cold coffee

Зейн проснулся раньше Луи, так как тот очень устал на работе прошлым вечером, а сегодня у него был выходной. Брюнет немного прибрался в их маленькой квартире, сварил своему парню кофе и приготовил завтрак. Он принес ему все на подносе и поставил на свое место, рядом с Луи, а сам сел за компьютер, чтобы немного поработать. Томлинсон всегда спал очень долго и много, у него каждый день были тренировки, они начинались рано и поздно заканчивались, поэтому он всегда был ужасно уставшим, без единого дня выходного, хотя именно сейчас он слег с растянутым коленом. Именно это он и называл «выходным». Малик пытался ухаживать за ним, но Луи всегда был так холоден, что иногда Зейну казалось, что его парень совсем не любит его. Но это было не так. Луи любил Зейна и очень сильно, хоть иногда был груб, холоден или просто без настроения. Он всегда боялся показывать свои чувства на публику, потому что тогда все люди вокруг знали бы его самую главную слабость. Он боялся за всех, кого любил, поэтому был груб с ними, даже того не замечая, но Лу сразу же извинялся перед ними, когда понимал, что сказал ужасную вещь. А Зейн же наоборот. Он хоть и выглядит таким взрослым и грубым, но на самом деле он очень нежный и ранимый. Брюнет любил своего парня и всегда показывал это, даже на публике, но Луи старался оставаться тем же черствым и немного грубоватым. Старший парень проснулся лишь через несколько часов после того, как ему принесли завтрак, он потянулся и аккуратно повернулся, зная, что Зейн позаботился о нем. Луи присел, поставил поднос на колени, взял чашку и аккуратно поднес к губам, думая, что напиток безумно горячий и, конечно же, ошибся. Его настроение вмиг испортилось, когда он понял, что кофе холодный. — МАЛИК! — громко и очень четко крикнул Томлинсон, после чего послышался тихий грохот. Зейн немного испугался и сразу же прибежал в их комнату. Увидев разъяренного Луи, Малик встал как вкопанный, не понимая, в чем дело. Томлинсон опрокинул на пол поднос с его завтраком и пролил холодный кофе на кровать и пол. — Что произошло.? Лу? — Зейн как всегда был немного взволнован, он сделал пару шагов к своему парню, который стоял в одних белых боксерах со скрещенными руками на груди и очень грозным видом. — Что, блять, случилось?! Ты сейчас серьезно, Малик?! Ты совсем охуел? — Луи был ужасно зол, даже в его голосе чувствовалась эта злость и черствость. Ничего не понимая, Зейн встал прямо перед Луи, посмотрел в его глаза, затем Луи продолжил кричать. — Я, БЛЯТЬ, СТОЛЬКО РАБОТАЮ, УСТАЮ, НО ПОЛУЧАЮ НА ЗАВТРАК ХОЛОДНЫЙ КОФЕ?! Я, БЛЯТЬ, ЧТО, ЗАСЛУЖИЛ ТАКОЕ ДЕРЬМО?! — он был просто в бешенстве. Никогда прежде Луи не кричал так громко и так сильно. — То есть я не работаю, как проклятый и не устаю? Да я вообще никакого кофе не получал от тебя. Ни разу ты не вставал ради меня рано утром и не готовил мне завтрак! Ни разу за три года совместной жизни, Луи! — Он был так потрясен тем, как нагло вел себя Томмо. Они начали кричать друг на друга, приписывая все грехи человечества, они били посуду, роняли технику друг друга, продолжая кричать и еще больше злиться. Терпение Малика вскоре иссякло, и он резко ударил Луи по скуле. Сказать, что Луи не ожидал такого — ничего не сказать. Он был потрясен и на секунду потерял равновесие, но сразу же ровно встал на ноги. Это разозлило его еще больше, после чего он ударил Зейна по лицу. Минут 10 они просто били друг друга по лицу, в живот, под ребра, пихали друг друга и громко матерились. Томлинсон прижал Зейна к стене, подняв его руки над головой и прижав их тоже к стене, сильно сжав запястья. Они оба тяжело дышали, сильно злились и чуть ли не рычали друг на друга. Медленно выдохнув в губы Зейна, Луи отпустил его руки, спустил их к нему на талию, мягко обнял, прижав к себе, но грубо, кусая его губы до крови, поцеловал. Брюнет, который думал, что это ему снится, ответил на поцелуй своего парня, обняв за шею. Томлинсон взял его ноги и усадил на свои бедра, нежно поглаживая, Луи понес его в кухню, продолжая поцелуй, который перерос от очень грубого к безумно мягкому и нежному. Старший усадил Зейна на стол, нежно погладив его ножки и внутреннюю часть бедер, он начал стягивать его домашние штаны, под которыми ничего не было. Они разорвали поцелуй, Луи уложил Малика на стол спиной, нежно погладил его бедра и, начиная с шеи, начал целовать все его тело, оставляя мокрую дорожку поцелуев, снимая до конца штаны со своего мальчика. Луи был таким нежным и ласковым, он поцеловал Зейна в губы и ушел в ванную за самым главным. Вернувшись, Лу чуть стянул свои боксеры, провел рукой по члену, затем выдавил на ладонь смазку, размазал по члену и затем растер по пальцам, чуть разогревая их. Он аккуратно вошел двумя пальчиками в Зейна, чуть развел их, растягивая стенки, медленно двигал ими, чуть позже добавив третий пальчик, все также растягивая Малика и целуя все его тело. Луи вытащил пальчики, приставил головку члена и медленно, очень аккуратно вошел в Зейна до конца, с некой грубостью. И только тогда Малик заметил эту наглую ухмылку Луи. Он хотел оттрахать его, а не заняться любовью. Сукин сын. Томлинсон начал двигаться очень грубо и быстро, что аж шлепки были слышны, он целовал своего парня в губы, кусая их и оттягивая, кусал его шею, плечи, грудь. Оставлял везде засосы, небольшие, но очень синие. Зейн сильно сжимал плечи Луи, громко постанывая ему на ухо и чуть его покусывая, от чего Томлинсон только шире ухмылялся. Одной рукой он придерживал Зейна, а в другую взял его член, быстро, в такт своим толчкам, двигал ей так, что младшего аж передергивало. Луи трахал Зейна так сильно, вдалбливаясь в него и каждый раз задевая членом простату, от чего Малику просто крышу сносило. Он кончил быстро, прямо на свой живот, но Луи все также продолжал двигать рукой, пока не кончил сам. Оба снова тяжело дышали и широко улыбались, их глаза горели так счастливо. Томлинсон вышел из Малика, чуть придавил его к столу и слизал с живота всю его сперму, нагло и так пошло ухмыляясь, словно это самое вкусное, что он когда-либо пробовал. Извращенец. Малик аккуратно слез со стола, обнял Луи за шею, повиснув на нем. Он был так слаб сейчас, его очень тянуло в сон, как и самого Луи, но у него-то сил было чуть больше. Он поднял Зейна на руки и понес в ванную комнату, аккуратно поставив его на ножки, Луи поставил затычку в ванне, включил воду и ждал, пока та наполнится, кинул в воду шипучку и добавил немного пены. Первым залез Луи, затем Зейн, усаживаясь меж его ног. Старший был очень нежным со своим мальчиком, тот лежал полностью на нем, головой на его плече, медленно засыпая, пока Луи поглаживал его тело, смывая с него все. Они лежали в ванне несколько часов, Луи что-то тихо шептал спящему Зейну, о том, как любит его, извинялся за этот инцидент с кофе, говорил о будущем. Этот Луи Томлинсон такой грубый, дерзкий и вспыльчивый. Но такой нежный наедине со своим парнем, которого так любил.