С иной стороны

      Это конец.       Задержи дыхание, досчитай до десяти.       Я медленно открываю глаза… и вижу тебя. Вот, ты стоишь в боевой стойке, готовый в любой момент отразить удар. Я вижу, как напряжена твоя широкая спина, как застыли, словно сведенные судорогой, мышцы сильных рук. На некогда идеальном плаще — порезы, обагренные кровью. Ты сжимаешь в руках катану — смертоносный клинок, Ангела смерти, отправившего множество порочных созданий обратно в Ад. Но этого не достаточно…. Поздно, все кончено…       Чувствуешь? Земля кружится.       Слышишь? Мое сердце взрывается вновь.       Ты ушел тогда, ушел, казалось бы, навсегда. Зачем вернулся? И как? Я до сих пор не могу понять, почему ты здесь, почему сражаешься бок обок с нами, ты — всю свою жизнь ненавидящий людей. Зачем? Я много дней лихорадочно искала ответы на эти вопросы, сами собой возникающие в моей голове. Но не находила ничего… лишь обрывки воспоминаний, взрывающие мои мысли: твои ледяные глаза, смотрящие на меня — слабого человека — с презрительной снисходительностью; твой голос, до краев наполненный гордыней; твои негромкие, но уверенные шаги, глухим эхом отзывающиеся в стенах старинной библиотеки. И ничего, что могло бы изменить твою сущность. Но ты здесь, кричишь мне что-то…, но я уже не слышу. Только звон в ушах и невыносимо тяжело дышать. Не могу пошевелиться, будто все тело связали невидимые путы. Я даже не чувствую боли. Все свои силы коплю лишь на то, чтобы смотреть вперед…       Это конец…       Я не могу понять, что ты делаешь. Краем глаза вижу, как Данте — твоего единственного брата — окружает все больше демонов. Он теряет силы и нуждается в твоей помощи, но ты все еще здесь, закрываешь меня от врагов. Неужели ты… защищаешь меня? Я снова и снова прокручиваю эту мысль в голове, смакую само слово — «защита». Мысль сладка, она ощущается, как приторная патока на языке, и тут же сменяется горечью презрения к самой себе. Я много лет пыталась убить в себе любые проявления неравнодушия к тебе, пробуждающиеся снова и снова в моем сердце, — тщетно. Но теперь, когда я уже чую зловонное дыхание смерти, расправившей черные крылья за моей спиной, я готова признать — я зависима от тебя. Черт возьми, это так! Ты как наркотик, попробовав который хоть единожды, хочешь еще и еще… Даже сейчас я гадаю, подобно маленькой девчонке: действительно ли ты здесь из-за меня, или же это всего лишь плод моего глупого воображения? Хотя… это уже не важно. Ты защищаешь не того, Вергилий… моя песня спета.       Я тонула в мечтах об этом мгновении,       Но он настал слишком поздно…       Я на мгновение закрываю глаза и чувствую, как темнота затягивает меня. Мир — этот сложный механизм с множеством движущихся шестеренок, который далеко не всегда работает слаженно — теперь кажется мне таким далеким, будто бы ничто в нем уже не касается меня, будто ничто более не способно всколыхнуть внутри меня огонь жизни. Я забываюсь… И перед тем, как дать смертоносному жнецу наконец забрать мою душу, я в очередной раз приоткрываю веки. Картина передо мной изменилась. Почему ты больше не стоишь уверенно? Почему согнулся, будто нечто тянет тебя вниз? Почему… я вижу, как кровь капает на высушенную солнцем землю у твоих ног? И ты стоишь ко мне лицом, смотришь вниз, но я не узнаю твой взгляд: это не ты, не твои глаза, не та холодная горделивая искра в них. Что ты творишь? .. Вергилий, что ты творишь! Не смей! Я хочу прокричать, но ни один мускул в моем теле не способен шевельнуться и из глотки не вырваться и тихому сипению. Это невозможно… это не ты… ты не мог. Я не верю…       Я в смятении: это чувство овладевает мной.       Внезапный ужас разрастается внутри меня и заставляет сердце биться чаще, продлевая мое ломаное существование еще на несколько минут. Почему-то в это мгновение я даже не думаю о Данте: далеко ли он, почему не пришел на помощь брату и мне, жив ли он вообще. Я вижу лишь, как ты медленно опускаешься на колени, наклоняешься так, что видны поблескивающие в свете закатного солнца клинки, пронзившие твою спину. Я не могу понять, каков твой мотив, или же могу, но попросту не хочу в него верить. Ясно одно — в какой-то момент ты совершил роковую ошибку, последствия которой я сейчас наблюдаю. О нет, нет… тебе следовало бросить меня…       В какой-то момент ты накреняешься и исчезаешь из моего поля зрения. Я не слышу ни звука, но мысленно представляю себе, как твое тело с глухим стуком ударяется о землю, и воображаемые хриплые стоны в больном сознании ощущаются почти как реальные. Не могу поверить, что ты поступил так безрассудно. Тот Вергилий, которого я некогда знала, не стал бы рисковать жизнью ради умирающего человека, не имеющего ни единого шанса на спасение с той самой секунды, когда демон выбрал жертву своего клинка. Ситуация абсурдна… до такой степени, что все увиденное мной можно смело списать на галлюциногенный агонический бред. Возможно, и нет никакого «нового Вергилия». Возможно, я просто хочу тебя таким видеть, хотя бы сейчас.       Сегодня мы уйдем. Это очевидно, и не стоит тешить себя пустыми надеждами на спасение. Виновата здесь не судьба и не везение, просто в мире царствует равновесие: за хорошим всегда следует плохое, за удачей — проигрыш. Просто так сложилось. Просто мы не можем сражаться вечно. Я не боюсь, я не думаю о том, что последует за темнотой, я лишь жалею, что ты не вернулся раньше, что я не увидела тебя таким раньше. И если бы был хотя бы мизерный шанс на то, что Данте уже на подходе, что он попытается вытащить нас любой ценой, я бы боролась за жизнь. Боролась, чтобы начать все сначала и посмотреть на тебя с иной стороны.       Больше нет сил сопротивляться нахлынувшей на меня усталости. Веки будто налились свинцом, и пытаться держать их открытыми становится невыносимо.       В последний миг мне на ум приходят слова песни, названия которой я не помню:       Пусть небеса падут.       Когда они разверзнутся,       Мы не дрогнем,       Мы все выдержим. Вместе.       Они звучат необычно знакомо, и я понимаю, что именно они вертелись на языке, когда я давным-давно тайно думала о тебе. Пусть романтика — не мой конек, но сейчас все же хочется думать о чем-то хорошем. О чем-то… нестандартном, что за редким исключением не возникало в моих мыслях, но раскрылось под конец. И что в данный момент заставляет неподконтрольное сердце страстно желать жить…