Реверс

А за что собственно нам проклинать судьбу. Случись мне сейчас предстать перед Всевышним – спросила бы: «Господи, только скажи, а что там дальше?!» Из личной переписки Джин Грант. *** Родители просто лгали нам. Наши старики, или, так сказать, старшее поколение – среди которых еще остались ветераны первой войны, помнившие Землю до того, как орды пришельцев разорили ее и превратили в свалку радиоактивного мусора. По правде говоря, именно эти уже пожилые люди меньше всех прочих жаждали вернуться обратно. Родная планета под адским огнем - наше коллективное бессознательное... Три десятка земных лет назад в брюхе первой еще космической крепости они пережили ампутацию всей прошлой жизни, и после ни налаженный быт Макросса внутри корабля, ни песни Линн Миннмей не смогли смягчить боль утраты, лишь научили прятать ее от посторонних, а часто, как оказалось, и от самих себя. Скрытая, не пережитая, эта боль стала хронически напоминать о себе тяжелыми снами и внезапными дежавю, голосами погибших близких, их глазами на лицах детей и стойким ощущением отстраненности – желанием улететь от источника страдания как можно дальше. Экспедиция к Тайролу, оказавшаяся почти бессмысленной, по крайней мере, для большинства ее участников, была спланирована отчасти из тех же побуждений – преодолеть притяжение и покинуть Землю за любым интересом, лишь бы не касаться ее ногами никогда. В невесомости и состоянии вечного движения обрели они ощущение покоя пусть даже мнимого. Мы же - их дети, рожденные вдали, называли эту планету домом по умолчанию. Даже лучшие из нас - те на чьи плечи свалилась почетная обязанность отстоять Землю в бою с Инвидами. В кругу сверстников некоторые открыто выражали желание отступиться, поскорее колонизировать новую, пусть даже уже обитаемую планету, или остаться на обустроенном Тайроле. Никто не жаждал сражаться за то, что может оказаться вовсе непригодным для жизни. Мы - рожденные в космосе еще сохраняем человеческий язык, но разбавляем его новыми словами. Никто из нас и не мыслит уже жизни на одной планете. Поэтому многие восприняли возвращение на Землю не как окончательное переселение, но как блицкриг или занятную экскурсию с возвратом. Патетические адмиральские речи и надежды столь же отстраненных родителей лишь на время могли вернуть нас к мысли о родине. Говорят, космос слышит нас. Может статься, зная весь этот сложный клубок отношений и мотивов, сам космос не позволил нам до времени вернуться домой. Правда ли, наши скитания были задуманы им лишь для того, чтобы исцелить души – удовлетворить все желания и унять всю боль? Джеймс Гринстоун. Из книги воспоминаний: "В открытый космос – на встречу с собой." Планета Земля / 2055 год.