Зеркало

      Кабинет Эрвина Смита большой и просторный, в нём много места и лишь необходимая мебель – массивный дубовый стол с чуть потёртыми краями, шкафы с книгами и картами, вешалка для одежды и несколько стульев для особо приближённых. А еще в кабинете Эрвина Смита есть зеркало. Огромное, во весь рост. Оно стоит прямо напротив его рабочего стола – так, чтобы командир мог себя видеть. Командор любит, попивая виски из начищенного до блеска стакана, поглядывать на своё отражение. Ему нравится, как переливаются, играясь, отблески солнца в алкоголе, как чуть напрягаются его пальцы, сжимая стакан, как кадык делает лёгкое движение при очередном глотке…       Эрвину Смиту нравится смотреть на себя в зеркало, поэтому он позволяет себе иметь этот предмет роскоши в своём по-армейски строгом кабинете.       Иногда командир разведчиков засиживается допоздна, продумывая очередной план или просто зачитываясь книгой, в здании не остаётся уже никого или почти никого. По крайней мере, никого из тех, кто может зайти к нему в кабинет. И тогда Эрвин позволяет себе еще одну роскошь – расслабиться. Он распускает свой замысловатый галстук, расстёгивает пару верхних пуговиц на вороте рубашки и разминает руками шею.       Виски плещется в стакане и уже немного в голове, по телу блуждает приятная невесомая лёгкость, едва уловимое чувство блаженной расслабленности. Взгляд падает на зеркало, скользит по отражающимся в нём запрокинутым на стол ногам в начищенных сапогах и форменных брюках, которые так неплохо подчёркивают рельефы мышц, поднимается выше и цепляется за участок оголенной шеи.       Дно стакана, чуть звякнув, опускается на столешницу, и освободившиеся пальцы уже сами собой тянутся к пульсирующей вене. Кожа в этом месте на шее такая тонкая и невероятно чувствительная, что от малейшего касания появляются мурашки, пугливой стайкой сбегающие в область солнечного сплетения.       Эрвин Смит встаёт и подходит к зеркалу, чуть наклоняет голову и снова проводит кончиками пальцев вдоль своей шеи, делает легкое круговое движение плечами и откидывает ставший ненужным галстук.       Поверхность у зеркала твердая и приятно холодит подушечки пальцев на правой руке, вычерчивающей сейчас контур закушенной нижней губы у отражения. К отброшенному на пол галстуку присоединяется рубашка, и вот командир уже стоит нагой по пояс и жадно разглядывает своё отражение. Будто смотрит на совершенно незнакомого ему человека, на очень красивого незнакомого ему человека. Эрвину Смиту нравится в своём отражении решительно всё: и волевые черты лица, и светлые аккуратно уложенные волосы, и рельефы мышц пресса, и выступающие тазовые косточки, и тонкая полоска тёмно-русых волос, уходящая в самый низ живота за край брюк.       Он оглаживает себе грудь, задевает соски и вздрагивает. Это приятно и немного… смущает. Но командир продолжает. Он опускает руки чуть ниже, цепляясь большими пальцами за край форменных брюк, и медленно расстёгивает ширинку, неотрывно наблюдая в зеркало за каждым своим движением. Ему безумно нравится сочетать тактильные ощущения от собственных прикосновений и то, что он видит в зеркале.       Смит приспускает брюки, проводит ладонью вдоль привставшего члена и глубоко и резко втягивает воздух, чуть прикрывая глаза от нахлынувшего удовольствия. Но тут же распахивает их снова, ведь он хочет видеть всё.       Сильные руки Эрвина гладят его бёдра, прихватывают ягодицы, чуть сжимая. Он облизывает пальцы и теребит ими соски, а потом подходит к зеркалу ещё ближе, почти в упор. Поверхность всё еще прохладная, но она мгновенно начинает нагреваться от его сбивчивого горячего дыхания. Эрвин Смит немного медлит, а потом целует своё отражение в губы, проводит кончиком языка по гладкому зеркалу и снова трогает свой возбужденный член.       Нижнее бельё сильно мешается, головка неприятно трётся о ткань и пачкает трусы смазкой. Но командор не спешит снимать их, они лишь плотнее прижимается к зеркалу и начинает о него тереться – набухшими сосками о соски, пахом о пах, губами о губы. Он оставляет на зеркале следы, но ему уже всё равно.       Смит протягивает руку за край трусов и сжимает член и у снования, проводит вдоль сжатой в кулак рукой и издает протяжный стон. Все его чувства сосредоточены сейчас на своей руке и пульсирующему в ней возбужденному члену, который требует разрядки. Эрвин сильней сжимает кулак – он любит жёстко и быстро – и начинает двигаться в ускоренном темпе. Высвобожденная головка пачкает зеркало смазкой, и от этого зрелища крышу сносит даже сильней.       Разрядка приходит быстро, вспыхивает яркой молнией в мозгу и изливается белой, немного вязкой спермой на гладкую отражающую поверхность.       Эрвину Смиту сейчас хорошо, очень хорошо. Он довольно и расслаблено улыбается своему отражению в зеркале, поправляет растрепавшиеся волосы и натягивает одежду.       Чуть позже он тщательно и трепетно вымоет свой любимый предмет интерьера, ведь он доставляет командору столько приятных ощущений, когда ему это так необходимо…