Hasta el final

Сегодня я был весь день с тобой, милая. Каждую минуту врачи говорили, что твое состояние ухудшается, но я не хотел в это верить. Они показывали мне кардиограмму, указывали мне на твое бледное личико, но я всё равно не верил. Пару раз ты открывала глазки, шепча что - то своими уставшими, высохшими губами. Я просил тебя ничего не говорить - ты была очень слаба. Тебе нужен был отдых. Тишина и покой. День сегодня выдался тёмным, грубым. Серое небо растиралось над неприветливой землей; солнечный диск постоянно прятался за черствыми облаками, будто предвещая что-то. А мне так хотелось, чтобы ты почувствовала лучики на своем милом лице, чтобы ты как всегда поморщила носик и улыбнулась. Мне так хотелось, чтобы солнечный свет вернул бы ту неземную яркость и бодрость, которой ты всегда меня озаряла. Так бы хотелось вернуть все назад.… Это я виноват. Я. Только я. «А помнишь, как мы познакомились? Я увидел тебя в парке, в Риме. Помнишь? Ты сидела чем-то опечаленная, смотрела в одну точку, глаза были полны слез. Как кто-то мог обидеть такое милое существо? У меня до сих пор не укладывается в голове. Тогда я сказал тебе, что никогда не позволю тебе плакать больше, тогда я сказал тебе, что всё будет хорошо». «А помнишь наше первое свидание? Это было забавно! Я нечаянно пролил на тебя стакан вина, а ты порвала мне пиджак. Мы долго сидели смущенные, но смех так и вырывался из наших уст. Тогда я сказал тебе, что у тебя всегда будет улыбка на лице». «А помнишь наш первый поцелуй? Такой нежный и робкий, невинный, чистый. Ты обхватила меня за лицо и улыбнулась. Тогда мне показалась, что весь мир стал лучше, добрее. Ты светилась как звездочка, а я был тем самым человеком, который боготворил тебя, каждый раз загадывая желания». «А помнишь, как мы проводили время вместе? Как мы вместе смотрели фильмы? Как вместе смеялись над комедиями, плакали над мелодрамами? Как ты всегда утыкалась в мое плечо и зарывалась в одеяло при просмотре ужастиков, помнишь?» Слезы предательски текли по моему лицу. Они обжигали меня. Обжигали с головы до ног. Но без них было невозможно. Они - верные спутники воспоминаний. Они - то, что я чувствую сейчас. «А помнишь, как мы вместе готовили завтрак? Ты вставала раньше меня (все время ругала за то, что я соня), приводила себя в порядок и отправлялась шефствовать на кухню. Но я не мог позволить себе пропустить этот процесс: я всегда подходил сзади, обхватывая тебя за талию. Ты поворачивалась и пачкала мой нос мукой. Я лишь улыбался и целовал тебя, тайком оставляя след свой руки, испачканной мукой, у тебя на спине, - я ухмыльнулся, проглатывает соленые капли, текшие по лицу, - Ты говорила, что тебе нравилось, когда я готовлю. Ты говорила, что итальянские мужчины - лучшие повара в Мире. И я этому верил. Всегда. Я верил каждому твоему слову». «А помнишь, как ты ждала меня после турне? Ты всегда сидела, укутавшись в одеяло, у окна, смотря на небо, считая облака или звезды. Когда я появлялся на пороге, ты сразу бросалась в мои объятия, крепко обнимая меня. Мои рубашки всегда оставались влажными от твоих слез. Ты плакала каждый раз, когда я приезжал. Ты просила меня никогда больше не уезжать так надолго. У меня разрывалось сердце, но приходилось давать обещания... Пустые обещания...». Я сидел, прокручивая все наши совместные моменты. И я не мог не плакать. Я не мог не рыдать. Я не мог поверить в то, что у нашей сказки может быть грустный конец. Я не мог поверить, что моя любимая женщина гаснет у меня на глазах, а все, что было, останется лишь воспоминаниями.… Сейчас будто вся Италия слышала меня в этот момент. Вся Италия слышала, а я страдал. «Почему? Почему ты мне не сказала? Это моя вина... Мне стоило догадаться. Мне стоило быть с тобой всегда, ни на секунду не покидать! Я виноват! Я!» - слезы терзали меня, руки тряслись, словно в конвульсиях. Белый кристальный цвет палаты давил на мою психику. Он ослеплял меня. Он стал для меня ненавистным. Все вокруг белое: и ты, лежишь на белоснежных простынях, в белой рубашке, укрытая белым покрывалом. Цвет твоей кожи растворялся в твоем белом одеянии. Ты была так бледна... Твой руки, такие похудевшие и истощенные, напоминали мне фарфор: прикоснешься - все рассыплется. Я смотрел на тебя со страхом: что случилось с той лучезарной красавицей, в которую я влюбился? Вся эта атмосфера, все эти выводы душили меня изнутри. Мне будто не хватало воздуха: легкие отказывались вдыхать кислород. «Любимая... Ты меня слышишь?» - в ответ гробовая тишина. Лишь шум кардиографа отвечает мне, а вся эта проклятая комната поглощает мои слова, не дает им дойти до нее... Еще какой-то шум. Это капельница. Кап-кап. Из окна подул ветер - начали шевелиться колбы. Я готов был разбить это все, уничтожить. Это чертово помещение забирало тебя у меня! Ты сливалась с ним в одно целое... Я ходил по палате, бил кулаком в стены... Но ничего не помогало успокоиться. Я опустился на корточки около двери и снова заревел, как младенец. Мои пальцы проскакивали сквозь волосы, чуть ли не выдирая их с корнем. Руки жестко хватались за виски, пытаясь отогнать закипавшую кровь. Я сжимал губы, искусывая до крови каждую. Ночь медленно надвигалась, окутывая своей жестокой темнотой все вокруг. Острый кислотный месяц показался на небесной синеве. Он освещает тебя... Как будто в последний раз. Тишина. Снова. Тишина. Больше всего я боялся ночи. Именно в этот момент она могла забрать тебя у меня... Я клялся, что не сомкну глаз ни на минуту. Я не мог. Я боялся. Я снова подошел к твоей кровати, сел на кресло и взял твою руку. Господи, она такая маленькая, такая хрупкая... Кости выпирали из кожи, сухой и тонкой. Я прикоснулся губами к твоему запястью и как волк завыл на луну: «Почему ты не сказала? Я мог все исправить! Я мог... Это все из-за меня... Тебе нужна была моя поддержка, моя помощь. А я был на этих чертовых гастролях! Ты была без меня, боролась с этой чертовой болезнью. Милая, почему?... Так не должно быть! Не должно, слышишь? Ты не можешь уйти...! - я срывался на крик, захлебываясь собственным отчаянием. Врачи врывались в комнату по несколько раз, просили успокоиться, но это было не в моих силах. Как они не поймут? - Моя принцесса, моя жизнь...Ты слышишь? Не покидай меня! Не уходи...Не уходи..."- эти слова я произнес шепотом. Я не мог говорить. Мой голос пропал, предательски болело горло, царапая все внутри. Веки отказывались держать высохшие от слез глаза. Усталость и недомогание наряду с безысходностью поразили меня. Я все-таки уснул. Уснул, положив голову на твою грудь. Я слышал, как издает последние удары твое крошечное сердечко. Я уснул с надеждой на чудо. Ведь мы верили в невозможное вместе… Утром мне сказали, что ты скончалась от очередного инсульта. В тот момент я себя не помнил. Я не помнил кто я, где я... Я просто смотрел на твое хрупкое тело, безжизненное и отмучившееся. На твоих губах застыла черная струя крови... Я не мог.. Я не мог держать себя руках. Я упал на колени, схватив тебя за плечи, стал кричать. Кричать что есть мочи. Из меня будто вырвалась лава как из жерла вулкана. Я целовал твое лицо: нос, губки, щечки... Ах, эти щечки. Ах, это нежное личико... Как?! Буквально вчера ты встречала меня тёплыми поцелуями и мягкими прикосновениями, а сейчас я вижу тебя…Мёртвую?... Иньяцио и Пьеро пытались оттащить меня, но я не давал. Нет. Я молил Бога забрать меня, забрать меня с тобой. Я не смогу жить в этом ужасно Мире без тебя. Без твоей улыбки, лазурных и добрых глазок, без твоей светлой сущности, которая была моим смыслом. Из меня как будто вынули сердце, ведь оно принадлежало только тебе. Ты забрала его с собой, милая, правда? Когда тебя хоронили, я стоял, не вымолвив ни слова. Я только смотрел на тебя. В последний раз. Слезы всё так же не покидали моих очей, оставляя огромные шрамы под глазами. Они горели, горели от боли. Когда пришло время погребения, я подошел к тебе. Я погладил тебя за волосы. Эти волосы я любил целовать по утрам... А теперь меня будет тяготить каждое утро, проведенное без тебя. Я нагнулся и поцеловал тебя сначала в лоб, а потом оставил влажный след на твоих губах, тихонько прошептав: «Прости...»… Я был опустошен, потому что тебя нет со мной. Я не мог любить больше никого, кроме тебя. Потому что ты - моя единственная великая любовь. Потому что именно с тобой я изменился: именно с тобой я не боялся быть тем, кем я есть. С тобой я не боялся ничего. И я буду вечно благодарен тебе за это. Я буду благодарен за каждый день, который был освещён твоей улыбкой, твоим ясным взглядом. И я не мог полюбить другую... Я не мог причинить тебе еще одну боль предательством. Одиночество - вот мое наказание за то, что ты ушла. Навсегда. Я буду страдать, я это заслужил. Но я прошу тебя простить меня... Прости, любовь моя, прости... Знай, там, на небесах, что я люблю тебя. И буду любить до конца своих дней. Contigo hasta el final...