Инвенция Баха

А вы когда-нибудь думали, к чему могут привести дружеские отношения юной виолончелистки и статного баяниста? Нет? *** - Блин, Вик, холодно так, можно я к тебе погреться зайду? Уух, холодрыга, - Егор сунул руки в карманы, лихорадочно стуча зубами. - И черт меня дернул надеть эту весеннюю куртку! - А чего ты хочешь, я не пойму? - пальто Вики девушку от холода не спасало, но мерзнуть ей приходилось гораздо меньше. - Декабрь, все-таки... А погода действительно была холодной: градусов двадцать пять, не меньше. Вокруг лежали огромные сугробы, пусть неярко, но светило, все-таки, солнце, - в глазах слепит, до такой степени все белое. И воздух такой свежий... Вот что значит тихий район - отошел от дороги метров на сто, и - вуаля! - машин как не бывало. Молодые люди подошли к подъезду, дрожа от холода, и Вика начала судорожно искать в сумке ключи. - Подери тебя тональное трезвучие, - выругалась она, хмуро перерывая содержимое. - Куда ж они запропастились?.. - Д-д-давай п-п-побыстрее, - Егор хотел было взяться за ручку двери, но та оказалась слишком холодной, и парень отдернул руку. - Вика-а-а! - Всё, - темноволосая с победным видом вытащила ключ и быстро открыла дверь в подъезд. - Заходи, чего ждешь! - Дамы вп-п-перед, - промямлил Егор, все еще стуча зубами. - Долбанный джентельмен. - Р-р-рад помоч-ч-чь. Ребята зашли в дом и поднялись на второй этаж, где, собственно, и расположилась квартира Виктории. Она открыла дверь, и взгляд парня упал на стоящую около входа виолончель. Вика улыбнулась, увидев его реакцию. - Что, сам-то, небось, научиться хочешь? - девушка встряхнула волосами, стряхивая с них снег и ухмыляясь. - Так я же баянист, - Егор улыбнулся. - Что ж, будем знакомы, маленькая виолончелистка. - Приятно, однако, - уголки губ дрогнули и поползли вверх. - Чаю? *** Их чаепития продолжались практически каждый день. Это стало своеобразной традицией двух музыкантов - они приходили, рассказывали обо всем, что с ними происходило под горячий чай, а после пытались сыграть что-нибудь вместе и долго смеялись, потому что ничего особо путного обычно не выходило. Но вот прошел выпускной Егора - все разлетелись, как птицы, и у парня осталось гораздо меньше времени, чем было раньше. Он перестал приходить к Вике, пить с ней чай, устраивать маленькие домашние концерты. Ушел. Из её жизни. *** Прошло три года. К ней он приходил раз в полгода, изредка задерживаясь дольше, чем на час. Вика понимала, что ей адски не хватает общения с ним, и всё чаще в дни их встречи она смотрела не на него, а на его губы; позже чай сменился вином. Бед накапливались много, и рассказывать об этом без алкоголя слишком сложно. - Задержишься? - Нет, маленькая виолончелистка, - Егор улыбнулся. - У меня дела. *** Тихий декабрьский вечер. Вике недавно исполнилось двадцать три - она никак не могла забыть своего давнего друга, в которого была безумно влюблена. А он не появлялся уже чертов год - выкинул ее из жизни, как ненужную вещь. Девушка усмехнулась: она до сих пор была одна, только потому что ждала своего баяниста, который, в общем-то, никогда не придет. Наверное. *** Раздался звонок в дверь. Темноволосая девушка с волосами по плечи накинула легкий бежевый халат, с твердым намерением прогнать того, кто стоит за дверью. Одиннадцать часов вечера. Вика замирает, смотря в глазок - за дверью стоит двадцатипятилетний парень на голову выше нее. Она с трудом узнает в нем Егора, - того самого Егора - которого так ждала. - Привет, - он улыбается ей, как будто никуда и не девался, и рассеянно чешет затылок. - Прости, что так долго. - Привет, - Вика, казалось бы, вся светится от возможности видеть его. Его. И его губы. - Проходи... Она быстро наливает в бокалы вино, а он усмехается. - Скучала по мне? - лукаво смотрит, хотя вопрос застает девушку врасплох: Вика замерла на месте и ошарашенно посмотрела на него, глотая воздух. К глазам, непонятно от чего, подступили слезы. Она сглотнула. - Да, - прохрипела темноволосая, продолжая наливать вино. - А сильно? - казалось, он издевается над ней - но в этот раз он аккуратно приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. Она молчит. - А я - сильно... Вика лишь обнимает его. Егор прижимается сильнее. - Ты даже не представляешь, что я к тебе чувствую, - бурчит себе под нос Егор, полагая, что его не слышат. - Не представляешь... - Представляю, - тихо шепчет она. Вика взяла бокал со стола, ее действие повторил парень. - За музыку? - она усмехнулась. - За музыку. Молодые люди чокнулись и залпом выпили красное вино. В голову ударил алкоголь, перед глазами поплыло, но, пересилив себя, оба присели за стол. - Знаешь, - после пятого бокала произнес баянист. - Я ведь полюбил тебя. - Знаешь, - она усмехается. - И я тебя. - А у тебя глаза глубокие, как океан, - он раскатисто смеется, глядя на нее мутным взором. - Я в них еще тогда успел утонуть... - А у тебя губы мягкие, - Вика улыбнулась, слегка морщась от количества алкоголя. - Такие красивые, родные... - А помнишь инвенции, которые мы вместе пытались играть? Ох, весело было... Девушка долго, завороженно смотрела на него, на такого близкого, такого желанного. И не вытерпела. - Я так больше не могу, - шепнула она, и он посмотрел на нее совершенно серьезно. - Не могу... Виктория подошла к Егору, нежно поцеловала его сладкие на вкус губы, и шепнула в самое ухо: - Устрой мне Баховскую Инвенцию. Он посмотрел в ее глаза и снова поцеловал, но уже более страстно, требовательно, пробираясь своим языком в ее рот. Она начала снимать с него пиджак не разрывая поцелуя. Егор встал со стула, и они направились в сторону спальни. Их языки сплетались в страстном танце - внутри девушки бушевала тяжесть, возвышенность и... Музыка. Егор бережно уложил Вику на кровать, начиная языком ласкать ее шею, откидывая темные волосы назад. Он провел языком по венке, вызывая бешеную дрожь по всему телу и распахнул халат - под ним не было нижнего белья. Вика зарделась, чуть прикрыв глаза, а Егор не прекратил своих ласк - провел языков вокруг твердого соска, слегка покусывая, осторожно сжимая второй другой рукой. Вика пыталась сдержаться, но с ее губ всё же слетел первый стон - она впилась пальцами в простыни. Баянист провел дорожку поцелуев от груди до пупка и мягко опустился ниже. Его голова оказалась на против уже мокрой плоти. Тогда Егор медленно раздвинул половые губы Вики, не отрывая взгляда от лица виолончелистки, и впился в них языком. Он ласкал губами клитор, чуть прикусывая, обводя круговыми движениями, руками раздвигая ноги еще больше. Вика выгибалась навстречу его ловкому языку, а Егор тем временем просунул его в нее. У девушки закружилась голова от нахлынувшего наслаждения, она насаживалась на язык, а парень тем временем набирал темп. Затем к языку присоединились пальцы - Вика протяжно застонала, а баянист лишь усмехнулся, понимая, что именно он доставляет ей столь желаемое удовольствие. Она двигалась навстречу ему, поддаваясь и слегка двигая бедрами. Он двигался в ней все быстрее и лихорадочнее, а она просила еще, сминая простыню. - Возьми меня, - пролепетала она. - Сейчас... Егор быстро стянул с себя оставшиеся боксеры и аккуратно положил руки ей на бедра. Его возбуждённый член медленно вошел в девушку до упора, а она лишь начала подрагивать, моля о продолжении. В ней вдруг поселилось чувство наполненности, чувство возвышенности. Одна проблема - не хватает воздуха. Этой ночью тишину нарушали ее громкие стоны и призывы к продолжению. Вика сдалась первой - она кончила с мощным стоном, выгибаясь, а после замирая на простынях без сил. Теперь она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Егор кончил следом, смотря на Вику - такая безмятежная, такая счастливая. В этот момент он принял решение остаться рядом. Ни смотря ни на что. - Я люблю тебя, - выдыхает она ему в губы, медленно целуя. - И я тебя, моя маленькая виолончелистка.