Панацея

      Кобаяши, с довольным видом поглядев на врученный ему ключ, уверенно открыл дверь и прошёл внутрь обиталища молодого гения. И, закрыв за собой, не отходя от порога сразу оставил там свою обувь. Поэтому, когда скрытый спинкой дивана Акэти потребовал снять ботинки, мальчик уже оказался возле него.       — Что тебе нужно? — меланхолично осведомился Акэти, не поднимаясь с подушек и прикрывая лицо сгибом локтя. Как будто полумрак собственной квартиры был для него слишком ярким. Кобаяши присел на самый краешек дивана.       — Я думаю, у тебя есть интересное дело.       — Нет. У меня перерыв. Уходи, пожалуйста.       — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил школьник, ловко игнорируя просьбу, которой не хотел подчиняться. — Опять голова беспокоит?       — В данный момент меня беспокоишь ты, — без излишней любезности отозвался детектив. Голова, впрочем, действительно болела. Как и всегда. Такое состояние было привычным. Работа помогала отвлечься от этой хронической мигрени, но одновременно при особо сильных приступах не хотелось абсолютно ничего. Просто лежать в тишине неподвижно, медленно растворяясь в мягко накатывающих волнах боли.       — Может, стоит показаться врачу?       Акэти только хмыкнул. Можно подумать, он не в состоянии сам поставить себе диагноз. Нет, ничего нового врачи ему сообщить определённо не смогут. Да и этот мальчишка… Детективу не нравилась его бесхитростная непосредственность, но стоит признать незаурядные способности Кобаяши. И дёрнула же нелёгкая с таким связаться.       Тёплая, не по-мальчишески нежная рука скользнула под прижимаемые к лицу ладони, сдвигая их.       — Ты что…       — У тебя температура.       — Пф. Ну и что. Не лезь, если не просят.       Не ответив, Кобаяши отстранился и двинулся вглубь квартиры. Только расслабившийся было юноша вновь напрягся, услышав, как по-хозяйски зашуровал по жилью его гость. Акэти тут же заставил себя открыть глаза и приподняться с лежбища.       — Что-то потерял? — с прохладной ехидцей одёрнул он мальчика.       — Когда ты в последний раз нормально ел? — Кобаяши быстро убедился, что ничего съедобного здесь нет.       — Пока могу работать — меня это не волнует.       — А зря. Тебе бы сразу стало лучше.       — Иди домой, если нечего делать, — уже гораздо резче ответил Акэти. Кобаяши смерил его нечитаемым взглядом больших невинных глаз и послушно двинулся на выход. Как только в квартире воцарилась тишина, хозяин с облегчением вздохнул.       …На компьютере замигало оповещающее сообщение. Данные от полиции по очередному делу. Но до вечера оно, несомненно, подождёт. Хотелось отдохнуть подольше. Как же всё-таки болит голова…       Привычно измельчив обезболивающее, Акэти несколько заторможенным взглядом смотрел перед собой, сжимая в руках полупустую банку с не менее привычным кофе. Только собравшись ссыпать всё на листочек бумаги и запить лекарство, брюнет снова услышал звук послушно щёлкнувшего дверного замка.       — Велено же было идти домой. И сними обувь.       — Я принёс еды, — Кобаяши как будто и не заметил недружелюбного приветствия. — Поешь, пожалуйста.       — У меня появилась работа.       — Появилась только что. Раз ты ещё не занят, значит, дело не такое срочное. А потому поешь, пожалуйста, — с неожиданной настойчивостью повторил школьник. Акэти хотел ответить очередной резкостью, но что-то в девчачьем личике посетителя подсказывало, что спорить будет бесполезно.       …Еда из ближайшего китайского ресторанчика оказалась на удивление вкусной. Акэти сам не заметил, как со всё возрастающим аппетитом съел как свою порцию, так и не осиленную целиком порцию Кобаяши. Когда они закончили, то к старшекласснику вернулось желание безвольно распластаться на диване. Но на этот раз из-за приятной и непривычной тяжести в полном желудке. И думать о чём-то постороннем не хотелось совершенно. Это напомнило Акэти, почему, собственно, он никогда не питался нормально.       — Тебе уже лучше? — спросил Кобаяши.       — Не особенно, — головная боль не прошла даже после плотного перекуса. Акэти потянулся к приготовленному перед возвращением мальчика «целебному» крошеву. Что бы ни придумал этот малец, без таблеток не обойтись. Следивший за его действиями Кобаяши внезапно мягко перехватил юношу за запястье.       — Потерпи. Тебе станет лучше без этого.       — Не станет, — с ледяной вежливостью проинформировал детектив.       — Просто подожди немного. Я обещаю.       Послушавшись, только чтобы от него отстали, Акэти, не тронув лекарство, улёгся обратно на диван, вытянув длинные ноги. Хоть голова и не прошла, поспать до вечера, пожалуй, получится. Рядом была тишина, закрывший глаза детектив не слышал и не видел своего посетителя. Поэтому, когда подозрительный шорох раздался слишком близко, Акэти не успел отреагировать. Тёплые мягкие губы прижались к покрытому испариной бледному горячему лбу, а чужие ладони почти неощутимо накрыли влажные от пота виски.       — И что это значит?       — Тебе полегчало? — несносный мальчишка по-прежнему бесхитростно увёртывался от адресованных ему конкретных вопросов. Требовать объяснений было бессмысленно. Тем более, что легче не стало. Ну, разве что самую малость. Но это, конечно, только кажется. Из-за глупой убеждённости Кобаяши в действенности его сомнительных методов.