Разговор

Рагнара всегда любили больше меня. Мой отец. И моя мать. А после и Лагерта. Почему было мне не захотеть предать его? Почему было мне не захотеть крикнуть ему: «Посмотри, я тоже живой!» Быть живым — ничто. Неважно, что я делаю. Рагнар — мой отец, и моя мать, он Лагерта, он Сигги. Он — всё, что я не могу сделать, всё, чем я не могу стать. Я люблю его. Он мой брат. Он вернул мне меня. Но я так зол! Почему я так зол?

Лампа стоящая на комоде обдавала этих двоих приятным желтоватым светом. Полуголый мужчина лежал кровати, пачкая белоснежные простыни кровью и сажей. Девушка стояла перед кроватью на коленях и обрабатывала раны лежачему. — Почему ты мне помогаешь? — спросил мужчина хрипловатым, приятным голосом — Я же тот кто почти уничтожил человечество… Последнее слово превратилось в болезненное шипение, из иглы проткнувшей кожу живота. — Ну, у меня странные понятия добра и зла. Да и ты уверен в том, что геноцид человечества — благое дело. И не могла же я оставить тебя там, и помочь только Михаилу — голос девушки был мягким и спокойным — Отец ушёл из-за того, что его создания начали вести себя как свиньи. Они превратили прекрасный мир в навозную кучу! Его голос был наполнен возмущением и гневом ко всему живому. Он резко сел и зашипел от боли. Девушка надавила рукой ему на плечо, заставляя обратно лечь. — Да, не вскакивай ты так, тебе же хуже. Ещё раз, и привяжу к кровати — она говорила серьёзно, но в её серых глазах плясали задорные искорки. — Бог ведь не сказал вам, что послужило причиной его ухода. Это может быть что угодно. Михаил считает, что человечество надо спасти, ты считаешь что его надо уничтожить, а Уриил хотела уничтожить вас обоих. Каждому свое, Гавриил. — Мой брат сделает все, чтобы вернуть Отца, — с некой грустью в голосе сказал архангел, — Он убьёт меня, если это потребуется. — Но ты ведь не сможешь убить своего брата, — сказала девушка. — Если потребуется… — договорить ангелу не дали. — Не сможешь, и ты это знаешь. Грустно на вас смотреть. — Это ещё почему?! — голос опять был наполнен возмущением. — Вы ведь семья, хоть и ангелы. Сейчас вы просто рвёте друг другу глотки в надежде на то, что Ваш Отец вернётся. У меня никогда не было семьи, и все равно, я не могу смотреть на то что творится. Михаил будет рвать тебя собственными зубами если ты что-то сделаешь с Избранным — девушка замолчала, а после продолжила. — Михаил слишком долго среди людей. Он стал слишком человечным… — Что ты имеешь в виду, Лирен? — Ты разве сам не видишь? Как я поняла, раньше у вас не было права на собственные эмоции и действия. Все решал и говорил Бог. Гавриил еле заметно кивнул. — Ты все эти двадцать пять лет был с ангелами, но он — с людьми. Его начали переполнять разные эмоции, которые до этого времени были ему неизвестны. Он запутан и не знает, что делать. Он их не контролирует. Он слишком им подвластен. — Он и раньше был вспыльчивым… — начал объясняться за своего брата, Гавриил. — Он из-за этого придушил Бэкку и чуть не прибил Алекса. — Какую Бэкку? — младший архангел видимо и не догадывался о том, что происходит со старшим братом. — Ты даже этого не знаешь… Лирен была разочарована незнанием Гавриила. Она продолжила говорить, одновременно обрабатывая очередную рану Гавриила, который от боли крепко сжимал зубы и изредка шипел. — В Веге, в Сенате, была одна девушка — Бэкка Торн. Михаил спал с ней и ещё с четырьмя девицами. Но ей, в отличие от стальных, он признавался в любви. На лице Гавриила была целая смесь эмоций. Он никогда не мог подумать, что его брат кого-то полюбит, да ещё и человека. — Ну, так вот, когда Михаил от тебя узнал, что в одной из лабораторий Веги проводятся эксперименты над высшими ангелами, он помчался туда. Зрелище мало его порадовало, и потом в помещение вошла Бэкка. Она устраивала тот эксперимент, и Михаил схватил её и придушил. Алекс пытался его остановить, но чуть сам не умер. После этого он ушёл из Веги и потерял всякую веру в человечество. Но спустя полгода он нашёл городок Меллори, к котору не могли подойти низшие. Это место охранял костёр, а люди в нем объединили все известные религии в одну. Они уверенны, что это место под охранной Бога. То, что там, он ещё есть. — Город, в котором есть Отец? Он покинул все кроме этого места? — мужчина не верил в то, что слышал, каждое слово об этом месте его удивляло. — Да, они шли путём молитв и жертвоприношений. Они сказали, что к ним пришёл пророк и зажёг костёр. Он сказал, что раз в пять лет, город должен будет очиститься от всех сомнений, пороков и тайн, и тот, кому люди расскажут все свои тайны должен будет унести их с собой в могилу. Михаил пришёл до «Дня откровения». Жители восприняли его не очень хорошо. Они в течение двадцати пяти лет не выходили за пределы города и не знают, что происходит. И внезапно к ним в город приходит человек вооружённый лишь двумя клинками. Тогда главой города была Лорел. Она сказала Михаилу, что верит в него, что у него все получится. И он снова обрёл веру. Но вскоре начался этот День, и только тогда он узнал, что ей придётся убить себя, чтобы костёр не потух. — Лирен тихо засмеялась — Лорел только вернула ему веру, а он уже подумал, что это любовь и прочее. Потом, когда она чуть не принесла себя в жертву, он пришёл туда и занял её место. Тогда он проткнул клинком свое сердце забрав с собой все грехи этого города. Костёр опять загорелся, а его похоронили. — Теперь я понял, что мне не показалось, что мой брат умер. Но если он смог умереть, то это значит, что оружие было из небесной стали. Но, ведь сейчас он с нами. Почему? -Ну, он воскрес. Точнее сказать не могу. — девушка пожала плечами — Отец… — тихо произнёс Гавриил и прикрыл глаза. — Не могу поверить, что с Михаилом такое. Он убил себя ради… Бросается на первую встречную. — Ко всему прочему он слишком привязан к Алексу. Он считает его своим сыном. Гавриил повернулся к девушке, он хорошо скрывал свои эмоции. Но глаза выдавали удивление, зависть и… ревность? То, что брат променял его, Гавриила, своего брата, близнеца на какого-то глупого человека просто выводило из себя. — И видим, детей у него не было и поэтому он действует наобум. Он носится с ним, как будто это единственное, что у него есть. Он ему верит, надеется и беспокоится, ждёт от него какого-то чуда. Что Алекс не скажет — Михаил сделает. Подстилка… — Не смей так называть Михаила! — рявкнул опять вскочивший Гавриил. Лирен снова надавила ему на плечо, и мужчина вновь лежал зло смотря на девушку. — Я говорю, что думаю, и как считаю. Другого слова я подобрать не могу. Что ж, ты сам видишь, к чему привела его собачья преданность. Алекс его предал! Он не видит разницы между любовью и верой. Он не видит границ преданности. Он не может контролировать свой гнев. Он весь в сомнениях, в борьбе с собой. Все это затмевает его разум, он принимает неверные решения, делает неверные шаги и видит мир в другом свете. — Михаил… — В пустоту прошептал Архангел. — Что же с тобой произошло… — Это твоя семья. Твой брат, и он готов перегрызть тебе глотку. Можешь попробовать помочь ему. — Помочь? — казалось, Гавриил не понял что значат эти слова. — Это твой брат. Можешь попробовать поговорить с ним или каким-то другим способом повлиять на него. Если хочешь — оставь все как есть. Это будет твой выбор: попробовать что-то сделать или пусть все продолжается. — Он слушать меня не захочет. Не поверит, — голос ангела был грустным и отрешённым. — Тебе решать, что делать. В комнате воцарилось молчание. Наконец мужчина сказал: — Я все понял. Завтра вечером я уйду и… — Я закончила обрабатывать раны. В комнате полно новой одежды, она была куплена однажды и позабыта навеки. Здесь есть ванная. Ты должен отдохнуть. Лирен встала и направилась к двери. — Хорошо, а ты куда? — ни с того ни с сего спросил Гавриил. — Я? Пойду искать ключ от своей обители. Если не найду, то откупорю бутылочку вина, или две… Девушка скрылась за дверь. Она прошла по коридору к двери рядом с лестницей. Комната была светлой и просторной. В ней царил полумрак. На белых простынях кто-то лежал. Лирен приблизилась к кровати. Мужчина лежал на постели, он был просто чудовищно бледен, казалось, что он не спит, а лежит без сознания. Его дыхание было еле слышно, а грудь почти не вздымалась. Он будто бы был на грани смерти. Красивое, словно у скульптуры, лицо было испещрено мелкими порезами. Плечо и живот перемотаны промокшими от крови повязками. Одеяло, которое как и простыни было измазано в крови, укрывало его по пояс, но девушка знала, что под ним скрывается так же перемотанная лодыжка. Три пули… Девушка наклонилась к уху мужчины и прошептала: — Надеюсь, ты очнёшься, Михаил…