Stranger in a Glass Mask

      Резкий осенний ветер вперемешку с листьями безжалостно захлёстывал по щекам маленькую девочку, одетую в чёрное платье с розовыми бантами по краям, в чёрные колготки с горошинами розового цвета и в чёрные кожаные туфли вычурной, слегка отдающей готикой, формы. Судорожно прижимая к груди охапку роз, она всё бежала и бежала без оглядки, пока не споткнулась о засохший сучок, что валялся на опушке прямо у входа в лес. Решив немножко передохнуть, она присела на пенёк и, разбросав цветы у ног, попыталась привести в порядок свои белые как снег волосы, что ещё пару недель назад блестели на солнце благородным золотом. Запустив пальцы в шёлковые пряди и расчёсывая их, она с грустью отметила их белизну: даже врачи не смогли нормально объяснить причину столь резкого поседения одиннадцатилетней девочки.       «Стресс» — хором твердили они весьма неубедительным тоном, пожимая плечами.       Немножко отдохнув, девочка оглянулась. Некогда коричневые, а теперь уж почерневшие от увиденных ужасов, стволы деревьев, чёрные, как вороново крыло, опавшие листья, вязкая, но удивительно плодотворная благодаря литрам пролитой крови, почва — всё это деликатно намекает на одно, заставляя девочку сжиматься от нахлынувшего осознания: Аокигахара.        — Какая ирония, — шепчет одними бесцветными, пересохшими губами девочка, — сбежать из кладбища, чтоб попасть в лес самоубийц.       Собрав разбросанные у ног цветы, она снова прижимает их к груди, словно пытаясь заглушить этим тревожное чувство нарастающее внутри. Позади большого, чёрного дуба стоит некто, закутанный в длинную серую мантию. На лице незнакомца красуется стеклянная маска с заострённым на конце клювом. Внезапно быстрыми шагами он приближается к девочке.        — Здравствуй.       Мягкий голос приятно обволакивает, почти притупляя чувство страха. Так, наверное, лепечет змей-искуситель.        — Здравствуйте, — безэмоционально, всем своим видом показывая отвержение каких-либо дальнейших попыток знакомства, отзывается эхом дитя.       Однако незнакомец, больше напоминающий тень, не отстаёт.        — Как тебя зовут?        — Ариса, — сама того не желая, отвечает ребёнок, неуверенно поднимая взгляд на незнакомца, — а Вы кто?        — Я тот, кто знает твоё прошлое и будущее. — Ариса вся съёживается. Она готова поклясться, что лицо за маской скалится. — И я могу тебе помочь.       «Коим это образом?» — не успевает и подумать девочка, как неожиданный вопрос незнакомца вводит её в ступор.        — Где твои родители?        — Их больше нет, — после недолгой паузы, набрав в лёгкие воздух, почти кричит она, схватив рукой прядь белых волос и сжав её, — они погибли в автокатастрофе пару дней назад.        — Хм-м, — задумчиво тянет незнакомец, — так ли это?        — Я только что сбежала из кладбища! — срывается на крик Ариса.        — Хочешь их увидеть? Заодно и узнаешь правду.       Незнакомец, кажется, совсем лишён такта. Он протягивает девочке свою, сверкающую белизной, костлявую руку.       Ариса сама не понимает, что происходит. Голова кружится, кровь бешеным стуком вбивается в виски, поднимается вихрь и чёрные засохшие цветы кружатся в дьявольском танце. Она хватается за холодную мраморную руку, дабы не упасть.       Когда, наконец, девочке становится легче, она обнаруживает, что незнакомец тащит её в глубь леса.