Давай, рушь мой мир!

      Зачем ходить в рваных носках, если есть новые? Даже на рыбалку. Одно слово – мужики!       - Сегодня специально дырку на его носке еще шире растянула и порвала! – эмоционально вещала мой стоматолог, обращаясь к медсестре. Аккуратно ковыряясь тоненькой иголкой в моём больном зубе, женщина жаловалась на своего мужа: - Представляешь, Свет? Говорит мне, мол, на рыбалку пойдет в этих носках. Зачем? В ящике комода целая упаковка новых носков. Вот я специально вытащила сегодня все мужу под нос!       - Ой, все они такие, - хихикнула медсестра Света, стуча по клавишам рабочего компьютера.       - Потом зонт свой найти не мог! – продолжала повелительница сверл, иголок и еще кучи жутких инструментов, что лежали перед ней на столе. – Бурчит с утра: «Где зонт? Всегда на крючке висел!» Я, молча, с полки взяла, и протянула ему требуемое. А он: «Почему он на полке? Не на месте!» Не знает уже, к чему придраться! Будто я его зонт не повесила вчера на крючок.       Будничные разговоры в стоматологическом кабинете продолжались. Я едва к ним прислушивалась, ибо меня волновали сейчас совсем не рваные носки и зонты чужих мужей. Как и многие, думаю, я терпеть не могу зубных врачей, и сейчас, не смотря на анестезию, меня пробирал жуткий страх. Боли от манипуляций врача я не чувствовала, но моя душа (или, точнее, душенка, видимо, самого трусливого зайца на свете), стремительно рвалась в пятки. Страх усиливался еще и от того, что я нутром чуяла сегодняшнее свое опоздание на второй урок.       Вчера вечером, когда у меня жутко разболелся зуб, я позвонила нашей классной руководительнице, и отпросилась на сегодняшнее утро. Урок Ирины Сергеевны сегодня первый, и я, полагая, что ко второму уроку успею в школу, не стала отпрашиваться с литературы. Да я, собственно, и не могла отпроситься. Учитель русского языка и литературы в нашей школе новый, сегодня придет впервые, и, естественно, я в глаза его не видела и номера телефона не знаю. У кого отпрашиваться? Конечно, могла попросить Ирину Сергеевну предупредить нового учителя, что задержусь, но, повторюсь, я планировала всё успеть.       Я тяжело вздохнула. Как же не люблю, когда что-то начинает идти не по плану! У меня все должно быть согласно записям в моем блокноте. Любая ситуация не должна идти в разрез с намеченными планами. Ну… разве что иногда допустима незначительная погрешность…       «Жить нужно по правилам, каждый день должен быть распланирован и нельзя отклоняться ни на шаг от намеченных пунктов. Только так на пути не будет неожиданностей, ударов и неправильных людей среди друзей. Только так жизнь сложится хорошо и правильно», – так говорит моя мама. Эти слова я слышу с детства, так же, как и мои две сестры. Для меня, для Нади и даже для мелкой Любашки эта мамина речь уже стала подобием аксиомы.       Я привыкла жить без форс-мажоров, и сейчас хотелось кричать «Help!» или «Спасите наши души!» Точно опоздаю на второй урок! Опоздаю на первое занятие с новым учителем. Отличное знакомство! Отличное впечатление на него произведу! Тут же попаду в черный список, наверняка. Позвонить Любе, что ли… Сестренка, может, успеет найти Ирину Сергеевну, и та предупредит нового преподавателя, что я задерживаюсь…       - Всё, Верунчик, можешь идти! – веселый голос моего стоматолога вырвал меня из лап паники. Надо же, я на время даже забыла о своей боязни зубных кабинетов.       - Спасибо, - вставая с кресла, попыталась улыбнуться я, но под действием анестезии улыбка, вероятно, вышла немного кривой.       Почти на бегу выходя из кабинета, я с кем-то довольно сильно столкнулась. Конечно, так и должно было быть. Если с первых минут день не задался – он должен и дальше идти наперекосяк. На пол упала медицинская карточка пациента, на которого я налетела.       - Извините, - тут же пробормотала я, собираясь наклониться и поднять вещь. - Я сам подниму, - придержав за локоть, остановил меня мужчина. – Осторожнее надо, девушка. Смотрите перед собой. Торопитесь, как на пожар.       Хуже и гораздо страшнее, подумалось мне. Молодой человек быстро поднял свою карту и выпрямился. Высокий. Его большие голубые глаза посмотрели прямо в мои голубые. Густые, темные брови удивленно чуть приподнялись, полные губы тронула едва заметная насмешливая улыбка. Синие узкие брюки перламутрово-ночного оттенка, клетчатая рубашка и серый кардиган невероятно к лицу этому брюнету. Жвачка… Жует жвачку. Жвачка внезапно испортила все впечатление.       - Извините, - запинаясь, промямлила я. Наконец-то соизволила оторвать взгляд от мужчины и перестала теребить край своей блузки. Вера, девочка, ты, кажется, торопишься куда-то, нет? Опаздывала, кажется.       - Ничего, - ответил молодой мужчина и ослепительно улыбнулся.       Ну, вот зачем ему эта жвачка???       До школы я добиралась на такси, судорожно сжимая в руке телефон. Конечно, до Любы я не дозвонилась. Сейчас идет урок, а на занятиях в нашей школе телефоны должны быть отключены. Ирина Сергеевна почему-то не брала трубку, такси застряло в пробке… Я чувствовала неминуемую казнь по приезду в школу. Мои одноклассники, бывало, опаздывали на уроки, и им ничего за это не было, разве что легкое порицание преподавателя… Скорее всего, меня тоже не станут расстреливать, но всё равно было страшно. Всегда приходила в школу вовремя, и сейчас неизвестность пугала. И больше всего меня пугало то, что я опаздывала на урок к новому учителю.       Я бежала по школьному коридору к кабинету литературы. Замечательно же! До конца урока десять минут – хотя бы познакомиться успею и получить нагоняй. То-то развеселяться одноклассники – Тимошецкую впервые будут отчитывать. Может, вообще не идти на урок? Прогулять эти десять минут? Нет! Так нельзя! Это против правил.       Отдышавшись, приведя мысли в порядок и выдохнув, я схватилась за дверную ручку.       - Здравствуйте. Извините за опоздание, была у стоматолога, и… - телеведущая Тина Канделаки сейчас позавидовала бы скорости, с которой я проговаривала заученную речь. Но, осознав, кто сидит за учительским столом, я закончила говорить уже почти по слогам: - Можно войти в класс?       Да ладно! Этот красавчик будет нашим учителем? Стоп! Какой красавчик? Никаких мыслей о мальчиках до окончания школы! Им от девушек нужно лишь одно, как говорит моя мама.       Как он здесь? Быть такого не может. Как он умудрился очутиться в школе раньше меня? Он же после меня к врачу зашел!       Темно-синие брюки, серый кардиган… Мужчина сидел, закинув ногу на ногу, перекатывая языком во рту жвачку. Он ведет урок с жвачкой во рту??? Немыслимо!       Хитро сощурившись, он с интересом оглядел меня с ног до головы и усмехнулся.       - Проходи, - продолжая насмешливо улыбаться, сказал он.       Я на ватных ногах зашагала к своему месту. Черт! Моя парта прямо перед учительским столом. У окна.       Чувствуя, как новый учитель провожает меня взглядом, я опустилась на свой стул и под всеобщее внимание одноклассников и преподавателя стала доставать из сумки учебник, тетрадку, ручку… Зачем… Все равно десять минут до звонка на перемену…       - Тимошецкая… - как-то вкрадчиво продолжал мужчина, - Вера, подождала бы меня, я б тебя подвез. Вместе бы приехали.       Я точно покраснела вот сейчас. Что за… Что он несет? К чему это, вообще? Я огляделась. Одноклассники как один смотрели на меня. Еще бы, после подобной фразы этого… Ох, что же они все сейчас думают? Отсутствие интеллекта так и плещет в глазах каждого. Мысль о том, что преподаватель просто шутит, конечно, не дойдет ни до единого мозга в этом помещении. Дадаева улыбается – конечно, она уже уверена в том, что у безупречной Тимошецкой отношения с учителем. Даже Тетерина сидит рядом со мной и странно и глупо ухмыляется. И ты туда же, Татьяна…       - Чего ты? – зло спросила я у подруги. – Стирай с лица улыбку и скажи, как зовут препода?       - А ты не знаешь? – не моргая и продолжая по-идиотски улыбаться, прошептала она.       Всё-таки иногда Татьяна меня бесила. Вот сейчас, например, желание ударить её чем-нибудь очень велико.       - Тетерина, хорош! – рыкнула я, и покосилась на вставшего преподавателя. – Скажи, зовут его как?       - Вячеслав Игоревич, - слегка удивленно пробормотала Таня.       Учитель что-то писал на доске, и нас не слышал. Хотя, кто знает… Возможно, есть у него какие- то странные способности, учитывая тот факт, что он оказался в школе раньше меня. А вообще, он вон как дорого одет. Наверняка, у него навороченное авто, и он за пять минут добрался от клиники до школы по малоизвестной автомобилистам дороге без пробок. У меня просто нет других объяснений.       Откуда он знает мое имя и фамилию? Странно…       Я снова огляделась – отсутствующих в классе не было. Я усмехнулась, и опустила взгляд. Конечно. Когда он знакомился со всеми, и дошел до моей фамилии, ему сказали, что Вера Тимошецкая отсутствует. Все просто. Конечно, он запомнил мое имя.       - А почему он сказал, что мог тебя подвезти? - продолжала допрос любопытная Татьяна.       - Да всё просто, - выдохнула я. – Мы оба были у стоматолога. Я случайно столкнулась с ним, а он решил сейчас подколоть меня.       - Тимошецкая, - положив мел, и вытирая пальцы о тряпку, заговорил Вячеслав Игоревич. – Мало того, что ты опоздала, так еще и посторонние беседы ведешь.       - Я всего лишь попросила Татьяну назвать мне ваше имя-отчество, – ответила я, встав из-за парты.       - Да садись ты, - улыбнулся мужчина. – Чего вскакиваешь?       - Я не привыкла разговаривать с преподавателями сидя, - пожала я плечами, продолжая стоять. Чудной он какой-то. Совершенно не похож на учителя. Он нравился мне меньше и меньше. Как он будет вести уроки? Как он будет готовить выпускной класс к ЕГЭ?       - Отличница? – великолепно очерченная бровь учителя поползла вверх. Продолжает ухмыляться. – Только отличницы такие правильные и дотошные.       Я тряхнула головой, провела пальцами по волосам (уверена, что сделала это изящно) и непонятно почему всё-таки села. Прекрасно знаю, что я слишком правильная и дотошная, и сейчас впервые мне расхотелось быть такой. Неужели его слова так действуют?       - Да, я отличница, - ответила я, уже сидя. – Это разве плохо?       Наташа Дадаева захохотала, ее поддержали еще несколько человек. Я всё слышу. Смех Дадаевой на несколько секунд привлек внимание нового учителя. Интересно, верхняя пуговица блузки нашей Наташи сейчас случайно оказалась расстегнутой или это намеренный шаг, целью которого является охмурение Вячеслава Игоревича? Кто знает, может у девушки что и получится. Вон как этот красавчик сощурившись пялится куда-то в район её декольте. Фу! Какой же он учитель, если его похотливый взгляд блуждает по прелестям девичьих тел?       Вячеслав Игоревич вновь сел за свой стол и пристально посмотрел мне в глаза.       - Да нет, не плохо. Просто нужно немного легче относиться к порядкам. А что касается моего имени, то следовало спросить об этом меня. Я бы удовлетворил твоё любопытство.       Какое любопытство? Просто я должна знать имя-отчество своего преподавателя.       Я вновь пробежалась взглядом по одноклассникам. На меня уже никто не обращал внимания, ибо всем стало понятно, что раз я не знаю имени нового учителя, значит и отношений с ним у меня нет. Девчонки, как одна, с каким-то чрезмерным обожанием смотрели на Вячеслава Игоревича. Надо же, таких пустых и влюбленных глаз я еще не видела. Например, Ксюша Ворожейкина такой сияющей не выглядела даже тогда, когда рассказывала у окна своим подругам о Леше Петрове. А Алексея она боготворила, иначе не сказать. Сидящая рядом со мной Татьяна тоже таяла и просто растекалась по стулу. Но тут удивительного мало – она влюблялась почти в каждого парня.       - Ну что, - тем временем продолжал учитель, - первый урок окончен. Собственно, его и не было, так что опоздавшая Тимошецкая ничего не пропустила. К следующему уроку подготовьте любое стихотворение для прочтения наизусть. Буду спрашивать каждого.       - Зачем? - не поняла я, снова поднявшись на ноги. – Мы начали изучать зарубежную литературу двадцатого века. Пока разбираем прозу. Ни к чему сейчас поэзия, тем более разных поэтов разного времени.       - Да сядь уже, - веселился педагог. – Зануда ты, Тимошецкая. Не переживай, как вы начали изучать зарубежную литературу двадцатого века, так и продолжите. Но я вас не знаю, и мне интересно послушать каждого читающим именно стихи. Во- первых, я успею опросить всех за урок, во-вторых буду иметь представление о каждом. Кому близки чувство прекрасного, эмоции и так далее, а кто далек от литературы.       Я села, вполне удовлетворенная его ответом.       - Больше ни у кого вопросов нет? – улыбался Вячеслав Игоревич, доставая из кармана брюк пачку сигарет. Он что, курить будет?       - Что, Вера? – засмеялся мужчина. Видимо мои эмоции были написаны на лице. – Думаешь, курить прямо тут буду?       - Мне все равно, - я честно попыталась навесить на своё лицо маску равнодушия и безразличия. – Можете пепел вон, в горшок с аспидистрой стряхивать. Окурок тоже потом бросьте туда же.       Я кивнула на цветок и стала запихивать в сумку вещи. Зачем только доставала? Преподаватель расхохотался.       - У меня есть вопрос, Вячеслав Игоревич, - как-то нагловато прозвучал голос Дадаевой. Хотя, она по жизни наглая.       - Ну, спрашивай, - разрешил горе – учитель.       - А вы сами можете нам какой-нибудь стих прочитать? – спросила Наташа.       - Обязательно, Дадаева, - кивнул педагог. – Но только тем девушкам, кто будет отлично успевать по моим предметам.       По классу прокатился недовольный гул. Конечно, с вашими успехами нечего и надеяться на такой подарок.       - Слишком тяжело это, - сказала Марина, лучшая подружка Дадаевой.       - Зато наедине буду читать, Зимина, тет-а-тет, так сказать, - обволакивающим тоном почти прошептал Вячеслав Игоревич. – Согласись, стимул есть.       Что творит, змий!       - Так, ладно, - учитель поднялся и быстро покидал в свою сумку ручки, блокнот, тоненькую брошюрку и ластик. – Сейчас звонок будет, а еще нужно успеть покурить. Парни, кто со мной? Кто покажет, где вы тут дымите. А то в классе нельзя.       Он посмотрел на меня и снова усмехнулся.       - А не заложите нас, если мы с вами курить будем? – настороженно спросил Коля Краснов.       Рассмешил. Кому закладывать? Уже давно и завуч и директор и наша классная руководительница и остальные учителя знают о всех курильщиках в школе.       - Нет, - заверил новый педагог, и двинулся к выходу из класса. – Увидимся завтра, детишки. Завтра у нас два урока – русский язык и литература. Будете стихи читать, и, кстати, на доске я записал тему сочинения. Подготовьтесь. На уроке русского языка будете заняты именно сочинением. Причем до завтра я придумаю какие-нибудь пунктики к нему, так что не думайте, что спокойно напишите сочинение сегодня дома, а завтра будете дурака валять на моем уроке. Всем пока.       Он вышел вместе с парой моих одноклассников. Курить пошли, наверняка.       - Какой он…- протянула Татьяна. Хотя, так вздыхала не только она. Все девчонки говорили только о нём. О новом учителе. Обсудили от ботинок до прически, не забыв часы и перстень. Бархатный голос мои одноклассницы выделили отдельным абзацем.       - Я б с ним заперлась… - промурлыкала Дадаева. Пошлячка!       Я не разделяла всеобщего восторга, хотя хотелось закрыть глаза и вдыхать аромат парфюма этого мужчины. Учитель он, скорее всего, никакой. Непонятно, как в конце учебного года мы сдадим ЕГЭ.