Оригами.

      В сильнейшей гильдии Хвост Феи всегда было шумно, чтобы не случилось - маги не падали духом, а спешили развеять унылую атмосферу.       Вот и сейчас гильдия ставит на уши всю Магнолию.       У бара собрались девчата, любящие посплетничать и узнать какие-нибудь новости из "потустороннего" мира. Большинство парней вовсю размахивали кулаками, давая друг дружке "удар любящего друга" и "поджопник великой любви". Остальные сидели за столами на лавочках, занимаясь кто чем. Кана, к примеру, с утра спаивала всех, кто пройдёт мимо, Вакаба с Макао в этом ей активно помогают. На втором этаже Громовержцы над чем-то хохочут, запивая кто пивом, кто коктейлем.       Из всей этот радостной и безбашенной кучи, пожалуй, особо выделялась пара магов, которые усердно занимались оригами.       Люси давно просила Хаюми научить её чему-нибудь, но тот всегда отмахивался. Конан был нелюдимым, предпочитал находиться в одиночестве или среди своих творений. В гильдии ни с кем особо не общался. Да и сам по себе он был странным, но не Хвосту Феи про странности говорить. Поэтому синеволосого никто и не трогал - его дело.       Конан нравилось наблюдать, и в особенности за светлыми созданиями, такими как Люси Хартфилия. Она светилась подобно солнцу, пыталась везде успеть и всем помочь, поделиться частичкой своей души, своим светом. Яркая, неконтролируемая и веселая. Казалось, девушка светится. И он не мог оторвать от неё своих глаз, наблюдая за каждой улыбкой, слушая её смех и радуясь её успехам вместе с ней, в стороночке из тени.       И пусть Люси давно пыталась с ним подружиться, он старался ее игнорировать. Хмыкал, делал вид, что не слышит, сбегал на задания или вообще говорил, чтоб проваливала.       Но даже грубость не оттолкнула Заклинательницу. Она лишь недовольно хмурилась, поджимала губки - и снова в бой! За доверием и дружбой парня!       И в этот раз он сдался. Просто понял, что увиливать больше не получится. И сдался, чему сейчас безумно рад.       Напротив него сидела блондинка, высунув кончик языка, тем самым показывая, что она покорила высшую степень усердности. Тоненькие пальчики терзали бумагу, стараясь выполнить все инструкции согильдийца и создать хотя бы простой самолёт.       Бумага рвалась и не поддавалась девушке, от чего она хмурилась и с ещё большим усердием брала новый листок бумаги.       Конан умело сдерживал смех, но если это и получалось, то улыбка, прямо-таки кричащая о том, что её хозяин навеселе, не сползала с лица ровно с того момента, как первый листок бумаги порвался, а Хартфилия круглыми, от удивления, глазами смотрела на него, буквально взглядом спрашивая: «Разве так должно быть?»       Подперев щеку кулаком, он с улыбкой наблюдал за тем, как выражения ее лица сменяют друг друга. Удивительная девушка. Яркая. Как солнышко. И завораживающая. Словно порхание бабочки.       Точно!       Пара щелчков и бумага, повинуясь своему хозяина, взлетела вверх, отвлекая внимание Люси на себя. Ещё один щелчок пальцами - и через секунду нет никаких листов бумаги, заместо них в воздухе парят три бабочки, кружась вокруг Заклинательницы. -Конан, у тебя такая красивая магия! - Счастливо улыбаясь, замечает она. -Не прекраснее твоей, - в ответ улыбка и теплый взгляд, от которого по телу разливается тепло, а щеки стремительно алеют.       Возможно, Конан и холоден ко многим, но это не значит, что он не умеет проявлять эмоции или потерял возможность чувствовать. Это значит, что парень просто не хочет раскрываться всем подряд. Ему хватит и Люси, что сейчас, сверкая от восторга, пытается аккуратно, чтобы не сломать, поймать хоть одну бумажную бабочку...