Район Художников

Город погрузился в фиалковое марево сумерек. Движение жизни спадало, и наступало время их Величеств Сна и Ночи. Они мягко скользили по улочкам города, заметая следы дня и солнца, стирая четкие контуры и зажигая старые фонари, которые скрипели, качали головами, потревоженные осенним ветром. Они мигали, как будто разговаривая на своем тайном языке, обсуждая то, что видели днем: прохожих, новости, что те несли, еще бродячих собак и потасовку устроенную завсегдатаями бара напротив. Я брел по тихим улицам, наслаждаясь прохладой и вслушиваясь в тишину. Нет, то не была так любимая поэтами «звенящая тишина», эта была полна звуков: скрипом фонарей, шуршанием бездомных котов, цокотом когтей собак по брусчатке мостовой, хлопаньем ставень и пением ветра. Все эти звуки сплетались в удивительную и неповторимую музыку Ночи и спокойствия. Я огляделся: вокруг меня были приземистые дома с огромными окнами. Район Художников утопал в красках. Каждый дом пестрил своей особенной раскраской. Художники соревновались в мастерстве и, не жалея сил, разрисовывали свои дома в самые невообразимые цвета, создавая на них самые прекрасные и яркие картины. Кто-то рисовал в более реалистичной манере, а кто-то давал волю своему воображению и изливал свои сны на белые стены. Остановившись у одного из домов, щедро освещенного одним из ворчунов-фонарей, я засмотрелся на чудо, нарисованное художником. Дом был раскрашен в виде сказочного леса, по которому гуляли единороги и олени. Последние несли короны-рога и, залитые лучами солнца, казались еще больше, величественнее и прекраснее. Но пройдя чуть дальше, увидел, что за углом притаился охотник со вскинутым луком, готовясь поразить короля леса коварной стрелой. Мне показалось, что я тот самый олень, король леса сказок и волшебства, притаившийся охотник – жизнь, а лук с наложенной стрелой на тетиву – жестокая и несправедливая реальность. На миг, перед глазами вспыхнуло воспоминание, как однажды ночью спорили родители о моей судьбе. Мама говорила, что я еще ребенок, и это не справедливо, ведь они не смеют отнимать у нее единственного сына, ведь он не «пушечное мясо». Но отец был непоколебим. Он говорил, что мне пора стать мужчиной, перестать витать в облаках, как девица, и творить судьбу своими руками, встретится с трудностями лицом к лицу. Тогда я долго лежал в кровати и не мог уснуть. Думал, кто же из родителей всё-таки прав? Мама или отец? Но так и не найдя правильного ответа, забылся тревожным сном. Я отошел от дома, где был изображен лес, и углубился в водоворот разрисованных домов, окон-глаз и воспоминаний. Рассматривая творения художников, я искал в них ответы. Пытался продлить чувство волшебства и мистики, того, что так не хватает в нашем мире. Единственные, кто еще видят магию в реальности, это дети. И те немногие взрослые, которые смогли сохранить в себе ребенка. К сожалению, с каждым годом их становиться все меньше и меньше. А ведь порой так хочется забыть обо всем и вновь поверить, что счастливый конец существует, и главный герой победит злодея, вернется домой живым и здоровым, женится на самой прелестной принцессе, и наступит их «долго и счастливо». Но это мечты, это лишь сказки, так сказал отец. Испугавшись собственных чувств, того, что могу стать таким же неверящим, как все взрослые, я перешел с шага на бег, стараясь убежать от страха, обуздавшего меня. Тяжелый портфель нещадно бил по спине, но я старался не замечать этого. Хотелось сбросить его, избавиться вместе с ним от липкого страха, запустившего в душу корни сомнения, но нельзя. Не просто потому что родители будут ругаться, а потому, что это часть моей жизни и её нельзя вот так просто выбросить. Можно лишь смириться и пытаться приспособиться. Бежал я недолго, всё-таки у меня не было подготовки отца, да еще портфель давил на плечи. Он тащил туда, назад к страхам. Остановившись, я скрючился на брусчатке и старался отдышаться. Подняв замутненный взгляд на один из домов, я увидел свое будущее, настоль реалистичной казалась картина. На ней был изображен отряд бойцов времен Великой Отечественной Войны. Изможденные, уставшие, побитые жизнью они всё равно шли вперед. Пересиливая себя, вставали и выполняли приказы. В жару, холод, дождь и ветер. Не важно. Решимость и надежда горела в их глазах. Вера в то, что скоро война закончиться, в то, что объявят об их победе, и они вернуться в свои дома, к своим семьям. К матери, сестре, возлюбленной. А потом, спустя годы и годы, они будут сидеть в креслах и рассказывать своим внукам о том, через что им пришлось пройти. Меня тоже ждет нечто подобное, поэтому мама и против - она не хочет, чтобы меня отправили в армию, а оттуда без подготовки в одну из «горячих точек», где не хватает солдат «на убой». Если быть честным, мне бы хотелось пройти школу армии, но я до дрожи в коленях боялся, что страхи матери сбудутся. Отдышавшись, я пошел дальше, рассматривая дома и вздрагивая, когда взгляд натыкался на картину с солдатами, боями или пожарищами. Не знаю от чего, но война у меня всегда ассоциировалась именно с пожарищем, с огнем. Когда говорят, что где-то идет война, я представляю не то, как сражаются солдаты, а как горит сама страна. Словно выгорая изнутри, превращается в пепелище, и еще не известно, вырастут ли на этот пепелище новые побеги, или на этом будет сочтено ее время. Я присел около одного из домов на старенькую, рассохшуюся лавку и прикрыл глаза. Да, я боялся идти в армию, вовсе не из-за того, что там будет сложно, а потому, что сейчас идет отбор солдат для переброски их на линию огня. Я понимаю, никто не отправит не обученных желторотиков тут же в бой, сначала мы должны будем пройти обучение, и только потом, если сильно не повезет, нас могут отправить в бой. Но ведь может повезти и нас не отправят, верно? Нет, то, что я пойду в армию ясно, увиливать я не буду, так же как и дезертировать, если нас отправят воевать, но что будет с мамой? Ведь отец скоро тоже уедет, увольнительная не вечна. И тогда она останется одна. И если, что с нами случиться, то тогда она останется одна на всегда. - Тогда я сделаю все, выиграю войну если нужно, стану лучшим, но вернусь домой, чтобы вновь обнять маму, - решительно прошептал я и открыл глаза. Начинался рассвет. Солнце ленивой улиткой выползало из-за горизонта и уже бросило первые сонные лучи на район Художников, осветив его неровным розово-желтым светом. Я, щурясь, посмотрел на солнце, улыбнулся, поправил портфель и побежал домой. Долой все страхи, долой сомнения! Я вернусь, обязательно! Ради мамы.

***

Тень бежавшего мальчика еще долго падала на дом, возле которого он сидел, но когда скрылся за горизонтом, лучи утреннего солнца осветили сам дом и картину, нарисованную на нем. Картина-сон. На ней было изображено утреннее небо, розово-фиолетовое, встречающее своего вечного спутника – Солнце. А по небу бежал мальчик, смеясь и радуясь жизни. Он гнался за огромным летающим китом, он гнался за Сказкой, а на ките сидела девчонка – Мечта. Она тоже улыбалась и манила мальчика за собой, как будто прося: «Ну же, давай, пойдем со мной в мир утренних Грез». Но наступил рассвет и развеял странное наваждение Мечты, прогоняя ее и давая место новому персонажу в его жизни. Пожалуй, менее приятному, но такому же необходимому – Реальности. И именно в такой рассвет убежал наш герой, приняв одно из самых важных решений в своей жизни.