Mistake

Не бечено! _______ В эту эпоху оборотней почти не осталось, потому что людей становилось всё больше и больше, а они стремились уничтожить потенциальную угрозу. Из-за этого существа подобного рода сбивались в небольшие стаи или, точнее сказать, банды. Они промышляли грабежом и убийствами, а человеческая раса, в свою очередь, истребляла их всё яростнее. Самыми известными и многочисленными бандами были «Богомолы», «Сонные Койоты», «Белые акулы», «Несущие смерть» и «Белые пантеры». Они были самыми свирепыми и беспощадными, за ними велась ожесточённая охота многие годы. Но в последнее время люди стали использовать довольно хитрый приём: они сами распространяли слухи о каком-либо богатом экипаже, привлекая разбойников, и устраивали засаду. И несдобровать той банде, которая на это поведётся – погибнут все. Куросаки Ичиго – рыжеволосый и кареглазый юноша – был одним из членов подобной банды с названием «Красный Клык», главарём которой был его друг Абарай Ренджи. Но Ичиго отличался от своих собратьев. Его отец когда-то был одним из таких же главарей. Тогда-то он и познакомился с девушкой-охотницей Масаки. Они влюбились друг в друга с первого взгляда, и так на свет появился Ичиго – оборотень-полукровка. От сильных существ ему достались только острые когти, которые он мог убирать, и клыки – слишком длинные для обычных людей, но коротковатые для волков. И сейчас Ичиго стремглав несся к своей банде вместе со своими друзьями: Исидой, Чадом и Иноуэ. Эти ребята были сами по себе, но с Куросаки дружили. А всё дело было в том, что «Красный Клык» попал в ту самую обманку и сейчас, по слухам, взятый в плен главарь ехал с сопровождением в тюрьму, чтобы быть прилюдно казнённым через какое-то время. Ичиго торопился изо всех сил, и вот ему стали видны огни факелов, слышен топот лошадей – это люди ехали по протоптанной в лесу дороге. Они были бодры и обсуждали могучего главаря банды, которого им удалось схватить. И, как стало понятно из обрывков разговора, взят был один лишь предводитель. Люди были очень горды собой, но они не учли одного: лес – территория оборотней. Поэтому они и растерялись, когда на них неожиданно напало три волка – друзья Ичиго. Сам парень в этот момент, воспользовавшись неразберихой, подъехал к повозке, в которой сидел закованный пленник с мешком на голове. Снимать ткань времени не было, так что Куросаки просто пересадил того к себе на коня и помчался в лес по давно знакомому маршруту. Для начала он собирался отвезти друга в заброшенную хижину на окраине леса. Он иногда останавливался там, чтобы переночевать или же пожить пару дней. А там они с Ренджи решат, как им быть дальше. Тем более, судя по окровавленной и, кстати, странной одежде, тот был ранен. За своих друзей-помощников Ичиго не волновался – они заранее договорились о том, что после ухода Куросаки ребята разбегутся и не будут искать себе лишних проблем. Среди деревьев стал угадываться тёмный силуэт хижины, в которой им предстояло быть какое-то время. Ичиго подъехал к самой двери по небольшой еле заметной тропке. Его друг, которого он держал впереди себя, был совсем плох: из последних сил держался в седле, то и дело заваливаясь на Куросаки. Кое-как сняв его с коня, парень потащил полубессознательного оборотня в пустой дом, и уложил на расстеленные в углу шкуры. Быстро разведя огонь в камине, он принялся развязывать сложные узлы многочисленных верёвок, чтобы снять, наконец, с друга мешок и оценить масштаб бедствий. Узелок, ещё один…. Тут потянуть, а вот тут продеть…. И вот последняя верёвка снята. Ичиго нетерпеливо отшвырнул её в сторону и снял мешок с чужой головы. Чужой – не то слово, ведь перед ним оказалось лицо совершенно незнакомого парня. Голубые волосы, салатовые стрелки под прикрытыми глазами, прямой нос и тонкие губы. Под сомкнутыми веками метались зрачки, а на висках собрались маленькие бисеринки пота: признак приближающейся лихорадки. Ичиго дёрнулся от неожиданности, а потом замер, всматриваясь в чужака. Ему казалось, что он знает, кто это, хотя лично знакомы они точно не были –Ичиго бы запомнил человека с такой необычной внешностью. Неожиданно парень что-то тихо простонал и отвернулся, слегка дернув ногой. И только тогда Ичиго обратил внимание на его украшенное глубоким порезом бедро. Рану следовало промыть и зашить, пока она не загноилась, чем Куросаки и занялся, ведь умение врачевать перешло ему от отца. Пришлось разрезать чужие штаны, чтобы не задеть рану. И только потом приступать к делу. Незнакомец даже не очнулся от боли, хотя сквозь машинально стиснутые клыки иногда прорывались стоны и рыки. Следом за этой огромной раной Ичиго обработал и все остальные травмы: ссадины, синяки и порезы. А потом началось самое страшное – лихорадка. Голубоволосый парень стонал и метался в своеобразной кровати, рычал и звал кого-то. Девушку с именем Нелл. Ичиго пытался его удержать, что удавалось ему с трудом; силком вливал в него успокаивающие настойки и мимоходом решил для себя, что эта Нелл – девушка незнакомца, ведь у такого красивого парня не может не быть возлюбленной. Всю ночь Ичиго не мог сомкнуть глаз, постоянно дёргаясь от чужих стенаний. И только под утро, когда солнце уже осветило комнату своими лучами, и когда лихорадка спала, его сморил сон. *** Проснулся Ичиго уже в середине дня, когда солнце ярко освещало небольшую поляну вокруг дома. Он всё ещё хотел спать, но было нельзя: больной требовал ухода. Да и молодое тело затекло от неудобной позы так, что было больно лишний раз пошевелиться. Куросаки ещё сонным взглядом обвёл освещённую лучами комнату и отчаянно зевнул, потягиваясь. Раздался оглушительный хруст костей, который, казалось, услышали и на другом конце Света. Парень тут же замер и перевел взгляд на спящего оборотня. Видимо сказалась его волчья регенерация, и многих царапин уже не было. Однако повязка на бедре была мокрой от крови, и Ичиго не знал, затянулась ли та рана. Всё же она была очень глубокой. Незнакомец лежал неподвижно, отчего казалось, будто он мертв. Куросаки долго смотрел на его скрытую мехами грудную клетку и живот, пытаясь уловить признаки дыхания, но так и не смог. Это напрягло, ведь оборотень не мог так просто погибнуть? Аккуратно придвинувшись к телу, Ичиго долго всматривался в довольно молодое лицо, а потом наклонился ухом к его носу, в надежде услышать или почувствовать дыхание. А в следующую секунду он вдруг оказался лежащим на спине, с заведенными за голову руками. Ичиго вскрикнул от неожиданности и дернулся пару раз, клацнув зубами, пока не встретился взглядом с лазурными глазами. Он весь замер, даже дышать перестал; его сердце замерло на миг, а потом забилось с ещё большей скоростью. «Он убьёт меня?» - промелькнула отчаянная мысль. Но оборотень ничего не делал, даже не шевелился: просто смотрел. И от этого взгляда: пристального, любопытного, изучающего – всё внутри замирало. Они лежали так - как показалось Ичиго - целую вечность. Он уже успокоился, и даже решился хоть что-то сказать, когда незнакомец неожиданно стал наклоняться к его лицу. Холодный нос уткнулся в мочку, и Куросаки, повинуясь каким-то своим инстинктам, повернул голову, обнажая беззащитную шею. Горячее дыхание опалило кожу, и по ней побежали отчаянные мурашки. Оборотень замер, напряженно принюхиваясь к запаху юноши, а потом сильнее вжался в молодое тело, и Ичиго почувствовал, как хватка с его кистей пропала. Но он всё равно не стал шевелиться. Да и не смог бы. Чужая рука коснулась его подбородка, заставляя отвести голову ещё сильнее в сторону, а другая легла на шею, чуть надавливая и поглаживая. Возможно, это было бы приятно, не будь ситуация такой напряжённой. Большой палец прошёлся по нежной шее, а потом незнакомец прижался к этому месту носом и шумно вдохнул, замирая. А потом снова и снова… Он делал так несколько раз, прежде чем отстраниться, на последок ткнувшись куда-то за ухо Ичиго. - Ты странно пахнешь: не как человек, но и не как зверь. Кто ты? – спросил оборотень, и его голос показался Куросаки самым красивым в мире: в меру рычащим, в меру глубоким и низким. Он сглотнул и ответил тихо, не поворачивая головы: - Я полукровка, рождённый от союза мужчины-оборотня и человеческой женщины. - Не думаю, что дело в этом, - волк нахмурился, а потом резво вскочил, оглядываясь. – Где это мы? - Дом на окраине леса, - Ичиго привстал на локтях, осматривая обнаженного по пояс мужчину, - Я привёз тебя сюда, думая, что ты мой друг. Тот резко обернулся, и вперил свой внимательный взгляд в раскинувшегося на шкурах юношу – слишком молодого для того, чтобы быть вожаком стаи. «Сколько ему? Шестнадцать? Семнадцать?» - подумал он, но вслух спросил совсем другое: - Ты из банды красного волка? - Я их лекарь – Куросаки Ичиго. А ты кто? Мне кажется, я тебя видел. На него всё так же пристально смотрели лазурные глаза, и было непонятно, то ли Ичиго сказал что-то не то, то ли что. Но спустя какое-то время мужчина отвернулся и направился к двери, на ходу кидая: - Гриммджоу Джагерджак. Куросаки замер, повторяя в уме это имя, и тут его осенило. Он стремглав подскочил и кинулся за вышедшим на улицу оборотнем: - Джагерджак? Тот самый? Глава «Белых пантер»? – выпалил он и, только встретившись со скептическим взглядом, понял свою ошибку. – Да, глупые вопросы. - Я голоден, как зверь, - хмыкнул теперь уже Гриммджоу. – Есть пожрать? - Нет, но если ты что-нибудь найдёшь, я смогу приготовить. Гриммджоу ничего не ответил, только кивнул и направился в лес. - Далеко не уходи, там сейчас везде охотники бродят, - бросил вслед Ичиго и пошёл разводить костёр. День обещал быть долгим. *** Жить с главарём такой известной и такой опасной банды оказалось на удивление легко. Может Ичиго так казалось потому, что Гриммджоу ещё ни разу не пытался ему навредить? На самом деле оборотень казался вполне себе безобидным, только слишком серьёзным и отчуждённым. Он был себе на уме. Однако, не смотря на свою замкнутость, он любил пускать довольно глумливые шуточки в сторону рыжего паренька. Ичиго жутко злился и велся на подначки, как подросток, хоть и понимал, что это глупо. Но не только это напрягало Куросаки… Из-за того, что комната довольно маленькая и ложе из шкур там всего одно, спали они вместе. Места им хватало равно на то, чтобы улечься, оставив между собой расстояние в, от силы, четыре пальца. И, если ложились они максимально далеко друг от друга, то просыпался Ичиго всегда в обнимку с Гриммджоу. Чаще всего он клал ему на плечо свою голову и закидывал ногу на бедро, а оборотень, в свою очередь, по-хозяйски обнимал его за плечи или талию. Ичиго это всё жутко смущало и даже злило, но Гриммджоу, похоже, было нормально. По крайней мере, когда он проснулся чуть раньше Куросаки и увидел-почувствовал-осознал их положение, то не сказал ничего. Только встал и вышел на утреннюю охоту. Он всегда уходил утром на охоту. Первый раз Ичиго очень сильно испугался, вернувшись после умывания в дом и не застав там волка. Не было того и на улице и в небольшом озерце у дома, где он любил ополоснуться. Тогда парень не на шутку заволновался. Впрочем, пропажа быстро вернулась с какой-то огромной птицей в руках. И в следующий раз Ичиго так не пугался. *** Ичиго в очередной раз проснулся на чужом плече, но не потому что выспался, а потому что его разбудили неясные звуки, доносящиеся из леса. Сквозь сон никак не удавалось понять, что это, но когда юноша смог собраться и прислушаться, у него екнуло сердце. В лесу лаяли собаки. Они были очень громкими, и их, судя по всему, было много. Ичиго вмиг напрягся и привстал на руке, оглядываясь на дверь, будто в неё прямо сейчас могли вломиться охотники с мечами наперевес. Внутри всё клокотало от волнения. Неожиданно Гриммджоу положил свою теплую руку ему на голову и, зарывшись пальцами в рыжие волосы, мягко опустил её себе на плечо. - Спи, они нас не найдут, - его голос был хриплым, но, судя по ясным глазам, не спал он давно. - Но ведь это собаки, они могут учуять наш след, - пробормотал Ичиго в чужую шею, неосознанно поплотнее прижимаясь к горячему телу. - Этот домишко тут явно не просто так вырос: вокруг полно травы, которая своей вонью все наши следы перекрыла, - Гриммджоу немного повернулся и уткнулся носом в солнечные лучики мальчишеских волос. – Тем более они довольно далеко и, к тому же, на том берегу. Спи. Его дыхание приятно согревало, и Ичиго прикрыл глаза, расслабляясь, ведь если их найдут охотники, то Гриммджоу его защитит. Ведь так? *** Весь этот день они сидели в доме и почти не разговаривали, лишь изредка перекидываясь какими-то малозначительными фразами. Но Ичиго, к своему удивлению, почти не волновался и не боялся, только иногда глухое беспокойство накрывало его своей когтистой лапой. И тогда он замирал, глупо пялясь в одну точку. Разные мысли бушевали в его голове в такие моменты. Иногда он вспоминал далёкие года, когда его семья ещё была жива. Он был совсем ребенком и ничего не знал о том, небезопасном взрослом мире. Их дом был далёк от людских поселений и находился в лесу, где они провели много счастливых дней со своими сестрами. Но всему когда-то приходит конец, и этому тихому семейному уюту тоже: их нашли охотники. Ичиго плохо помнил тот день – слишком мрачный, но в то же время слишком яркий. В ушах звонким гулом отдавались чужые крики и ржание коней, а ещё свет факелов и большой костёр – их горящий дом. Мать тогда успела посадить своих детей на коня, пока отец отчаянно отбивался от толпы жаждущей крови людей. Это было последнее воспоминание Ичиго о доме. И обычно, когда он уходил в эти ужасающие воспоминания с головой, Гриммджоу что-то спрашивал у него. Чаще всего это была какая-то глупость, над которой в итоге хотелось посмеяться. И, если поначалу Ичиго воспринимал все эти вопросы всерьёз, то потом он понял, что волк просто пытается его отвлечь. Парень был очень благодарен даже такой скупой заботе. Порой Ичиго засматривался на оборотня: на его, без сомнения красивый профиль, на чётко очерченные мышцы, перекатывающиеся под кожей от любого движения. И в это время в нём просыпались очень странные чувства: трепетный восторг граничащий с немым восхищением и обожанием. И предательское сердце начинало биться так быстро. Хотелось прижаться к этому телу и проверить самому, так ли оно идеально… Обычно в эти моменты Ичиго краснел, и одёргивал себя, надеясь на то, что предмет его мыслей не заметил этого долгого прожигающего взгляда. И Джагерджак не замечал. Или умело делал вид, что не замечает. В любом случае, он никогда не поднимал разговора на эту тему. И за это Ичиго тоже был благодарен. В этот день Гриммджоу не пошёл по обыкновению охотиться в лес, а наловил рыбы. Позднее Ичиго готовил её и думал, что один, скорее всего, не смог бы так протянуть пол месяца – именно столько они жили в доме. А потом их нашли. Этот день был похож на остальные, разве что на обычно чистом небе стали появляться хмурые облака. О приближающейся опасности не говорило ровным счётом ничего, даже обычно слышный гомон собак исчез, и Ичиго решил постирать от крови бинты, когда из леса неожиданно появился взбешенный и взволнованный Джагерджак. Он не стал ничего спрашивать, а просто подлетел к ошарашенному парню и бросив короткое «Быстро в воду», схватил его в охапку, таща куда-то вглубь и вбок озера. Ичиго не сопротивлялся только потому, что был ошарашен подобным поведением. Очнулся он только тогда, когда оборотень притащил его под какой-то земляной навес с небольшим углублением, будто пещерой. Воды им было всего по пояс, но она была достаточно холодной, ещё не прогретая солнцем, и места было мало настолько, что Ичиго приходилось вжиматься в горячего волка всем телом. Глупое юношеское сердце, казалось, решило выпрыгнуть из груди. Гриммджоу перевёл свой взгляд на Ичиго и так многозначительно выгнул бровь, что тот тут же отчаянно покраснел. - Зачем ты меня сюда притащил? – на всякий случай шёпотом спросил он, потому что молча стоять в таком положении было просто невыносимо. - Там охотники, они почти нас нашли, - в этот момент оборотень перестал буравить оценивающим взглядом парня и чуть выглянул из своего укрытия, - В воде мы, чтоб нас собаки не учуяли. - Почему ты просто не избавишься от них? – не унимался Ичиго, как и его сердце. - Я ещё не восстановился, - голубые брови сошлись на переносице. - У меня все силы на регенерацию ушли. - И ты не сможешь их победить? - Смогу, но нам придётся остаться здесь, а люди на следующий день или через день пришлют отряд ещё больше, - волк ещё раз выглянул, а потом резко вернулся назад и ещё сильнее прижал к себе уже нервничающего мальчишку, у которого вырвалось немного дрожащее: - Почему ты тогда просто не уйдёшь? Гриммджоу не стал отвечать сразу, он просто начал всматриваться в чужое, обласканное солнцем лицо, с забавными едва заметными огоньками веснушек на носу и щеках. Смотрел и думал: «Неужели можно быть настолько глупым? Не замечать моих пристальных взглядов и прикосновений? Понять, что не остался бы я с ним, если бы не захотел?». Но вслух сказал лишь: - Потому, – и поцеловал мальчишку в его синеющие от холодной воды губы. Мягкие, восхитительно сладкие, нежные губы. И Гриммджоу почти не удивился, когда они приоткрылись, пропуская его в манящий, жаркий рот. Совсем рядом послышался собачий лай и гомон людских голосов, но они не обратили на это никакого внимания. Ведь жадно целовать друг друга куда интереснее. *** В их отношениях, казалось бы, ничего не изменилось. Но это только на первый взгляд. На самом деле изменилось очень многое, от характера прикосновений до обстановки в их домике. Теперь Ичиго видел собственнические нотки во всём: в каждом волчьем жесте и взгляде, в каждом слове и прикосновении. И, если Гриммджоу остался почти таким же неразговорчивым, то к постоянным тактильным контактам пристрастился. Он не мог пройти мимо Ичиго просто так, а потому постоянно что-то делал: щипал, шлёпал, гладил, пару раз даже укусил. И поначалу парню было странно такое проявление внимания, но уже вскоре он привык, ведь в этом было что-то такое извращённо-приятное. Ещё, как оказалось, оборотень был жаден до поцелуев. Он мог спокойно сидеть, а потом вдруг подойти и поцеловать так, что в ногах появлялась сладкая дрожь, а пах начинал гореть от возбуждения. И ночью, тогда, когда они устраивались на своих шкурах, он мог долго зацеловывать мальчишеские губы, после всегда алые и ещё более желанные. Но дальше они никогда не заходили. Да и готов ли был Ичиго? *** В этот раз Ичиго проснулся посреди ночи от оглушающего раската грома и от того, что ему было холодно. Он почти полностью ушёл под шкуры и всем телом притёрся к всегда горячему волку, но это никак не помогало согреться. Ичиго недовольно зафырчал, пытаясь устроиться в кольце сильных рук так, чтобы было тепло и ногам и спине и… всему, в общем. Но сделать так никак не получалось, шкура сбивалась комком, из-за чего открывались ноги, и парень завозился ещё отчаяннее, стараясь сохранить ускользающие крохи тепла. - Замерз? – раздался рядом с ухом хриплый голос, от которого Ичиго невольно вздрогнул и почему-то шёпотом ответил: - Да, немного, - и вновь завозился. - Тогда раздевайся, - сказал Гриммджоу и сам начал стягивать с себя уже потрепанные штаны. Ичиго прекрасно знал, что в этом нет никакого подтекста (п/а: ага, как же, наивный :DD), потому что он и сам не раз так грелся со своими друзьями, но сейчас это было слишком смущающе. И именно поэтому парень поколебался пару секунд и лишь потом начал стягивать свои вещи, ведь, в отличие от оборотня, он был в рубахе. Оставаться совсем голым было да красноты ушей неловко, особенно если жадный взгляд лазурных глаз чувствуется даже спиной и в темноте. Так что смущенный сверх меры Ичиго скорее юркнул под шкуру, вслепую прижимаясь спиной к горячему телу. Гриммджоу ничего не сказал, только фыркнул тихо, обдавая затылок горячим дыханием, и прижал глупого мальчишку к себе поближе, обнимая поперёк груди. Ичиго затих, выдохнул тихонько перед тем, как задать давно мучавший его вопрос: - Гриммджоу, как так получилось, что в западню попал ты, а не Ренджи? - Ренджи глава «Красного клыка»?, - спросил оборотень, но не стал дожидаться ответа. – Я ему пригрозил: либо он отдаёт добычу нам, либо мои ребята вступают в бой с его. Добыча никому не достанется, но их банда ещё долго будет оправляться, ведь наша больше. - А ты тот ещё ублюдок, да? – фыркнул Ичиго, и пихнул волка локтём под тихий смех последнего. - Какой есть, - его большая горячая рука медленно начала поглаживать живот Куросаки, иногда задевая его когтями. – Как ты попал к нему? Ичиго ненадолго задумался, не зная, как начать рассказ, и стараясь не обращать на с каждым мгновением наглеющую руку внимания. - Ну, после смерти родителей мы с моими младшими сёстрами жили у папиного друга Урахары. Он тоже оборотень и помогает таким, как ты. Мне было лет двенадцать, когда к нему пришёл Ренджи. Он тогда ещё был обычным шестнадцатилетним мальчишкой, вокруг него только-только стали собираться другие волки. Мы с ним подружились, и потом он забрал меня с собой. Гриммджоу спокойно его выслушал, не перебивая. Только его рука, настойчиво поглаживающая, опустилась вниз живота, отчего сладкие волны возбуждения прошлись по телу, концентрируясь в паху. - А твои сёстры?, - спросил он после недолгого молчания. - Они остались с Урахарой, - Ичиго подался немного назад, стараясь уйти от ласкающей руки, но в итоге упёрся ягодицами в чужой пах, - я их навещаю иног…, стой, Гриммджоу, что упирается мне в попу? Его голос прозвучал ошарашено и одновременно взволнованно, отчего Джагерджак только самодовольно усмехнулся, перед тем как обхватить чужую наливающуюся плоть. Ичиго дернулся, глухо вскрикнув от неожиданности, и повернул голову, стараясь разглядеть в темноте своего волка. - Гриммджоу, я не…, - начал было он, но его губы накрыли долгим голодным поцелуем. Оборотень целовал его жадно, влажно – так, как любили они оба. И невозможно было противостоять этому. С коротким отчаянным стоном Ичиго подался навстречу, притираясь ягодицами к чужому вставшему члену. Губы горели от укусов, и не только губы – горело всё тело, от невыносимого жара возбуждения, от переизбытка чувств – от всего. Ичиго казалось, что он сейчас задохнётся от этого: слишком много. Он жадно глотал воздух, цепляясь за чужие плечи, пока волчьи губы покрывали его шею и спину собственническими поцелуями-укусами. О, как Гриммджоу любил эту кожу – чуть загорелую и очень нежную. Он помечал её поцелуями, облизывал, и жадно скользил руками, стараясь окутать собой мальчишку. Щипал и тёр набухшие соски, притирался жадно к упругим ягодицам, толкался бёдрами и никак не мог насытиться юным отзывчивым телом. Зверь внутри несдержанно рычал, стараясь пробиться наружу, но его нельзя было выпускать. Последний раз скользнув руками по чужой груди, Гриммджоу сомкнул руку на истекающем смазкой члене, на что Ичиго вздрогнул и, тихо постанывая, продолжил целовать его скулу. Его бёдра сами собой стали подаваться вперёд, навстречу ласке, а рука накрыла чужие руки, задавая ритм. Дыхание стало срываться, а по телу побежали судороги, и Ичиго, громко всхлипнув, кончил в подставленные ладони. Куросаки выдохнул, расслабляясь. Его окутала сладкая нега, из-за которой он не сразу понял, что его ногу поднимают куда-то вверх, открывая доступ к промежности. И, даже когда он это понял, то ничего не стал делать, лишь постарался вновь расслабить напрягшееся тело. Чужие губы мягко скользили по влажной от пота шее, а пальцы, перемазанные его же спермой, растягивали податливое после оргазма тело. Ичиго чувствовал дискомфорт, чувствовал неприятное растяжение там, внизу, но старался не обращать на это внимания, отвлекаясь на ласкающие губы. Юноша понимал и чувствовал, что член Гриммджоу не идёт ни в какое сравнение с его пальцами. И когда в него вошла всего лишь головка, он сразу убедился в этом. Гриммджоу входил сначала медленно, иногда останавливаясь, давая привыкнуть к такой болезненно-странной заполненности, но потом вошёл единым толчком, выбивая воздух из легких. От неожиданной боли у Ичиго на глазах выступили слёзы и непроизвольно удлинились когти, которыми он вцепился в плечи замершего Гриммджоу. На его грудь легли чужие ладони, поглаживая, лаская, снимая боль. Они дарили облегчение и, хоть и совсем немного, возвращали спавшее возбуждение. Гриммджоу поцеловал Ичиго в затылок и, прижав к себе, плавно толкнулся, на что ему ответил тихим стоном. Потом ещё раз и ещё, пока Ичиго не вскрикнул тихо, тут же застонав. Лишь тогда волк позволил себе нарастить темп. При каждом болезненно-сладком толчке у Ичиго перед веками вспыхивали огни, и наслаждение разбегалось яркими искрами по всему телу. Ичиго стонал громко и бесстыдно, принимая в себя большой член, сам подавался бёдрами навстречу и слизывал капельки пота с губ, что-то бессвязно шепча. Наслаждение накатывало волнами, забирая в свои пучины. Неожиданно плечо прострелила острая боль, и Ичиго громко закричал, кончая. Гриммджоу, облизав укус, тут же вышел из него и, пару раз проехав мокрым членом по промежности, оросил ягодицы парня своим семенем. Они ещё какое-то время лежали молча, не меняя позы, а только восстанавливая дыхание, прежде чем Гриммджоу, найдя в темноте какую-то тряпку, их не обтёр. Он прижал к себе уже сонного, разморённого Ичиго и, поцеловав того в искусанные губы, сказал: - Я заберу тебя в свою банду. На что Ичиго только счастливо улыбнулся. *** Утро встретило их радостным известием о том, что люди покинули лес: после прошедшего ливня искать хоть какие-то намёки на следы было бесполезно. И они смогли покинуть этот домик. Вместе.