Часть 1
19 августа 2015 г. в 22:36
«В последнее время, я скучаю по тебе, Пак Чимин.
По твоим крепким объятиям, что кружили мне голову. По мягким словам, будто по маслу скользящим в мое сердце, срывая с него ярлык «каменное». Скучаю по твоей улыбке, которую возможно не увижу больше. Скучаю по глупым и, немного даже однотипным, шуткам. Над ними хохотали все, кроме тебя, потому что истинный смехотворец не гогочет над принадлежащим ему искусством. Я скучаю по тем временам, когда могла касаться твоих пальцев, порой неловко переплетая их вместе холодной зимой. А ведь на самом деле, в моих карманах всегда лежала пара другая перчаток. Скучаю по мягким, но, в то же время, таким густым волосам, при прикосновении к которым чувствовала себя будто в Нирване. Скучаю по крепким бедрам, что всегда были подушкой для моей головы, желательно на несколько часов, во время которых была бы возможность быть объятой тобой и сном. Временами я понимаю, насколько глупо. Эти болезненные позывы, так просящие освобождения из-под дремлющего с давних пор сердца. Когда оно просит хоть какого-нибудь слабого луча солнца, для того чтобы подтаять. Но мне, а точнее быть ему, не нужна обычная горящая звезда, что светит над головой вот уже 16 с лишним лет. Нужны другие лучи. То далекое теплое сияние твоей детской улыбки, что помогала окоченелому органу в момент начать работать, правильно функционируя.
Я скучаю, Пак Чимин. Может быть не так безумно и отчаянно, как те женщины, что отпускали своих возлюбленных на войну. Может быть не так ревностно и злостно, как те, что отпускают своих возлюбленных на очередную пьяную вечернику с друзьями. Может быть не так наивно и по-детски, как когда молодые девушки признаются в любви очередному мальчику, уже имеющему известную подружку.
Нет, моя тоска немного другая. Она тихая, почти невидимая, но время от времени щемящая в груди. Однако ясно, что долго я так не протяну. Ночи стали холоднее, хотя и дни проходят словно в сером, густом тумане, заставляя обхватывать себя в желаний согреться. Правда я понимаю, что ни мои, ни чужие, тем более, руки не распалят тело также, как твои объятия. Прикосновения шальной мускулатуры к узким плечам. А эти прикосновения небольших ладоней к талии, которую ты так любил обхватывать, кружа меня в парке. Больно вспоминать, да так, что приходится закусывать губу до крови, оправдывая слезы очередной болячкой.
Я люблю тебя, Пак Чимин. Может быть, я никогда не показывала или даже никогда и не проявляла эти чувства, зато они ясны мне. Теперь. Ясны так же, как тот день, когда мы впервые встретились. Так же, как и тот момент, когда ты закрыл мне рот и спрятался под столом, слыша издалека шаги Хосока, которому внезапно хотелось потискаться. Ясны так же, как когда я заметила эту милую родинку у тебя шее. Когда почувствовала впервые вкус твоих губ. Впервые почувствовала тебя внутри. Мы стали единым целым, плача потом так отчаянно: я от боли, ты — из-за нее же.
«Впервые». Это слово автоматически ассоциируется с тобой. Первая встреча-первое чувство-первые объятия-первые неловкие касания рук-первый поцелуй. Тот, что был у входа в кабинет, где прятались уже от Тэхена.
Этот запах. Свежескошенной травы. Ты сказал, что Юнги на выходные повез вас всех к бабушке, что живет в спрятанной горной деревне.
— Когда-нибудь мы все снова соберемся, и я заберу тебя с собой. Уверен такой природы тебе еще не доводилось видеть. Мы будем обниматься на закате солнца и, просыпаясь с первыми лучами, бежать друг к другу с утренними поцелуями.
Я не могу без тебя, Пак Чимин. Это стало ясным уже после того, как ты сказал, что покидаешь меня. Те слова.. они до сих пор не выходят из головы и, кажется, совсем не собираются ее покидать.
— Прости, я больше не люблю тебя. Нам нужно разойтись, хотя, мы ведь и не были вместе, верно? — ты топал ногой, что выдавало, спрятанную совсем неглубоко, нервозность.
Я же молчала, а это злило еще больше. Сдвинутые брови, сжимания кулаков - все это раскрывало тебя и твою ложь. Это ведь была она, не так ли? Я знаю.
— Тебе до такой степени плевать? Я ухожу, а ты даже слова не скажешь мне на прощание? Так что ли?
Я помню, что чуть-чуть подняла руку, желая схватить тебя и прижать к себе. Да так, чтобы склеиться и никогда не расставаться. А еще я помню, как сдержалась в тот момент. Помню, как и слезы сдержала. А их и не было потом. Ни одной. Будто высохли все, по причине уже неизвестной тебе.
Ты просто ушел, Пак Чимин. Не знаю с какими намерениями ты это сделал и, наверное, мне этого не понять. Ты просто ушел, не оборачиваясь ни на секунду, будучи уверенным, что если ты сделаешь это, то не сможешь и шагу дальше ступить. Но мне это рассказали твои друзья. Тэхен, Юнги, Хосок. Ааа, еще и тот парень, что был младше вас, о котором ты так желал заботиться.
— Представляешь, он тоже из Пусана, родной мой, земляк, — укол прямо в сердце. Родной человек.. Я бы тоже хотела стать одним из них. Но не суждено было тогда, а сейчас и поныне.
Я отпустила тебя, Пак Чимин. Пересилила себя, удалила твои фотографии, совсем не яростно, но при виде тех, что были сделаны впервые, черт снова это слово, я почувствовала те самые слезы, что так долго прятались в своих норах. Стерла твои сообщения с пожеланиями доброго утра и хорошего сна. Иногда смски были короткими, состоящими из всего лишь одной фразы.
«Я Тебя Люблю». От них я постаралась избавиться в первую очередь.
И, в конце концов, удалила тот номер, что был помечен холодным голубым сердечком в контактах телефона. Удалила, хотя знала, что цифры заучены скудной памятью, которая даже параграфа по истории не хотела запоминать. Думаю, что если бы меня разбудили в 3 часа ночи, спрашивая твой номер, я бы тут же его продиктовала. Как солдат, в военной академии, присягу. Как врач, по окончании университета, клятву Гиппократа.
Сейчас, сравнивая те масштабы проблем, что ты оставил после себя, до меня кое-что дошло.
Ты был моей планетой, Пак Чимин. Более того, ты - мое единственное государство на этом кусочке земли. С законом внутри него, со своей властью и единственной избирательной системой. Ты был моим народом. Моей семьей, что являлась главной его ячейкой.
Как много бы мне не хотелось написать, просто хочу дать понять, что ты — М О Е В С Е.
Без тебя я никак и никто. Все местоимения употребляющиеся с приставкой не - обозначают меня без тебя. Но, по вине, скорей всего лично моей, тебе суждено было самому стать этой самой приставкой.
Я плачу по тебе, Пак Чимин. Плачу, потому что не смогла понять тебя до конца. Ты как те фильмы, что пишут to be continued, но съемки приостанавливаются на неопределенное время. Я плачу, потому что тебя больше нет рядом и, хоть я никогда не смогу это принять, нет не только со мной. Ты исчез, ушел под землю, а душа — наверх, может даже в тот самый рай, куда я попадала при каждом твоем прикосновении к моей коже.
Мне сказали, что ты болел, Пак Чимин. Так сильно, что задыхался ночами. Так сильно, что хотел умереть в ту же секунду, когда понимал, что это неизлечимо. Так сильно, как хотел жить на самом деле.
Ты клятвенно обещал, что не влюбишься ни в кого, потому что это причинит одну лишнюю боль, что заполнит и без того насыщенную чашу всего отчаяния, что ты испытывал в последние несколько лет. Но, после ты встретил меня. Ту самую забитую девочку в классе, что пряталась за книгами и большими круглыми очками. Что пыталась скрыть свое лицо волосами, ненавидя себя так сильно, что хотелось перестать дышать. Ты часто замечал, как я лью свои слезы в соседней кабинке дурацкого объединенного туалета в школе. Твои друзья, включая тебя, были задиры и не разрешали никому больше видеть и слышать тихие всхлипы маленькой депрессивной девочки.
В то время, ты дал мне понять простую истину. Жизнь — это самое лучшее, что было даровано человеку. И желание избавиться от подарка судьбы не может быть искренним. Ты буквально вливал в меня живительную влагу. Своими приветствиями, просьбой помочь с домашней работой, проводами до дома, беспокойством за мое питание. Ты поистине стал моей жизнью, ну или способом выжить.
Я никогда не отвечала тебе, Пак Чимин. Ни на твои чувства, ни на звонки, ни на смс. Не отвечала даже когда ты что-то спрашивал напрямую, глядя прямо в глаза. Просто я боялась. Боялась потерять тебя от лишних слов, которые могла наговорить. Пусть лучше ты уйдешь сам, и моя кровоточащая рана не станет еще больше.
Но мне нравилось слушать тебя. Так сильно, что иногда, почти каждый день, хотелось записывать твои разговоры на диктофон. Заключить бы твой смех в одну минуту и слушать ночами напролет. Тогда бы и кошмары стали не страшны.
Я написала слишком много, Пак Чимин. Наверняка, ты никогда и не слышал от меня столько. Но я не могу молчать. Каждый день, после твоего ухода, внутри меня что-то надламывается, что-то умирает. Чувства требуют свободы, устраивая в моем организме целые бунты, заканчивающиеся в итоге слезами, литыми в подушку. Слезы. Чувствовать их на своем лице стало таким обыденным, что больше не удивляет пьяницу отца и вкалывающую ночами мать.
Ты примешь меня снова, Пак Чимин? Прошу тебя, дай мне еще один шанс. Я больше не буду молчать. Честно. Больше не буду скрывать своих чувств, что слоями приторного торта откладываются на моем сердце. Хватит ли у меня смелости оторваться от обыденности дней, чтобы достичь тебя? Думаю хватит.
Потому что я скучаю по тебе, Пак Чимин.
Потому что я люблю тебя, Пак Чимин.
Потому что я не могу без тебя, Пак Чимин.
Так, воссоединимся же в том самом Раю, о котором я говорила, а точнее быть, в котором я находилась, будучи подле тебя. Хотя, любой ад, если я знаю, что с тобой все в порядке и ты недалеко, станет для меня зеленой поляной под мягким солнцем, окутывающим наши с тобою тела.»
Примечания:
Простите, если заставила испытать вас грусть. Мне просто нужно было излить куда-нибудь свои чувства.