the solution is kissing

О том, чтобы быть лучшими друзьями со слизеринцем, Скотт размышляет про себя с задумчивым смирением. Это значит, что вы склонны попадать в трудные ситуации. — Дерьмо! Он возвращается назад этим же путём, — шипит Стайлз, ныряя вниз за броню и утягивая Скотта за собой. — Мы сможем убежать? — Скотт смотрит на выход. — Нет, ты шутишь, тогда он точно узнает, что мы шли за ним, — говорит Стайлз. — Быстро поцелуй меня. Скотт ошеломлённо моргает: — Что? — Поцелуй меня, — нетерпеливо повторяет Стайлз. — Нам нужен повод, чтобы быть здесь.. Ох, блять. — Очевидно пытаясь объяснить поворот его странной логики, Стайлз подаётся вперёд и прижимается губами к губам Скотта. Скотт отклоняется немного назад под давлением, одну руку автоматически прижимая к голове Стайлза. Стайлз напрягается под рукой, плотно закрыв глаза; губы прижимаются к губам, но не двигаются. Скотту становится понятно, что он не делал этого раньше. Скотт поворачивает голову и целует мягко, медленно, нежно нажимая на губы, отодвигаясь и снова возвращаясь. Он чувствует, что Стайлз дёргается под его ладонью и нерешительно копирует движения. Губы Стайлза мягкие, мягче, чем Скотт представлял себе, и он сильно проводит языком по ним. Стайлза потряхивает, и он выдыхает мягкое ах; одна из его рук мнёт в кулаке рубашку Скотта. Шаги старосты становятся громче, и теперь Скотт понимает, что притворяться возбуждёнными забывшимися подростками, которые ищут место, чтобы остаться наедине, — это идея Стайлза, чтобы избежать проблем за нахождение в запретной зоне. Скотт думает, что если уж они выбрали этот путь, то можно сделать всё убедительнее, так что он хватает Стайлза за бёдра и легко тянет его к себе на колени. Стайлз издаёт хриплый шумный вздох, немного отклоняясь, чтобы посмотреть на Скотта испуганными глазами. Скотт светится ободряющей улыбкой и утягивает его в другой поцелуй, посасывая и кусая нижнюю губу до стонов Стайлза, сжимающего одежду Скотта в руках. Звук этого стона делает что-то со Скоттом, посылая дрожь и тепло вниз по спине. МакКолл запускает пальцы в волосы Стилински, дёргая короткие пряди. Они недостаточно длинны, чтобы хорошо зацепиться, но Стайлзу, кажется, нравится это, судя по тому, как он внезапно наклоняется к Скотту, так что они сталкиваются грудью. Скотт хватает ртом воздух, потому что горячий Стайлз прижимается к низу его живота. Его бёдра поднимаются вверх почти инстинктивно, и Стайлз издаёт удивлённый вздох, сильнее комкая рубашку Скотта. — Кхм. Они отрываются друг от друга и смотрят вверх на старосту Равейнкло, который проделывает впечатляющую работу, глядя на них с таким же презрением, как на что-то прилипшее к обуви. — Это ограниченный коридор, только для старост. Стайлз не подаёт никаких знаков, что способен ответить, лишь сидит с открытым ртом, что Скотт не должен считать отчасти горячим, поэтому берёт ответ на себя. — Простите, — говорит он с виноватой милой улыбкой. — Мы, гм, искали уединения и немного увлеклись.       Глаза старосты сужаются. — Как вы даже внутрь попали, если здесь стоит пароль… Скотт вскакивает на ноги и тащит Стайлза за собой. — Не уверен, если честно, но мы очень сожалеем об этом и уже уходим, — говорит он извиняющимся тоном старосте и тянет Стайлза прочь. Когда они выходят из коридора и староста остаётся вне поля зрения, Стайлз поворачивается и приваливается к стене, выглядя ошеломлённым. — Так, гм, — начинает Скотт неловко, не способный оторвать взгляд от покрасневших губ Стайлза, — это было.. ново? У Стайлза вырывается короткий, немного безумный смех. — Ново. Верно. — Скотт смотрит, замерев, поскольку Стайлз слегка касается своих губ. Через секунду он, кажется, понимает, что Скотт наблюдает за ним, и быстро вытирает рот рукавом мантии. — Итак, мы поняли сегодня то, что я всё ещё лучший в попадании в дерьмо и что ты должен всегда доверять мне. — Я никогда не доверял тебе, — говорит Скотт, улыбаясь ему. — Хотя мы могли бы просто кинуть заклинание дыма или ещё что-то. Стайлз шумно вздыхает. — Если бы мы использовали заклинание, чтобы запутать его и убежать, то он, возможно, всё ещё ловил бы нас. — Если бы мы не последовали за ним, во-первых, — указывает Скотт, поднимая бровь. — Тсс, нет, тсс, — говорит Стайлз, закрыв рукой рот Скотта. — Не лги себе. Ты любишь опасность. Кроме того, теперь мы знаем пароль к ваннам старост, и ты знаешь, что это значит? — Гигантские ванны? — бормочет Скотт в ладонь Стайлза, подавляя желание лизнуть её. — Точно, — говорит Стайлз; его глаза мечтательно расфокусируются. — Гигантские, удивительные, закрытые ванны вместо тех крошечных душевых в общежитии, которые, они ожидают, остальные — не вымытые, непритязательные не-старосты — будут использовать. Скотт непреднамеренно задаётся вопросом, раскрывается ли рот Стайлза в стоне, когда он погружается в восхитительное тепло ванны. Он краснеет и слегка качает головой, как бы избавляясь от этих мыслей, и твёрдо говорит мозгу прекратить это. Они просто друзья. Что есть немного поцелуев между товарищами? Стайлз бросает на него странный взгляд, и Скотт понимает, что отключился. — Если мы побежим, то можем успеть на ужин, — удаётся сказать ему, мужественно сопротивляясь желанию проверить промежность друга, чтобы увидеть, твёрд ли он всё ещё, ведь это не было бы просто-друзьями. Стайлз загорается при упоминании еды, успешно отвлекаясь от странного Скотта, и МакКолл вздыхает с облегчением. Стайлз хватает его за руку и тащит в Большой Зал, как будто ничего не изменилось между ними. --- Дело в том, что что-то изменилось между ними. Скотт не может перестать думать об этом. Стайлз был таким неуверенным, таким неуклюжим, но настолько нетерпеливым, податливым, робким и желающим под ладонями Скотта. Он знает, что у Стайлза неудачи с девушками, да и с парнями, если на то пошло, и Скотт мучает себя ночью, лёжа с открытыми глазами и задаваясь вопросом, был ли это первый поцелуй Стайлза. Скотт никогда не думал о себе, как об особо привлекательном человеке, но, возможно, стоит пересмотреть самооценку. Потому что идея быть первым у Стайлза отдаётся тёмной и горячей вспышкой в животе, и это пугает МакКолла — он знает, что это идёт от волка. Так что он прячет все эти чувства как умеет, потому что не хочет потерять лучшего друга из-за гормонов оборотня. --- — Мы проберёмся в запретную секцию библиотеки сегодня, — объявляет Стайлз, падая на мягкий стул в общей гостиной Хаффлпаффа. — Зачем? — рассеянно спрашивает Скотт. Это не вопрос на самом деле, всего лишь привычка, потому что всё уже предрешено: он согласится со всем, что только захочет Стайлз. — Потому что мне скучно, и я хочу увидеть, такое ли это жуткое место, как все говорят, — весело говорит Стайлз, утаскивая домашнюю работу Скотта по Истории Магии, чтобы начать списывать. — И кто же назвал библиотеку чертовски жуткой? — спрашивает Скотт, на мгновение отвлекаясь. — Это — то, что они имели в виду, даже если не говорили этого прямо, — объясняет Стайлз бессмысленно. — Так да или нет?       Скотт рассеянно жуёт кончик пера. У него нет уроков до одиннадцати завтра, так что всё должно быть нормально. — Конечно, — пожимает плечами он. — Ты не должен быть здесь, — Бойд, один из парней с их курса, падает на стул рядом со Скоттом и смотрит на Стайлза. — Что? Почему? — оскорблённо спрашивает Стайлз. Бойд невозмутимо смотрит на Стилински и вытаскивает свою домашнюю работу. — Это гостиная Хаффлпаффа. Разве ты не слизеринец, или они, наконец, устали от тебя и проголосовали за то, чтобы выгнать? — Ха, ха, — говорит Стайлз, бросая комочком пергамента в Бойда. — Вы с Эрикой проводите здесь всё время! Она тоже из Слизерина! — Эрика моя девушка, — многозначительно отвечает Бойд. Скотт хочет заставить себя не краснеть, потому что это правда — хаффлпаффцы довольно свободно делятся общей гостиной. Необычно, конечно, но на самом деле они приводят только близких людей. — Ну, я его лучший друг, — говорит Стайлз, закидывая одну руку на плечо Скотта и смотря на Бойда. — Гм, ага, — отвечает невпечатлённый Бойд, и Скотт решает, что сейчас подходящее время, чтобы перевести разговор в безопасное русло. — Эй, Бойд, ты уже сделал эссе по Трансфигурации по частым ошибкам и их устранению? Я застрял… --- Запретная секция библиотеки, действительно, чертовски жуткая. Книги тёмные и старые, многие из них с шипами, и из-за того, что они чувствуют, у Скотта покалывает шею. Может быть, это усиленные чувства оборотня, но МакКолл почти чувствует вкус излучаемой тёмной магии. Хотя Стайлз, кажется, в восторге. — Вау, посмотри на это! Попробуй прочесть название, — шепчет он, указывая на книгу, но  (Скотт замечает) не осмеливаясь коснуться её. Невольно Скотт поворачивает голову и пытается прочесть название. Сначала он считает, что оно на английском языке, ведь буквы и слова те же. Но в нём нет смысла, так что он читает снова, и слова превращаются во что-то зловещее и жестокое, оставляющее горький привкус на языке, даже когда Скотт всё ещё не может понять их. Он отводит глаза в сторону и поражённо понимает, что дрожит. — Стайлз, — шепчет он. — Можем ли мы уйти, пожалуйста. — Мы же только пришли! — протестует Стилински и хватает Скотта за руку. — Да ладно, я же здесь. Это просто книги, они не могут причинить тебе вред. Ну, это не совсем верно, думает Скотт. Это не библиотека маглов, где книга может быть только сделана опасным человеком. Это волшебные книги. Он позволяет Стайлзу тянуть себя вперёд, сосредотачиваясь на тепле его руки и смотря себе под ноги. Скотт позволит Стайлзу удовлетворить его любопытство, но это не значит, что он тоже должен смотреть. Он чувствует себя немного глупо, потому что сейчас даже не ночь (если уж их поймают, то пусть поймают днём, а не ночью, когда они попадут в большую беду из-за нарушения комендантского часа), но утешает себя мыслью, что через несколько минут они уже уйдут отсюда, так что это не будет иметь значение. Стайлз останавливается. Краем глаза Скотт видит, как он начинает тянуться к одной из книг. — Не надо, — Скотт вырывает руку и хватает Стайлза. — Ох, я даже не понял, — говорит Стайлз, моргая и выглядя дезориентированным. Он смотрит на побелевшие от хватки костяшки пальцев Скотта на своём запястье и нерешительно говорит: — Может быть, ты прав. Давай просто уйдём. — Слава Богу, — бормочет Скотт, немедленно поворачивается и тащит за собой Стайлза из прохода. Именно в этот момент мадам Пинс огрызается на кого-то, кто чихнул слишком громко, всего в двух книжных рядах от них. — Ох, дерьмо, — шепчет Скотт, сворачивая в другой проход и буксируя Стайлза за собой. — Стайлз… Он едва поворачивает голову, чтобы посмотреть на друга, когда Стайлз хватает его лицо руками и целует его. Скотт не думает, что это хорошая идея, потому что, он уверен, мадам Пинс более зла, но губы Стайлза, мягкие и тёплые, прижимаются к его губам, и его высшие функции мозга полностью отключаются. Он цепляется пальцами за петли джинсов Стайлза и прижимает его ближе, вылизывая рот и проникая внутрь, чтобы попробовать на вкус. Стайлз хрипло стонет, и Скотт хочет проглотить этот звук, водя рукой по спине Стилински, а потом останавливаясь на пояснице. Он прикусывает нижнюю губу Стайлза, и он вздрагивает, прижимаясь всем телом к Скотту и зарываясь пальцами в его волосы. — УЧЕНИКИ В ЗАПРЕТНОЙ СЕКЦИИ! — крик мадам Пинс заставляет их отпрыгнуть друг от друга. — Я ВАС ИСКЛЮЧУ! ВОН! ВОН! Пять секунд спустя они вырываются из библиотеки, а крик мадам Пин всё ещё звенит в ушах. Дэнни, облокачивающийся на стену снаружи, открыто читает магловский роман с двумя полуголыми мужчинами, обнимающимися на переднем плане обложки, игнорируя пристальные взгляды и хихиканье. — О, ты должен был отвлекать её! — говорит Стайлз, колотя Дэнни по плечу. Парень пожимает плечами и переворачивает страницу. — Она выгнала меня, когда я спросил о камасутре для волшебников. Вы двое хорошо отделались в любом случае. Она вычла очки с факультетов? — Только со Слизерина, — ворчит Стайлз, выглядя раздражённым. — Скотт, найди свой шарф уже или купи новый. Прекрати одалживать мой, потому что очки, вычитаемые с моего факультета, удваиваются. Скотт застенчиво улыбается в слизеринский шарф, который он «позаимствовал» у Стайлза пару недель назад. Он всё ещё пахнет им, но запах начинает исчезать. МакКолл отдаст его обратно через пару дней, когда потребуется обновление. Взгляд Дэнни движется с припухлых от поцелуя губ Стайлза к покрасневшему лицу Скотта и обратно. — Нужно идти, — бормочет Скотт и хватает Стайлза прежде, чем он начинает протестовать. — Спасибо за прикрытие, Дэнни! — Конечно, — отвечает Дэнни; его голос звучит весьма подозрительно. — В любое время. --- После этого Стайлз, кажется, полон решимости вылететь из Хогвартса. Во-первых, они тайком пробираются в кладовую с зельями, которые почти получают, но преподаватель ловит их. Затем они пытаются сломать комендантский час и пробираются не менее чем в три коридора с ограниченным доступом, и даже крадутся к Запретному лесу во время Ухода за Магическими Существами. — Что нашло на вас в эти два дня? Просто целуйтесь на территории как все другие, — раздражённо говорит профессор Стебль, выталкивая их из седьмой оранжереи, запрещённой для всех курсов, кроме седьмого. Это достигает кульминации, когда Стайлз заставляет Скотта следовать повсюду за старшим учеником, «ради веселья». Брови его постоянно нахмуренные и ужасающие, и Скотт на девяносто пять процентов уверен, что он оборотень того вида, который дичает в лесу под полной луной. (Скотт неправильный оборотень, по мнению Стайлза. Потому что, за исключением первого полнолуния, когда он говорил ужасные вещи и пытался освободиться от волшебных наручников, держащих его на цепи, Скотт просто обнимает Стайлза в постели, чувствуя себя в безопасности с якорем в виде него, обернувшись вокруг Стилински как Гигантский Кальмар. То, что Стайлз не считает его опасным, не должно делать Скотта счастливым, потому что он не знает, осознаёт ли Стайлз всю опасность на самом деле, но что-то внутри него сжимается от радости, зная, что Стилински видит его как стаю, как кого-то, кто никогда бы не сделал ему больно) Они быстро бегут за старшим учеником, пробегая целых два коридора, прежде чем он оборачивается и смотрит на них: — Почему вы следуете за мной. — Это вопрос? — говорит Стайлз с удивительным вызовом для того, кто всё ещё прячется за Скоттом. — Потому что если ты будешь использовать немного больше интонации, то не поставишь людей в тупик. Хейл одаривает Стайлза таким взглядом, который мог бы остановить Непростительное заклинание. Стайлз громко сглатывает и хватает Скотта сзади за мантию, ныряя за него. — Прости, — говорит Скотт. — Мы просто хотели спросить у тебя, гм, что-то, но если ты занят, мы можем просто уйти. — Что вы хотели спросить. — Всё ещё нет никакой интонации, но его тон менее резок, и когда он суёт руки в карманы и горбит плечи, Скотту приходит в голову, что он, возможно, не столь злой, каким кажется, просто немного робкий. Скотт внезапно чувствует себя плохо, потому что он никогда не видел Хейла с друзьями; он просто всегда помогает преподавателям и один работает в Совятне. МакКолл предположил, что у Хейла нет друзей из-за того, что он сдержанный и недружелюбный, но может кто-то, кто любим каждой совой в Хогвартсе, быть плохим? — Не мог бы ты научить нас играть в Кводпот*? — выпаливает Скотт. — Мы не знаем как, потому что мы маглорождённые и ни один из английских волшебников не будет учить нас этому, ведь они говорят, Квиддич лучше, но мы услышали, что ты знаешь, ведь ты из Америки, а Хейлы древняя семья волшебников… Хейл моргает, выглядя ошеломлённым. — Я знаю это, — говорит он медленно. — И они неправы — Кводпот такой же крутой как Квиддич. — Да, мы тоже так подумали, — говорит Скотт, сияя. — Так можешь научить нас? Пожалуйста? — он кусает нижнюю губу, смотря на Дерека с надеждой. Стайлз не протестует, пока, но с другой стороны он был немного в бешенстве, как и Скотт, когда они не нашли того, кто бы мог научить их волшебной игре, популярной в Северной Америке. Хейл смотрит долгим взглядом, а затем кивает: — Хорошо. — Правда? Это здорово! Ты свободен в пятницу вечером? — спрашивает Скотт. У Хейла пролегает небольшая складка между бровями, но теперь Скотт думает, что это не враждебность, а обдумывание. — Да. — Тогда встречаемся на поле после ужина? — Хорошо, — соглашается Хейл и выглядит ещё более озадаченным, когда МакКолл одаривает его ослепительной улыбкой. Как только они уходят на достаточное расстояние, Стайлз недоверчиво смотрит на Скотта. — Что это, чёрт возьми, было? — требовательно спрашивает он. — Это был я, выручивший нас из беды, а также получивший для нас шанс выучить новую игру, — говорит Скотт, открыто ухмыляясь. И подружиться с кем-то, кто, вероятно, так же одинок, как был и я, прежде чем я встретил тебя, думает Скотт, но ничего не говорит вслух. Стайлз немного ворчит и складывает руки на груди. — Мы могли бы просто поцеловаться. Скотт резко останавливается, одаривая Стилински долгим взглядом, под которым тот немного отступает. — Чтобы решить проблемы, я имею в виду. Или, конечно, твой способ тоже был хорош. Скотт чувствует, что его губы готовы растянуться в улыбке, но он не хочет, чтобы Стайлз подумал, будто бы он смеётся над ним, так что МакКолл поджимает губы. — Стайлз, — начинает он мягко, — ты затаскивал нас в такие ситуации, потому что хотел получить повод поцеловать меня? — Что.. нет. Конечно, нет, — отрицает Стайлз; румянец покрывает его щёки. Скотт улыбается, потому что Стайлз не может лгать, не ему. — В самом деле? — говорит он, шагая чуть ближе. — Потому что это выглядело именно так. Стайлз краснеет сильнее, отводя глаза. — Ну, тогда тебе нужно проверить глаза. Я слышал, они выдают бесплатные тесты в Больничном крыле. — Угу, — Скотт достаточно близко, чтобы разглядеть каждую ресничку Стайлза, почувствовать его дыхание на своём лице. — Так если я скажу, что хотел бы поцеловать тебя прямо сейчас, когда вокруг никого, ты скажешь нет? Взгляд Стайлза останавливается на губах МакКолла. — Я имею в виду, я не говорил нет свободным поцелуям, особенно от моего лучшего приятеля, — говорит он слабо. Скотт мягко касается носа Стайлза. — А что насчёт поцелуев с твоим парнем? — спрашивает он застенчиво; сердце стучит где-то в горле. — Определённо, нет, — Стайлз часто дышит, наклоняясь вперёд. — Я имею в виду, не к высказыванию нет. Не высказывание нет. Определённо, да, именно так, это совершенно ясно. Ничего себе, это не было гладко. Скотт смеётся и прижимается лицом к шее Стайлза. — У тебя было одно задание… — Не вздумай заканчивать это, я пошлю тебе вопиллер с песней Рика Эстли**, не думаю, что я буду… Скотт целует его, потому что ему не нужен повод сейчас, и это так хорошо, даже когда Стайлз пытается напевать Never Gonna Give You Up~ и не останавливается, пока Скотт не утягивает его в перехватывающий дыхание поцелуй.