Стрелы, которые не убивают

Не верит. Потому что Стайлз — параноик, псих, съехавший, помешанный — да кто угодно, только не лучший друг, которому можно верить. Один виноватый взгляд, как удар под дых, и Стайлз больше не может дышать. Не верит. Потому что Стайлз — чертов убийца, как в фильмах ужасов, а-ля маньяк-сантехник с разводным ключом, заляпанным в крови. А Стайлз…а что он? Из Стайлза убийца — как из Дерека балерина. И Стилински не становится ни на йоту легче от образа Дерека Хейла в пачке, но он заливается хохотом, когда с минуту стоит в одиночестве под проливным дождем. Смех выходит до боли в глотке истерическим, и, через какое-то время, Стайлз не считал, он начинает задыхаться. Безуспешные попытки втянуть хоть грамм воздуха незаметно сменяются рыданиями, но Стилински не замечает, как орет на всю улицу, из последних сил хватаясь за мокрые волосы, оттягивая их со всей силы, словно хочет сорвать с себя каждый волосок. Не верит. Всё что и крутится в голове, пока он бредет домой, пошатываясь, прямо как его отец на выходных. Кажется, теплая влага все еще скатывается по щекам, но Стайлз не может различить что это — осенний ливень или силы, которые покидали его вместе с солеными слезами. Когда Стайлз заходит в дом, он не думает. В голове ни мысли, а на ковер по рукам и с одежды стремительно спускаются ручейки дождевой воды. В голове пусто даже тогда, когда он замечает Тео у себя на диване в гостиной. А потом перед глазами вспышка, словно кто-то щелкнул выключателем, и механизм заработал, по новой начиная твердить одно и тоже. Не верит. Стайлз не говорит ни слова, набрасывается на парня, спотыкаясь за столик у дивана, но ухватить того за плечи успевает. Рэкен не сопротивляется, когда его резко вздергивают на ноги, и расслабленно стоит всё ещё во власти Стилински. Тео смеётся над ним, Стайлз понимает. Но не выпускает из хватки, смотрит на него своими карими глазами, а во взгляде — ненависть-ненависть-ненависть. Рэкену надоедает этот «диалог» с помощью взглядов — ненавистного от Стайлза и довольного до усрачки Тео. Он отходит на шаг назад, и руки Стилински опадают вниз, ударяясь о воздух. У Стайлза, кажется, крыша едет, причем настолько стремительно, что он не замечает, как оказывается на полу в кухне. Голова ударяется о кафель, и в глазах мутнеет, что те уже не способны разглядеть даже силуэта. Но здравый ум, хотя бы часть, ещё на месте, поэтому Стайлз пытается как-то подняться, упереться рукой во что-нибудь. Он хватается за столешницу только с третьего раза и с пятого уже стоит на ногах. — Ты такой жалкий, Стайлз, — Тео наблюдает с легкой снисходительностью за попытками парня вскарабкаться. Спасибо, капитан очевидность, Стайлз знает, что он жалок. Сейчас или пол часа назад у вет-клиники, он всегда жалок. Но Стилински упрямый до принципов и растерять достоинство определенно не хочет. Всё пытается сфокусировать взгляд, и, когда это удается, он видит Рэкена с той же ухмылкой и зрачками размером с планету, словно Тео накидался как последний школьник перед встречей. — Интересно, что скажет Скотт, — говорит Стилински, когда полностью убеждается, что в состоянии говорить и видеть собеседника, но боль в голове и не думает отступать. Брови Тео подскакивают в удивленном жесте, и ублюдок корчит испуганную рожу. А потом его лицо становится серьезным, только уголки губ спешат изогнуться в усмешке. — Ты правда сейчас это сказал? Тебе правда интересно, как Скотт будет слушать очередную байку, а потом незамедлительно проглотит её? — Тео чуть ли не умиляется такой наивности и продолжает, сменив тон на более твердый. — Он тебе не верит, Стайлз, и никогда не поверит. Ты можешь делать всё что угодно, говорить правду, но он не поверит тебе. Тебе никто не поверит, Стайлз. Стайлз впитывает каждое слово, ему кажется, что каждая буква из этих предложений, словно стрела, которая раз за разом пронзает его тело, а Тео — чертов лучник, который загнал в угол свою жертву, но не собирается её убивать, напротив, оставляет в живых, чтобы раз за разом делать ещё больнее. Сердце отбивает бешеный ритм, а в голове стучит от боли и вечного голоса, собственного голоса, который твердит всё то же. Не верит. Тео мотает головой, усмехаясь, и делает шаг вперед, намереваясь уйти. Проходит почти мимо жалкого Стилински и останавливается. Опускает легкую ладонь на в миг напрягшегося парня и шепчет в самое ухо, словно считывая мысли: Не верит.