Скелеты в шкафу

Приветствую тебя, дражайший зять, чтоб тебе сдо приветствую, Роберт из Локсли, живи долго и счастливо если сможешь. Пишет тебе твой шурин, Гай Гисборн, и если ты опять не ответишь, клянусь приехать лично и закончить то, что не закончил покойный шериф и твоя дражайшая супруга, а моя дражайшая сестра десять лет назад. Робин, ты понял? Ты хорошо понял? Короче, я предупредил. Читай внимательно и отвечай быстро, а то я за себя не отвечаю. Будь так любезен, дражайший зять, объясни мне, почему в твоём паршивом Локсли обнаружился подземный ход? И почему этот подземный ход находится аккурат под моей кроватью? И откуда вообще взялся подземный ход на втором этаже?!! Вчера в этот самый ход провалилась кровать (хорошо, что без меня и Мэг), совершенно новое одеяло, сшитое лично моей супругой, а также подушки с периной. Робин! Имей совесть! Мэг, конечно, меня любит, но даже она не выдержала и пообещала уехать к отцу, если я не разберусь, откуда в Локсли подземные ходы, переворачивающиеся люки в полу и борона зубьями вверх в подполе. Ничего такого ещё месяц назад и в помине не было. Если тебе нужна моя жизнь — приди и возьми! Попробовать можешь, по крайней мере. Но предупреждаю: живым я не дамся. И передай то же самое Изабелле. Твой шурин, раз уж так не повезло, Гай Криспин Гисборн. Привет тебе, шурин. Гай, как же ты меня достал! О прошлом месяце ты писал, что на тебя косо смотрит мой бывший управляющий, тогда как управляющий давно уже ни на кого не смотрит по причине сильной подслеповатости. А теперь, значит, у тебя откуда-то объявились подземные ходы и борона в подвале. Какая борона? Ты сидишь в Локсли десять лет и до сих пор не знаешь, что у тебя в подвале валяется? Нет, я не удивлён, но рекомендовал бы тебе обратиться к Матильде или ещё кому-нибудь знающему. Никаких подземных ходов в Локсли отродясь не было, разве что подвал, тот самый, в котором лежит зубьями кверху борона. Кстати, о бороне. Не графское это дело, заниматься боронами и прочими лопатами, поэтому понятия не имею, откуда она там взялась, спроси управляющего, может, он ещё что помнит хотя вряд ли. Что касаемо подземного хода, я бы посоветовал тебе перестелить полы — наверняка дело в прогнивших полах. Так я и знал, что хозяин из тебя такой же паршивый, как из меня! Следить надо за домом! Если сам не можешь, попроси Мэг, уж у неё-то кровати летать не будут. А теперь о главном. У меня тоже есть к тебе вопрос, и этот вопрос гораздо важнее какого-то там одеяла (ничего, налогов с Локсли идёт порядочно, новое купишь). Не мог бы ты объяснить мне, Гисборн, откуда у твоей сестры — не знаю там, дражайшей или нет, — взялись дети? В смысле, не мои дети. Я-то был уверен, что после Торнтона наследников не осталось, однако вчера появился какой-то малец, который уверяет, что ему четырнадцать, и он готов унаследовать родовое имение вместе со всеми угодьями. Изабелла отмалчивается, а я отмалчиваться не буду. Я женился на одинокой несчастной женщине (попытки убить нас всех не в счёт, это тяжёлое наследие прошлого), а оказалось, что у этой несчастной женщины целый старший сын мужеска пола помимо наших пятерых. Я бы ещё согласился на девочку, но девочку она мне обещает только через семь месяцев, а парень — вот он. Ты, помнится, уверял, что их брак с Торнтоном успехом не увенчался, и я под это дело даже оставил вам с Мэг Локсли. Но если дело так пойдёт и дальше, я, пожалуй, вернусь, и тогда посмотрим, что там за борона валяется в подвале. Твой зять это кому ещё не повезло Роберт Локсли, граф Хантингтон, шериф Ноттингемский. Приветствую тебя, дражайший зять! Робин, ты не прав! Полы в Локсли крепкие — я это знаю, ибо проверил сразу же, как только приехал. Ну, десять лет назад. Были крепкие и остались крепкие. Только вот теперь они подпиленные. Это я тоже проверил, как только получил твоё письмо. Тьфу ты, пропасть! Робин, если это твоих рук дело, лучше признайся — так и быть, убивать насмерть не буду. А если не твоих, тогда буду. Насмерть. Ту скотину, которая перепилила две балки. Поймаю и убью. Как было сказано выше — насмерть. Мэг обещала помочь, она меня всегда поддерживает. Поздравляю с будущей дочерью. Мэг, правда, говорит, что вряд ли возможно определить, дочь у тебя будет или сын, на втором-то месяце, но ты её не слушай, слушай меня. Не знаю уж, что она имеет в виду. Мне она обещала сына, так и получилось. Вот как лекарь сказал, что сын, я и понял сразу, что сын... Ладно, неважно. Не слушай никого, и меня в первую очередь. Сын так сын. Дочь так дочь. Шуму много и от тех, и от других. А вот насчёт детей Изабеллы и Торнтона я тебе скажу со всей определённостью: не было у них никаких детей. Ни одного, самого завалященького, наследника не было. Я, конечно, брат так себе, родственными чувствами не страдаю, но уж такого бы не упустил. Мой тебе совет, зятюшка: спроси Изабеллу пожёстче, а не как обычно, когда она за тобой с кинжалом бегает, а ты её уговариваешь не волноваться. Отними кинжал и спроси. Может, ответит. А Локсли не получишь. Ты мне его своей шерифской волей отдал. Сам. Твой шурин раз уж так вышло Гай Криспин Гисборн. Привет, шурин! Гай, что за дела? Изабелла сказала то же самое, что и ты: не было у них с Торнтоном детей. Между прочим, я просто её спросил, а она просто сказала, и без всяких кинжалов, не клевещи на сестру. А если тебе кто ляпнет, что я ранен, так это соврут, ничего я не ранен, просто слегка порезался, когда стриг бороду. Ничего доверить окружающим нельзя, всё самому делать приходится... Да, так вот. У Торнтонов детей не было. А у тебя были. Изабелла говорит, что этот, который явился в замок, наверняка твой. Такой же чёрнявый, и рожа наглая. Слушай, Гисборн, если ты успел погулять по округе, уж признался бы честно, я бы понял ибо сам успел. Так что давай, забирай мелкого и воспитывай сам. А то он уже примеривался к моему луку, а я его не для того столько лет берег, чтобы утратить в одночасье, как ты свою драгоценную кровать. Если Мэг будет возражать, приезжай, спрячем. Твой почти любящий зять Роберт Локсли, граф Хантингтон, шериф Ноттингемский. Приветствую Вас, милостивый государь, брат мой Роберт из Локсли, граф Хантингтон. Пишет Вам Маргарет, леди Гисборн, супруга сэра Гая Гисборна, урождённая Маргарет Беннет, Ваша сестра. Супруг мой от розысков таинственного злодея и отсутствия перины занемог простудой и ныне пребывает в состоянии тяжёлом и даже кри-ти-чес-ком. Поэтому я со всем вежеством, коему с детства обучена, сообщаю: Робин, отстань от моего мужа! Это не его сын! Если тебе Изабелла что-то такое сказала, плюнь в её бесстыжие глаза не верь и забудь. У Гая только один незаконный отпрыск, ну так мы про него всё знаем, он к нам в гости на Пасху собирается, а других нет и не было! Лучше спроси у него пожёстче помягче, откуда он такой взялся. Любящая сестра, супруга, леди и прочая, и прочая... Маргарет. Попросту — Мэг. Гисборн. Приветствую вас, братья и сёстры! То есть брат и сестра, приветствую! Тьфу. Мэг и Гай, привет. Мэг, ну что ты так сразу? Я ж ничего не сказал, только правду. Не ваш и не ваш — верю и надеюсь на лучшее. Хотя если уж говорить о лучшем, лучше бы он был ваш, потому что достал не передать как! А на тебя, Гай, парень всё равно похож, но я тут пригляделся и понял, что на меня он тоже похож. Загадка. Я с Изабеллой пятнадцать лет назад точно знаком не был, ибо в поте лица сражался в Святой Земле с сарацинами... Слушай, а ведь и тебя в Ноттингеме ещё не было! Точно, загадка. Ты, Гай, вот что: приехал бы, когда оправишься от простуды, или что там тебя свалило. Может, разобрались бы, по-родственному, кто тут чей отпрыск и что с ним делать. А насчёт простуды сочувствую. Старость не радость, ага? Тяжело в твоём возрасте без перины-то спать, понимаю. А как пятьдесят стукнет, небось вообще от любого дуновения в горячке валяться будешь. Я тебе посылаю варенья сухого, Изабелла сама по осени делала. Ты уж её не обижай, съешь. Авось не отравишься. Если же отравишься, не переживай: она по старой памяти иногда в еду всякую дрянь добавляет, но уже не смертельную, так что жив останешься. И я остаюсь, твой любящий зять (ей-богу, любящий!) Роберт Локсли, граф Хантингтон, шериф Ноттингемский. Робин! Вчера ко мне приехал Арчер. И теперь я тебе со всей ответственностью, сколько бы у меня её там ни было, говорю: отстань от меня со своим вареньем и отпрыском семейства Локсли! Да-да! Это Локсли, я понял!.. А теперь поставь на место кресло и прекрати трясти бородой. Знаю я тебя, бегаешь, наверное, по комнате и крушишь мебель. Читай внимательно, дважды писать не буду. Вчера ко мне прибыл наш младший братец с мешком какой-то целебной травы и полвечера расспрашивал, как вы с Изабеллой поживаете. Улыбался он нехорошо, ещё хуже, чем обычно, так что ночью меня осенило. В общем, бери парнишку и приезжай, Арчера я задержу. Пусть пока посидит в подвале с бороной, а сверху я кровать поставил, вместе с периной. Для надёжности. Вот ведь паразит! Он давеча ещё говорил, что забыл у нас ящик с инструментами, так балки я ему тоже припомню. Тридцать лет придурку, и всё никак не уймётся весь в тебя! А лекарственную травку я пить не буду, подозрительная она какая-то — листочки здоровые, фигурные и пахнут подозрительно. Лучше на заднем дворе сожгу. Прямо сейчас и начну. Приезжай, Робин, да поторопись: весна на дворе, дел невпроворот. В отличие от Арчера — любящий, так и быть, — Твой шурин и брат, Гай Гисборн.