Орден Феникса - это диагноз

Аластор Грюм всегда считал себя ответственным за каждого своего бойца. Он винил себя в любых ошибках, которые совершали авроры, обученные им. Не было ни одного рейда, ни одного задания Ордена Феникса, когда Аластор спокойно сидел в гостиной и пил чай, пока его солдаты, его ученики рисковали собой. Он всё время думал: а если палочка из рук вылетит, или вдруг противников слишком много, а может быть, это и вовсе была засада, или среди своих появился предатель? Грозный Глаз знает патронус каждого члена Ордена Феникса, поэтому он всегда готов трансгрессировать к любому из них, уже понимая, кого и за что придётся отчихвостить сегодня. Он готов закрыть грудью своих людей. Они — его жизнь, его дети, его проблемы и его головная боль. Что слышит Аластор от большинства бойцов? Одно лишь слово — параноик. Да, Грюм уже параноик. Он оглядывается на улицах, вздрагивает от шорохов и посторонних звуков, не доверяет людям, не верит в их перемены и изменения. А ещё, он пристально следит за тем, чтобы его авроры не лишились ягодиц, запихивая палочки в задние карманы. Да, он параноик, но разве можно было, потеряв ногу и глаз, остаться нормальным человеком? Сегодня у Аластора была очередная бессонная ночь. Да и какой уж тут сон, когда одни из самых верных и проверенных бойцов Ордена вышли на задание? Он должен был контролировать ситуацию, хотя пойти с ними не мог — стук деревянной ноги выдал бы группу со всеми потрохами. А шуметь сегодня им было нельзя. Задание, на первый взгляд, было наипростейшее: проверить предполагаемое укрытие Пожирателей Смерти и, в случае надобности, нейтрализовать тех, кто внутри, сделав всё возможное, чтобы враг больше не смог собираться в этом месте. Чем меньше у Пожирателей возможностей собраться или спрятаться, тем легче работать орденовцам. Но то, что легко на первый взгляд, оказывается тяжким на деле. Никто из них не знал, сколько там может оказаться противников, а ведь членов Ордена отправилось всего пятеро, большее количество человек они просто не могли выделить. И вот группы нет уже несколько часов. Сомнения отметались сами собой — завязалась драка, в противном случае они бы уже вернулись. Грозный Глаз сидел в гостиной на Площади Гриммо, поглядывая на часы и нервно озираясь, ожидая увидеть чей-нибудь патронус. Но сообщений не было. Компанию бывалому аврору составили Молли, волновавшаяся за ушедшего на задание мужа, и Билл. Они втроём за весь вечер не проронили ни слова. Миссис Уизли молча уходила на кухню, молча возвращалась с чаем для всех, но чай нещадно остывал, так как никому он не был сейчас нужен. Время давно перевалило за полночь, а от друзей не было ни слуху, ни духу. Час, два — треск в камине оставался единственным звуком, раздающимся в гостиной штаб-квартиры. К четырём часам утра из спальни спустился Сириус, который так и не сумел уснуть. Ещё вечером на задание ушли его лучший друг и племянница. Уже почти утро, а их так и нет. Аластор был готов сорваться с места и немедленно трансгрессировать на выручку бойцам. Он должен был послать больше людей! Должен был лучше всё продумать! Но, с другой стороны, быть не может, чтобы они все полегли. К тому же, не отправив никакого клича о помощи? Они, может, и славились безрассудством, но их безрассудство ещё не граничило с сумасшествием и суицидальными наклонностями. Около шести все услышали мягкий удар по двери, а после — быстрые шаги, грохот, ругательства Тонкс и вопли портрета матушки Сириуса. У ожидающих с губ сорвался облегчённый выдох, а Блэк поспешил в коридор. Его тихое и возмущённое бормотание стало сигналом того, что не всё было в порядке. Через секунду ночные «сторожилы» смогли увидеть прибывших. Первой, потирая ушибленную ногу, вошла Тонкс. Одежда на девушке местами обгорела, на щеке красовался глубокий алый порез, а волосы были чёрные, видимо, чтобы быть более незаметной в темноте. Грюм похвалил свою ученицу, но лишь мысленно. Вслух он всё выскажет позже. За Нимфадорой следовал Артур, очки которого треснули и слегка перекосились. Рыжий мужчина, бледный и встревоженный, моментально оказался в объятиях жены. Молли даже не стала отчитывать супруга, должно быть, его вид был слишком красноречив для вопросов. Затем стала ясна причина недовольства Сириуса. Тот вышел, слегка придерживая Люпина за локоть. Оборотень прижимал руку к ключице. Рубашка на нём была порвана в нескольких местах и пропитана кровью, но сам мужчина держался на ногах и даже пытался отбиться от друга, уверяя, что в полном порядке. Не успел Аластор устроить Римусу разбор полётов, как в гостиной, при поддержке Гестии Джонс, которая была среди всех самой целой и собранной, зашёл, хромая, Кингсли. Штанина чернокожего мужчины была наполовину сожжена, а на раненую ногу тот не мог нормально опереться. — Какого лукатруса?! — начал Грозный Глаз, когда Молли кинулась к Брустверу, а Тонкс уже осматривала ранение Люпина. — Почему никаких сообщений?! — Грозный Глаз, так некогда было! Нас чуть не перебили. Мы едва от заклятий уворачиваться успевали, куда уж тут сообщения рассылать? — подала голос Тонкс, промывая оборотню рану и с улыбкой глядя на своего босса. — Мы же справились, так чего панику разводить? — Я и вижу, как вы справились. Знали б мы, отправили бы вам ещё людей, — ворчал Аластор, возвращаясь к своему креслу и волком глядя то на Кингсли, то на Римуса. — Что случилось? Куда все смотрели? Почему не прикрыли товарищей? — Мы прикрывали, как только могли, Грюм! — воскликнула Джонс, падая на диван рядом с Бруствером. — Аластор, мы сами виноваты, — поморщившись от жжения в плече, проговорил Люпин, — Должны были быть внимательнее. — Конечно, Мерлин вас дери, виноваты! — рявкнул Аластор, и все тут же притихли. — Сколько раз вам говорил, будьте осмотрительны! Постоянная бдительность! Когда вы увидели, что их больше, почему сразу не отправили патронус? — Их было не намного больше, думали справимся… — начал было Кингсли, но его перебила Тонкс. — И справились! — воскликнула девушка. — Они не скоро туда вернутся. — Потому что мы сожгли этот дом, — негромко вставил Римус, глядя на свои колени. А может на колени Нимфадоры, кто его разберёт. Слов возмущения у Грозного Глаза не хватало. Он злился, но лишь потому, что знал — если бы кто-то погиб, это была бы вина его, Аластора. Плохо проинструктировал, не догадался отправить помощь, не пошёл сам, в конце концов. — Что с Пожирателями? — переборов в себе желание дать хорошего подзатыльника всем, Грюм перешёл к делу. Ругань руганью, а результаты сейчас были важнее. — Там было много новичков, многих из них мы не смогли узнать. Один остался в горящем здании, так оттуда и не вышел, двоих серьёзно ранили, ещё трое получили от нас незначительные ссадины. Были узнаны Антонин Долохов, Уолден Макнейр и один из Лестрейнджей… — Рудольфус, — кивнул Люпин. — Они все успели трансгрессировать, не получив особого урона. Правда, в Макнейра попало режущее заклинание, — продолжал Артур, с блаженством опустившись в кресло. — Что-нибудь нашли в доме? Может, какие-нибудь документы? — уже спокойно спросил Грюм, опираясь на посох и глядя на всех поочерёдно. — На самом деле, у нас не было возможности осмотреть всё здание, но, насколько мы могли видеть, ни карт, ни документов, ни пленных в здании не было. Это, если совсем просто описать, небольшой сарай на юге Солсбери. Ни намёка на потайные комнаты или катакомбы под строением, — покачал головой Бруствер, скривившись, когда на рану попало зелье. Значит, снова почти ничего. Грюм прошёлся от кресла к окну. Начинало светать, но сейчас свет восходящего солнца неприятно резал глаза. Спиной мужчина чувствовал, как все смотрят на него, ожидая дальнейших указаний. А может, просто слов поддержки. Волшебный глаз развернулся, глядя за спину своего обладателя и ловя взгляды бойцов. Все выглядели уставшими и измотанными. И Аластор понимал, что сейчас им нужно отдохнуть. — Вы молодцы, — наконец произносит он, замечая улыбку Тонкс, прикрытые глаза Артура, расслабившегося Бруствера, нога которого выглядела уже не так страшно, откинувшегося на спинку дивана Люпина — его ранение тоже медленно затягивалось под действиями зелий. Грозный Глаз развернулся к ним, чтобы и товарищи могли видеть его лицо. — Отдохните. Возможно, завтра вы снова понадобитесь, — сообщает аврор, направляясь к камину, дабы уйти домой. — Аластор, может, останешься? — мягкий голос Молли заставляет обернуться и растянуть губы в жутковатой из-за шрамов на лице улыбке. — Спасибо, Молли, но в Министерство мне лучше прибыть из дома, чтобы не создавать подозрений. Тонкс, Кингсли, не пользуйтесь камином, идите через вход для посетителей или трансгрессируйте. Это касается и тебя, Артур, — не дожидаясь ответа, Аластор шагнул в камин и исчез в изумрудном пламени, чтобы через секунду оказаться в пустой гостиной своего дома. Дом Грозного Глаза много лет как пустовал. Здесь не было домашних животных, не была видна женская рука. Только многочисленные приборы для выявления врагов и слои пыли, убирать которые Аластор просто не видел смысла. Дома аврор всё равно бывал лишь для того, чтобы лечь спать, а проснувшись, сразу уйти. Аластор Грюм был параноиком и имел очень много страхов, которые никогда не показывал ни подчинённым, ни начальникам. Но лишь один страх старый аврор не мог перебороть — смертельные ошибки своих бойцов. В каждой ошибке он винил только себя. Плохо проинструктировал, не помог, не объяснил. И если сегодня Грозному Глазу удастся задремать на несколько часов, во сне он снова увидит, как кто-то из его ребят случайно роняет палочку и падает, сражённый заклятием. А Аластор ничего не может сделать — только всю жизнь обвинять себя в гибели каждого потерянного солдата.