Открой второе дыхание

Василий смотрел на незнакомый номер на экране трезвонящего телефона; для работы у него был мощный двухсимочный смартфон, а для домашних и друзей-приятелей — отдельный телефон, номер которого сам он редко кому давал, а близкие точно раздавать бы не стали. Поэтому уверенный, что ошиблись номером, он не стал отвечать. Но неизвестный продолжал названивать. Удивленный настырностью абонента, Василий принял вызов: — Алло. — Наконец-то! — проорал жизнерадостный, очень смутно знакомый голос. — До тебя дозвониться как в ЖЭК! Привет, Васька! Что он не любил больше своей внешности — это свои имя и фамилию. Мало того, что Горохов, так еще и Василий! Ну ладно, фамилия от предков, хотя к получению паспорта он подумывал ее сменить на материну — Алиева, но имя!.. Кто в своем уме называет ребенка Васькой? Да такую кличку даже котам уже давным-давно не дают! Почему было не назвать его Кириллом, Сергеем или Никитой, да хоть Сашкой, любым нормальным мужским именем? Его единственного школьного друга звали Александр Клочков — обычная фамилия и нормальное имя. Уж получше, чем у Васи. — Привет, — ровным голосом ответил Василий. — Узнал? — Нет. В ухо довольно рассмеялись: — Так я и думала! Угадаешь? Сзади гневно засигналила машина — отвлекшись на телефон, Вася чуть не пропустил зеленый свет. Проехав перекресток, свернул на улицу, ведущую к дому родителей, где он пока остановился. Васька хмыкнул и скинул вызов — он еще гаданиями не занимался. Тут же снова раздался звонок. Вася подъехал к подъезду и остановил машину, гипнотизируя телефон: ну, кто кого переиграет? Похоже, сдаться придется ему — телефон замолкал по истечении положенного на звонок времени, но тут же принимался трезвонить снова. Можно было отключить звонок, но вибрации, как у первых моделей, не было — так, слабое гудение, которое он мог пропустить. — Алло. — Горохов, ну что ты за человек?! И не вздумай снова отключиться, я знаю, что ты в городе, и не поленюсь прийти к тебе домой! Это Карина Новицкая. Одноклассница, самая активная и общительная, вечный организатор любых классных мероприятий. Вася улыбнулся — хороший у них был класс, не то чтобы очень дружный, но, хоть и была элита, не без этого, относились друг к другу достаточно дружелюбно: называли по именам, праздники отмечали вместе, собираясь у кого-нибудь дома. Ни оскорблений, ни кликух. Ну, если не считать некоторые производные от фамилий, и то, говорилось беззлобно, с легким подшучиванием. Но это нормально, когда у тебя фамилия Королёв и называют Король, даже пафосно, а если ты Горохов?.. По крайней мере Горох всяко лучше, чем Пузо, как обзывали в параллельном классе толстяка Антона Борисова, она хоть не подчеркивала физические недостатки. Не то чтобы его часто обзывали, разве что в младших классах, а позже… Ну выиграл он олимпиаду районную по информатике в десятом классе, так можно ли считать оскорблением, если то один, то другой одноклассник стукнул по плечу, говоря: «Молодец, Горох!»? Да и вообще Василий являлся личностью самодостаточной и на насмешки, буде таковые, внимания все равно не обращал бы. Но его и так не сильно трогали. Не считая математики и информатики, которые он знал блестяще, хотя не слишком это демонстрировал на уроках, остальные школьные предметы оставляли его равнодушным. Устные он прочитывал один раз для очистки совести, при этом никогда не читая те книги, что задавали по литературе на лето, а письменные делал в той мере, чтобы получить проходной балл и избежать лишних замечаний. Больше всего ему не хотелось привлекать к себе внимание, и самой большой мукой было отвечать устно у доски. Стихи он вечно мямлил без всякого выражения, по биологии или географии предпочитал написать реферат. В общем, являлся самой настоящей серой мышью в мужском варианте. Да и внешность этому способствовала — самая обыкновенная: серые глаза, русые волосы; спортом не занимался, соответственно, и фигура атлетизмом не отличалась, тоже самая обычная. Хоть в шпионы иди — никто все равно не запомнит, не опознает. — Вась, ты меня слышишь? — Слышу, естественно, — он вышел из машины, прихватив дорожную сумку, и захлопнул дверь. — Мы тут классом собираемся в субботу в «Черной орхидее». Чтобы был как штык, понял? — Что за «Орхидея»? — название совершенно ни о чем не говорило. — Кафешка на набережной. — Новая? — Да нет. Хотя… Ты когда последний раз приезжал сюда? Вася промолчал. Поначалу не мог он сюда приезжать, а потом не хотел, да и некогда было: все старался в люди выбиться — «заработать свой первый миллион». Миллион не заработал, пока, во всяком случае, но кое-чего в жизни добился, в том числе и квартиру купил, и машину, и предкам регулярно помогал последние годы. — Понятно, — разочарованно сказала Карина, — я тебе потом пришлю смску с точным адресом. — И много наших будет? — нехотя поинтересовался Вася. — Да все почти! — оживилась Карина. — Наташка Белозерская специально приехала из своей Италии, даже… — Прям специально? — хмыкнул Василий, он и не знал, что Наташа жила в Италии, хотя догадывался, что тут она точно не останется — не по ее размаху город. — Ой, — отмахнулась Карина, — специально — не специально, какая разница, что ты к словам цепляешься?! Вася не к словам цеплялся, а хотел точно знать, будет ли Артур Королёв на встрече. Почти пятнадцать лет прошло с момента, когда Василий в начале десятого класса вдруг понял, что Артур затронул его так, как ни одна девчонка не затрагивала, да и не до них было, если уж на то пошло. Он тогда все больше погружался в мир информатики и компьютерных технологий, пытался самостоятельно учить программирование, и внезапно зародившиеся чувства к Артуру для него самого стали откровением. В столь неожиданной и нестандартной ситуации он мог только похвалить себя за хороший вкус — Королёв нравился всем: девчонки висли, учителя уважали, пацаны хотели дружить. У Артура была своя компания, в которую, естественно, не входил Горохов — личность серая и неприметная, он вообще особняком держался с тех пор, как единственный кореш Сашка Клочков ушел в технарь после девятого класса. Не заметить красоту Королёва мог только слепой, и тут даже неважно, увлекаешься ты мальчиками или девочками. Но чего Василий не ожидал, так это такого прихода: одно дело отмечать, что Артур красивый, а другое — залипнуть на эту красоту и не просто погрузиться в ее созерцание, а влюбиться окончательно и бесповоротно. Тогда, в начале десятого класса, он уже выходил из кабинета, чтобы перейти в другой на следующий урок, как кто-то его окликнул, теперь уже было неважно кто — у него частенько просили скатать домашку по матеше, он остановился уже у выхода и, чтобы не мешать одноклассникам, встал возле первой парты, положил на нее сумку и поднял глаза. И наткнулся взглядом на Артура, который шел к двери и как раз в этот момент оказался возле него, он смотрел на Васю, проходя мимо и улыбаясь. И Вася утонул в синеве его глаз, как будто с вышки ухнул: сердце забилось-затрепетало в горле, желудок скрутился и упал в пятки или ниже, в голове не осталось ни единой мысли, он забыл, как дышать. Артур прошел, и наваждение окончилось… до времени, потому что каждый раз, когда они встречались глазами, с Василием происходило то же самое. А после отъезда достаточно было только воспоминаний о синих глазах, чтобы желудок ухнул вниз, сердце затрепетало и возникло это небывалое ощущение полета. В общем, полный раздрай. Вася вошел в подъезд и поднялся в свою квартиру. Родители хоть и знали о его приезде, но с работы не отпрашивались — успеют пообщаться. Сейчас это стало значительно проще, чем в первые годы, когда он только уехал поступать. Мобильные телефоны тогда еще не захватили всеобщую власть над миром, и Вася звонил домой на городской раз в неделю в лучшем случае. Не то чтобы он уехал и оставил все в прошлом — нет, родители приезжали к нему, редко, но бывало, а он, если мог, то старался явиться хотя бы на праздники и на пару деньков на каникулах, больше он не мог себе позволить — приходилось подрабатывать — одной стипендией сыт не будешь. В итоге с учебой и работой времени на личную жизнь не оставалось вообще. Да и не с кем ее, эту самую личную жизнь, было строить. И вовсе не из-за того, что он зациклился на Артуре. Артур был и оставался недосягаемой мечтой, да и не мечтал Вася о нем — все равно бессмысленно, но и не смотрел ни на кого, хотя иногда в одинокой постели и хотелось. Хотелось того взрыва эмоций и ощущений, того полета, которые можно было получить, всего лишь посмотрев в глаза Королёва. Пару раз он даже по пьяни на студенческих вечеринках переспал с девчонками: с одной прошло нормально — секс без обязательств, а вот второй чего-то втемяшилось, что она с Василием теперь должна встречаться. Но Вася пообещал себе, что встречаться станет только с тем, от взгляда в глаза которого сердце обрывается и сам тонешь, падаешь, умираешь и возрождаешься. Чем ближе подходил день Х, тем беспокойней ощущал себя Василий. Все эти годы он не встречался с классом, но многое знал, то мама что-то про кого-то из одноклассников расскажет, то Сашка Клочков, с которым они поддерживали дружбу на расстоянии, поделится инфой. Так Вася узнал, что Артур летом после третьего курса женился на девчонке из Португалии, которая училась с ним по обмену. Вася тогда впервые в жизни запил. Запой, правда, длился недолго — одну ночь — и закончился страшным похмельем. Он понадеялся, что с ним и его ненормальная любовь к Королёву уйдет. Поначалу казалось, так и было, но время шло, они закончили свои вузы, получили дипломы. Артур уехал в Португалию, где у него родилась дочь, а Вася, поглощенный работой и иногда выныривающий из нее, все ждал, что вот-вот и он встретит свою настоящую любовь, с которой сполна прочувствует то буйство ярких эмоций, которые получал, только утопая в синих глазах Королёва. В животе урчало от голода, но Василия как переклинило, ему казалось, что он и кусочка не сможет проглотить — одна мысль, что он скоро увидит Артура, приводила в ступор. За тринадцать лет они не пересеклись ни разу, и если бы Сашка не рассказал, как бы между прочим, что Королёв давно уже не блуждает по заграницам, а развелся с женой еще три года назад и вернулся домой, то, возможно, Вася и на эту встречу одноклассников не пришел бы. Хотя что изменил развод Артура? Для Васи все осталось по-прежнему. Но тем не менее он не мог не приехать, это было выше всех его душевных сил. К встрече выпускников Василий начал готовиться загодя, с самого утра, что затруднялось желанием родителей пообщаться с ним. Хотя и мать, и отец частенько работали по субботам, но именно в эту были оба выходными, а учитывая, как редко они виделись с сыном, их можно понять — никакой скайп или телефон не заменит живого общения. С одной стороны, они отвлекали его от тягостных мыслей, с другой — не давали сосредоточиться. Никогда он не вел себя как девчонка, часами куда-либо собираясь, но сейчас он никак не мог выбрать, в чем пойти. Позавтракав, если можно назвать завтраком чашку кофе и с трудом впихнутый в себя бутерброд и то, только благодаря обеспокоенной матери, Василий вернулся в свою комнату и недовольно уставился на льняной костюм, в котором планировал пойти на встречу. Он приехал всего на несколько дней и, естественно, вещей с собой не набирал, да и никогда раньше его не волновало, в чем пойти — одевался соответственно ситуации или необходимости, и все. Маникюры-педикюры тоже в жизни не делал — просто подстригал аккуратно ногти, но теперь, глядя на свои руки, думал, что, может, сходить в салон, пока еще есть время? Потом злился на себя, принимал в очередной раз душ — кожа уже скрипела, возвращался к скудному гардеробу, каждый раз надевая чистые трусы, пока они не закончились. До кафе «Черная орхидея» можно было добраться за десять минут на машине — в субботу дороги полупустые — или же пешком прогуляться. Но пешком не канало — где пафос? Где впечатленные лица одноклассников? Взмокнув скорее от переживаний, чем от июньской жары, которой как раз и не слишком наблюдалось, Василий оделся в светло-голубые джинсы и кипенно-белый ажурный свитер с треугольным вырезом из тончайшей пряжи. Зеркало уверено сказало, что выглядит он очень прилично, мама подтвердила, и Вася, распихав по карманам телефон-деньги-ключи, схватил ключи от машины и понял, что нужно вызывать такси — руки тряслись как у последнего алкаша, сердце колотилось, словно он на время взбежал снизу на пятнадцатый этаж. Детское желание пустить пыль в глаза одноклассникам и приобрести какой-нибудь Лексус с низкой посадкой или Феррари все-таки спасовало перед практичностью, но и выйти из блестящей черным лаком вместо этого купленной Мицубиши тоже вроде неплохо. *** В итоге он вышел из белого Форда такси, но даже если бы он вышел из лимузина, все равно этого никто не оценил бы: ни одного знакомого лица Василий не узрел. Он прошел в кафе, оказавшееся обычной забегаловкой, чуть повыше уровнем сети заведений быстрого питания. В вестибюле крутилось несколько личностей, одна из которых в красном платье и босоножках на таких высоченных каблуках, видя которые Вася всегда поражался местонахождению центра тяжести у женщин, резво кинулась к нему. — Горохов! Вася! Вася натянуто улыбнулся, на щеках появились ямочки: — Привет, Карина. Отлично выглядишь. Та кокетливо замахала рукой, типа, ой, ну ты как скажешь, я и сама знаю, но все равно продолжай. — Пошли отведу тебя к нашим, — она прихватила Горохова под руку и повела в зал. — Помнишь Маньку Шевелеву? У нее сестра тут администратором работает. Так вот она нам сделала скидку: за аренду не платим и все блюда почти по себестоимости. Здорово? Вася согласно угукнул — ему вообще было пофиг на расценки, все, что его волновало — это будет ли Артур или, может, уже есть, и, главное, не облажаться перед ним. По пути к столу он перездоровался и переулыбался со всеми присутствующими. Оказалось, тут было и несколько человек с параллельного класса. Столики были сдвинуты в один общий, видимо, для удобства общения, а может, чтобы освободить территорию для танцев, которые самим кафе не предполагались. Он уселся с краю, где было несколько свободных мест; напротив сидели закадычные подружки Машка Калинина и Настя Ерохина, рядом с ними — Наташа Белозерская — звезда первой величины их класса среди девчонок, самая красивая, умная, обаятельная и целеустремленная. На ее счет Вася никогда не заблуждался — уверен был, что добьется многого, так и получилось — замуж вышла очень удачно за сына тогдашнего мэра и уже несколько лет постоянно жила в Италии, изредка приезжая на родину проведать родителей. Маша и Настя сразу набросились на Василия с расспросами, где он, что он и правду ли говорят?.. Вася еще в студенческую бытность, подрабатывая официантом в ресторане, понял, что люди обожают говорить сами и о себе, поэтому ловко перевел стрелки на самих девчонок. Те с радостью подхватили эстафету и начали показывать фотки детей на телефонах и делиться совершенно ненужными ему подробностями своей жизни. Держа на лице приклеенную улыбку, он делал вид, что слушает и даже местами вставлял восхищенные междометия, сам же усиленно блуждал взглядом по залу и размышлял, придет ли Артур или уже нет. Одноклассники скучковались за столом группками по интересам и теперь делились мнениями, впечатлениями, фото детей-жен-мужей, хвастались должностями, квартирами, машинами. Периодически то один, то другой окликали Василия, пытаясь завлечь в свой кружок по интересам. Вася улыбался, кивал, поднимал большой палец или складывал указательный и средний в знак Победы, снова поворачивался к девчонкам, ловил на себе задумчивый взгляд Наташи, опять белозубо улыбался и поднимал рюмку. Артура не было. Ну и ладно! В конце концов, может, это и к лучшему, а то увидел бы и разочаровался. Вон некоторые пацаны полысели, обрюзгли, отрастили себе пивные животики, а ведь Серега Поляков спортом в школе занимался, штангу толкал, и на кого теперь он похож? Выглядит словно ему не тридцать, а пятьдесят — солидный дядька, имеет свой бизнес. Или Игорь из параллельного — ему ж два стула нужно, чтобы умоститься нормально. Может, и Артур так же опустился, никто не застрахован. Постепенно скудная закуска подходила к концу, как и выпивка; пошли индивидуальные заказы. Интерес к Васе на фоне всеобщей нетрезвости утихал. Он как раз уставился в опять подсунутый Машкой под нос планшет с фотографиями ее детишек, плещущихся в надувном бассейне, когда на плечо легла тяжелая рука и крепко его сжала. — Привет, — Артур отпустил плечо и сел на свободный стул рядом. Вася забыл как дышать, он смотрел в его синие глаза и привычно тонул в них. Артур не изменился совершенно! Возмужал, конечно, подрос, раздался в плечах, а не в животе, слава всем богам, и черная брутальная щетина делала его еще краше. Ну да, совсем не изменился, только еще красивее стал. Его заметили, стали окликать, он повернулся с улыбкой, помахал рукой и, подняв стопку с водкой, посмотрел на Васю: — За встречу! Василий, сглотнув, осторожно чокнулся и опрокинул налитое, водка, обжигая, скатилась в желудок. — Уф! А что с закуской? — Артур обернулся на зал, нашел глазами официанта, поднял руку. — Заказывайте, девчонки, я угощаю. Настя с Машей глупо захихикали, обожающе глядя на Артура, Наташа, улыбаясь, покачала головой. — Горох, а ты что будешь? Васина улыбка поблекла: «Горох», серьезно? Кличка неприятно резанула. Он покачал головой, понимая, что все равно в горло ничего не полезет, да и потом, что он сам себе не купит, если захочет? Наташа встала и подошла к нему, пока Артур разбирался с официантом: — Вась, пригласи на танец. Вася и не заметил, как тихая фривольная музычка сменилась на медляк. Танцевать он особо не умел, разве что покачаться в паре в медленном танце или подергаться в быстром. Идти позориться желания не было, да и не хотелось уходить, пока Королёв сидел рядом, но Наташа, смеясь глазами, протянула руку, и Василий встал и повел ее на площадку, выделенную под танцы. Она сразу положила обе руки ему на плечи, и Васе поневоле пришлось аккуратно обхватить ее за талию. Они неспешно топтались на одном месте, Наташа с улыбкой смотрела на него, и Васе ничего не оставалось, как улыбаться в ответ. Дебилизм! — Вась, а ты изменился, еще лучше стал. Вася заморгал недоуменно: «еще лучше»? Это она о чем вообще? Наташа тихо засмеялась: — Помнишь, ты в девятом классе руку поломал, но тебя все равно заставили ходить на физру? Еще б он не помнил! Казалось, левая рука — не ведущая, какие для него, правши, могут быть проблемы? Да, неудобство, но чтоб настолько, он и предположить не мог! Но оказалось, что множество бытовых мелочей в жизни зависит от левой руки: молнию на штанах он застегивал-расстегивал правой рукой, а пуговицу, оказывается, — левой. Да, он почти все делал правой рукой, но и левой всегда помогал что-то поддержать, придержать и тому подобное. Не самое лучшее время было, особенно вначале, пока не привык. Так мало того, когда его выписали в школу, то дали освобождение от физкультуры на месяц, но физрук и классная требовали, чтобы он все равно присутствовал — потерянное время! Он бы домой сваливал, но физра была в середине учебного дня — ни туда и ни сюда, так что приходилось сидеть в спортзале с девчонками на лавочке и поневоле общаться. — С тобой так интересно было, мы тогда от тебя столько нового узнали: и про вечность-бесконечность, и про черные и белые дыры, и про древние цивилизации. Когда я приезжаю к родителям и если у них возникают проблемы с водой, ну, знаешь, там «отключили с девяти до шестнадцати — идут работы», — продолжила Наташа, состроив гримаску, Вася ожидаемо рассмеялся, и она сказала: — Я сразу вспоминаю, как ты рассказывал, что водопровод, построенный ацтеками три тысячи лет назад, до сих пор работает. — Ольмеками, — поправил Вася, улыбаясь. Серьезно, Наташка помнила то, что он рассказывал пятнадцать лет назад?! — Мы заслушивались, никто и подумать не мог, что ты такой. — Какой? — с непониманием уточнил Василий. Придурок? Лох? Ботаник? Что она имела в виду? Наташа усмехнулась, посмотрела в сторону, Вася проследил за ее взглядом и увидел, что неподалеку танцует Артур сразу с Машкой и Настей. Вот кот мартовский! — Царь Горох или Царь Василий, — видя его недоумение, Наташа досадливо нахмурилась. — Тебя же так называли! Ну не мог ты не слышать! — Какой еще царь? Наташка закатила глаза: — От имени твоего. Ну не можешь же ты не знать, как оно с древнегреческого переводится! Василий — царственный. Нет, это он, конечно, знал, отстраненно, абстрактно, без применения к себе. Мало ли что означает имя? Глупости какие-то! Мелодия сменилась на другую, такую же тягуче-томную. Они продолжили танцевать, а рядом зажигали Артур с девчонками, обнявшись втроем за плечи, бодро выбрасывая ноги и даже не пытаясь попасть в музыку. Главное, что им весело и смешно. Глядя на его недоверчивое лицо, Наташа покачала головой: — Вот эта отстраненность в тебе и привлекала больше всего: умный и независимый, никто ему не нужен. Все девчонки аж пищали, так хотели тебя захомутать. Вася нахмурился, вот теперь точно Белозерская его путает с Королёвым. Он посмотрел в его сторону, и Наташка ущипнула его за плечо. — Ты чего? — А ты чего? — возмутилась она и кивнула в сторону Артура: — Думаешь, я не знаю твоих мыслей? Вася побледнел: вот черт, неужели он себя как-то выдал? Точно, завис, когда Артур сел рядом, никак не мог насмотреться. — Он словно звезда в небе: сияет издалека, прекрасный и недостижимый. А ты был тут, рядом, болтал о всякой всячине, помогал с математикой-информатикой, истории свои рассказывал, хоть руками голыми бери, но нет, сразу дистанционировался. У Васи отлегло — Наташка совсем не то имела в виду, но все равно странные вещи говорила. — А Королёв… — продолжила Наташа, глядя на Артура, — весь такой сияющий и далекий, как голливудский киноактер со своими фанатами, вроде и улыбается приветливо, руки пожимает, автографы раздает, да ближе от этого не становится. Конечно, в него не влюбиться невозможно, но это все та же любовь поклонника к кинозвезде. Вася молчал, он был согласен со всем сказанным. — А знаешь, мы же с Королем встречались, — небрежно бросила Наташка, Вася воззрился на нее удивленно, он такого не помнил, хотя они были бы красивой парой: Король Артур и признанная королева класса. — Да, встречались. Одно свидание, и мы поняли, что это не наше, скучно было и неинтересно, прикинь. Говорить вообще не о чем, не то что с тобой. Правда, целуется он очень даже неплохо. На следующий танец они уже не стали оставаться — пошли к столу, но и там Наташа не задержалась, взяла свою сумку и сказала, что ей пора. Василий хотел проводить до машины, но она отказалась и пошла прощаться с остальными. Вскоре вернулся Артур с хохочущими девчонками, сели на свои места, Машка с Настей синхронно полезли за мобильниками, не иначе проверять входящие в их отсутствие. — Ну что, Горох… — к нему развернулся Артур, ослепляя улыбкой, но заметив, как скептически скривился Вася, повинился: — Слушай, ну не поворачивается у меня язык называть тебя Царь Горох или Царь Василий! — Да и не надо, — пожал плечами Вася, — по имени достаточно будет, я, знаешь ли, не страдаю манией величия, — тут он немного лукавил: ведь хотел же произвести впечатление на одноклассников, в итоге все получилось как всегда. — Не люблю я это имя, уж прости. Вася с ним был полностью солидарен, сам свое имя терпеть не мог. — У бабушки кот был Васька, — пояснил Артур, — наглый, рыжий, царапучий, да еще вечно в обувь гадил. — Я вроде не рыжий и в обувь не гажу. Артур расхохотался, откинув голову. Вот же черт красивый! — Ну не нравится мне твое имя. — А мне кличка не нравится, — заставил себя как можно тверже произнести Вася, — вроде уже выросли из этого. — Ладно, — Артур хлопнул его по плечу, улыбаясь, — как скажешь. К ним подошли дружбаны Королёва, его верные оруженосцы: Стас Вавилов и Кирилл Петров. Стас шлепнулся на освобожденный Наташей стул возле Насти, тут же закинул ей руку на плечо, заглядывая в телефон, та захихикала смущенно, повела плечами. Кирилл притащил стул и сел в торце, между Василием и Стасом: — Ну что, леди и джентльмены, как у вас тут дела? Давайте, детишки, делитесь, хвастайтесь, рассказывайте; дядя Кир готов вас слушать. Вася улыбнулся — Петров остался таким же клоуном, что и был в школе. — Вот с тебя и начнем, Горох. Вася закатил глаза, пожал плечами: такой шанс! Ведь для того и ехал, чтобы доказать, что смог сам чего-то добиться в жизни, что не серая мышь… но Артур сидел рядом, смотрел пристально и ничего другого не имело значения. Какая разница чего он достиг? Да и неинтересно это никому на самом деле. Жаль было, что Сашка, единственный школьный друг, не успел вернуться из командировки. — Нечего рассказывать, живу скучно — унылая повседневность. — И чего я тебе не верю? Вот ты кем работаешь? — Архитектором. — Погоди, — тут же заговорил Артур, — мне казалось, что ты программист. Вася, дивясь про себя новой информации (Артур им интересовался, зачем и когда?), ответил: — А я и занимаюсь архитектурой программного обеспечения. Машка засмеялась: — Артурчик у нас человек далекий от таких прозаических вещей, как программирование. — Ты сейчас договоришься до того, что я и компьютер в глаза никогда не видел. — Видел-видел, на уроке информатики в школе, — сострил Стас. — И это мои друзья! — сокрушенно покачал головой Королёв. Завязалась бурная беседа с подколками, смехом и, пожалуй, чересчур большим количеством спиртного. Когда подошла Карина, то не сразу дошло, что аренда у них только до десяти и пора собираться. *** Ночной воздух был приятно свеж и прохладен. Кирилл предложил сменить дислокацию и зависнуть у него дома, так как жена с сыном с утра уехали на дачу. Они так и пошли вшестером, было видно, что те пятеро дружат или поддерживают отношения, встречаясь не только раз в год, и Вася чувствовал приятное тепло внутри оттого, что его приняли в компанию. Посиделки у Кира затянулись еще на пару часов за кофе и коньяком, пока Настя решительно не заявила: — Все, господа хорошие, пора и честь знать. Стас вызвал такси, и они всей толпой пошли провожать девчонок, назад уже не стали возвращаться, и Василий не понял, в какой момент они с Артуром остались на улице вдвоем, неспешно бредя безлюдным тротуаром. Алкоголь постепенно выветривался или же в какой-то момент перестал действовать, Вася не мог понять, у него пусто в голове от остаточного состояния опьянения или же от присутствия Артура, но вот так идти в тишине было очень комфортно. — Так что, Ли, — заговорил неожиданно Артур, — зайдешь на огонек? Василий удивленно посмотрел на Артура: «Ли?» Тот понял правильно, заулыбался: — Ну, Василий можно ж не только в кота Васю сократить, но и в Ли, сокращают же Станислава в Славу и в Стаса. Или тоже не нравится? — Нравится, — Васе действительно понравилось, непривычно, но даже красиво — Ли, не какие-то тебе там Васьки, которые коты, а Ли. Странно, конечно, что из такого прозаического, давно ставшего народно-русским, его имя вдруг зазвучало где-то даже по-китайски. Необычно, но это же Король Артур, с ним и не может быть все просто. — Я у родаков живу, — пояснил Артур на подходе к своему дому, — они на дачу на выходные укатили, так что хата свободная. Васю немного потряхивало то ли от холода, то ли от того, что они вдвоем ночью поднимаются в квартиру Артура. Зачем? Вася-то знал, зачем он идет или, точнее, в надежде на что, а вот Артур… О чем он думал? Они поднялись по довольно чистой и хорошо освещенной лестнице на четвертый этаж Артуровой сталинки. — Сеструха выскочила замуж и живет у мужа, так что предки были только рады, что я вернулся. Заходи, — Артур пропустил Васю в темный коридор и включил свет. — Так ты теперь тут работаешь, в городе? — мысленно Вася поморщился от своего риторического вопроса, еще бы про погоду спросил! — Да, устроился в Центральную больницу, Наташка, кстати, помогла, точнее, ее свекор со своими связями. Вася хмыкнул — в их стране всегда остро стояла проблема трудоустройства, будь ты хоть семи пядей во лбу, хотя самому Василию никто не помогал, сам прошел собеседование и устроился в престижную фирму. — Нравится? Артур поморщился: — Да какое «нравится»? Допотопное оборудование и… Слушай, может, чай-кофе? — Нет, по-моему, в меня уже ничего не влезет. — Точно? — Артур шагнул к нему и рукой толкнул в плечо, сжимая пальцы. Вася оперся спиной о стену, ноги подкашивались, Артур был так близко, смотрел в глаза, и как всегда, у Васи внутри все переворачивалось, ухало вниз куда-то. — Я ведь нравился тебе в школе, — тихо сказал Артур, — ты так смотрел на меня всегда, только я, дебил, понять не мог, что это значит и почему меня самого так от тебя штырит. — Штырит… — повторил Василий. — Ага, — отозвался Артур и, приблизившись вплотную, мягко коснулся его губ своими. Вася прикрыл глаза, наслаждаясь поцелуем. А как он оказался раздетым в спальне на кровати, даже не заметил. В приглушенном свете Артур разглядывал лежащего перед ним Ли, гладил его плечи, грудь, живот. В Португалии он пробовал с парнями и понял, что не стоило идти против своей натуры, тем более жениться, но тогда бы у него не было сейчас Марии, его дочки, его маленького ангелочка. В этом мире все можно изменить и исправить, главное — захотеть. Он наклонился и провел носом по шее Василия, вдыхая запах, прикусил ключицу, почувствовав, как тот дернулся у него под руками. Улыбнулся, подул на влажное местечко, приподнялся к лицу, очертил пальцем брови, нос, губы. Вася открыл глаза и посмотрел на него и столько в его взгляде было страсти, желания, любви, что Артура повело, он прикоснулся к губам, чувствуя, как напрягся член и чувствуя возбуждение Васи. Они целовались жадно и сильно, посасывая языки друг друга, покусывая за губы, втираясь все крепче в тела. Вася обхватил его за спину, прижимая к себе, впиваясь пальцами в крепкие мышцы, он раздвинул ноги, чтобы быть еще ближе. Кровь кипела в жилах, они терлись друг о друга, движения становились все сумбурнее, поцелуи горячее, Вася забросил одну ногу на Артура, выгнулся на кровати, и когда Артур спустился поцелуями на шею и в какой-то момент сильно укусил зубами, он напрягся и кончил, оглушенный и опустошенный. — Давай, рукой, ну, — пробормотал Артур ему в шею. И Вася, с трудом шевелясь, просунул руку между их телами и, обхватив, крепкий толстый ствол, провел по своей сперме вверх-вниз. Было не слишком удобно, да и непривычно дрочить другому парню, не себе, но Артуру хватило буквально пары движений, чтобы последовать за Васей. Он с такой силой впился зубами в плечо Василия, а пальцами в его бицепсы, что наверняка оставил следы. Медленно сполз и устроился рядом, Вася осторожно переплел с ним пальцы, тот хмыкнул: — Посткоитальные обнимашки? — Почему бы и нет? — фыркнул Вася. — Люблю обнимашки. — И со многими ты обнимался? Что еще за допрос? Ему показалось, или в голосе Артура слышалась ревность? — Из парней ты первый. — Вау! — Артур замолчал, только поглаживал тихонько руку Васи. Быть в чем угодно первым — ответственность, но Артур, пожалуй, был к ней готов: ведь и ежу понятно, что раз Ли раньше с парнями не мутил, а тут сразу пошел с ним, значит, он ему нравится, а учитывая, что прошло тринадцать лет с окончания школы — нравится сильно или больше того. Про «больше того» он сейчас размышлять был еще не готов и, чтобы отвлечься, потянул за край простыню, которой укрывался, и вытер сначала Васю, потом себя. Но тем не менее поинтересовался нарочито веселым голосом: — И что теперь? Окунувшийся в послеоргазменную негу и начавший засыпать Василий с трудом сконцентрировался на вопросе: — Ты о том, что сейчас произошло, или о планах на будущее, близкое или далекое? — Близкое — это принять ли душ и выпить кофе с коньячком? — уточнил Артур. — Тогда о далеком, — имея в виду завтрашний день. — А, ну у меня квартира в столице, и, думаю, там ты сможешь себе найти работу поинтересней, чем в ГБ, но я могу продать квартиру и купить тут, если не захочешь уезжать, хотя на такую зарплату я здесь себе ничего не найду, но это не так важно… «… как ты», — не договорил Вася. Артур лежал онемев. Ого! Он не ожидал вот так сходу получить такое предложение. Да у них и секса-то еще полноценного не было, и нате вам! Да они виделись последний раз тринадцать лет назад, но и тогда не сильно-то общались, они же ничего не знают друг о друге и не в плане биографии, а именно то, что необходимо для совместного проживания — привычки. Во сколько просыпается, что на завтрак, чем занимается в свободное время, да масса всего! — Значит, любишь обниматься, — решив пока ничего не отвечать на предложение Ли, заговорил Артур, — а еще, наверное, какие-то нежности послушать? Василий повернулся набок и, подперев голову рукой, со смехом в глазах уставился на него: — Даже боюсь спрашивать, что бы это могло быть. — Чего это? — возмутился Артур. — У меня с фантазией все в порядке. — Потому и опасаюсь услышать что-то типа «тюльпанчик мой златокудрый» или «лебедь мой бескрылый». Артур рассмеялся, он не ожидал, что Ли так легко соскользнет с серьезной темы, стоило получить намек. — Помнишь, в девятом классе ты руку поломал? Вася удивленно поднял брови, что это сегодня второй раз его перелом вспоминают? — Тебя на физре заставляли присутствовать, я б и внимания не обратил, но трудно не заметить, что девчонки вдруг стали тебя слушать, открыв рты, и с каждым уроком их вокруг тебя все больше усаживается. Мало того, они еще и говорить о тебе стали. Ну сам понимаешь, для меня в том возрасте, когда весь такой уверенный в своей неотразимости, было странно увидеть, как легко ты меня скинул с пьедестала. Я же Король! И тут такое! Это обо мне должны девчонки были говорить! Как-то на физре я оказался поблизости и услышал, что ты рассказывал про пояс астероидов и не какую-то научную хрень по учебнику, но и не фантастику, а что-то такое интересно-увлекательное, я прям заслушался. На следующем уроке я услышал про Николу Теслу, потом все библиотеки перерыл, чтобы про него еще что-то почитать, жаль, что тогда компьютера еще у меня не было. Потом про профессора Сахарова, про Марианскую впадину. И я решил за тобой последить. — Следить? — изумился Вася, которого сейчас очень грело то, прошлое, внимание к своей персоне. — Ну не в том смысле, что красться за тобой на улице, прячась за деревьями и киосками, — засмеялся Артур. — В школе, на переменах и уроках. И заметил, что ты ведешь себя обычно, даешь скатать домашку, когда просят, так же невнятно блеешь, когда вызывают отвечать, и совершенно не обращаешь внимания на девчонок, которые с тобой заигрывают. — Со мной кто-то заигрывал? — удивился Вася и упал на свою подушку, закрыв ладонью лицо. — Знаешь, — Артур приподнялся и навис над ним, — я не мастер говорить комплименты, тем более парням, но хочу сказать, что ты словно драгоценный цветок. Вася убрал руку и пораженно уставился на Артура, потом громко расхохотался, с трудом выговорив: — Действительно не умеешь и, пожалуй, даже не начинай учиться. — Ну вот, — демонстративно надулся Артур, — а я только во вкус стал входить. — Лучше не надо, а то боюсь услышать в следующий раз, что глаза мои сияют как опалы, а зубы словно жемчуг. — А вот и нет, я как раз хотел сказать, что ты подобен сливкам на моем пирожном, что ты картошечка к моей жареной рыбке, — улыбаясь, пошутил Артур. Когда Вася отсмеялся, Артур неуверенно произнес: — А если серьезно, почему ты мне предложил такое? Мы же так мало знаем друг о друге, тебе не пришло в голову, что я мог поматросить и бросить? Что это на одну ночь? — Сначала да, пришло, — Вася протянул руку, и Артур переплел с ним пальцы, — а потом включил логику и понял, что, поскольку я не девица, а парень, то соблазняя меня, ты же и себя подставляешь — я уеду, но ты-то останешься, и, если что, это ударит прежде всего по твоей репутации. — И что? — То, — хмыкнул Вася, — что ты тоже ко мне что-то чувствуешь, иначе к чему такой риск? — «Что-то», — повторил Артур, поглаживая его по груди и животу. — Ага, и это что-то много больше, чем просто нравится. Они еще не дошли до более откровенных признаний, но Артур уже чувствовал, что это «что-то» где-то в сердце трепещет и разгорается. Он поцеловал Ли и, закинув руку ему на грудь, зарылся носом в шею: — Давай спать, а то мне вещи нужно будет собирать, а потом с работой что-то решать… Так просто они меня не отпустят, без отработки, придется в счет отпуска увольняться. Не печальтесь из-за ерунды — ерунда же из-за вас не печалится.