Трофей

- Раздевайся. Джо говорит это прямо и без шуток. И Леннокс знает, что ничем хорошим это все не кончится. Конечно, если у вас нормальные понятия о хорошем. В таком случае, в картине, которая разыгрывается в эту ночь в доме Берк-Скэнлон, вы не увидите ничего приятного. Тем не менее, Леннокс, стягивая с себя мятые шмотки, пропахшие сигаретами и марихуаной, дрожит от предвкушения. Лонго стоит над ней, скрестив мощные руки на груди и наблюдает, как малышка Скэнлон постепенно обнажается. Одежда падает на пол, раз за разом. Так же, как салатные листья сыплются на тарелку, когда Джо делает цезарь на обед. Правда, даже самый идеальный в мире латук не обладает такой притягательностью и не вызывает в Лонго столько эмоций, сколько их возникает при виде Леннокс, уже стоящей в одних трусиках. Ее взгляд расфокусирован – она пьяна, за что и терпит наказание. Должно быть, методы воспитания Джозефа Лонго не самые лучшие, раз его подопечная раз за разом появляется в таком виде. Конечно, при разумном подходе к делу, Леннокс бы выносила уроки из этих ситуаций, но стоит быть честным – ни Джо, ни самой крохе Скэнлон не хочется прекращать их практику. - Иди сюда, - Лонго то ли рычит, то ли мурлычит. Леннокс, словно очаровательная полуобнаженная сомнамбула, бредет к нему, сминая подошвами кроссовок собственное платье, жакет, какие-то цацки, щедро рассыпанные по полу. Леннокс пьяна, так как выпила на вечеринке, но еще большее ее дурманит близость Лонго. Все нутро Скэнлон вопит, что это ужасно, непристойно, незаконно, но в то же время она знает, что ей нравится. Ей нравятся руки Джо на ее груди. Ей нравится ломать ногти о его ширинку. Ей нравится целоваться с Лонго. Ей нравится, когда он опрокидывает ее вниз лицом на ее собственную кровать, сладко пахнущую кондиционером для белья и гелем для душа. Ей нравится сдерживать стоны, впиваясь зубами в простынь и слушать, как ткань начинает скрипеть, намокая от слюны. Все это вместе сводит Леннокс с ума, заставляя ее нарываться снова и снова. Все ради того, чтобы Лонго вновь оказался в ней и на ней. Чтобы чувствовать, как он наваливается всей тяжестью своего тела, заставляя девушку вжиматься в мягкий матрас. Чтобы снова и снова раздвигать перед ним ноги, принимать его удивленно-восхищенные взгляды и чувствовать хриплое дыхание. Леннокс напьется опять. Она накурится, нюхнет дорожку. Сделает все, чтобы прогневать дорогого ее телу воспитателя и оказаться с ним один на один в темноте своей спальни, пока Райдер видит сотый эротический сон про Харли Квинн, а тетя Мел с очередным ухажером кутит на деньги городского совета. - Ты снова провинилась, - говорит ей Джо, склоняясь к ее уху. Леннокс только шипит сквозь зубы, когда он больно оттягивает светлую гриву ее волос. Розово-белые прядки намотаны на ладонь Лонго, как знак трофея. Леннокс – его трофей. Лонго не знает, что каждый раз заставляет его приходить в комнату девчонки с наступлением темноты, когда он слышит шум машины Зандера, затем прислушивается к приглушенному смеху и звуку поцелуев на крыльце. От последнего у Джозефа рвет крышу, и он спокойно выжидает, пока мисс Скэнлон отправит своего рыцаря в отставку, а затем удалится к себе в комнату. Тогда и наступает час Лонго. Главное условие – чтобы Берк не было дома. Леннокс умудряется подгадывать свои ночные гулянки с отсутствием любимой тетушки, поэтому все снова и снова идет как по маслу. Джо находит воспитанницу в ее спальне, а она даже не трудится сделать удивленное лицо или как-то оправдаться. Она ждет его приказа, его слова, и Лонго начинает заводиться. Иногда он заставляет ее раздеться самой (впрочем «заставляет» - слишком громкое слово), иногда Джо стаскивает одежду с Леннокс сам, забывая об аккуратности и бережном обращении. Никаких нежностей. Маленькая оторва не терпит этого. Лонго тоже не в восторге от мягких прикосновений, долгих прелюдий и прочего мусора, придуманного людьми для того, чтобы оттянуть неизбежное. Поэтому Джо просто заваливает голую Леннокс на кровать и, не потрудившись даже снять до конца джинсы, просто трахает ее, пока все не заканчивается. Иногда он позволяет Леннокс влезть на него и устроить чертово родео, с риском сломать кровать и разбудить весь дом. В такие моменты она бывает совершенно восхитительна. Горящие глаза, растрепанные волосы, губа, закушенная в попытке сдерживать стоны, так и рвущиеся из горла. Эти картинки еще долго стоят у Джо перед глазами, а особенно яркими они бывают всякий раз, когда в доме Берк-Скэнлон появляется Зандер. Тогда Леннокс превращается в заурядного подростка, со всеми присущими этому приоритетами и фишечками. В ней словно не остается ничего от потрясающей маленькой дикарки, буквально прошлой ночью сползавшей перед Лонго на колени и удивлявшей его своими скрытыми талантами. Джо только давит нервные смешки, глядя, как Леннокс целуется со своим мальчиком, а потом заходит в кухню за газировкой и не забывает прижаться бедрами к Джо. В такие минуты Лонго чувствует себя победителем. Леннокс – его трофей. Его собственный чемпионский кубок, достающийся ему раз за разом.