Shinkai City Underground

N-ая попытка покончить со всем этим дерьмом. - Не майся дурью! - кричит мне близнец и дергает за эту несчастную цепочку, что связывает нас с рождения. - Если хочешь сдохнуть, то делай это без моего участия! - Закрой рот! Молча рыдая и поправляя толстовку, я продолжаю стоять на рельсах в ожидании поезда. Он тут движется по кругу, а эта железная дорога имеет всего одну станцию. Зачем она тут нужна? Без понятия. Скорее всего, для таких самоубийц, как я. Только я - неудачница. Сколько не пытаюсь, я не могу покончить с собой. Не потому что мне слабо. Либо обстоятельства такие, что в пистолете курок замкнет, либо братец, который мне вечно мешает. В глазах все расплывчато из-за слез. Хотя оно и к лучшему. Этот мерзкий пейзажик. Эти убогие сгоревшие дотла растеньица, источающие противный запах не то тухлого мяса, не то серы; забор, который в разных местах был разной длины и прерывался то там, то тут; скользкая дорога из раковин несчастных улиток и еще куча мерзопакстной дряни, скрывающейся в желтом смоге, которую приходится видеть каждый день. И все настолько яркое, что хочется тошнить. Ну хоть сегодня эта чертова удача должна быть со мной. Как же все достало. Если эта попытка суицида пройдет успешно, то удача мне улыбнулась... Значит, есть она в этом месте. Ах, мечты. - Я сказал, - он настолько сильно дернул, что я упала на землю, разлив керосин из бутылки, - чтоб ты ушла оттуда, - он неодобрительно фыркнул. - Давай-ка мы сначала как-нибудь избавимся от этой фигни, - Лен позвенел цепочкой, сковывающей наши шеи, - а потом делай с собой все, что тебе заблагорассудится. Вставай. Я смотрела на него снизу вверх. Один в один на меня похож. Иногда меня это огорчает. То ли я выгляжу как мальчик, то ли он неудачник. Белокурые волосы, собранные в высокий хвостик, бледная кожа от веселой жизни и яркие голубые глаза, будто в тумане этой дури, смотрели на меня пристально. Как обычно: брат своей рожей не выражал ничего кроме дикой злости, ужасной злости и раздражительной злости. Видно, ему теперь не будет вкатывать вдыхать керосин из лужи, в которую он меня сам и затащил. Запах заставил меня расслабиться и мне не хотелось отсюда уходить. Клевый керосин. - Ну вот, - медленно протянула я. - Недоумок Лен испачкал мне всю одежду. - Да кому ты нужна, - он снял свою маску со рта и вытер запотевшее лицо. - Тебе нужна, - пожав плечами, я все так же продолжала лежать, понимая, что надолго меня не хватит без этой самой маски. Он знает, что отнекиваться бесполезно. Всю его ложь я как на ладони вижу и ему остается лишь смириться с тем, что я ему нужна. А иначе никак. Не ходить же ему с моим трупом по улицам. Цепочку-то как-то разорвать надо. Брат недовольно пробормотал что-то и, взяв меня за руки, помог сесть. Тут я уловила тонкое жужжание и резко обернулась, отчего голова, и без того одурманенная керосином, начала трещать еще больше. Так вот почему этот паразит все же пошел со мной сюда. Опять эта сволочь. - Молодежь, развлекаетесь? - спросили откуда-то сверху. Это была противная Мухоловка и куча мушек рядом с ней, конечно. - Какая попытка на этот раз? - я ей улыбнулась, не понимая почему, и получила фальшивую улыбку в ответ. Тварь. Вся в странных цепях, будто дивная цаца, спустилась на землю Лука и помахала своим рыбьим хвостом. Ее неровное дыхание учащалось, а лестный голос был слышен на километры вокруг. Ее недуг был одним из самых интересных на моей памяти. Ее сознание было настолько пропитано пошлостью, что было страшно оставаться с ней наедине более чем на тридцать секунд. Самым забавным было то, что познать такую "прелесть" для нее было невозможным, рыбий хвост мешал. Иногда жалко ее, может ей тоже хочется счастья. Может, оттого она такая злая? Запертая со своей паранойей тут. Как и все мы. - Хочет броситься под поезд, - Лен ударил меня по голове, за что мгновенно получил по коленке. - А то, что и меня убить может, она и думать забыла, - он завернул мне руки за спину и поднял с колен. - За-а-акрой рот свой, - у меня было ощущение, что в меня вылили литра этак два спирта. - Чертов токсикоман. - Да тебя тоже ничего так зацепило, - я понимала, что уже не дойду до дома на своих двух. - У тебя вон язык заплетается... - я повисла у него на руках, так как была не в силах даже стоять. - Я тебя нести не буду! - О, - я мечтала лишь о том, чтоб эта скотина закрылась, настолько мне было противно ее слушать, - малышка Рин приобщается к общественным привычкам? Могу одолжить вторую баночку, малышня, - что бы там не говорила я о своем близнеце, но он был чертовски хорош собой внешне, все же. Лука это знала и жуть как ревновала меня к нему. Недаром меня так ненавидят. - Да пошли вы оба... - еще на эту дрянь не подсаживалась, и без нее проблем хватает. - Ну зачем же так грубо, - Мухоловка приподняла мое лицо и мерзко улыбнулась. Она легонько похлопала меня по щеке и уплыла обратно, к своей свите жужжащих тварей, что-то напевая чрезмерно высоким голосом. Тут Мегурине достала из сумки банку с прозрачным содержимым. Мгновенно до моего мозга дошло, что это дурь. Благо, не одна я тут была будто пьяна, среагировав, поймала летящую к Лену в руки банку и зашвырнула ее в ядовитые колючки, росшие в метрах четырех отсюда... Хм, туда я еще бросаться не пробовала. Меня мгновенно ударили по лопатке и я упала все в ту же керосиновую лужицу. - Ты че творишь?! - прикрикнул на меня брат, поставив мне на спину ногу. - Пошел ты к черту! - а запах все мощнее. - Ты сейчас же пойдешь и достанешь ее мне! - зря я это, но мне не хочется, чтоб он умирал раньше меня, на кой черт мне это надо. - Да пожалуйста, - я резко встала и было уже пошла к ярко-фиолетовому кусту, но меня схватили за пояс и потащили вон от моей железной дороги в сторону парка. - Я с тобой дома поговорю, - сквозь зубы прошипел Лен. - Не хватало, чтоб ты еще чего начудила, - похоже, сегодня утром будет весело. Я переплетала ногами в жалких попытках сделать самостоятельный шаг. Меня скорее просто волокли по земле, чем я шла. - Если я тебе понадоблюсь, дорогой, зови в любое время! - крикнула Лука издалека. Вот это одолжение. Век не забуду этой рыбной мухе ее доброты. Раздался хлопок. Резко Муха пропала так же, как появилась. Лишь мушки все так же оставались жужжать на месте, недоумевая, куда же делась их хозяйка. Насколько я знаю, она сама мутит этот керосин из нефти, благодаря которой в этом раю отбросов есть все: от противной на один только вид еды до отопления в особо холодные зимы. Местные знатоки и ее собутыльники поговаривали, будто она знает, как выбираться отсюда наверх. Однако, как ей удается покидать пределы этого днища и зачем она сюда возвращается... Никому не рассказывает. Братец все крепче сжимал меня, но мне никаким боком домой не хотелось. Я укусила его палец, отчего он шикнул и отпустил меня. Однако, убежать не получилось и я опять упала. Чертов керосин. - Ты это куда? - спросил Лен с иронией. - Далеко собралась? - да нет, тут, скоро поезд. - Дай мне умереть уже! - выкрикнула я. - Домой, Рин! Немедленно! - Не хочу, - я поползла по острому песку, но меня опять схватили и потащили домой. - Я не хочу! Отпусти меня, твою мать, отпусти! - я начала рыдать, сама не зная почему. Лен сел рядом, обнял меня и приподнял мою голову. - Вот это тебя плющит... - мне к губам приставили бутылку. - Пей! - такое редкое выражение лица... - Все пей! - Я не хочу, - но Лену как обычно, на мое желание или нежелание было плевать, он насильно открыл мне челюсть и силком-таки приставил бутылку с водой. Недовольство так и перло от него. И мне так сильно хотелось заехать ему по роже, что я не стала пить ничего. - Ты достала, - Лен придавил мне хрящик на горле и мне просто пришлось выпить воду. Потихоньку хлебая, я слышала, как со свистом пролетел поезд, что должен был убить меня... Но, я всего-то опять удостоверилась в том, что удачи мне не видать. Брат наблюдал за мной, вытирая мне слезы и изредка поглядывая в стороны. Так редко вижу на его лице что-то помимо злости, отвращения или презрения. Раздвоение личности у него редко происходит, настолько сильно я привыкла к этой черствой твари в ее твердой скорлупе. - Давай сама, - он достал вторую бутылку, помог открыть ее и дал мне в руки. - Неужто ты меня вправду хочешь кинуть? - я этот вопрос в последний раз слышала год назад. Может чуть меньше. Когда чуть было не спалила остатки квартиры. - Рин, к чему эти жалкие попытки прекратить существование? - прошептав, он поцеловал меня в лоб и замер так. Я молчала и просто дальше пила воду. Около двух ночи, судя по виду наверху. Эти искусственные блики на небе, что создавали странные софиты, будто разноцветные стеклышки, все играли разными цветами. Больше всего было желтого, из-за тумана. Иногда просвечивался яркий темно-синий цвет. Еще одно напоминание о том, что это дно. Дальше некуда. Хотя, даже не небо, а толща воды. А может толща льда. Никто не знает на самом деле. Нам просто запрещено знать это. Моего отца убили в попытке сбежать с этого гиблого места, когда мы были мелочью, а мать до смерти забили соседские дети, когда нам было по одиннадцать лет. - Я жить хочу, - опять начала плакать, - а не существовать. Надоело. - Полно тебе, дура, - он взял меня на руки, притворяясь, что я действительно легкая. Ну да, ну да. - Это первый и последний раз, уяснила? Опять промолчав, я приложила голову к плечу Лена и закрыла глаза. Я проснулась от того, что услышала какой-то странный шум. Видно, Лен опять забыл, что труба под раковиной сломалась. Ну что же, теперь у соседа снизу будет плохая погода в квартире. Поднявшись с койки, я поняла, что опять насадила себе кучу ссадин и синяков. - Садись обратно, - скомандовал, держа в руках тряпку и чашку с водой. - Сильно поцарапалась? - тоже мне, заботливый нашелся. Ответ напрашивался сам собой на глаза. Колени все были изодраны из-за стекол на земле, а руки были в синяках из-за агрессивного поведения старшего брата. Эти синяки, они всегда были. Сегодня просто стало на пару-тройку больше, чем обычно. Он присел на пол и начал оттирать с моих коленок запекшуюся кровь. Стараясь делать это аккуратно, Лен больше грязи разводил, чем пытался отмыть ее, но мне стало приятно, что я невольно начала улыбаться. Однако, если у меня начнутся нарывы, а они начнутся, то я не то что ходить, стоять даже не смогу. Я забрала у него из рук тряпку и начала оттирать царапины сама. Он молча наблюдал, изредка убирая лишние капли воды. - Это что-то типа извинений или как? - спросила я. Лен лишь положил голову мне на колени и что-то там невнятное пробубнил. - Руку убрал, - почувствовала, что его ладонь полезла выше юбки. Гораздо выше, чем ему вообще разрешалось. Я так-то терпеть не могу, когда меня кто-то трогает, но если его серьезно чем-то обидеть, то новые болячки обеспечены. Один раз даже до больницы дошло. Вот только там мне сделали еще хуже. Я понимаю, конечно, что это желание сделать со мной что-нибудь из ряда вон выходящее когда-нибудь одержит верх над братцем. Не то чтобы я боялась, я прекрасно знаю, что с ним делать... Иногда меня это ставило в тупик. Лен тяжело вздохнул и поднялся с пола. Немного потупив, он намочил руку водой и начал оттирать грязь у меня на лице. Иногда он касался моих волос и как-то странно перебирал их на голове. Я не знаю проявлением чего это было, не то заботы, не то чем-то мерзким, но я очень редко вижу его в таком состоянии. До ежемесячного обострения его шизофрении осталось не так уж и много, поэтому я даже побаиваться начала. Надо что-то с этим делать, иначе я расплачусь. - Почему ты так сильно хочешь вывести меня из себя, бестолочь? - тихим голосом спросил брат. - Спасибо за отремонтированную стену, - проигнорировала я его вопрос. Мне резко захотелось устроить скандал. Вот просто так. Че это стенка уже два месяца как... Нет стенки два месяца. Все из-за соседа сверху, что решил испробовать что-то взорвать. Меня и одно окно вполне устраивало. - Да не за что, - уровень раздражения: первый. Какая резкая смена настроения. - Я от тебя не отстану, пока ты не достанешь откуда-нибудь картон на починку этой идиотской стены! - Что тебе самой мешает сходить и найти этот идиотский картон?! - второй уровень. - Может потому что ты все заработанные деньги спустил на свою дрянь? - Заткни пасть! - you win. Расхохотавшись, я взяла с пола жвачку, засунула ее себе в рот и потрепала брата за волосы, за что мгновенно получила по руке. - Ты реально тупой или притворяешься? - я подергала цепочку. - Куда мне без тебя? - прошептала я над его ухом. - Кроме как твоих вылазок за выпивкой и моих вылазок к Шиону мы никуда не ходим. Он мне сейчас напомнил ошпаренного рачка. Такой же красный. Так, как брат скрипел зубами, можно было даже услышать. Я немного отошла, чтоб меня опять не ударили. - Да когда же я разорву эту цепь на хрен?! - отчаянно закричал Лен и сел на матрас. Я засмеялась по-новой. Эта цепочка всегда доставляла неприятности мне и ему... Но иначе нельзя, близнецы же. Так уж повелось, куда он - туда и я. И наоборот. Материал цепочки легкий, но безумно прочный. Мы перепробовали все: заморозку, кислоту, напильники, а этот полоумный даже перегрызть пытался. Все без толку. Пыталась я и перерезать чем только можно и нельзя. Тоже не вышло. То, что придется жить с этим идиотом на привязи, как одно целое, меня не радует и вообще никогда не радовало. Поэтому мы пытаемся избавиться от нее. Чтоб он дальше мог спокойно промышлять своими темными делишками с керосинчиком, а я просто уйти из этой, если можно так сказать, жизни. С детства у меня с ним не заладилось, особенно когда умеешь читать ложь. Как он мою, так и я его. Это доставляет массу дискомфорта. Допустим, хочет он соврать мне, а не получается. А на мой спонтанный вопрос насчет того, не любит ли он меня, он ответил "нет", что в его случае значило "да". Знаю я все. В любом случае, свои чувства ко мне скрывать он не умеет. Порой кажется, что даже не пытается. - Пошли, - я подергала "поводок", пытаясь оторвать Лена от увлекательного просмотра грязного паркета с прогнившими досками. - Есть одна мысль по поводу этих кандалов. Была одна девушка, она что-то типа пьяницы местной... Довольно мозговитой пьяницы, я тебе скажу. Помнишь, когда ты нажрался до отказа... - Я понял тебя, - перебил он меня. - Опусти подробности. - Как скажете. Ну так вот, она общалась с королевским секретарем и, мне кажется, у нее можно что-то узнать. - Только не говори мне, что мы идем к этой, - брат все так же отчаянно смотрел на меня. Она была без ума от братца. Но она была без ума не только от него... Она вообще была безмозглой. Однако, я кивнула ему. Да, именно "к этой". Он взвыл и нехотя поднялся, предварительно зашвырнув куда-то сумку. - Эта девчонка в курсе всяческих там темных делишек, - Лен вопросительно посмотрел на меня. - Девчонка легкого поведения. Довелось с ней болтать в одном баре старого знакомого и эта дурочка показалась мне довольно полезной. - Да ну ее к черту, Рин, давай лучше посидим дома, - промямлил брат, закрывая дверь ржавым ключом. - А что ты ее закрываешь? - усмехнулась я. - Ты думаешь, что их остановит закрытая дверь при разрушенной стене? Совсем с катушек слетел? - будто в этой лачуге есть что вынести. На что он только фыркнул. Спускались по перилам лестницы, потому что лестничного пролета вообще не существует, сколько себя помню. - Ах да, насчет... - Все-все, понял, не нуди. Когда мы дошли до центра города, стукнуло четыре ночи и начался комендант для чудовищ за двадцать пять, но до сорока пяти лет. Противная улитка начала кукарекать, и улицы опустели, оставив лишь человеческий молодняк и старых монстров. Зачем это нужно было? Никто не знает. Просто так нужно. Мы с братом шли молча. Ну, собственно, как обычно. Шли мы друг от друга довольно далеко, заставляя редких прохожих обходить нас с нашей цепочкой. Зная, кто мы такие, редкое создание осмелится что-то вякнуть нам. Потому я ходила по улице совершенно уверенно, чего не скажешь о брате. Мельком я посматривала на Лена. Казалось, он был чем-то напуган или обеспокоен. Я однажды спросила его, хочет ли он от меня избавиться. Конечно же не хочет, но... Порой мне кажется, что он сам этого не знает. Я доставляю слишком много проблем ему со своим желанием сдохнуть и вечными упреками по поводу вредных привычек. Над головой закаркал ворон с тремя лапами. А он довольно милый, жалко только, что он каркает тут не просто так. Кому-то лишаться башки сегодня. Сколько раз я уже смотрела, как люди бьются в предсмертных конвульсиях, дико крича от ужасной боли. Или как по кусочкам сжирают их тела непонятные и опасные твари. Местного банковского воришку, например, заставляли взбираться по смертельной тропинке. Тропинку эту мы сейчас и проходим. Ровно по центру города была длиннющая лестница, а на ней люк, что держался сам по себе. Кто-то говорил, что там живет что-то ужасное, что охраняет эту местность и не дает выбраться отсюда, а кто-то говорил, что там за ним нет углекислого газа, потому дышать там нечем. Все, кто туда попадали, никогда не возвращались. Я свернула в проулок, но сразу же остановилась. Немного помедлив, я попыталась вспомнить, про какую из этих двух абсолютно одинаковых дорог говорила Мей. - Слушай, левый, который слева, или левый, который справа? - Полегче ничего спросить не могла? - Лен почесал затылок. - Пошли туда, - я указала на самый левый поворот. Брат взял меня за руку и мы пошли в грязный переулок, причем настолько грязный, что моя обувь скользила по стеклянной узкой дорожке. Все было будто в масле вперемешку с илом и создавало четкий соленый запах, от которого я начала кашлять. Лен мне протянул свою маску и я, не мешкая, нацепила ее себе на подбородок. Довольно необычной конструкции, она что-то блокирует, а что-то нет. Этот мерзкий запашок она блокировать может. Ну и хорошо. Только пахло от нее немного все тем же керосином. Тут была стеклянная стена, которая, кстати, показывала проход, что был правее. Странный переулочек. Больше блеска странного масла меня пугали старые куклы, которые лежали тут огромными кучами, будто на каком-то кладбище. У достаточного количества была будто оторвана голова, некоторые были с дырками где-то в области сердца, другие были совершенно целехонькие. И все настолько разные, что я диву начала даваться, кто же это только их понаделал и зачем их все выбросил. Самые разные прически, мальчики и девочки, в самых разных одеждах и с самыми разными причудами, изуродовавшими их пластмассовое тельце. Я прижалась плечом к брату, что заставило его отодвинуться от меня, но потом опять придвинуться, потому что его, похоже, тоже пугало это зрелище. Дойдя до конца аллеи, мы увидели странный домик с пятью стенами. На крыше лежала какая-то сухая трава, а рядом с домом была здоровая куча металлолома со странным коричневым налетом, дурно пахнущим, судя по тому, что Лен закрыл нос рукой. - Притон же. Хочешь сказать, что... - А ты, я смотрю, знаток, - перебила я его. Лен недовольно шикнул. Похоже правда. Притон. - Даже ты не такая свинья, Лен, - отодвинула я маску с носа, но тут же вернула на место. - Боже, меня сейчас стошнит. - Да заткнись ты. Немного дальше была куча железа. Просто неимоверная куча. Она доставала до крыши домов поблизости и полностью накрывала тенью эту стремную хижину. Немного подойдя, я заметила четырехлистник. - Дай зажигалку, - попросила я и протянула руку. - Это зачем? Собралась ее спалить там что ли? - Болван. Клевер тут. Дай, говорю, - мою просьбу он пропустил мимо ушей, включил зажигалку с которой полилась мощная струя зеленого света и сжег этот символ "удачи" сам. Плохой знак. Я слышала, что в мире наверху это считают хорошим... Хм. - Надо же тебе было его заметить, - сплюнул он. Реально свинья. - Ну уж прости, не оставлять же его тут. Вдруг что-то большое резко напугало меня в окне. Я закричала от ужаса и упала прямиком в кучу железяк. - Рин? - спросил брат меня, потом обернулся к окну, подпрыгнул, затем резко выдохнул. - И это я после такого дебил, Рин? - Лен помог мне подняться и я поняла, что серьезно поцарапала руку. - Я же сказал, не надо сюда идти, - упрекнул он меня, приложив к моей руки платок. - Что ты врешь, - терпеть не могу, - не говорил ты. - Ну... Чувствовал. В окне с широкой улыбкой стояла "эта". Местный мозг. Но до жути странная. Внешний вид оставлял желать лучшего. Неровная короткая стрижка как бы говорила сама за себя. Ее карие глаза были наполнены вечной грустью, а улыбка была воплощением сумасшествия. Характер не подарок тоже. Я с ней виделась всего-то два раза. Один в каком-то подвале для заядлых алкоголиков, а второй, выступая свидетелем по делу в краже селедки. - Проходите, несчастные, - лестно, но вполне точно, отозвалась Мейко. Странный шарик на барной стойке излучал мягкий желтый свет. Не яркий белый, не яркий зеленый, а просто желтый. Не режет глаз. Стены были обклеены какими-то картинками, а пол даже не скрипел. Посреди комнаты стоял большой аквариум с пираньями, который окружали маленькие столики с аккуратными стульями. Вот уж не думала, что тут будет располагаться какое-то приличное заведение. Даже не знаю, каким бы словом можно было описать обстановку. Тут было очень клево. Потом мой взор упал налево. Странная дверь с табличкой "Крайний случай" была заперта аж пятью щеколдами. Любопытно. А наверху был люк с табличкой "Обычный случай". - Вы - почетные гости, - меня это только больше пугать начало, если честно. Ну ничего. Если что, у братца всегда с собой баночка керосина. Так, на всякий случай. Вдруг понюхать захочется. Ну или убить кто захочет. - Садитесь где Вам удобно, - я прошла к самому крайнему столику, откуда нас никто бы не смог услышать. Мей поспешила за нами с чашкой разноцветной пастилы. - Будете чай? - Сиреневый есть? - спросили мы в один голос. - Ах, да... - девушка, кажется, почувствовала себя виноватой. - Как это невежливо с моей стороны, - она достала чайничек. - К сожалению только зеленый. Подождете? Забив на проклятый чай, я сразу перешла к теме: - В пивнушке ты говорила, что знаешь, как снять эту дрянь с наших шей, - Лен начал кивать. - О, - Мей замешкалась, начала рыться в карманах шорт и смотреть по сторонам, будто не слышала вопроса, - я, верно, была немного пьяна, - после чего последовала пауза в секунду и за ней дикий смех, стоявший на все помещение и, кажется, за его пределами. - Вас же бесполезно обманывать, правильно? - Ты будешь дальше дурочку корчить? Сколько тебе нужно? Что тебе нужно? Сними эту дрянь и мы отплатим столько, сколько захочешь, - Лен уже начал выходить из себя. Оплатит он. А я все пыталась как можно больше запихнуть в себя еды. Девушка начала метаться еще больше. Начала наматывать круги вокруг стола, будто ища отмазку, лишь бы эту цепочку не снимать. - Вам же бесполезно врать. Ну зачем вы такие... - мы такие? Это ты такая. - Зачем я так поступила. Ну что поделать, - сумасшедшая полезла в карман и достала оттуда маленькую странную коробочку. - Огонь. Редкая вещица. - Огонь? - переспросила я. - Что это такое? - О, да, - зашептала Мейко. - Прекрасным был человек ваш отец, Кагамине. - Мей как-то печально посмотрела на коробочку. - Красивая и теплая вещь, которая делается с помощью этих маленьких палочек, - она достала из коробочки маленькую деревянную палочку. - Чтоб его зажечь нужен один редкий элемент. Как его... - Кислород. Нужен кислород, - сказал брат. Откуда он знает? - О, точно! - согласилась девушка. - Но, к сожалению, у нас его не достать... Я бы с большим удовольствием помогла вам, найди бы вы хоть немного этого элемента. - Это опасно, - швырнул брат и встал. - Если ты не знаешь другого способа, то мы уходим. Мейко печально помотала головой. Я все сидела и глотала еду, что была на столе, а Лен стоял и смотрел по сторонам. Он был абсолютно потерян. Брат потрепал меня за руку, но я хлопнула его по ладони. - Что значит "уходим"? - с полным ртом переспросила я. - Я никуда не собираюсь. Если нужен клис... Если нужно что-то-там, то это что-то нужно достать, да? - вопросительно я взглянула на Мейко, но кроме идиотской улыбки она ничего не смогла больше мне выдать. - Ты совсем с катушек съехала, Рин? Ты, вероятно, забыла, как погиб твой отец, да? - Это был и твой отец, идиот, - я встала и скрестила руки. - Причем тут папа? - Мегурине! - резко закричал Лен. Резкий хлопок и запах, перебивший мой аппетит. Лука со странным выражением лица и с пилочкой для ногтей в руках начала осматривать обстановку. Завидев Лена, она ему мило улыбнулась, а увидев меня и Мей с пастилой в руках, недовольно фыркнула и спросила: - Чего надо? Нашел куда звать, в чертов притон. - Как там наверху дела, Лука? - спросил брат. - А ты хочешь узнать? - рыба выбросила пилочку и подплыла к брату, приобняв его за плечи. - Я могу тебя провести туда, если ты хочешь... - она начала испепелять меня взглядом. - Но ты же знаешь, кто тут лишний? - и не смущает же разница в возрасте. - Я не собираюсь удовлетворять твои извращенские потребности, Мухоловка, - отпихнул от себя озабоченную брат. - Мне нужна баночка кислорода. Лука начала хихикать, а вместе с ней начала издевательски смеяться Мейко. Причем первая яро намекая на то, что Лен губу раскатал, а вторая просто так, за компанию. - Слушай сюда, - начала петь Мегурине, - я тебе и так "за спасибо" подгоняю керосин, - вот сучка. - У меня на него знаешь сколько желающих? Ты хоть знаешь, что надо мной пропоет свою песенку ворона, если меня засекут вместе с этим. - Жалко, Лука, а я хотел прогуляться с тобой... Ну что же, нет так нет. Даже отбитый идиот понял бы, что братец просто блефует, но Лука хуже. Она начала радостно пищать и хлопать своими ладонями с перепонками. - Ты уговорил, уговорил! - ох уж эти жалкие попытки его охмурить. Одна я знаю как совратить эту двуличную сущность. - Ты понимаешь, что это опасно? Если королевский двор узнает... - Знаю. Лен посмотрел на меня. Я все время стояла с приоткрытой челюстью, слушая этих двоих. Меня интересовал лишь один вопрос. - Лен, а откуда ты знаешь про все это? - Тебе какое дело до этого? - ясно. Мы просидели все утро молча. На удивление, Мейко тоже не проронила ни слова. После того, как рыба испарилась и оставила после себя небольшую кучку насекомых, Мей их всех похлопала и ушла за барную стойку читать. Не знала, что она умеет. Я все пробовала разные штуковины, которые мне принесла владелица места, а Лен сидел с пустотой в глазах и смотрел в потолок. Я ловила себя на разных мыслях, каждая из них была мне в новинку, но я не осмелилась с ним заговорить. Мне показалось, что он зол на меня. Лишь ближе к полудню Мей оторвалась от своей странной книги и позвала меня к себе. Я подергала Лена, еле отведя его взгляд. - Меня Мей к себе зовет. Он очнулся и нехотя пошаркал. Все же зря я с ним так. - Что-то случилось? Мы мешаем? - Нет, - заверила меня девушка, - что ты. Присаживайся, - она похлопала по стулу и я запрыгнула на него. Лен все так же молча стоял. - Как вам запах ржавчины? - она налила мне немного воды. - Ржавчины? - какое странное слово. - Да. Коррозия металла, которая возможна лишь при наличии этого самого кислорода. Все, что лежит на улице, это все твоего отца, Рин. - Так это оно так воняет? - О, этот запах мне напоминает прекрасные годы, - Мей начала плакать, но улыбка с ее лица не сползала. - Прекрасным был человеком. Авантюрист до ужаса. Ваша мать, бедняжка, души в нем не чаяла. Они любили вас, - она опять достала эту коробочку и повертела в руках. - Он правда хотел как лучше, вы не злитесь на него. У меня защемило сердце. Лен говорил, что помнил отца. Хоть и образ, но помнил. По его рассказам он был высокий и, почему-то, печальный. Мама никогда мне не рассказывала о нем, я даже не помню его имени. Брат говорил, что слышал его голос у себя в голове, и что это не те бредовые идеи, которые лезут к нему в голову во время обострения его шизы, а голос, который повторяет одну и ту же фразу, хоть он и не может разобрать слов. Предполагает, что это голос нашего отца. Иногда я ему завидую. Лен может сидеть круглыми сутками, смотреть куда-то в пустоту и слышать что-то. Иногда ходит кругами, а может даже и не есть вовсе. Иногда он с кем-то разговаривает, иногда разговаривает и со мной, но разговаривает об очень и очень странных вещах. В такие моменты я стараюсь его не трогать и сидеть рядом с ним, но впитываю каждое слово, которое он произнесет. В последний раз он говорил о том, что бабочки странные. Что они его пугают иногда и заставляют рыдать изнутри. Я понятия не имею, что такое "бабочки", но он говорил это чуть не плача, да так, что я сама начала бояться этих "бабочек". Брат спрашивал меня, не боюсь ли я их, а я ответила, что нет, не боюсь. Лен рассказал мне, что они пытаются забрать у него что-то, потому они ему внушают страх. Спустя сутки он спросил меня, не хочу ли я спать. Я чувствую какую-то ответственность над ним в такие моменты, и ответила, что не хочу. Я могу не спать и не есть, чтоб он не чувствовал себя одиноким. Так проходит дней пять или шесть каждый месяц, может и раз в два. Когда его приступы пропадают, он говорит, что ничего не помнит, ругает меня и может заснуть больше чем на двое суток. И тогда я с ним. Наверное, даже если я и могла бы уйти от него в такие моменты, то я бы осталась. Такая жизнь не нравится мне. Я бы хотела узнать, бывает ли лучше. Возможно ли сделать так, чтобы было лучше. Мне грустно оставлять его одного, но о моих чувствах почему-то не думает никто. Шизофрения у него одного, а страдаем мы оба. Просто у меня нет отклонений. Потому меня все ненавидят. - Мать ваша была прекрасная женщина, - себе же Мейко налила виски и выхлебала целый стакан. - Жаль нет ее. Бедняжка, всю душу отдала вам и вашему отцу. Надеюсь, она обрела покой, - начала рассуждать девушка, вертя в руке пустой стакан. - Я тут подумала, - девушка протянула мне коробочку, - возьмите. Пользоваться просто, вы баночку с кислородом переверните верх дном и маленькой палочкой, что внутри, проведите по боку коробочки, зажгите этот огонь, так сказать. Только осторожно, прошу вас. Этот оранжевый свет и расплавит вашу цепочку, - она явно не хотела отдавать мне этот коробок. - Хотите выпить? - Нет, - ответила я. - Лен, скоро ли Лука вернется? Дело к вечеру. Брат медленно повернулся ко мне и пожал плечами. Он смотрел по углам, казался мне растерянным и забытым. - Мне кажется, нам пора домой, - я начала бояться, что с ним уже начинает происходить что-то странное. - Спасибо за гостеприимство, Мей. Она лишь тяжело вздохнула и налила себе еще стакан. - Если ты боишься, что началось, то нет, не началось, - буркнул Лен, пока я искала ключи по карманам. - Ты спрашивала меня. - Ну допустим, - нашла его во внутреннем кармане. - Только я была вежливо послана, да? Когда я открыла дверь, мне показалось, что что-то не так стало с комнатой. Что-то пропало. - Да, извини. Я начала рыться в комоде, но все "ценное" лежало на месте. Все было так, как было. Но меня не покидало дикое ощущение пропажи. - Что ты говорил? Я прослушала, - переспросила я. Но получила лишь молчание в ответ. Я оглянулась в сторону Лена, но он стоял с полуоткрытой челюстью и смотрел на стену. Ну блин, началось. Я посмотрела туда же, куда пялился он. Так то зеркало. Но и меня на мгновение охватил шок. В зеркале на меня смотрела совсем другая я. У меня были аккуратно пострижены волосы и красиво уложены. Я была такой... Красивой... Чистая розовая кофта и такая чистая розовая кожа, без единой царапинки. Вокруг меня летало что-то необычное. Странные маленькие существа с разноцветными крылышками порхали вокруг меня. Больше всего меня поразило то, что на моей шее не было ошейника. И рядом не висело цепочки. И Лена тоже не было. Я начала переглядываться, и тут в брата словно бес вселился. Он зашвырнул в зеркало молоток, лежащий на столике. Осколки разлетелись по комнате. Раздался дикий хохот и мерзкое жужжание. - Это ты, дрянь?! - проорал Лен. - Ты чего? - вскрикнула Муха. - Нет бы отблагодарить! - она швырнула в меня банку. Пустую. - Видно, подарочек тебе понравился. А сестрице твоей? - она начала иронично смеяться. - Смотри, - она протянула мне осколочек, но Лен выхватил его из моих рук, оставив тонкую царапину. Да сколько можно? - Пошла отсюда, Мегурине, - брат забрал у меня банку и поднял молоток с пола. - Если ты сейчас же не утащишь отсюда свой рыбий хвост... - Твою сестру и так грозятся убить, - начала мямлить Лука, надув большие губы, - а если еще и узнают, что ее не должно быть, то и тебя убьют... Повисла тишина. Я молча стояла и смотрела на брата. Я его таким никогда не видела. В его глазах было отчаяние. Честно, видела что угодно, весь спектр эмоций, но такого не видела ни разу. Он тяжело дышал, и мне стало страшно. - Лука, уйди, пожалуйста, - попросила я ее, коснувшись ее руки. Ух, ну и склизкая же она. - Эй, малышня, - начала она отмахиваться, - не хочешь узнать подробностей? - Пошла вон отсюда! - брат зашвырнул в нее молот, но промахнулся. Луки и след простыл. Лен начал судорожно собирать осколки с пола. Я вообще не понимала что происходит. Попытавшись помочь ему их собрать, он отпихнул меня и до меня дошло, что лучше не стоит. - Если ты скажешь хоть одно слово, я убью тебя, клянусь, я убью тебя. К такому меня жизнь не готовила. Я отодвинулась и села подальше, наблюдая за братом. Я не могла понять, то ли это у него такая новая форма шизофрении, то ли он уже не только ею болен. Его руки были все в крови, в глазах блистало бешенство. Вот теперь мне действительно страшно. Бежать мне некуда, да и не смогу даже при большом желании. Собрав все осколки на какую-то тряпку, он завязал ее в узел и начал стучать по ней молотком, разбивая осколки в пыль. Мне хотелось плакать, но от страха я даже дышать начала реже. Я поняла, что спокойно сегодня уснуть не смогу. Набравшись смелости, я тихонько встала и взяла оставшийся кусочек тряпки. Когда Лен в кои-то веки успокоился, я присела рядом и начала перевязывать его ладони. Молча. Закончив, я села в уголке и уткнулась в колени. Мне снился сон. Даже не то чтобы сон, а воспоминание. Я сижу на берегу кислотного моря и собираю разноцветную гальку. Рядом бегает брат и таскает мне разные камушки, причем делает это так охотно и с таким энтузиазмом, что я смеюсь. И мне весело, весело. Но сейчас я тут. И мне ни черта не весело. Заснула сидя. Рядом спал Лен, а я даже боялась по комнате начать ходить. Весь вечер мы сидели в абсолютном молчании. Он изредка хихикал и что-то бормотал себе под нос, а я сидела на одном месте. Аж ноги затекли. Ходил туда-сюда и даже не смотрел в мою сторону. Он полностью замкнулся в себе. Страх охватил меня неожиданно. Да так неожиданно, что я поползла за банкой с одной лишь мыслью, что ну его к черту. Я хочу умереть, но я не хочу чтоб он потом всю свою никчемную жизнь себя корил. Я открыла банку и мне резко защипало пальцы. Что это такое было, я не знаю, но наверное это реакция моей кожи на этот кислород. Вспомнив слова Мей, что банку нужно держать вверх дном, и как-то осмыслив, что огонь нужно попытаться зажечь, несмотря на боль кожи, я зажгла палочку, испугалась, ничего не скажешь, но поднесла цепочку к этому огню. Резко проснулся Лен и вышвырнул банку из моих рук. - Ты что делаешь?! Но было поздно. Цепочек стало две. Брат был в ярости. Он смотрел на меня со звериной злобой и, похоже, дневная угроза об убийстве могла стать правдой в любую секунду. Я резко дала деру, но Лен успел схватить меня за руку и в нее будто вонзили тысячу ножей. Я вскрикнула от боли, а потом забылась. Я сидела на чем-то мягком и тягучем. Это была странная материя из каких-то мелких крупиц. До меня дошло, что это песок. Редкий такой, который не острый, а очень даже приятный на ощупь. Этому песку не было края. Лишь только я поднялась на ноги, как он разом куда-то делся. Осталось лишь черное пространство. - Довольна? Я подпрыгнула от неожиданности. Сзади меня стоял брат. - Знаешь, - он усмехнулся, - если бы я этого не сделал, нас бы убили. Иди сюда. - Нет, - я отошла на шаг назад. - Боишься? - Ты меня убить грозился! Ты как думаешь?! Он начал смеяться. Смех был до боли горьким, он пронизывал меня до глубины души. Что-то подсказывало мне, что бежать бесполезно. - Ты мертва, - отрезал брат, утирая слезы. - Ты мертва, Рин! Можешь теперь ничего не бояться, сестра! Меня будто пронзил паралич. Я умерла? Это и есть конец? Лен все-таки убил меня? Тут он подхватил мой локоть и откуда не возьмись взялись эти самые штуковины, которые летали вокруг меня в зеркале. - Смотри-ка, эти дряни даже здесь тебя нашли, Рин, - он указал пальцем на стайку этих странных мушек. - Бабочки. Знаешь, они кажутся безобидными, - он коснулся одной из них и она мгновенно сгорела, - а на деле это сущие дьяволы. Ты опалила одну из них, Рин. - Я их не палила, - я начала реветь. Что происходит со мной, спасите мою грешную душу отсюда! - Ну как же нет... - Лен провел ладонью по бабочкам и они обратились цепочкой. - Я ждал этого, Рин. Правда, не думал, что ты сделаешь это сейчас, - протянув мне цепочку, он приобнял меня за плечи. - Смотри сюда, - он положил свою ладонь под одно звено цепи и я увидела там Городскую площадь. Положив ладонь под еще одно звено, я увидела там закат софитов возле нашего моря. А положив ладонь под еще одно звено, я увидела Мей. - И все это мы сделали, Рин. Ты не думаешь, почему никто не помнит, что было до нашего рождения? Потому что ничего не было, Рин. Хотя да, тебя это не интересовало, так ведь? - я стояла в оцепенении и просто пыталась вникнуть в речь брата. - Пришлось мне, в моей голове, создать то место, где мне были бы рады. Где все будут такие же как я. А теперь позволь мне сделать кое-что, - Лен отошел немного и начал пальцем водить по оставшемуся после сожжения бабочки снопу искр. Сотворив еще одно звено, он протянул мне его. В нем я узнала себя. Такая же, как в зеркале. Я бы никогда не подумала, что могу быть такой. - Но я обсчитался. Знаешь, я пытался сделать что-то прекрасное... Кого-то прекрасного... А получилась ты. Прости, что сделал тебе больно, - он приподнял мою руку. Она была вся в мелких порезах, будто и впрямь ножи ее поцарапали, - иначе бы нас убили. Прости, что запер тебя тут. Ты не представляешь, как тут одиноко было, пока я не создал тебя. Не создал наш маленький город. - Что происходит? - кое-как промямлив сквозь рев спросила я. - Не знаю, - ответил мне Лен на выдохе. - Происходит то, что происходит, да? - он обнял меня сзади. - А происходят вполне забавные вещи, не находишь? Я начала реветь еще больше. Вообще не понимая, что происходит, я хотела лишь уйти отсюда. Тут было темно и только цепочка была источником света. Ополоумевший братец только подливал масла в огонь своими странными речами про каких-то бабочек. - Тебе нужно было подождать немного, Рин. Не пришлось бы перестраивать. Мне придется убить Луку. И придется нацепить на тебя цепочку снова. Я не хотел вмешиваться в жизнь моего мира. Он прекрасен. Идеален. Ты тоже прекрасна. Идеальна, Рин. Не удивительно, что два идеала не уживаются друг с другом, да? - Отпусти меня, пожалуйста. - Нет, что ты, как я могу? - он развернул меня к себе. В его эмоциях не было ничего из ряда вон выходящего. Будто мы сидели и тихо-мирно разговаривали о том, как проведем завтрашний день. - Я не думал, что есть способ разорвать эту цепь. Не думал, что огонек, оставленный родителями может. Надо будет внести кое-какие коррективы, но ты не переживай, все будет по-прежнему. Это меня и пугало. Я не хочу по-прежнему. Но я даже возразить не могла, я просто стояла и ревела не в силах выдавить ни слова. Он обнял меня и заставил сесть на пол рядом с ним. Я смотрела на цепочку, которую он держал в руке. - Тише. Засыпай, - он начал гладить меня по волосам и шептать. - Завтра ты проснешься и все будет так, как было. Вместе вечно. Ты. Я. И наш маленький город.