Сон

      В первый раз маленькая Шарлотта попала в этот мир еще в детстве, во сне. Она тяжело болела, жар никак не сходил, и девочке было ужасно плохо. Врачи поставили на ней крест и сказали, что к утру она умрет.       Шарлотта легла спать, помолившись кому-то из богов. Она верила — просто верила, так наивно и так искренне. Она не просила исцеления для себя: молитвой она просто напомнила каким-то богам, что она, маленькая восьмилетняя девочка, все еще существует, дышит, видит, живет, и если ее век подходит к концу этой ночью, то пусть это случится во сне.       Шарлотта уснула быстро. Правда, проснулась она почти сразу, но не в своей кровати. Она лежала на берегу небольшого озера с маленьким шумящим водопадом, над головой ярко светила луна и звезды, которые складывались в совершенно неизвестные Шарлотте созвездия (а в астрономии она понимала куда больше своих сверстников и точно могла показать, где какое созвездие на небе в любое время года). Девочка поднялась с земли, отряхнув свою голубую футболку с рисунком котят, и огляделась. Где она была, она не понимала. Шарлотта подумала, что это, наверное, сон, но для сна было слишком реалистично, к тому же, ее плохое самочувствие никуда не подевалось, и Шарлотту сильно знобило и лихорадило. Где-то вдали девчонка заметила возвышающиеся над лесом пики огромного дворца, поэтому и направилась в ту сторону.       Идя по лесу, ей то и дело попадались диковинные звери и растения, каких она раньше не видела. Одна сова на дереве была словно скрещена с котом: иначе объяснить, откуда у совы хвост, четыре лапы с когтями и ушки, девочка не могла. Однако этот котосов оказался дружелюбным: подлетев к Шарлотте, он уселся на ее плече и замурчал, когда девочка погладила его перья.       — Моя сестра не любит, когда его кто-то трогает.       Шарлотта так резко затормозила, что котосов недовольно мяукнул и, расправив крылья, пролетел куда-то вперед, а после уселся на что-то в тени дерева, как показалось девочке — на чью-то руку. Прислонившись к стволу, в тени стоял какой-то человек, по голосу и силуэту которого Шарлотта сделала вывод, что это мужчина. Она трусливо попятилась назад, думая, что ей делать, но тут человек вышел из тени, выставив руку вперед, как бы показывая, что вреда девочке он не причинит.       Он был высок, худ, бледную кожу украшала россыпь веснушек, а на руках с развитой мускулатурой виднелись диковинные татуировки, излучающие слабый свет. Волосы у него едва доставали до плеч и были рыжими, как солнце, а ярко-голубые глаза при лунном свете и вовсе казались стеклянными. Завершали образ его странные заостренные уши. В целом, он был безумно красив, к тому же, словно излучал спокойную теплую энергию: девочка почему-то перестала его бояться.       — Я Алан. А ты? — он присел на корточки напротив девочки, чтобы быть с ней одного роста. Оглядев его своими огромными зелеными глазищами, она заправила волосы за ухо и протянула дрожащую руку.       — Ш-Шарлотта.       Рыжий взял ладошку девочки и поцеловал ее руку, улыбнувшись ей, но тут же дотронулся до ее лба и чуть заметно нахмурился.       — Ты болеешь, котенок?       Шарлотта молча кивнула, опасливо глядя на молодого эльфа. То, что он был эльфом, под вопрос даже не ставилось и было понятно с первого взгляда. Во всех движениях Алана присутствовала какая-то кошачья грация, а говорил он не спеша, тихо и мягко, голос напоминал мурлыканье кота.       — Нельзя гулять в лесу одной в такое время. Где ты живешь?       — Во Франции, — тихо пискнула Шарлотта, когда Алан вдруг с легкостью поднял ее на руки. Она ухватилась за ворот его рубашки и, не удержавшись, потрогала его ухо, чем вызвала улыбку на лице Алана.       — Франция. Мир смертных, значит, — на какое-то время рыжий замолчал, бесшумно ступая по лесу. Лишь дойдя до города (самого удивительного и красивого, какой приходилось видеть Шарлотте), он снова посмотрел в глаза девочки и снова потрогал ее лоб, но теперь губами.       — Горячая даже по моим меркам. Хочешь дворец посмотреть?       — Хочу, — не задумываясь ответила девочка. Алан поставил ее на ноги, а сам каким-то образом обратился в большого тигра с такими умными глазами, что сомнений в том, что это — Алан, не оставалось. Он подошел к Шарлотте и опустился на землю, и в своей голове девочка услышала его голос, сказавший, что он может довести ее до дворца. Вряд ли Шарлотте придется когда-либо кататься верхом на тигре, так что вскоре она уже сидела на его спине, а он удивительно быстро бежал по направлению к дворцу. Девочка обняла его за шею, лениво наблюдая за размытым городом. Она думала о том, что боги очень добры, раз перед смертью послали ей такой красивый сон.       Утром Шарлотта проснулась в своей постели. Температура, больное горло и лихорадка куда-то пропали. Врачи развели руками и сказали, что это просто чудо, не иначе. Мать Шарлотты от радости даже расплакалась, а сама девочка восприняла свое выздоровление, как что-то само собой разумеющееся. Она помнила лекарей в огромном дворце, которые своей магией быстро излечили девочку от болезни, помнила, как Алан познакомил ее со своей семьей, накормил чем-то ужасно вкусным и сводил прогуляться по ночному городу, а после подарил ей цветок подсолнечника.       Глянув на комод, Шарлотта не без улыбки заметила тот самый подсолнух, казавшийся безумно ярким в лучах утреннего солнца.

***

      Со временем Лотта догадалась, что в своих снах она путешествует в самом прямом смысле: только не по своему миру, а по многим другим. Потом она даже научилась выбирать направление. Ей нравился Асгард, нравилось посещать заброшенные миры, но больше всего она любила приходить в мир эльфов, где ее ждал Алан. Лотта ложилась спать днем, утром, да в любое свободное время: реальность, в которой она жила, нравилась ей меньше той, куда она попадала во сне. Поэтому Лотта старалась как можно чаще приходить в те, другие миры, а особенно — к Алану.       Рыжий за несколько лет немного поменялся: дурашливость никуда не исчезла, но к ней добавились новые качества, такие, как благородство, смелость и честь. Рыжие волосы спускались ниже плеч и красиво вились, веснушки на лице, плечах, спине, руках и шее делали бледную кожу словно загорелой, а голубые глаза теперь смотрели на все пронзительнее. Когда Алан смотрел на Лотту, та чаще всего отворачивалась или отводила взгляд — почему-то ей было очень трудно смотреть в эти ярко-голубые глаза. Девушку, кстати, не особо удивляло, что Алан не изменяется с годами — как и другие эльфы, он почти и не старел. И он всегда был ужасно высокий — или же просто Лотта с десяти лет не особо подросла. Она все еще утыкалась ему в грудь, когда обнимала его на прощание, а чтобы достать до его плеча лбом, ей приходилось вставать на носочки.       Как-то раз, уже на рассвете перед пробуждением, Лотта и Алан стояли на балконе дворца и смотрели на небо. Неожиданно Лотта нахмурилась и с тоской посмотрела на Алана.       — Я так хочу остаться здесь, если бы ты только знал…       Алан перевел взгляд на девушку и чуть улыбнулся, глядя в ее зеленые глаза. Впервые у нее получилось выдержать его взгляд.       — Я знаю. Я бы тоже этого хотел. Но у тебя есть другая жизнь.       — К черту ее, — покачав головой, Лотта с отчаянием вздохнула. — Не нужна мне такая жизнь. В ней нет ничего хорошего. Учусь за огромные деньги там, где не хочу, дружу с теми, кому это не надо, а дома и десяти слов от родителей за весь день не слышу. Город пыльный, грязный, у меня аллергия даже на воздух. Другое дело здесь… — она улыбнулась и развела руки в стороны, словно пыталась обнять целый мир, но в итоге обняла Алана, хотя особой разницы и не было. — Здесь красиво. Тут есть магия, люди такие добрые… И здесь есть ты.       — Мы видимся каждый день, — заметил Алан, но в его голосе девушка тоже услышала грустные нотки.       — И мне этого мало. Я хочу быть тут все время.       — Это невозможно, котенок, — погладив девушку по волосам, Алан отстранился и глянул на солнце. — Тебе пора.       В последствии, Лотта убедилась в том, что Алан ошибся.       Безусловно, Лотта была уверена, что он прав: она же не могла спать вечно, а оставаться в том мире в другое время у нее не получалось.       Не получалось до тех пор, пока девушка не попала в аварию. Глупо вышло: отец отвлекся на телефонный звонок, руль повело в сторону, и машина влетела в грузовик. Лотта, сидевшая на соседнем сиденье, пострадала не так сильно, как ее отец, который лежал в больнице больше месяца. Лотта просто впала в кому.       Алан не сразу понял, почему девушка провела с ним не несколько часов, а пару дней. Потом, правда, она рассказала ему, что в своем мире она лежит без сознания и вряд ли уже очнется. Алана это не обрадовало: точнее, он делал вид, что не рад, но Лотта понимала, что в глубине души он разделяет чувства девушки на этот счет.       Гуляя как-то вечером по городу, Лотта вдруг начала улыбаться, поглядывая на Алана.       — Три недели.       — Что?       — Я уже три недели здесь. Разве не здорово?       — Здорово, конечно, — Алан сорвал с ветки куста цветок и заправил его в волосы девушки. — Но представь, как грустно твоим друзьям и родителям.       — Я слышу, когда со мной разговаривают там, в больнице. Мама заходила раза три за эти дни, друзья — ни разу. Не так уж они и скучают, уж поверь, — Лотта снова глянула на Алана и обняла его руку. - Кот.       — Мм?       — Ну, котя, — Лотта улыбнулась и посмотрела в глаза Алана.       — Что?       — Ты же знаешь, как сделать так, чтобы я осталась здесь навсегда. Я знаю, что ты знаешь, я говорила об этом с твоей сестрой. Ко-о-тя, котенька, ну, ты же хороший, ты ведь сделаешь это?       Вздохнув, Алан остановился и повернулся лицом к девушке. Та сейчас снова напомнила ему ребенка.       — Знаю. Но еще я знаю, что в своем мире ты умрешь, если захочешь остаться здесь. Ты ведь не можешь разделяться на два фронта.       — Да. А если я выйду из комы там, в Мидгарде, то кто знает, дадут ли боги еще один шанс, чтобы я осталась здесь? — Лотта протянула руки и взяла лицо Алана в ладони, погладив пальцами его щеку. — Алан. Пожалуйста. Я так хочу жить здесь. С тобой.       Вздохнув, Алан взял руки девушки в свои и усмехнулся.       — А что мне за это будет?       — Тайну расскажу. Ты же любишь секреты, верно? — девушка улыбнулась и тут же оказалась поднята на руки, как много лет назад во время их первой встречи.       — Обожаю, — прошептал ей на ухо рыжий и понес ее куда-то в очередное красивое место.

***

      Через три дня Лотта скончалась. Точную причину установить никто так и не смог.       Почему-то ее матери грустно не было.       После похорон она зашла в комнату своей дочери: на всех рисунках был изображен один и тот же рыжий парень с заостренными ушами и пронзительно голубыми глазами, какие-то диковинные животные и странные пейзажи. Мать Шарлотты вспомнила, с каким энтузиазмом дочь рассказывала за завтраком о том, где она была в своих снах. Тогда Лотта даже начинала казаться ей счастливой — по-настоящему счастливой, а это бывало ужасно редко.       И почему-то мама Лотты подумала, что ее дочь, наверное, наконец-то попала в тот странный мир, где бывала каждую ночь в своих снах.       И была права, но узнать об этом она никак не могла.       Первое время Лотта жалела о содеянном. Ей отчаянно не хватало своей другой жизни, скучной и заурядной, ей было грустно. Но так уж вышло, что семья Алана за много лет стала ей даже роднее своей собственной.       Так уж вышло, что из всех людей на свете, любила Лотта именно этого рыжего эльфа, и никто другой ей больше не был нужен.       И, забавно, но так уж вышло, что, живя с Аланом и находясь рядом с ним каждую минуту своей жизни, Лотта перестала жалеть о том, что из двух миров предпочла жить именно в этом.       Окончательно уверенность подтвердилась ее первым поцелуем с обладателем самых голубых глаз во всех мирах.