Припарковавшись возле дома, Луи вышел из машины и спешно открыл зонт. Дождь шел, не прекращаясь, с самого утра и до позднего вечера, когда юноша возвращался с работы. Он любил такую погоду, любил дождь, холодный ветер и сырой воздух, запах свежего асфальта и мрачное небо над головой - все это позволяло ему ощущать необъяснимую близость с природой, окружающим миром и самим собой. Дождь абсолютно точно являлся его любимой вещью (сразу после черничных маффинов и карамельного чая с кусочками персика).
Предварительно достав из багажника пакеты с продуктами, шатен направился в сторону дома, одновременно пытаясь достать ключи из кармана, удержать зонт над головой и не выронить покупки из рук. К счастью, хорошая координация и ловкость рук сделали свое дело, и парень с легкостью дошел до веранды, где смог выгрузить все на небольшой столик и облегченно вздохнуть. Он уже открыл входную дверь и собирался войти внутрь, как вдруг, скользнув случайным взглядом по улице, заметил долговязую дрожащую фигурку через дорогу, которая отчаянно куталась в свою куртку и переминалась с ноги на ногу в попытке хоть немного согреться. И это - под проливным дождем. Без зонта или любого другого укрытия над головой.
- Эй! - крикнул Луи, привлекая внимание незнакомца. - Могу я помочь вам?
Фигура медленно развернулась, и Томлинсон понял, что это - парень. У него были широкие плечи, худые (модельные?) ноги и длинные волосы, которые прилипли к его лицу. Он выглядел забавно и был, скорее всего, примерно одного с Луи возраста, но тот не мог утверждать наверняка, ведь было уже достаточно темно, и ему не удавалось разглядеть паренька должным образом. Юноша же отрицательно покачал головой в ответ и неспешным шагом пошел вдоль улицы, уходя прочь. Почему тогда он стоял под дождем невесть сколько, вероятно, промокнув до нитки?
Раздраженно фыркнув, Луи схватил зонт и побежал за этим чудаком.
- Парень, подожди! Куда ты? Стой! Ты ведь заболеешь! Я серьезно! Ты слышишь меня вообще? Да остановись ты! Знаешь, я так-то не планировал бегать за кем-то когда-либо, тем более за парнем, тем более в буквальном смысле!
Последняя фраза вызвала у незнакомца легкий смешок, и он наконец остановился, после чего развернулся и одарил Луи взглядом. Он оказался довольно привлекательным молодым человеком с мягкими чертами лица, выразительными зелеными глазами и изящными бровями. Томлинсон без колебаний поднял зонт чуть выше и сместил его так, чтобы укрыть парня перед собой от дождя, который, кстати говоря, начал только усиливаться.
- Что? - самоуверенно спрашивает Томлинсон, слегка вздернув подбородок. - Ты разве Золушка, чтобы сбегать от меня почти в полночь? Я тебя звал, вообще-то, и не раз.
- Я знаю, - нахально улыбаясь, отвечает юноша. - Но что-то же заставило тебя побежать за мной, верно? - он подмигивает и смеется, на что Луи только закатывает глаза.
- Да, и этим «чем-то», полагаю, является банальное опасение за твое здоровье.
- Ты что, доктор? - недоверчиво спрашивает парень, оценивающим взглядом пробегаясь по телу шатена, и последний ощущает мелкую россыпь мурашек вдоль позвоночника.
- А ты что, модель Берберри? - парирует он. - Ты вообще видел свои ноги? Я ни за что не поверю в то, что ты никак не связан с модельным бизнесом.
Более очаровательного румянца Луи еще не видел, он клянется.
- Ты только что сделал мне комплимент, - это звучит скорее как утверждение, нежели вопрос, но нет, он не возражает.
- Даже не пытался, - голубоглазый подмигивает ему и ухмыляется, чертовски довольный собой. Все-таки, флирт всегда был его коньком. Но применял он его в крайне редких случаях и только к особенным людям, разумеется. И не разучился ведь.
Не то чтобы он считал этого очаровательного наглеца особенным.
- А теперь, может, объяснишь, что ты здесь делаешь в столь позднее время, да еще и в такую погоду? - всматриваясь в лицо собеседника и стараясь выглядеть незаинтересованным, спрашивает Луи.
- Я навещал свою бабушку, которая живет недалеко отсюда. Она заболела и нуждается в заботе, так что я как примерный и любящий внук направился к ней и провел там целый день, благодаря чему умудрился пропустить свой последний автобус, который отправился двадцать минут назад, и я даже не додумался захватить зонтик, когда выходил из дома, и теперь мне, вероятней всего, придется ночевать прямо здесь, но я не против, потому что романтика и все дела, и если в скором времени я не скончаюсь от тяжелейшей формы воспаления легких, то обязательно расскажу эту историю своим внукам в старости, - парень хмыкает и смешно морщит нос, а Томлинсон впервые за долгое время улыбается. Искренне улыбается.
- Как насчет чашки душистого чая и горячего душа, герой? У меня, конечно, не дворец, но приютить брошенного и промокшего лягушонка проблем не составит, - игривая улыбка таит в себе едва заметную надежду, и зеленоглазый, пробормотав что-то среднее между «заткнись, я не лягушка» и «было бы неплохо», наконец-таки кивает.
***
Луи любит заваривать чай, а Гарри обожает его пить. Гарри любит печь крошечные маффины, а Луи обожает их есть. Луи не думает, что Гарри - его вторая половинка, и что они предназначены друг другу судьбой. Если только совсем чуть-чуть.
***
- Привет, - теплые руки ложатся на талию и притягивают ближе к себе. Воздух пропитывается запахом корицы и вишневого шампуня для волос, и шатен блаженно прикрывает глаза.
Он пахнет так по-домашнему.
- Привет, Гарольд, - тот шипит и легко щипает своего парня за бедро.
- Сколько еще я должен повторять тебе, что это НЕ мое имя, Луис?
Томлинсон лишь показывает ему язык и возвращается к готовке.
- Как прошел показ?
- Все как обычно, - кудрявый заваливается на ближайший стул и широко зевает, потягиваясь. - Куча важных шишек, везде папарацци и журналисты. Как твоя смена?
- Довольно неплохо, но завтра малышку Бетани выписывают, - Луи хмурится и поворачивается к Стайлсу, и последний видит, что тот действительно расстроен.
- Ну же, Лу, она обещала забегать к тебе в больницу иногда, помнишь? Она не протянет долго без моих пирожных, - он улыбается так, словно выиграл эту чертову жизнь, и Луи усаживается к нему на колени и шепчет куда-то в шею:
- Она просто запала на тебя, кто же не купится на твои ямочки и чудные кудряшки, Стайлс? А пирожные твои ей побоку.
И Гарри понимает, что Томлинсон, возможно, прав, но, так или иначе, ему все же удалось подкупить кое-кого своим природным обаянием, искренностью и добротой с небольшой примесью наглости и упрямости, а не только лишь красивым телом и великолепными кулинарными навыками, и может ли быть что-то лучше этого? Целуя своего возлюбленного и зарываясь лицом в его мягкие медовые волосы после, парень понимает, что
нет, не может.
