на него ворох автобиографической информации. Он словно отмотал время назад, чтобы прочесть надпись на песке до того, как ее смыло утренним прибоем. «Стайлз Стилински. Стилински. Шериф Стилински. Папа… - проносилось в голове Стайлза с ошеломляющей скоростью, дополняясь образами и всякими мелкими подробностями, - тест. Почему у меня? Стащил. Зачем? Для Скотта, этот Рэмбо опять забил на учебу и схлопотал пересдачу. Скотт! Лучший друг… Его девушка. Кира». Ему вдруг стало легко, а скорость, с которой воспоминания пролетали в голове парня, занимая свои «полочки», все увеличивалась и увеличивалась. Его голова стала вселенной, а мысли и воспоминания мчались по ней подобно кометам, метеорам и целым планетам. «Лидия. Элиссон… Малия. Питер Хейл, ее отец. Хейлы. Пожар. Дом. Дерек…», - когда в его голове всплыло последнее имя, следующая фраза, против воли пришедшая на ум, звучала как «терпеть меня не может». Спустя каких-нибудь пятнадцать или двадцать минут, Стайлз смог с уверенностью сказать себе: «Я вернулся». И попытаться, наконец, найти выход из этого места, ведь было по-прежнему холодно. Сначала он брел почти наугад, поскольку видимость оставляла желать лучшего. Землю с жухлой листвой, по которой он неуверенно шел, в пяти метрах впереди съедала белая стена густого тумана. Спустя еще несколько минут, он совершенно отчетливо ощутил мелкую дрожь, пробивавшую все его тело. Из одежды на нем были только свободные джинсы и не самая теплая толстовка. Мечтая о чашке горячего чая, он накинул на голову капюшон и в медленно рассеивающемся тумане выбрел на дорогу. На дороге не было ни души. Только ветер гнал по ней бурые листья и сухие ветки. Судя по всему, ночью разыгралась настоящая буря. Небо все еще было затянуто плотными тучами, и Стайлз, вжав голову в плечи, побрел в направлении своего дома. Куда ж еще идти, как не туда? По дороге он уже придумывал отговорки, которые с уверенным видом целым списком выдал бы отцу, чтобы повысить правдоподобность собственных слов. - Где я был? У Скотта, - репетировал вслух Стайлз. – Не позвонил, потому что батарейка села. И у Скотта тоже. У всех в городе сели батарейки… - он покачал головой, представляя, как убого будут звучать такие оправдания. Не придумав ничего лучше, Стайлз решил, что его спасет старая добрая импровизация. И даже если она будет звучать еще более убого, ничего не попишешь. Импровизация – она и в Африке импровизация. За этими мыслями окончательно продрогший Стайлз не заметил, как оказался на пороге собственного дома. Он привычно дернул ручку, но дверь была заперта. Тогда он уверенно и нетерпеливо вдавил в стену кнопку дверного звонка. За дверью послышались знакомые с детства шаги, и в дверном проеме показался никто иной, как шериф Стилински собственной персоной. К великому удивлению парня, не последовало ни шквала вопросов, ни привычной отцовской ругани, ни даже осуждающего взгляда. Шериф просто стоял на пороге, вопросительно взирая на сына. Стайлзу стало неловко от такого взгляда, и он решил начать свои оправдания, не дожидаясь вопросов. - Пап, тут такое дело… - Чем могу быть полезен? – осведомился Стилински-старший, очевидно пропустивший мимо ушей предыдущую фразу. - Прости? – опешил Стайлз. Он ожидал любой реакции, он был бы рад даже оплеухе, но вопрос отца совершенно ввел его в ступор. Он внезапно забыл все свои оправдания. Даже самые нелепые. - Чем могу быть полезен? – слово в слово повторил отец. - Я… слушай, может впустишь меня сначала? Я вообще-то замерз. - Тогда почему бы тебе не отправится домой, малец? – так же недоуменно спросил шериф. - М-малец? – мысль, которая случайно возникла в голове еще полминуты назад, оказалась удручающе правдивой. Отец не помнил его. Однако, мириться с этим совершенно не хотелось, в глубине души он все еще надеялся, что этот какой-то розыгрыш. – Пап. Ты не помнишь меня? - Пап? Сынок, с тобой все в порядке? – ничего более чужого от отца, чем это его «сынок», произнесенное с такой интонацией, словно он обращался к незнакомому мальчишке, Стайлз в жизни не слышал. - Нет, - честно ответил Стайлз дрожащим голосом. На глаза наворачивались слезы, и ему вдруг стало еще холоднее, хотя казалось, что холоднее уже некуда. Но он постарался совладать с собой, поэтому поспешно покачал головой и поправился: - то есть да. Да. Все в порядке. Простите, сэр. Он сделал шаг назад и чуть не сорвался с крыльца. Шериф добродушно улыбнулся и кивнул, потом,кажется, спросил, не нужна ли ему помощь, но Стайлз отказался, промямлив в ответ что-то нечленораздельное. Стоило ему отвернуться и закрыть лицо руками, как он услышал тихий скрип закрывающейся за спиной двери. Его двери. Его дома. Он надеялся, что все это дурной сон, и как только он уберет от лица холодные руки, он проснется, и все будет по-прежнему. Но перед ним была все та же пустынная улица. Куда теперь? - Скотт… Стайлз побрел в направлении дома лучшего друга. Кто как ни он поддержит в любой самой трудной и непонятной ситуации? Закадычные друзья – это вам не просто так. Скотт всегда готов был ради Стайлза на все, даже рискнуть собственной жизнью. Сейчас же ему требовалось только одно – чтобы его выслушали и помогли разобраться во всей этой круговерти странных событий. И чашечка горячего чая, наверное. - Здравствуйте, миссис МакКолл, - поспешно начал Стайлз, стоя уже на пороге дома лучшего друга, - Скотт дома? - Скотт? – переспросила женщина. – Боюсь, что нет. - А где он? - С друзьями ушел куда-то. В его возрасте мальчики уже не отчитываются мамам, куда идут. А жаль, - задумчиво проговорила Мелисса, обращаясь скорее к себе, чем к Стайлзу. - С друзьями? – пролепетал Стилински-младший и поймал на себе все тот же недоумевающий и какой-то недоверчивый взгляд. - Ну, да. Что-то я тебя не припоминаю, - прищурилась мама Скотта, - а ты у нас…? - Стайлз, - тихо ответил парень, обреченно покачав головой и стиснув зубы так сильно, что по обеим сторонам его челюсти под кожей заиграли желваки. - Ты, наверное, учишься с ним? – заботливо поинтересовалась миссис МакКолл. – Новенький? - Вроде того. «Все новое – это хорошо забытое старое», - с горечью подумал Стайлз. Следующей на очереди была Лидия. Потом Кира. Лиама Стайлз не нашел, должно быть, он был сейчас где-то со Скоттом. Где искать Малию, он вообще не представлял. Так же, как не имел ни малейшего понятия о том, почему в этом чертовом городишке не осталось ни единой души, которая, увидев его, сказала бы «привет, Стайлз!», а не «ты кто такой?». Больше идти было некуда. Стайлз устало плюхнулся на все еще влажную от недавнего тумана скамейку и сунул руки в карманы. И что теперь делать? Можно было бы пойти в школу. Даже если там его тоже никто не узнает, то можно было бы как-нибудь добраться до секретаря, найти свои документы. Ведь должны же они там быть! И тут Стайлза охватила неуверенность. А вдруг их нет? Что если он действительно не существует? Одна мысль была страшнее другой. Чтобы убедиться, что он из плоти и крови, он ощупал себя. Нет, он точно был тут. Он чувствовал это. К тому же он замерз. А призраки не мерзнут. Наверное, не мерзнут. Он чувствовал, что вот-вот лишится рассудка. Продолжи он мыслить в том же направлении, и через десять минут на этой скамейке сидело бы отличное живое пособие по психиатрии. Поэтому он попытался взять себя в руки и спланировать свои дальнейшие действия. Однако все его усилия были тщетны, его голову не посетило ни одной стоящей мысли. Вернее, одна была. Она возникла еще на крыльце у дома Скотта, но Стайлз решительно отмел ее. Теперь же он убедился, что ничего другого ему все равно не остается. Отсутствие всяких альтернатив толкнуло его проведать последнего человека, имевшего к нему хоть какое-то отношение. Он поднялся, вновь накинул на голову капюшон и направился к лофту Дерека. - Привет, - бросил уставший, замерзший и злой Стайлз, отодвигая с прохода ошарашенного такой наглостью Дерека. Он решительно прошел мимо оборотня и, уходя вглубь комнаты, бросил на ходу: - И прежде, чем ты начнешь спрашивать, кто я такой, налей мне, наконец, гребаную чашку горячего чая! - С какой это стати?! – вскинул брови Хейл, когда к нему вернулся дар речи. Стайлз обернулся, и на лице его Дерек увидел смесь из страха, отчаяния и немой мольбы. - Пожалуйста, - дрожащим голосом заговорил он, возбужденно жестикулируя, - просто налей мне чая. Я все объясню, а потом можешь прогнать меня. Или убить. Мне все равно. Несмотря на всю природную подозрительность Дерека, пять минут спустя Стайлз сидел у него на диване, обхватив ладонями горячую кружку с кофе. Чая в лофте не нашлось. Он выдержал паузу, не то пытаясь согреться, не то собираясь с мыслями. А потом начал: - Дерек… сейчас ты, наверное, спросишь, откуда мне известно твое имя, но прошу, дай мне договорить, не перебивай. Я и сам собьюсь, - Стайлз не отрывал взгляда от ленточки пара, поднимающейся из чашки, - это прозвучит странно, но мы были знакомы с тобой. Меня зовут Стайлз. Ты посчитаешь меня психом и, возможно, правильно сделаешь, но этим утром я очнулся в лесу, а потом вдруг понял, что меня никто не помнит. Ни отец, ни Скотт, ни Лидия. Никто. И ты тоже, хотя я все помню. Наверное, тот, кто сделал это со мной, не хотел, чтобы я помнил. Или даже выжил… Так или иначе, мне некуда было больше идти, и я не знаю, что мне делать. Поэтому я здесь. Информация, которую выдавал Стайлз звучала как-то нескладно и весьма сумбурно. Он бы и сам ничего не понял, наверное, послушай он себя со стороны. Но каша в голове все еще никак не хотела признать хоть какой-то порядок, кроме хаотичного. Поэтому он просто говорил, мысленно похоронив заранее убедительность своих изречений, периодически робко поглядывая на своего слушателя в ожидании чего-то вроде: «ты что, совсем рехнулся? Я тебя впервые вижу!». Но Дерек внимательно слушал. Это он умел делать. Он не отрывал своего серьезного взгляда от Стайлза, и к великому удивлению последнего, когда он поднял глаза, он не увидел в Дереке того, что видел в отце, миссис МакКолл, Лидии. Он не увидел в нем чужого взгляда, с которым все смотрели на него. Только внимательную задумчивость и хмурящиеся время от времени брови. Договорив, Стайлз уставился на Дерека в ожидании расспросов или хотя бы какого-то выражения недоверия. Но Дерек продолжал молчать. Неожиданно и совершенно необъяснимо Стайлза это взбесило. - Что ты молчишь?! – взвился он, сам не зная почему. – Хватит корчить хмуроволка! Давай, скажи мне, что я псих, что ты знать меня не знаешь! Сделай уже что-нибудь! Даже когда ты знал меня, ты не переносил меня на дух! Сюда я пошел только от отчаяния, и знаешь, что? Здесь я хотел бы оказаться в самую последнюю очередь, потому что невыносимо терпеть твой снисходительный взгляд, будто я – бельмо на твоем глазу! Стайлз задыхался, он смотрел горящими глазами на Дерека и считал секунды до того, как оборотень схватит его за шиворот и вышвырнет за дверь. Так же, как вышвырнул из своей жизни. И дело тут было не только в тех загадочных обстоятельствах, с которых началось утро Стайлза. Сейчас он вдруг отчетливо чувствовал, что давно уже хотел высказать все, что накипело у него внутри за время их знакомства. Дерек же будто не слышал его. Или не слушал. Он продолжал смотреть на вопящего рядом Стайлза, и в его остекленевшем взгляде читалось крайнее замешательство. Он сидел на диване и выглядел каким-то смущенным, то и дело открывая рот, чтобы что-то сказать, но каждый раз в последний момент он менял свое решение и так же беззвучно закрывал его, напоминая выброшенную на берег рыбу. И если бы Стайлз не был сейчас на взводе, эта странность сразу бросилась бы ему в глаза. Дерек встал с дивана. Стилински-младший взглянул на него с вызовом и сделал два быстрых шага ему навстречу. «Пусть ударит, - думал парень. – Может быть, у меня мозги на место встанут. Или я проснусь». Но Дерек только обхватил его лицо ладонями и пристально посмотрел в глаза. - Стайлз, - тихо и как-то неуверенно произнес он, словно искал это имя в своей памяти, - как же это странно… - Что странно? – пробубнили ему в ответ удивленно. - Я как будто… да нет, не может быть… - Что?! – выпалил нетерпеливо Стайлз. - Я что-то помню, но не могу понять, что. Твое лицо мне знакомо. - Ты сейчас серьезно? – сказать, что Стилински-младший был ошеломлен – не сказать ничего. Вместо ответа оборотень притянул его поближе и скользнул носом по шее. Было щекотно, но Стайлз не подал виду и спросил: - Ты что, понюхал меня сейчас?! - Твой запах мне тоже знаком, - игнорировал вопрос Хейл. – Скажи, мы не…? - Что «мы не…»? – совершенно искренне ступил парень. - Просто оттолкни меня, если я ошибся, - проговорил, немного помолчав, Дерек и очень аккуратно коснулся своими губами губ окончательно опешившего Стайлза. Проснуться утром в лесу? Лишиться всех, кого знал? Ерунда, самое странное происходило в эту самую минуту. Хотя, пожалуй, еще страннее было то, что Стайлз его не оттолкнул. Отстранившись, Дерек вновь взглянул ему в глаза, заставляя полк мурашек пробежать организованным строем по спине Стилински-младшего. Это он тоже всегда умел. Он редко смотрел на Стайлза, но когда делал это, паренька пробирало просто до костей. Сначала он считал это какой-то особой способностью оборотней, потом он просто решил, что это фирменный угрожающий взгляд Дерека Хейла, и только сейчас он вдруг разглядел в нем не угрозу, а страх. Страх быть отвергнутым, страх за все то, чем жил раньше. Отпугивая этим взглядом Стайлза, он защищался, он боялся подпустить его ближе. И только сейчас это наконец до него дошло. Стайлз смотрел в глаза напротив и часто моргал, как будто ему в глаз попала соринка. – Мы ведь… это так странно. Я помню тебя. Но как будто не совсем. Я забыл? Почему? – Дерек смотрел на него с растерянностью и надеждой. Впервые в жизни Стайлзу пришлось видеть не свирепого волка, но беззащитного волчонка. - Скажи, мы ведь были вместе? Почему ему вообще пришло в голову нечто подобное? Вероятно, у виновника несчастий Стайлза было пусть и жестокое, но отменное чувство юмора. Ибо Дерек Хейл – последняя сущность (а в контексте этого странного населенного пункта, «сущность» - слово самое подходящее), которая захотела бы быть со Стайлзом «вместе». Парню трудно было даже вообразить кого-то настолько могущественного, чтобы провернуть нечто подобное. Но взгляд Дерека… было в нем что-то такое, что заставляло где-то в глубине души верить ему. Он попытался представить себе на секунду, что все это правда. К его величайшему удивлению, у него это получилось. Хотя тут уже причины искать стоило не в Дереке, а, скорее, в себе самом. Стайлз поступил подло. Он прекрасно понимал, что так поступают только законченные подонки, но он отчаянно нуждался хоть в чьей-нибудь помощи. И тут судьба преподносит ему на блюдечке оборотня, с которым он сможет наконец разобраться в этой странной ситуации. Заручившись его поддержкой, Стайлз смог бы достучаться до остальных. Позднее он не раз пытался убедить себя в том, что на этот поступок его толкнули обстоятельства, но это не заставило его меньше себя ненавидеть, потому что в эту минуту он ответил: - Да. Лицо Дерека просветлело, он еле заметно выдохнул. Он никогда не был особо щедр на эмоции, но Стайлз словно прозрел, как будто только что познакомился с новым Дереком, которого никогда прежде не знал, потому что не замечал. А сейчас ему вдруг стали понятны причины многих его поступков, на которые он раньше даже обижался, хоть и не подавал виду. В этот самый момент волна лжи захлестнула его, она показалась ему не только выгодной, но вместе и с тем и… притягательной? И все еще осознавая, насколько это неправильно и наплевав на все свои принципы, он повторил: - Да, Дерек, да. Ты действительно помнишь? - Нет, это нельзя назвать воспоминаниями, - честно признался оборотень, и честность эта нашла болезненный отклик у Стайлза где-то в животе. – Я скорее чувствую… «Он скорее чувствует… какой же ты говнюк, Стайлз». Приняв горячий душ, Стилински вновь ощутил себя человеком. Халатов Дерек не признавал, поэтому участливо одолжил парню одну из своих футболок и шорты. Футболка болталась на нем свободно как на каком-то подростке-рэпере, шорты тоже оказались немного великоваты, но благо на них были завязки, которые Стайлз затянул как мог, чтобы не случилось конфуза. Хотя, пожалуй, более смущающую ситуацию, чем та, в которую он добровольно себя вовлек, было еще поискать. «И что я только делаю?» - подумал он, проведя рукой по влажным волосам, когда его взору открылась довольно занимательная картина. Дерек Хейл, его Вечно-Чем-То-Недовольное Величество, сейчас выглядел совершенно по-домашнему. От хмурого оборотня не осталось ни следа, словно он снял его, как какой-то костюм и повесил в шкаф до тех пор, пока ему не придется вновь показаться на публике. Сейчас же он немного суетливо передвигался по комнате из угла в угол, с озабоченным лицом ожидая чего-то. Стайлз открыл было рот, чтобы спросить об этом, но тут раздался дверной звонок, и Хейл с напускным спокойствием и безмятежным выражением лица, слегка свел брови у переносицы и открыл тяжелую металлическую дверь. Перебросившись с посетителем парой коротких фраз, он вновь задвинул ее и обернулся, держа в руках плоскую коробку. - Я подумал, ты хочешь есть. В готовке я не спец, так что… как насчет пиццы? У Стайлза отвисла челюсть, и ему пришлось заглотить побольше воздуха, прежде чем ответить: - К-круто. Пицца – это очень… круто, - пролепетал Стилински-младший, не веря собственным глазам и ушам. Это действительно Дерек? Или какой-нибудь близнец… скажем, Мигель? Дерек довольно кивнул и поставил ароматную коробку на столик. - Слушай, Дерек, - бубнил с набитым ртом Стайлз, который действительно очень проголодался, - я вот все никак не пойму – откуда у тебя ко мне столько доверия? Я имею в виду, ты же меня не помнишь, так? - Я помню, но не все. Помню, что ты – друг Скотта, что ты был одержим Ногитсунэ. Помню, как я испугался тогда, что потеряю тебя. Стайлз поперхнулся. - Что-то не так? – взволнованно спросил Дерек. - Нет-нет, просто пора прекращать с голодухи в два горла есть, - замахал руками Стайлз и с серьезным видом добавил: - Но что, если эти воспоминания – обман? Чьи-то проделки? Чтобы… чтобы манипулировать тобой или… - Поэтому я и привык полагаться на свои ощущения. Я чувствую, что ты не опасен, чувствую, что ты был очень дорог мне. То есть ты и сейчас очень дорог мне. Стайлз чуть не поперхнулся снова. И это произошло бы, если бы возможно было поперхнуться собственной ложью, подступившей к горлу и неприятной горечью отравляющей вкус неплохой пиццы. Дерек перестал бродить по комнате и уселся рядом на тот же диван. Вид у него был несколько виноватый, но Стайлз никак не мог понять почему, справедливо полагая, что единственный, кто должен сейчас испытывать чувство вины – это он сам. Кто бы ни сыграл над ним эту злую шутку и зачем, он выяснит, кто это. И тогда этот негодяй заплатит ему сполна. По виду оборотня было понятно, что что-то очень тревожит его, и ему просто необходимо выговориться. Поэтому он дождался, пока Стайлз дожует свой кусок пиццы, а потом совершенно неожиданно лег, удобно устроив свою темноволосую голову на коленях Стайлза. Тот тихо ойкнул от неожиданности и поднял обе руки вверх, словно на коленях у него лежала какая-нибудь бомба. - Прости меня, - тихо проговорил он почти шепотом. - Простить? За что? – искренне недоумевал парень. - За то, что не вспомнил. - Да нет же, - Стайлз наконец решился опустить руки, но на диване их держать было как-то неудобно. Колени-то теперь были заняты. – Наоборот, ты единственный, кто вспомнил. - Но не сразу, - возразил оборотень. – Представляю, каково тебе было прийти сюда. - Да забей, - как-то неуклюже брякнул в утешение Стайлз. - Что ты теперь намерен делать? – поинтересовался Дерек, глядя в потолок. - Спроси что-нибудь полегче. Если честно, то не имею ни малейшего понятия. Думаю, надо все-таки поговорить со Скоттом, я его до сих пор не видел. Вдруг у него тоже наступит просветление в памяти. А если и это не поможет… - он вздохнул и с удивлением обнаружил, что непроизвольно запустил пальцы в волосы оборотня и уже с полминуты лениво ерошит их, - если это не поможет, то я в огромной, беспросветной, безнадежной, всеобъемлющей жопе. Дерек не стал спорить с последним утверждением, только многозначительно поджал губы, все так же устремив свой взор куда-то в потолок. Стайлз украдкой взглянул на его лицо: та же щетина, та же прическа, то же лицо. Только взгляд его больше не казался ему таким холодным. То, что сейчас происходило было до жути странно, он едва мог бы себе представить лицо Скотта или Лидии, была бы у них возможность видеть их в эту минуту. Они бы точно отправились к Дитону с жалобами на галлюцинации. Стоило, однако, признать, что Стайлз давно не ощущал себя так спокойно и уютно. И нет абсолютно ничего удивительного в том, что такая умиротворяющая обстановка довольно быстро развязала ему язык. Кстати, ерошить блестящие, лоснящиеся как шерсть угольно-черного кролика волосы ДерекаХейла оказалось чрезвычайно приятно. Признавшись себе в этом, он мысленно решил, что через час-другой будет все отрицать. - Знаешь, - начал он, - я иногда представлял, на что это будет похоже, если в один день меня вдруг все забудут. Одно дело, когда ты просто пропал, и все самоотверженно бросаются на твои поиски. Но когда они не помнят тебя… мне всегда казалось это чем-то до дрожи жутким. Самое обидное, я почти не ошибся. Это действительно жутко. Даже сейчас мне страшно. Моей гусиной коже позавидуют даже гуси. Если бы не ты, я, наверное, и сам бы решил, что меня действительно нет. Как будто я попал в какую-то параллельную вселенную, в которой мне не нашлось места. Мне и раньше приходилось чувствовать себя пятым колесом в телеге, но даже это чувство не сравнится с тем, что я испытываю сейчас. До всей этой сумасшедшей чехарды с оборотнями, друидами, китсунэ, охотниками, добродетелями я думал, что мне суждено прожить скучную и ничем не примечательную жизнь, а сейчас меня и из нее и вовсе стерли. Понимаешь, о чем я? Дерек? Глаза оборотня были закрыты, его ресницы слегка подрагивали, что говорило о том, что Дерек крепко и безмятежно спит, как какой-нибудь ручной питомец, всецело доверяющий своему хозяину. «Кому расскажешь – не поверят», - думал Стайлз, против воли отмечая мысленно, как мило сейчас выглядит младший Хейл. Свирепый и порой безжалостный ДерекХейл. Если в детстве он так же засыпал на коленях у матери, то она, должно быть, вполне справедливо считала его самым настоящим ангелом. И сейчас Стайлз был готов простить ему все прошлые обиды и издевки, боясь признаться себе, что на самом деле уже давно их простил. Утром он проснулся от того, что прямо в лицо ему светило совсем не по-утреннему яркое солнце. На огромном окне мрачноватой берлоги Дерека никогда не было занавесок. Стайлз лежал на все том же диване, заботливо укрытый пледом. Самого Дерека поблизости не было, Стайлз заметил его только когда принял сидячее положение и хорошенько протер заспанные глаза. «Господи, я такой гей», - подумал он, когда с отвисшей челюстью обнаружил отжимающегося неподалеку Дерека в одних лишь джинсах. Помнится, в былые времена, когда его особенно беспокоила его девственность, ему уже было почти плевать, с кем будет его первый раз. С девушкой, с парнем, да хоть с инопланетянином! Но потом он встретил Малию, все вроде бы нормализовалось, гормоны слегка успокоились, перестали устраивать забастовки в стиле «Секса и зрелищ!», и Стайлз вновь укоренился в мыслях о своей гетеросексуальности. Но черт возьми! Картина была просто бесподобной. Будь Стайлз поэтом, он воспел бы оду каждой части его тела, и начал бы с шикарной спины. Но в стихосложении он был не силен, а своими «Муха села на варенье, спина у Дерека что надо» он бы просто оскорбил это произведение атлетического искусства. Потому он просто продолжал наблюдать за происходящим с выражением лица какого-то примата, не слишком обремененного интеллектом, пока Дерек не встал и, улыбнувшись, не спросил: - Как спалось? - Красиво… - забылся Стайлз, но тут же закашлялся и затараторил: - в смысле, интерьер у тебя здесь очень милый. Никогда раньше не обращал внимания. Окно очень… классное. А спалось хорошо, спасибо. Вот. Доброе утро. - Утро? – усмехнулся Дерек. – Ну, как скажешь. - А сколько сейчас? - Почти два. - Вот это да, - присвистнул Стайлз. – Что ж не разбудил? - Зачем? – пожал плечами Дерек. – Ты так мирно сопел. Тем не менее, Стайлза вдруг охватила тревога. Неспроста ведь кто-то вычеркнул его из жизни всех, кто был ему дорог. А что, если им всем угрожает опасность? Нужно что-то делать, терять время вот так – недопустимая роскошь. Вдруг, Стайлз обладал какой-то важной информацией? Но почему его тогда оставили в живых? Вопросы сыпались один за другим, и каждый назойливо требовал ответ. Но с чего начать? Пойти к Скотту? И что он ему скажет, если тот не помнит его? А он ведь наверняка не помнит. Нужно взять с собой Дерека, ему Скотт доверяет. Если Дерек поручится за него, слова Стайлза возымеют в его глазах хоть какой-то вес. Либо Скотт решит, что Стайлз его как-то загипнотизировал, что само по себе весьма не круто и ставит его в крайне затруднительное положение. Ведь он действительно обманывал Дерека, об этом забывать не стоило. Но все неожиданно решилось само собой. Взгляд Стайлза упал на кофейный столик. На самом краю, грозясь упасть на пол, балансировал белый квадрат с какой-то надписью. Чисто машинально поправив его, он случайно прочел: «Дереку от стаи». Белый квадратик оказался фотографией. Заметив любопытство на лице парня, Дерек счел нужным пояснить: - Лидия нашла в своем доме у озера старый полароид. Терпеть не могу фотографироваться, но мне не оставили выбора. Стайлз внимательно разглядывал фото, и не сразу понял, что же в нем было не так. На неплохого качества цветном изображении было пять улыбающихся физиономий и одна угрюмая, принадлежащая, разумеется, Дереку. Лидии на снимке не было, что было логично – она фотографировала. Взгляд Стайлза скользил от одного лица к другому. Вот Малия, рядом с ней скромно улыбающаяся Кира, ее за плечи обнимает Скотт. Стилински-младший сразу отметил, как хорошо эти двое смотрятся вместе, особенно когда так беззаботно улыбаются, а не сражаются с очередными страшилками. Справа с краю стоял Дерек, не позволивший Лиаму приземлить свою пятерню на его плечо в попытке пародии на дружеское объятие. А вот и… Стайлз нахмурился. Тот, кто стоял между Скоттом и Лиамом был ему явно незнаком. Странный паренек с пшеничного цвета волосами, задорно смотрел на него с фотографии, обнимая его лучшего друга! Стайлз мог предположить, что это опять память шалит, но отчего-то был на сто один процент уверен, что видит этого парня впервые. - Дерек, - позвал Стайлз и показав оборотню фото, ткнул пальцем в незнакомого ему субъекта. – Кто это? - Это? – удивился Дерек, вскинув брови, словно его спросили о чем-то странном. – Это Стив. - Какой еще Стив? – выпучил глаза Стайлз. - Это лучший друг Скотта. Он простой человек, если ты об этом. «Лучший друг Скотта…» - эхом пронеслось в голове парня, который вновь стоял на пороге безумия. Как такое было возможно? Он явственно ощутил, как кровь отхлынула от его лица. Заметив, как Стайлз побледнел, он обеспокоенно взял его за плечи и, заглянув в глаза, спросил: - Что случилось? Стайлз молчал, диким взглядом пожирая этот квадратный клочок фотобумаги. Дерек повторил вопрос. - Я впервые вижу его, - пояснил Стайлз. – Расскажи мне о нем. - Все, что я знаю, - начал Дерек, - это то, что Скотт с ним не разлей вода. Они играют в одной команде по лакроссу. - Лакросс? – прошептал Стайлз, не веря собственным ушам. Дерек кивнул. - Да. Это сын шерифа Стилински. У Стайлза подкосились ноги и, чтобы не упасть прямо на пол, он добрел до дивана и не сел, а практически рухнул на него, вызвав этим жалобный скрип неновой мебели. Последние слова Дерека стали для него неожиданным ударом под дых. Убей его по дороге в туалет молния прямо в лофте, он был бы ошарашен меньше. - Это невозможно, - мотал головой Стайлз, - невозможно! Дерек вновь обеспокоенно посмотрел на него. - Это я! – с сумасшедшим взглядом Стайлз тыкал себя пальцем в грудь. – Я – сын шерифа Стилински! Я – Стайлз Стилински! - Не понимаю, - потер подбородок Дерек. – Как такое возможно? - Предлагаю выяснить, - процедил сквозь зубы Стайлз. - Собираешься просто поймать его и допросить? - Да, и твоя помощь в этом очень бы пригодилась. Мы понятия не имеем, что задумал этот тип, и зачем он украл мою жизнь. - Я помогу, но… Стайлз бросил на него быстрый взгляд, словно это был вопрос жизни и смерти. - Боюсь, что у него неплохие защитники, - выдохнул Дерек, забирая из рук Стайлза фотографию. – Им это не понравится. - Они ведь мои друзья. - Сейчас они его друзья. Больно было слышать это, но Дерек был с ним честен. Во всяком случае Стайлз теперь был не один, это главное. Стилински-младшего распирало от ревности. Увидев этого странного парня на своем месте рядом со своими друзьями, он смог наконец идентифицировать переполняющее его чувство. Он ревновал и ненавидел. Этот тип на фотографии не просто стащил его бумажник или угнал джип, он отнял у него абсолютно все, включая его собственную личность. Он оставил его безликой тенью себя самого. От одной мысли о том, что этот Стив сейчас возможно обедает за одним столом с его отцом, Стайлза выворачивало. Дайте ему в руки этого самозванца, и он безо всяких сожалений порвет его в самые мелкие клочья голыми руками. Любой оборотень обзавидуется. Лицо Стайлза побагровело от гнева, и это не ускользнуло от всегда внимательного взгляда Дерека. Он подошел к нему поближе и, приподняв его лицо за подбородок, заставил посмотреть на себя. - Мы что-нибудь придумаем, - уверенно кивая головой проговорил он. Вспышка гнева исчезла так же внезапно, как и появилась. Стайлз вдруг ощутил себя несчастным. Он даже думать не хотел о том, что было бы с ним сейчас, не будь рядом Дерека. Без всяких колебаний и размышлений об уместности, он благодарно уткнулся лбом в грудь Хейла. Его плечи обхватили теплые руки. - Скажи, что помнишь меня, - тихо попросил Стайлз. - Я помню тебя. - Еще. - Я помню. Я помню тебя, Стайлз, - сильные руки обняли его еще крепче. - Спасибо. - Я люблю тебя. Это было лишним. Последние слова Дерека пробудили в нем заглушенное на время гневом чувство вины. Он не плакал, но плечи его непроизвольно дрогнули. И тогда Дерек вновь поцеловал его, на этот раз не так невинно. Он припал к его губам, как умирающий от жажды к прохладному источнику. Стайлз издал непонятный полувздох-полувсхлип, но готов был позволить этому оборотню что угодно в эту минуту. Чего бояться, если ты не существуешь? Руки Дерека соскользнули с его плеч вниз по рукам, коснулись его ладоней, переплетая свои пальцы с его, а потом обняли его за талию, крепче прижимая к себе. Стайлзу захотелось глубоко вздохнуть, но он не смог, как будто легкие его вдруг уменьшились в размере. Он только робко поднял руки, легко обнимая Дерека за шею. В происходящем он не проявлял абсолютно никакой инициативы, он отключил мозг, кричащий об опасности, полностью вверяя себя оборотню. Он позволил себе быть ведомым. Тем временем руки Дерека нащупали края великоватой Стайлзу футболки и слегка потянули ее вверх. - Эта футболка, - шептал он в приоткрытые губы Стайлза, - она велика тебе. - Да, - бездумно глядя в сверкнувшие на секунду голубым глаза проговорил парень. Он готов был соглашаться со всем, что ему сейчас скажет Хейл. - Нужно подобрать что-нибудь по размеру… - Дерек потянул ткань вверх, сантиметр за сантиметром оголяя торс парня. - О’кей, - кивнул Стайлз, поднимая руки вверх. Кажется, они двигались вовсе не в направлении шкафа с одеждой Дерека, но это было и так понятно. Сцепившись в объятиях они, спотыкаясь и идя почти наобум, медленно приближались к дивану. И только плюхнувшись на него спиной, Стайлз наконец смог глубоко-глубоко вздохнуть в надежде, что от такого количества воздуха его легкие разорвет прямо в эту минуту. Но он только шумно выдохнул под тяжестью навалившегося сверху тела. - Что будем делать? – спросил Дерек, глядя в потолок, пока Стайлз, уютно примостившись рядом, водил кончиком указательного пальца по его груди. Ответа не последовало. Не последовало сразу по нескольким причинам. Во-первых, Стайлз не имел ни малейшего понятия, как он будет выбираться из сложившейся ситуации. Во-вторых, между ним и Дереком произошло то, что практически рушило парню все его мировоззрение. Он до сих пор не осознавал в полной мере, как далеко зашел со своим притворством. Но только в объятиях Дерека он в последнее время чувствовал себя в полной безопасности. Весь мир был для него потерян, и только этот оборотень – единственный островок, который ему удалось отвоевать. Или скорее выдумать, ведь все это было неправдой. - Не знаю, - тихо ответил Стайлз. – Надо как-то вывести его на чистую воду. - Как? - Не знаю, - повторил он еще более подавленно. Сильные руки обняли его чуть крепче. - У меня есть идея, - проговорил, помолчав немного, Дерек. – Через два дня у Киры День Рождения. За его организацию взялась Лидия, у нее же и будет устроена вечеринка. Будут все, включая Стива. Так ты хотя бы увидишь его поближе. - Зная Лидию, вечеринка будет большая… - На самом деле нет, - возразил оборотень. – Сам знаешь, Кира немного застенчива. Она сама настояла на том, чтобы были только близкие друзья. - Но как тогда на вечеринку попаду я? – мрачно спросил Стайлз, осознавая, что в число «близких друзей» он уже не входит. - Со мной. Я не хотел идти, но раз уж так все повернулось… - И как ты меня представишь? Как своего парня? – с горечью отшутился парень. - Нет, - подумав, ответил Дерек. – Это их слишком шокирует. Как друга. - Идет. Итак, до Дня Рождения Киры оставалось два дня. Все выглядело так, будто у них появился план. В действительности же плана как такового не было, и Стайлз это прекрасно понимал. Ну, придут они на вечеринку, что дальше? Ходить вокруг Стива и тихо его ненавидеть? Вряд ли делу это поможет. С другой стороны, Стив в любом случае узнает его. А это уже и интересно и опасно одновременно. Возможно, присутствие Стайлза заставит его нервничать и как-нибудь выдать себя. Но это маловероятно, особенно с человеком (и человеком ли?), который все так тщательно спланировал. Так что, скорее всего, он попытается что-то предпринять, чтобы избавиться от Стайлза. И на этот раз навсегда. Но игра стоила свеч. Все равно Стайлзу больше нечего было терять. Значит, вновь придется действовать по обстоятельствам. И вновь придется всецело положиться на импровизацию. Впрочем, когда на твоей стороне сильный и преданный оборотень, импровизировать полегче будет. А пока, в течение этих двух дней, лучше не высовываться. И придумать что-то с подарком. - Я понятия не имею, что любят девушки, - пробурчал оборотень в ответ на вопрос Стайлза о том, что он собирается дарить. - Девушки, в конце концов, не инопланетяне! Они тоже люди и желания у них вполне человеческие. - Тогда объясни мне, зачем взрослому человеку цветы и плюшевые мишки? – парировал Дерек. - Ээ… ну… Плюшевые мишки – они милые. С ними спать можно. Вот, - Стайлз немного растерянно почесал в затылке. - Только не говори мне, что… - О’кей, не буду. - Господи, Стайлз! - Можно просто Стайлз… - обиженно процедил парень. - Серьезно?! - Он у меня с самого детства! Было бы предательством выкинуть его! - То есть ты предлагаешь мне подарить ей мишку? - Разумеется, нет, - прикрыл глаза ладонью Стайлз. – И вообще, ты первый про мишек начал. - Разве? - Да. - Ну, я хотя бы с ними не сплю. - ЗАКРЫЛИ ТЕМУ ПРО МИШЕК! - Ладно. Есть другие идеи? У обоих настал ступор, и в лофте на добрых полчаса воцарилось молчание. Дерек и Стайлз сидели рядом на диванчике, гипнотизируя стеклянным взглядом противоположную стенку. По идее подарок их должен был сейчас заботить меньше всего, но обоим этот вопрос казался в данный момент очень важным. Возможно потому, что оба давно неосознанно привязались к этой милой китсунэ, а может быть, причина крылась в том, что им просто больше нечем было заняться. А заняться чем-то было просто необходимо, чтобы отвлечься от назойливых мыслей, роящихся в голове. Эти два дня они провели вместе. В их собственном мире. В их маленькой идиллии. Все окончательно перепуталось в голове Стайлза. Он уже плохо понимал, что делает. Сначала он врал Дереку, потом не заметил, как начал врать себе. И вот, он уже отказывался понимать, что сам начал в это верить. Он и Дерек? Какая нелепица! И, тем не менее, вот он, рядом, готовый защищать его и оберегать от всех напастей. Личный оборотень-телохранитель, верный, преданный, любящий… Каждый раз, когда Стайлз думал об этом, у него перехватывало дыхание, словно у него выработалась аллергия на собственную ложь. Он задыхался, хватался за горло, в жалкой и беспомощной попытке пытаясь не то облегчить дыхание, не то задушить себя. Во время очередного такого приступа абсолютно бесполезного самобичевания, он вдруг явственно ощутил, что больше всего сейчас нуждается в глотке свежего воздуха. Промямлив что-то в качестве извинений, он вихрем вырвался из лофта прежде, чем удивленный Дерек успел что-либо ответить. Свежий воздух помог немного. Хотя было прохладно и дул сильный ветер, Стайлзу заметно полегчало. Он жадно вдыхал хлесткие порывы ветра, приправленные дорожной пылью, приводя в порядок мысли и придавая царящему в голове хаосу видимость относительного порядка. «Сконцентрируйся на цели, Стайлз». Целью было вывести самозванца на чистую воду и вернуть себе свою жизнь. Это главное. Это – приоритет номер один. Остальное нужно отодвинуть на второй план. Остальное – это лишь средства достижения цели. Под ударами собственного цинизма, Стайлз вжал голову в плечи. Нет, наверное, ему просто стало немного холодно. Взгляд парня упал на именной камень, что стоял возле школы. Что ж, по крайней мере, у него появились идеи для подарка. - Думаешь, она хотела бы что-то отсюда? – скептицизм в голосе Дерека эхом отразился от стен хранилища Хейлов. - Здесь куча всяких древних… штук, - отозвался Стайлз, уже вертя небрежно в руках склянку с каким-то странным сыпучим содержимым. - Некоторые из них очень древние, - пробурчали в ответ и отобрали склянку, водрузив ее на место. - Ну, Кира – девушка непростая, - пожал плечами Стайлз. – Но если ничего подходящего не найдем… - Ты гений. - Что, прости? - Ты гений, Стайлз. - Ты что-то из той банки нюхнул? - Что? Нет. Сюда смотри, - положив свою внушительную пятерню на черепушку вечно дерганного паренька, Хейл повернул его голову в нужном направлении. Прямо по курсу на каменном подобии какого-то алтаря, на потрепанной временем подставке красовалась катана искуснейшей работы. Стайлз присвистнул. - Я и забыл, что она здесь хранится, - помолчав, проговорил Дерек. – Мама вроде говорила, что она принадлежала когда-то какому-то знатному вельможе, возможно даже императору или что-то вроде того… - Не слишком ли круто? Не жалко расставаться? - Уж лучше ей приносить хоть какую-то пользу, чем покрываться здесь пылью. Удивительная штука – память. Единственное, на что мы можем порой положиться, в один прекрасный момент может стать таким ненадежным, зыбким, фальшивым. В такие моменты особенно ясно понимаешь, что ни разу не видел мир таким, какой он есть на самом деле. Ты смотришь на него сквозь призму, замутненную и искривленную собственной памятью. Ты видишь этот мир, пропущенный через множество фильтров того, что тебе уже о нем известно. Неважно, достоверные это знания или нет, для тебя это – истина. И сколько в этом мире людей, столько истин для них существует, а значит, ни одна из них таковой не является. И все мы живем во лжи, так и не коснувшись действительности даже кончиком пальца за всю свою жизнь. Измени память – и «истина» приобретет новую форму. Но уж куда лучше жить, не зная об этих метаморфозах своего сознания, чем быть единственным выброшенным за борт всей этой круговерти чужих истин. - Не ожидала тебя здесь увидеть, Дерек. А его ты зачем привел? – дверь открыла Лидия, и сейчас критически окидывала «чужака» взглядом. - Это мой… кузен, - пояснил Дерек. - Кузен? Странный он у тебя. Имя у него есть? Дерек бросил растерянный взгляд на Стайлза, и когда тот уже открыл рот, чтобы представиться самостоятельно, последовал неожиданный ответ. - Мигель. Его зовут Мигель. - Испанец что ли? Не похож. Ладно, заходите. Думаю, Кира не будет против. - Мигель? – прошипел Стайлз и получил легкий подзатыльник. Внутри было все простенько, но со вкусом. В украшении помещений Лидия знала толк. Людей было совсем мало, из-за чего дом выглядел даже немного пустым для вечеринки по случаю Дня Рождения. Неожиданно для себя, хотя и вполне объяснимо, Стайлза пробила мелкая дрожь. Он медленно на непослушных ногах прошел по комнате. Все движения были какими-то деревянными, неестественными, будто он проглотил жердь. Только сейчас парень вдруг явственно ощутил, что ему страшно. Он понятия не имел, что ему делать, с чего начать, что говорить. И он ужасно боялся столкнуться со Скоттом. - Дерек? Не ожидал тебя здесь увидеть. Спасибо, что пришел, - знакомый голос вихрем ворвался в голову Стилински-младшего и жгучим холодом отдался где-то в позвоночнике, - а это…? - Мигель, - представил Стайлза Скотту Дерек и, поймав недоумевающий взгляд молодого оборотня, поспешил пояснить: - мой кузен. - По линии…? - Э… по линии тетушки. Покойной. - Покойной тетушки? Ты не говорил… - нахмурился Скотт, но тут же привычно улыбнулся и протянул руку Стайлзу. – Рад знакомству, я Скотт. Стайлз пожал руку лучшего друга, давя где-то в горле подступающие слезы. Все, что он смог сделать – это просто кивнуть. Скотт ничего не заметил, он простодушно кивнул в ответ и скрылся в соседней комнате, спрашивая на ходу кого-то про какие-то поздравительные флажки и воздушные шарики. Стайлз молча смотрел ему в след, не в силах даже моргнуть. Он боялся, что, стоит ему сомкнуть веки, слезы вырвутся наружу, а этого никак нельзя было допустить. Вдруг на плечо легла теплая ладонь. - Мы вернем тебе твою жизнь, - еле слышно проговорил Дерек Стайлз не смог выдавить в ответ ни слова. - С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!! – радостно кричали друзья, когда порог дома переступила Кира. Девушка смущенно улыбалась, пока самые близкие люди суетились вокруг, обнимая ее, поздравляя и торжественно вручая коробки разных размеров, обернутые пестрой бумагой. Когда очередь дошла до них с Дереком, оборотень выдержал небольшую паузу, а когда все замолчали, с интересом уставившись на него, протянул Кире катану в красивом продолговатом ящике из красного дерева. Девушка опешила, восторженно скользя взглядом по блестящему лезвию. С трудом подбирая слова, она поблагодарила Хейла, а потом взглянула на паренька, стоящего рядом. И в очередной раз, Дерек повторил уже заученную фразу: - Мигель. Мой кузен. - Киииииииира! – послышался сзади протяжный и слегка высоковатый для парня голос. Из глубины дома навстречу выбежал тот самый парень с пшеничными волосами и, едва не переходя на бег, устремился к виновнице торжества. - Любишь ты эффектные появления, Стив, - прокомментировала Лидия, пока известный субъект вручал свою коробку со слишком уж пышным бантом Кире. - Еще бы! – весело отозвался он, уже успев звонко чмокнуть девушку в щеку и крепко обнять. – Я ведь всегда… Парень запнулся. Только сейчас среди своих мнимых друзей он приметил Стайлза. Глаза его расширились, на секунду в них промелькнул страх. Явно с трудом совладав с собой, он договорил: - … там, где праздник… Стайлз просто пожирал его взглядом, борясь с охватившим его гневом и желанием наброситься на самозванца прямо здесь и сейчас. Он сжал кулаки, пытаясь успокоить участившееся дыхание. Повисла неловкая пауза, и Скотт с опозданием решил представить гостя. - Да, Стив, это Мигель, он кузен… - Мы знакомы, - неожиданно для всех ответил Стив и отвел взгляд в сторону, словно персона Стайлза его больше не интересовала. - Не сейчас, - прошептал Дерек почти в самое ухо отчаянно боровшегося с собой парня. Вечеринка началась. Немного алкоголя, много еды, громкой музыки, поздравлений, болтовни и слишком много Лидии повсюду. Она бегала со старым фотоаппаратом, довольно навязчиво уговаривая всех на «общую фотку». От одной мысли оказаться на одной фотографии со Стивом, Стайлза буквально выворачивало наизнанку. Поэтому он предпочел сделать вид, что нужно принести еще чего-нибудь выпить, и удалился в направлении кухни. - Не ожидал тебя здесь увидеть, - послышалось за спиной. - А я всегда там, где праздник, - передразнил Стайлз, поставив на стол стакан и повернувшись лицом к самому ненавистному человеку на этой планете. Стив криво и довольно нагло улыбнулся. - У тебя славные друзья, Стайлз… - Кто ты? - … и отец. - Кто ты?! - Собеседник из тебя так себе, - театрально закатив глаза, ответил Стив, - но черт с тобой. Я – это новый ты. - Избавь от пафоса, ты просто ублюдок, укравший мою жизнь, - процедил сквозь зубы Стайлз. – Что ты такое? - Друид, - пожав плечами, как-то слишком просто ответил парень. – Я думал, ты с ними уже встречался. До Стайлза внезапно дошел смысл происходящего. - Какой же ты урод… - проговорил он, все еще ужасаясь своим догадкам. - Возможно, но я профессионал. Все мои предшественники были дилетантами. Они охотились на них по отдельности, в надежде получить награду. Они применяли грубую силу и каждый раз терпели неудачу. Я же подобрался ближе всех. Я стал для них другом, они пойдут за мной, как крысы за дудкой. Зато какой улов! – Стив махнул челкой в направлении комнаты, откуда сквозь громкую музыку доносились радостные голоса друзей Стайлза. – Он выплатит мне крупную сумму. - Почему ты оставил меня в живых? - Потому что, чтобы занять чье-то место, оно должно существовать, - Стив недовольно покривился. – Во всех заклинаниях свои минусы. Правда, ты не должен был ничего помнить, но какая уже разница, верно? Стайлза больше нет, есть Стив. - Тогда ты очень удивишься, узнав, что моя память тоже при мне, - послышалось в дверях. Дерек стоял в дверном проеме, а его глаза сверкали немой яростью. Судя по всему, он слышал весь разговор, и теперь в нем не осталось ни капли сомнений касательно личности Стива. Из необъяснимого недоразумения он превратился в реальную угрозу жизни всей стаи. А этого Дерек допустить никак не мог. - Что? – глаза Стива округлились, и он залепетал: – Дерек, дружище… Знаю, мы не очень ладили с тобой, но… - На меня это не действует, - сурово проговорил оборотень, выпуская когти. Парень сунул руку в карман, и, торопливо что-то пробормотав, сыпанул желтоватой пылью в Дерека. Но тут уже в игру вступил Стайлз, он оттолкнул оборотня, и желтоватое облако осело на его лице, вызвав только безобидный кашель. Стив был хитер, но опыта тягаться со взрослым оборотнем с незамутненным рассудком, у него явно не было. Поэтому он опрометью бросился из дома, растолкав озадаченных друзей. Дерек и Стайлз помчались следом. Как бы парадоксально это ни было, но все решил его величество Случай. Дереку бы не составило труда догнать паренька, но это и не потребовалось. Во дворе у дома Стив просто споткнулся и напоролся на торчащий из земли штырь, бог знает откуда взявшийся там. Стилински-младший едва не уверовал в высшее провидение. Стив лежал в луже собственной крови, из его горла, булькая, как густой томатный суп на плите, вырывались последние вздохи. Тело его бесконтрольно подрагивало в предсмертных судорогах, а глаза больше не выражали ничего, кроме животного страха перед неизбежным. Скотт вскричал: «Нет!» и бросился к своему псевдо-другу. Стайлз не стал его останавливать. Он знал, что через считанные секунды МакКолл и сам все поймет. Остальные наблюдали за происходящим молча, словно их чем-то тяжелым пригвоздило к земле, лишив при этом всякой возможности говорить. Вот-вот настанет он – момент истины. Все вернется на круги своя: друзья, отец, привычный уклад жизни. Скорее всего, они запомнят Стива, но на этот раз не как друга, а как трусливого врага, пытавшегося нанести удар исподтишка, сыграв на самом дорогом, что у них было – дружбе. Да, все станет по-прежнему. И через каких-нибудь полминуты или даже меньше он перестанет быть для Дерека кем-то особенным, превратится в лжеца, достойного лишь презрения. Что-то сжалось внутри, и Стайлз не понял, что это было – то ли желудок, то ли что повыше. «Ты знал, на что шел. Знал, что так будет», - не то оправдывал, не то обвинял он мысленно себя, не сводя взгляда с умирающего виновника его бед. С удивлением признался он себе в том, что уже не был уверен, что не бросился бы реанимировать этого ублюдка, не будь его рана такой безнадежной. «Еще мгновение, и он возненавидит меня». Стив издал последний хлюпающий вздох, и глаза его неподвижно и слепо воззрились на затянутое тучами небо. Медленно и сокрушенно Стайлз закрыл глаза – он был раздавлен тяжестью собственной победы. Он попытался выключить все свои чувства. Глаза закрыть было просто, заставить уши не слышать тоже, ведь никто вокруг все еще не произнес ни слова. Тяжелее всего было заглушить эту абсурдную, не поддающуюся пониманию смесь из триумфа и радости, заглушенной тянущим, ноющим и колющим изнутри чувством вины, тоски и абсолютной растерянности. Словно то, что он сделал, было правильным и неправильным одновременно. Сколько он уже стоит с закрытыми глазами? Несколько секунд? Минут? Вечность? Наконец, его добровольная самоизоляция от внешнего мира была прервана чьим-то теплым объятием. Стайлз открыл глаза. - Прости, проси, прости, - повторял Скотт, сжимая сильными руками его плечи, - прости, друг. - Все в порядке, - Стайлз похлопал его по спине, - в этом нет твоей вины. Все еще находясь в крепких объятиях друга, Стайлз смотрел на стоящих за спиной Скотта Лидию и Лиама. Из больших широко распахнутых глаз по щекам девушки катились слезы. Вне всякого сомнения, ее сейчас съедало то же чувство вины, что и Скотта, хотя в случившемся они были скорее жертвами, но никак не виновниками. Стайлз натянуто улыбнулся и еле заметно кивнул ей из-за плеча Скотта. Лиама же он удостоил только беглым быстрым взглядом. Парень глуповато моргал, глядя на своего альфу и, скорее всего, еще не до конца осознал случившееся. Стайлз всегда считал его немного тугодумом. Когда Скотт наконец отпустил его, как-то странно потирая переносицу, Стайлз впервые решился взглянуть на Дерека. Он стоял поодаль и, казалось, оставался безучастен. Стайлз вновь увидел привычный внимательный взляд. Но на этот раз было в нем что-то такое, что вновь бросило парня в мелкую нервную дрожь. Ему показалось, что оборотень сдерживается. Внешне ему это блестяще удавалось, но внутри он был на грани. Стайлз понял это по теням, в которых утопали его глаза под хмуро сведенными бровями. Дерек был мрачнее тучи. Стайлз окончательно сник, но все же нашел в себе достаточно смелости подойти к нему. В нерешительности он остановился в паре шагов от оборотня, собирая в кулак все те крохи самообладания и храбрости, что в нем остались. Дерек не проронил ни слова. - Дерек... - робко позвал Стайлз и сделал один шаг навстречу. Дерек сделал шаг назад. Это был конец. Пока внутри него все кричало и билось в состоянии на грани истерики, Стайлз молча наблюдал неестественно блестящими глазами за тем, как еле заметно Дерек качнул головой, сделал еще один шаг назад, медленно повернулся к нему спиной и, так и не сказав ни единого слова, ушел. Он уходил быстрыми шагами, стараясь не переходить на бег, иначе это показалось бы бегством. Но ускорься он еще самую малость, он бы действительно побежал. Стайлз поджал дрогнувшие губы, давясь неожиданно подступившими, но не выплаканными слезами. Их нельзя было показать, ведь друзья наверняка ждут от него радости. Он моргнул пару раз, сделал самый глубокий вдох, на который был способен его организм, затем медленно, с глухим свистом выдохнул и обернулся. И почти сразу столкнулся с вопросительным взглядом Скотта. - Что это с ним? - поинтересовался он. - Я... - Стайлз запнулся и тихо кашлянул в кулак, - я не знаю. Жизнь Стайлза и его друзей вернулась в привычное русло. Как будто кто-то отмотал назад пленку и начал новую запись. Школа, дом, отец, друзья, лакросс. Ведь именно этого Стайлз и хотел. Так почему тогда он чувствует себя таким подавленным? Привычный уклад жизни перестал приносить ему радость. Он словно потерял что-то, и внутри стало невыносимо пусто. Он пытался себя убедить в том, что то, что он потерял, в действительности никогда ему не принадлежало. Но легче от этого не становилось. И закрывая глаза перед сном, он неизменно видел перед собой тот самый взгляд под сведенными бровями. Прошла неделя, за ней другая. Любые упоминания о Дереке наводили на Стайлза тоску, чувство вины и ненависть к самому себе. С каждым днем за окном становилось все холоднее, и холоднее становилось на душе у Стайлза. Он миллион раз прокручивал в голове сцену, где врывается в лофт Дерека и заставляет его выслушать себя, молит о прощении. Но каждый раз его рука замирает в паре сантиметров от дверной ручки своего дома. Какой в этом смысл? Разве можно простить такое? Кто станет слушать того, кто воспользовался им? И все же, в один особенно холодный день, Стилински решился еще раз взглянуть в эти суровые глаза. Он накинул куртку и без лишних колебаний открыл дверь, чтобы поставить точку в своих мучениях. И лишился дара речи, увидев на собственном пороге Дерека. Он стоял там, словно был в такой же растерянности, а потом пробормотал: - Не нальешь мне горячего чая?