Пробел

Наполеон Соло любил заполнять пробелы в коллекциях богачей, которые благодарили его внушительными суммами. Он мог из-под земли достать ценную побрякушку, которая лично для него не имела никакого значения. Лишь плата за нее. Наполеон Соло мастерски орудовал своим обаянием. Он знал, когда и на кого посмотреть из-под длинных черных ресниц, он знал как нужно улыбнуться, чтобы женское сердце превратилось в густую тягучую лужу. Наполеон Соло был мастером своего дела. Он был востребован как вор в особых кругах и просто как мужчина, который лишь одним движением мог влюбить в себя всю толпу. Наполеон Соло заполнял пробелы в коллекциях, но не в силах был заполнить пробел внутри себя, который зияющей дырой расположился в его душе. В его коллекции было множество побед над недоступными, жадными и замужними. В его коллекции были разнообразные девушки и даже мужчины. Если бы их можно было представить коллекцией фигурок на полке, то не смотря на свое разнообразие, они бы одной серой кучей стояли на ней, ожидая триумфатора, для которого было выделено особое место, покрытое внушительным слоем пыли. Он ожидал, что однажды это место займет какая-нибудь блистательная хищница на подобии Виктории. Хотя даже она не была в силах превратить его в дрессированного волчонка, а значит она тоже одна из многих. И уж тем более он не ожидал, что его приручит чертов русский, выглядящий как парень с района, который кажется может только прижать в подворотне и обокрасть. Илья Курякин обладал невероятным талантом выводить Наполеона из равновесия, но в отличие от Ильи, Соло умел этого не показывать, отделываясь всего лишь усмешкой, которая была натянута с неимоверным трудом. Илья Курякин обладал способностью привязывать к себе Соло, даже не стараясь этого делать. Илья Курякин вел Наполеона за собой, и тот глотал гордость, как отвратительный кусок плохо прожаренного мяса в дешевой столовой. Он шел за ним. Наполеон мужественно терпел боль в области скулы. Он смотрел на Илью, перед глазами которого была красная гневная пелена, и хотел успокоить его. Когда Курякин дрожал, Соло разделял эту дрожь на двоих и, игнорируя риск запачкать дорогую рубашку кровью, он подходил к нему с немой мольбой в глазах успокоиться. Когда длинные пальцы Курякина, созданные для искусства, но нажимающие на курок, сжали его руку в ответ, Наполеон на секунду задумался о том, что надо бы протереть ту триумфальную полку. Но потом Илья фыркнул, опрокинул залпом стакан виски и ушел, оставляя после себя странное обжигающее ощущение, тянущееся по телу нугой. Когда Илья извинился за еще один смачный удар в очередном порыве ярости, очерчивая пальцами линию позвоночника Соло, он попросил Курякина замолчать и поцеловал его в покусанные обветренные губы, чувствуя, как его непокорный зверь отошел в тень, мурлыча как кот. Когда Илья ответил, а его тонкие пальцы коснулись шеи Соло, Наполеон почувствовал внутри пламя, которое начало сваривать ту дыру. "Ковбой" сорвалось с губ Ильи тихой хрипотцой, которая впилась под кожу Наполеона, и Соло лишь упивался тем, как грубо Курякин вцепился в его кожу пальцами, оставляя после себя следы. Он отдался без остатка. Он подчинился. Наполеон прошептал "Большевик", глядя на спящего русского, а его коллекция полетела к чертям, оставляя после себя лишь огромный-огромный пробел, заполняемый потрепанной кожанкой, серой кепкой, сжатыми кулаками, шрамом на виске и грубоватым, но все-таки мелодичным "Ковбой" с русским акцентом.