hot post-apocalyptic desert of California

Джерарду надоели эти орущие дракулоиды, но просто хочет до-блять-мой, потому что его куртка и футболка под ней нестерпимо мокрые от пота, потому что Майки, которого подстрелили в ногу, орет так же, как его пустой желудок. Его жизнь — это первые три года постапокалиптической Калифорнии, а Фрэнк — его дом, в который он всегда возвращается. На его базе дохерища людей, но это хорошо, думает Джерард, потому что он потерял слишком много душ из-за вечных нападений дракулоидов, которые вечно вламываются на их базу с боеприпасами, пищей и спальными местами, от чего Фрэнк вечно ворчит и ухаживает за Майки, которого всегда подстреливают. Рэй говорит, что ему осточертела такая жизнь, а Фрэнк говорит, что это здорово, и Джерард не знает, кому из них верить. У них было четыре смерти, которые он видел своими глазами, а Майки выблевывал свои внутренности где-то за углом, потому что вид расплавленного из бластера человека не вызывает никакой улыбки. Калифорния, кишащая тупыми тварями в масках — не лучшее место для проявления романтических чувств, однако, когда Джерард снова возвращается с задания, цель которого Фрэнк так и не знает, он тихо спрашивает: — Ты бы взял меня с собой? И Джерард уходит от ответа, потому что попросту боится того, что эти тупые ублюдки могут вынести такому маленькому Фрэнку все мозги, которые, возможно, облюет его брат, если будет где-нибудь рядом. Дежрард не вынесет этого, а поэтому заваривает себе едкое дерьмо, которое притащил Рэй, и нервно улыбается. Им всем не меньше двадцати, но Фрэнк — маленькое лживое дерьмецо, которое уверяло Джерарда, что ему чуть больше двадцати одного, чтобы влиться в их команду киллджоев. — Да он давно по тебе сохнет, Джерард, — болтала высокая брюнетка в красной куртке, жующая бог откуда знает взявшуюся жвачку. И Джерард хмурится, потому что слышит то, что положено слышать только его друзьям: — Не, блять, смей меня так называть. Я Пати, неужели не ясно?! И он взял Фрэнка в свою команду, даровав ему два случайных ранения дротиком в ногу, когда в очередной раз ругался на «тупую и медленную группу, ебаные придурки». Рэй много матерится, и Фрэнк замечает это ровно через две недели после присоединения к группе Пати, когда чужая база взрывается, а Рэй приходит на склад, придерживаемый чужими парнями под руки. — Эти ебаные придурки просто закрыли нас там, понимаешь, Джерард? — орет он, а глаза Фрэнка непроизвольно округляются, потому что вот оно какое, настоящее имя Пати. — Послушайте, это скучно. Кто хочет поговорить о сегодняшнем обеде? Фрэнк, ты хочешь? — спрашивает Майки, начищая свои ботинки, а Джерард уходит из комнаты, под локоть уводя Фрэнка за собой. Тогда из привычного Фрэнка появился Фан Гоул, который, как сказал Джерард, задаст всем гребаную взбучку, потому что его имя звучит как веселье, но без вонючего пойла. — Ты выбираешь все, что может быть связано с вечеринками или пойлом! — сказал Рэй. — Значит ли это, что ты заметил связь между собой и Фрэнком? — прищурившись, спрашивает Майки, запихивая ложку арахисовой пасты себе в рот. И Джерард снова вздыхает так, будто воздух сжигает ему внутренности. Еще через несколько месяцев Фрэнк стал полноценным киллджоем из банды Джерарда, а так же его полноценной головной болью, потому что как показала практика, отрицание того, что неуловимый Пати Пойзон вляпался в мелкого и ублюдочного Фана Гоула, бесполезно. Когда Фрэнка первый раз подстреливают, попадая в левое плечо, чудом не плавя кость, Джерард думает, что сойдет с ума. Он быстро добирается до базы на своей супер-грязной машине с киллджойским пауком, и забегает в дом, кидая куртку где-то по дороге. Внутри невероятно тихо, и Джерарду кажется, что Фрэнк может вот-вот умереть, но вместо этого он видит Майки, сидящего на кресле прямо около входа, и листающего свой подозрительного вида журнал. Джерард быстро бежит в комнату к Фрэнку, застающего того даже не спящим в кровати, а стоящим около окна и жующим жвачку. — Как ты? — спрашивает Дежрард, и это все, на что его хватает, потому что его дыхание совсем сбилось от бега, а он все так же продолжает переживает, хоть все причины слетают на «нет» Фрэнк улыбается, слегка покачивается на носочках, и говорит: — Как на рок-концерте. Как будто бы снова побывал на Misfits, — и вновь повернувшись к окну, спрашивает красного парня, стоящего за спиной: — Ты волновался, ведь так? И Джерард не знает, что ему отвечать, потому что Фрэнк самый милый парень из всех, что он не в силах отрицать, но с другой стороны он не долбаная тряпка, чтобы признавать это прямо в лицо. Поэтому он просто бормочет что-то отрицательное в ответ, но Фрэнк и так все знает, потому что слишком хорошо умеет подслушивать разговоры Джерарда и Майки, когда старший из них тихо рассказывает ему о своей несчастной влюбленности и просит совета. Младший брат Джерарда был известен как тот, кто не лезет в схватки с дракулоидами, но получает больше всех. Он тот, кто ограбил склад дракулоидов с пищей и вынес больше всех банд Калифорнии. Ему двадцать три и он постоянно жует жвачку и кажется немного отсталым. — Как прикрытие, ты знаешь, что это такое? — спрашивает Рэй у Фрэнка, а после, дождавшись утвердительного кивка, продолжает. — Он не такой глупый малый, он физик, раньше постоянно взрывал что-нибудь, пока осколки не попали ему в глаз, да. Джерарду пришлось его оперировать, было ужасно, — продолжает Рэй. Пост-апокалиптическая Калифорния может и дерьмовое место, но здесь весело, здесь много взрывов, как на рок фестивалях, на которых Фрэнк был, как здесь привыкли говорить, в «прошлой жизни», до того, как из его страны сделали напичканное бомбами говно. Когда Джерард видит, что Фрэнк плачет первый раз после его появления в «киллджоях», он просто обнимает его, борясь с желанием поцеловать его. Джерард знает — он плачет по дому, он плачет потому, что ему просто не хватает человеческого тепла и заботы, и Джерард собирается дать ему это. Фрэнк — Дом, в который Джерард всегда возвращается, и не важно, что это маленькая база для восьми человек, половину из которых он даже не видел. Он плюет на то, что сейчас не лучшее время на то, чтобы развивать свои чувства, и просто целует Фрэнка, удивляясь, когда он не отталкивает Джерарда так, чтобы тот врезался затылком в соседнюю дверь. Майки просто выходит на улицу и видит своего брата абсолютно счастливым. Он думает, что два киллджойских урода, убивающих каждодневно тупых дракулоидов способны хоть немного сделать этот мир лучше. У них есть маленькие баночки с соленой фасолью, которой они давятся каждый обед и ужин; часто содержимое банки Джерарда попадает в банку Фрэнка, на что все просто закатывают глаза, пытаясь удержать свои голубые комментарии подальше от парней. Им хорошо прямо сейчас, несмотря на то, что Фрэнку все еще не разрешается ездить на задания с Джерардом, от чего у первого создается впечатление, что из всех парней только Джерард убивает, только Майки калечат, только Рэя дергают за волосы и тыкают бластерами в глаз, а он просто так тут, просто прибирается на базе как заботливая женушка, ждет Джерарда и сразу же попадает в его теплые объятия, стоит старшему парню только вступить за порог. Во время обеда — бойни с дракулоидами, в свободное время — попытки добыть хоть немного пропитания и издевки над Майки. Фрэнк уверен, что они уже долгое время вместе, но спросить, как они нашли друг друга все еще не решается. — Это ебаное дерьмо вечно, — ворчит Рэй, после того, как отнес Майки на его дырявый матрас. Его ноги опять ранены, хотя он просто сидел в машине, пока Джерард относил какие-то коробки с вещами, которые стоило бы сжечь. Ему всегда достается больше всех. Джерард снова вздыхает, подходит со спины к Фрэнку в надежде его обнять. Он все еще шарахается от него, как от машин Blind, потому что Фрэнк — это Фрэнк, и хрен знает, что можно от него ожидать. Сколько бы времени они не провели вместе, парни все еще не в курсе, какой у него характер. Он обижается по пустякам и постоянно ноет о том, что в пустыне совсем нет классных супермаркетов, как были в «другой жизни». На что Рэй толкьо осыпает его новыми советами. — Лучше бы тебе забыть об этом, Фрэнк, эта хуйня уже давно в прошлом, приятель. Наслаждайся этим, — и многозначительно обводит взглядом их место обитания, на что Фрэнк только закатывает глаза и поджимает губы: — Я же скучаю по дому. Он не знает, как сейчас живет его кузен, с которым он привык тусоваться всю свою отвязную юность, он уверен, что ему промыли мозги этой «лучшей жизнью», так что Фрэнк думает, что он не стал бы продолжать видеться с ним, если бы все это закончилось. Он знает, что с его родителями — они в Чехии, и возможно, им давно плевать на то, что сейчас происходит с Фрэнком. Есть только одна вещь, в которой Фрэнк и Джерард уверены больше, чем на восемьдесят пять процентов. Это то, что они оба являются «слишком хорошими, блять, друзьями», как говорит Рэй. Они продолжают целоваться на виду у Майки, чем дохрена нервируют его, но он только одевает свои очки и говорит: — О, да хоть трахайтесь здесь, мне плевать, верите вы или нет? Они так и продолжат разъезжать по пустыням Калифорнии, только отношения двух ублюдком станут, может быть, чуточку лучше и интимнее. Это история не о любви, а о сраной горячей пустыне в Америке, которая не имеет конца и края, как и число уродов, которых киллджоям приходится убивать, чтобы выжить. И Фрэнк может продолжать любить Джерарда, это не будет иметь уже никакого смысла, но если их сердца не расплавят бластером — это будет по-любому круто.