I Don't Need You

Ребёнок — это как если твоё сердце где-то вне твоего тела. Ты здесь, а сердце бьётся где-то там. М. Шишкин Май еще никогда, наверное, так не улыбался. В двух метрах от него стояла кроватка, где спал самый чудесный и красивый – по мнению омеги – малыш. Альфочка родился необычайно крепким – целых три с половиной килограмма, чему его папочка не мог никак нарадоваться. Мутные голубые глаза с прищуром останавливались на предметах в палате, в основном на Мае, который с любовью смотрел ему в ответ. Пальцы омеги дрожали, сжимая тонкую ткань накрахмаленной простыни, в которую был завернут его сыночек. В голове Мая было только одно – защитить. Прижать и просто быть рядом. Не отпускать. В районе груди разливалось тепло, и нежность, казалось, пропитала каждую клеточку омеги. — …ай! …крой …но! – с улицы настойчиво кричали, и Май пошел посмотреть, а то еще чудо его маленькое разбудят. Май поднялся с постели, положив мальчика в кроватку, и открыл окно. В лицо сразу подул легкий и теплый летний ветерок, дергая волосы на голове омеги. Взгляд опустился на огромную надпись «Поздравляю, солнышко!», около которой стояли два ведерка с белой и желтой краской и Игорь. Последний держал в руках еще и связку шаров, которые весело колыхались. — Привет, Игорь! – лицо омеги осветилось очередной улыбкой. — Как дела? Как назвал все-таки? Когда вас можно забирать? – на Мая посыпались вопросы, при этом Игорь даже подпрыгивал от радости. — У нас все просто замечательно, альфочку решил назвать Алексеем в честь деда, выписывают нас через два дня, Игорь, малыш такой замечательный! – Маю хотелось столько рассказать, но кричать на весь двор не хотелось. Он с нетерпением хотел увидеть Игоря, так как коротких телефонных разговоров не хватало, Игорь работал по вечерам и днем, поэтому мог звонить только утром. В палату зашла медсестра – принести передачу от Игоря и рассказать омеге об анализах Лёши, которые забрали день назад. — Состояние анализов вашего малыша в норме, к выписке вы готовы. Завтра делаем прививку от туберкулеза. Вот пакет, который вам передали, - медсестра поставила пакет на стол, посмотрела на Мая и улыбнулась. — …ай! …ай! Ты …де? – снова начало доноситься из приоткрытого окна. — Замечательный у вас альфа, - сказала медсестра, улыбнувшись, и вышла из палаты. — Он как бы не альфа… Но этого уже никто, кроме Мая, не услышал. Вздохнув, омега направился к окну, и с каждым шагом уголки его губ приподнимались. *** — Ты совсем распустился! – отец разозлился не на шутку. — Мы с твоим папой устали терпеть твои попойки и случайные связи, Саш. Ты стал хуже заниматься, совершенно не думаешь о будущем. В моей компании ты стал работать плохо, совершенно не думаешь о своем будущем!! Поэтому мы приняли тяжелое решение. — Очень интересно, какое, - Александр усмехнулся и посмотрел на родителей. — Я взрослый человек и прекрасно понимаю, что делаю. Контролировать себя я не позволю никому. На столе из красного дерева тикали часы. Тик-так, тик-так. На лице отца Александра начали появляться желваки, что говорило о его взбешенном состоянии. Папа-омега, завернувшись в легкое одеяло, со страхом поглядывал на мужа и сына. — Мы больше не будем давать тебе денег, как будешь работать, то и получишь. Твою дорогую машину, купленную на наши деньги, - тоже. — Но так нечестно! – сапфировые глаза полыхнули огнем. — Еще как честно, теперь оставь нас, пожалуйста, - отец открыл дверь кабинета. — Это все ради твоего блага. — Ну и ладно! Сам справлюсь, ненавижу вас, - альфа вышел, хлопнув дверью. Совсем как маленький обиженный ребенок. Папа-омега закутался в одеяло еще больше и закрыл лицо руками. Осознание ошибок воспитания пришло именно сейчас. Они не думали, что получат парня-мажора, который наплевательски относится ко всему и никого не уважает. Даже тех, кто всегда о нем заботился и помогал, вытаскивая с помощью связей из передряг. *** — Поздравляю! – к Маю с ребенком подбежал Игорь. — Блин, это такой радостный день, что даже слов нет! Он осторожно подошел к омеге, приобнял и поцеловал в щеку. Сегодня был день выписки, на лицах обоих были улыбки, а в глазах – блеск. Рядом стояли альфы, омеги которых еще не вышли. Они с любопытством поглядывали на Мая и Игоря, внимание же последних было полностью направлено на объемный розовый сверток, перевязанный пурпурной лентой. Оттуда доносилось тихое агуканье и мерное дыхание малыша. — Можно мне…, - Игорь топтался на месте, показывая рукой на сверток. — Конечно, если бы не ты, он скорей всего не родился, - Май осторожно передал ему сверток с альфочкой. — Он такой милый, - шепотом прошептал Игорь, взяв малыша. — Такой славный и такой замечательный… Пора было ехать домой, и, усадив Мая с Лёшей на заднее сидение своего внедорожника, Игорь поехал. За окном замелькали серые коробки домов и улиц, зелень деревьев и яркие пятна одежды прохожих. По радио тихо мурчала какая-то незамысловатая песенка. Игорь улыбался, глядя на то, как Май отчаянно борется со сном. Он тер глаза, зевал, но в конце концов отдался в объятия Морфея, прижимая к себе сыночка. Игорь ухмыльнулся и вырулил к большому дому, окруженному каштанами. Тихий и спокойный район на окраине города очень подходил, чтобы воспитывать малыша. — Май, Май, пора вставать, проснись, - Игорь дергал омегу за плечо. — У меня для тебя маленький сюрприз. — Ммм, еще 5 минут, пожалуйста, - Май лениво открыл один глаз и прищурился. — Черт, прости, пора начать уже привыкать к роли заботливого и ответственного отца. Какой сюрприз? — А ты выйди и увидишь, - Игорь подал руку Маю. Омега удивленно повертел головой по сторонам, взгляд, зацепившийся за дом, был полон восхищения и какого-то детского трепета. Он смотрел на дом около минуты, но для Игоря это была целая вечность! Понравится ли, а вдруг – нет? Омега перевел глаза на него, Игорь поймал себя на мысли, что они красивые. Цвета серого песка на вулканическом пляже. Секунда, и его уже обнимают. — Спасибо, спасибо, спасибо, - шептал Май на ухо, в районе ключицы становилось мокро, но в сердце стало вдруг тепло и очень спокойно. — Не хватит жизни, чтобы вернуть тебе всю доброту, что ты делаешь. Спасибо. Я не знаю, чтобы делал без тебя… — Ну что ты, родной. Ты мне ничего не должен, слышишь? Не смей так говорить. Мне очень приятно видеть твои улыбки, слышать угуканье твоего прекрасного малыша, - Игорь осторожно сомкнул руки вокруг омеги. — Давай, пойдем домой. Я долго выбирал это место, Лёше здесь будет хорошо, а тебе – спокойно. И все у тебя будет замечательно… Они стояли, обнявшись, долго, пока не проснулся малыш. Май, слушая биение чужого сердца, думал и пытался понять, что он чувствует. Это так странно и необычно, но до безумия знакомо. Нестрашно. Спокойно. Как… *** — Что на этот раз? Выгоните меня на улицу? – альфа сидел уже в ненавистном до колик кабинете перед родителями. — Ну что ты, как мы можем выгнать на улицу столь любимое чадо, - отец выглядел печально, папа, одетый в белоснежные штаны и кофту, выглядел чернее июльской дождевой тучи. — Саша, у тебя сын две недели назад родился. Сын, наследник, понимаешь? С Маем вы ведь так и не развелись? — С Маем… Нет… Сын… Но… Блять, - альфа то зеленел, то белел, как мел, то становился цвета переваренного баклажана. Май. Его Май. Омежка. Его омежка. Сын. Сына, сыночек, альфа. В голове пролетали события годичной давности. Только сейчас, сидя в отцовском кабинете, альфа понял, как он соскучился, какую ошибку совершил. Вспомнил мягкость рук и добрую улыбку, вспомнил горячие ночи, обеды и ужины, первую течку… Вспомнил его слёзы… Непонимание, горечь от того, что его альфа долго не появляется дома. Вспомнил все, что так долго глушилось алкоголем и одноразовыми мальчиками. На душе стало гадко. — Мы наняли частного детектива, через день-два он найдет адрес твоего омеги и сына, - отец, видя изменения на лице Саши, смотрел мягче. — Думаю, ты знаешь, что делать. — Я… Конечно. Я пойду, - альфа выскочил из кабинета. — Я все исправлю. — Эх, дай Бог, сын, дай Бог… Альфа уже не слышал слова родителей, мысли вились вокруг Мая. Его мальчика. А теперь и папы его ребенка. — Жди меня, Май, жди… Благословенны забывающие, ибо они не помнят собственных ошибок. Фридрих Вильгельм Ницше.