Эндшпиль

С чего начинается конец? С гуляющего по ветру праха побеждённых? Или с немого ликования победителей? Сейчас это никого не волнует. Кто бы мог подумать, что огромный город, некогда бывший свидетелем многих войн, обернётся призраком. Здесь больше нет ни радости, ни света, ни боли, ни страха, и даже нет смерти. Здесь начинается территория бескрайней пустоши. Всё, что сейчас напоминало о жизни, это руины домов и тени, мелькающие где-то в переулках. Казалось, новые хозяева неоправданно осторожны. Но на самом деле просто такова их сущность. Это сложно заметить, но они уже оплели новый мир своими сетями. Они присутствуют повсюду, незаметно проникая, всё глубже в тело погибшего города. Пустынный, иссушенный Мглой край, где даже ветер, гоняющий прах бывших обитателей этих мест, издаёт единственный звук – траурный вой. Глядя на землю, застланную барханами атомного пепла, на тени, ютящиеся в уродливых ранах павшего города, невольно хочется поднять взгляд к небу, дабы увидеть хоть какое-то напоминание о прежней жизни. Но и этого не дано. Небо, застлано Мглой, а Солнце… его больше нет. Вместо яркой и тёплой звезды, с неба назидательно взирала маленькая холодная точка мертвенно-голубого цвета. Не греющее, безмолвное око освещает новый мир. Оно даже не разгоняет мрак, но скорее придаёт ему голубоватый цвет. Неживой, чужой свет стал единственным разоблачителем чудовищной картины. И неспособны были сквозь густую тьму пробиться другие светила. На небе не было видно даже облаков. Возможно, их больше не существовало, возможно, их навечно скрыла Мгла. Всё же, присутствие новых хозяев не было таким уж незаметным. Из самого сердца города вырывался бесконечно-высокий серый шпиль. Он медленно рос ввысь, стремясь пронзить погибшее небо. Чудовищной опухолью разрастались новые шпили по городу, создавая замысловатый симметричный узор вокруг центральной цитадели. Абсолютно неподвижные корабли монструозных размеров, вопреки всяким законам физики, зависли над землёй, словно ожидая чьей-то незримой команды к пробуждению от, казалось бы, вечного сна. Изредка в воздух взмывали силуэты причудливых червеподобных созданий. Они медленно проплывали в печальном вальсе вокруг застывших в пространстве гигантов и бесследно исчезали во мраке. По улицам, разрушенным и безжизненным, словно ангелы пустоты, парили безмолвные марионетки великого разума. На секунду могло показаться, будто во мгле пролетала скорбящая дева в платье, видевшая, как плачут небеса увядающего мира. Она парила средь руин и даже не плакала – не осталось в ней сил и эмоций. Однако это был лишь очередной инструмент великого разума. Марионетка, издали напоминавшая деву в платье. И всё же, сходства были – та же безмолвность, смирение и… скорбь? Зачем в покорённом городе летает то, что так старательно искореняло жизнь? Казалось, даже безликий дрон-марионетка был чем-то опечален и меланхоличен. Никто так и не узнает, правда ли эти чувства или же морок, а пока дрон просто безмятежно плыл средь развалин. Свет всё ещё помнил те ужасные мгновения. Люди: воины, ремесленники, женщины, старики и дети – все они погибали без боли, они не чувствовали ничего, кроме страха перед вечной бездной. Каждый уже знал о том, что больше не будет ничего и никого. Ни близких, ни врагов. Перед тем, как обернуться прахом, за мгновение до того, как свет надежды оставлял взгляд, ещё живых, обитателей обречённого мирка, к каждому приходило понимание страшной истины, коей так страстно желал поделиться великий разум, но не мог. Не избежали этой участи и те, кого боялись даже Великие мира людей – воины, чья слепая вера в бравое дело становилась для них делом жизни. Тэнно пали с оружием в руках. Они сражались до последнего вздоха, но так же, как и все смертные, чувствовали дыхание чего-то неотвратимого. Стальной хваткой они держали в руках оружие, стараясь не поддаться другой нежной и заботливой хватке смерти. Теперь величайшие воины, забытые навечно, валялись в курганах праха. Кто-то из них при жизни, не смотря ни на что, любил, радовался, смеялся, чувствовал нежность. Но теперь всё забыто, утеряно. Никто больше не вспомнит ни тэнно, ни простых людей. Пройдёт время, и все тела окажутся погребены посреди пустоши, а затем произойдёт самое страшное – забвение. Или же забвение уже пришло? В пустоте царит безвременье, и никто уже не скажет, как долго длится кошмар. «Всё затихшее и немое – чрево неба безмолвное и пустое» - великий разум запомнил эти строки, первые и последние, и где-то в бескрайней пустоши они звучали, произнесённые теми, кто увидел и понял, остался наедине с Мглой и пустошью. Одни посреди ничего, те, кто видит, остались присматривать за покоем мирка, где уже сыграли эндшпиль.