***
— Наконец-то вписка, — выдыхая дым из легких, в предвкушении сказал Адам — мой одногруппник. Так вышло, что первого сентября на классном часу мы сели вместе, разговорились и дальше всё пошло как по накатанной. К слову, Адам — би; он знает, что я гей, но, не смотря на это, пытался мне найти девушку, но после третьей попытки сдался. — Я даже на ночь отпросился. Хочу прям напиться, — чуть дрожа, ответил я — январь, все же, холодно. — Я тоже. Далеко туда ехать? — М-м-м… Войковская, и от неё десять минут. — Окей, только нам ещё Илью и Даню ждать, — кивнув на дверь колледжа, сказал парень. Да, сейчас мы находились у дверей шараги. Я всё-таки решил поступить сразу по какой-то специальности, дабы не терять время, а потом узнал про отсрочку и даже как-то расстроился.***
Приехав на Войковскую, мы сразу прошли к трамваю. Сев на тот, что был под номером десять, мы поехали в «гости». Если честно, хозяина той квартиры я видел только раз, когда мы собирались в Алтуфьево в каком-то парке. Тогда он принес много алкоголя и напился самый первый, а потом сидел под пледом, как какое-то приведение. И смешно, и грустно. Тогда он кричал, что никому не нужен, и поедет один бухать, но, по итогу он просто уснул. Выйдя из трамвая, мы подошли к домам, огражденным железным забором, и стали ждать, пока тот парень, вроде тоже Даня, нас впустит. Хочу заметить, что дома были не новые, но очень похожи на те, что стоят в центре Москвы, – безумно дорогие и красивые. — Я уже жрать хочу, — сложив руки у рта, крикнул Илья. — Где он там ходит? — Кто жрать, а кто ссать, — ответил Даня, перескакивая с ноги на ногу. — Очень информативно. — Иди в кусты сходи. — Ага, ща пойду, а он придет. — Иди, не придет. — Ладно, — Даня, оглядываясь на дорожку, которая вела к забору, пошёл к боковой стороне соседнего дома. И угадайте кто пришел? Общаясь с Даней, я понял, что не все самые большие неудачи в этом мире выпадают на мою скромную долю. — Вас же больше быть должно? — внезапно прозвучало с другой стороны. Мы все дружно повернулись и первый начал смеяться, даже не так, а скорее угарать, — Адам, — который неоднократно общался с этим Даней, – хозяином сегодняшней вписки, – и хорошо знал его голос. — Даня, ссы быстрее, а то без тебя уйдем, — не успокоившись, говорил парень. — Да бля. Ща, секунду, — Даня уже бежал к нам, натягивая по пути штаны, чем вызвал ещё больший смех у остальных. Вот такой он, взрослый юмор. А я-то думал, что когда поступлю в шарагу, буду курить Капитан Блэк, смакуя белое вино двухтысячного года в фужере, и смеяться с тонких шуток про политику. Взрослая жизнь, как никак, но все оказалось иначе. Даня пустил нас в двор и повёл к дому. Адам, дабы не путать Дань, решил называть хозяина вписки Демидом из-за фамилии, на что в ответ я закатил глаза. Глупо как. В принципе, эта мысль у меня проскальзывала достаточно часто. Пока мы поднимались на лифте, также выяснилось, что в квартире уже кто-то есть, и об одном из них парень высказывался весьма нелицеприятно. Позвал он этого «кого-то» только из-за того, что на него ведутся бабы, а злился из-за того, что почти всегда трахается только он. Смешной этот Демид. Войдя в квартиру, первым, на что я обратил внимание это то, что в квартире практически нет новых вещей, будто продав эту квартиру, решили оставить всю мебель за ненадобностью. Все шкафы, вешалки, двери как будто остались от бабушки, причем прапрабабушки, хоть всё и было в приличном состоянии. Второй акцент — шум из комнаты вперемешку со смехом, куда мы и пошли, сняв верхнюю одежду. Выяснилось, что все сидели на кухне, которая оказалась, на мое безграничное удивление, новой, не считая посуды и стола со стульями. — Всем привет, — улыбаясь, вперед вылез смуглый парень и стал по очереди со всеми знакомиться. — Женя. Милый, кстати. Я перевел взгляд назад и заметил, как остальные, смеясь, что-то старательно прячут, а Женя в это время выводил Даню-Демида из кухни. Как оказалось, пока не было хозяина квартиры, кто-то решил попить вино как аристократ — из бокалов, которые находились в верхнем ящике. И, доставая их оттуда, разбили один, а стоили они немало, поэтому, чтобы их не выгнали, они всё прячут. — Да какого хуя меня не пускают к себе же на кухню? — кричал Даня уже из коридора. — Вы там расхуячили что-то, что ли? — Дань, правда или действие? — преграждая собой путь на кухню, спросил парень. — Да иди на хуй, я не играю. — Значит, правда. Ты думал когда-нибудь об интиме с парнями? — Я слишком трезвый, чтобы отвечать на подобные вопросы. — Максим, дай вино, — указывая на бутылку на столе, попросил Женя, что я и сделал. — Пей и отвечай на вопрос. — Было дело, — сделав глоток, смущенно улыбаясь, ответил парень. — Кому теперь? — Женя пожал плечами, а его взгляд перешёл на меня. — Правда или действие? — Правда, — спокойно ответил я. — Думал о интиме с парнем? — Да че ты вопросы повторяешь? — возмущенно крикнул Женя. — Окей. Целовался с парнем? — Да, — в ответ парни заукали. — Всё, давай дальше, — Женя ещё добавил: «Спроси меня», одними губами. — Правда или действие? — смотря на парня, спросил я. — Правда. В последний раз. Больше трех раз подряд нельзя. — Когда дрочил в последний раз? — Утром, — спокойно ответил Женя и, улыбаясь, повернулся на Даню. — Действие или действие? — Действие, — засмеялся парень. — Идешь с Максимом в соседнюю комнату и целуешь его, у вас как раз у двоих подобный опыт есть. Я в ответ удивленно уставился на Женю с немым вопросом: «Какого хуя?», а Даня, как ни в чем ни бывало, пожал плечами и пошёл в комнату. Как-то легко он согласился; вслед за ним меня вытолкал Женя. Войдя в комнату, я, глубоко вдохнув, сел на диван, а парень вслед за мной: мы оба уставились на стену. — Ну, что думаешь? — спросил я, повернувшись на Даню. — Это как карточный долг – дело святое, — Даня уже потянулся ко мне, а я облокотился на спинку, как открылась дверь соседней комнаты: оттуда вышла шлюховатая девушка со смазанной помадой на губах, притом, что она широко улыбалась, а вслед за ней парень в серой футболке, руки которого были забиты татуировками по самые рукава. Смеясь, они прошли мимо нас, и только у двери парень бросил на нас самодовольный взгляд, который я узнал меньше, чем за секунду, а вот самому парню понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить увиденное и пройтись взглядом ещё раз. — А он стал ещё красивей, — неосознанно успеваю одними губами произнести я, до тех пор пока бледное лицо не исказила гримаса ненависти. — Я тебя предупреждал, — разминая руки, по слогам произнес Тушенцов, пока эта шлюховатая баба пыталась его успокоить и потянуть за собой. — И что ты мне сделаешь? — спокойно спросил я, отталкивая от себя Даню. — Сейчас узнаешь. Руслан протянул руку ко мне, а я, увернувшись, побежал в соседнюю комнату, а парень — за мной. Мы бегали так около минуты, но мне показалось, что прошло минимум двадцать. Пока он, взяв за шкирку, как нашкодившего котёнка, не потащил меня в ту самую комнату, из которой они вышли минуту назад. Кинув меня на кровать к самой стенке так, что я приладился затылком, Тушенцов встал у двери и сложил руки — прямо как в школе. — И какого ты тут забыл? — буквально плюнув мне эти слова в лицо, спросил парень. — Тот же самый вопрос я могу задать тебе. Можно подумать, я ясновидящий, и знал, что тут появится великий шлюхоёб — господин Тушенцов. Неплохие слухи о тебе ходят. — Ты же специально меня искал, — игнорируя последнюю фразу, монотонно произнес парень. — Что? — со смехом выдавил я, — Вот мне заняться больше нечем. — Именно поэтому ты меня заблокировал во всех соц.сетях. — Ты же хач, вдруг порчу бы навел, — я начинаю смеяться. — Как это связано вообще? Вся эта ситуация меня до ужаса веселит. Он ведет себя так, будто между нами ничего не было. Стоит весь такой злой и невозмутимый. Так специально с людьми, которых любили, не разговаривают. Будто не он ночью, грея меня, говорил, что переживает за меня и моё будущее. Я его уже слишком хорошо знаю. Я много анализировал, было время, знаете ли, и я понял: то, что было, и то, что происходило между нами наедине всегда было искренним – я знаю это. Так же, как сейчас знаю, что у него рука не поднимется меня ударить. Не после того, что было. — Да, Шабанов, очень смешно, — закатив глаза, ответил он мне. — Ну вообще-то, я освободил тебя от трудности отписываться от меня. — А может, я и не стал бы. — Я видел, как ты на меня посмотрел на вокзале. С такой ненавистью ты на меня не смотрел даже в школе, — поджав губы, ответил я. И это было правдой. Я, когда говорил это о Руслане, ну тогда, на вокзале, думал, стоит ли добавить, что мы могли бы начать всё с чистого листа, когда бы оба переехали в Москву. Попробовать. Но его взгляд, который он на меня кинул… В первый же день после этого я просыпался от него несколько раз за ночь. Таким взглядом Руслан смотрел только на моего отца. После такого, даже сейчас, когда он стоит передо мной весь такой возмужавший и татуированный, я уже не хочу начинать с ним всё с чистого листа. Уже противно мне. — Сколько я для тебя сделал? Я сделал всё, чтобы показать тебе, что я не такой хуевый. Но ты мне сказал, что помнишь только это, и что поверил какой-то грязной шлюхе, даже ничего не спросив у меня. Последнее меня больше всего оскорбило. Я был о тебе высшего мнения, а сейчас я не опущусь до тебя, — хмурясь, он обвел меня взглядом и собрался уходить. — Это какой грязной шлюхе я поверил? Семченко, что ли? — задал я вопрос, вертящийся на языке. Вообще, я никогда не слышал, чтобы как-то подобно говорил о ком-то. Гордость я его задел, видите ли. — Какой, нахуй, Семченко? — морщась, парень схватился за виски. — Я уже отвык от того, какой ты тупой можешь быть, когда тебе это нужно. — Я ещё и тупой. Спасибо. — Я про Юру. Ты мог бы догадаться, что он про меня такое пиздеть будет. — Какой Юра? И что он должен был мне напиздеть? — я сел на кровать, принимая более удобное положение. Дело принимало интересный поворот. Хотя, может у него шизофрения началась? — Мой бывший, блядь. Не делай вид, будто не знаешь о чем я. — В данной ситуации мне не нужно делать вид, оно само. — То-есть… Ты с ним не виделся? — Руслан нахмурился и прижался спиной к двери. — У тебя на фотографиях считается? — Блядь, — выдохнул Тушенцов и опустился на пол. — Я всё не так понял, — почти не слышно сказал он. — А что ты понял? — я чуть засмеялся. Забавная ситуация. Считанные минуты назад Руслан готов был меня убить, а теперь выглядит, будто совершил самую большую ошибку в своей жизни. Это признак шизофрении, вроде. Кого там вызывать надо? — Что ты имел в виду, когда сказал, что не сможешь простить мне прошлое? Или как-то так. — То, что ты меня насиловал. Так себе пара — насильник и шлюха, как считаешь? — Блядь. Я думал, ты поверил Юре. Блядь. Ты, наверное, считал меня тварью, — улыбнувшись своей гаденькой улыбочкой, спросил парень, медленно поднимаясь. Мне на какую-то секунд показалось, что он разнесет всё в этой комнате. — Как и раньше, — я пожал плечами. Парень только хмыкнул и стал прямо. — Что, убивать не будешь? — я стал подниматься вслед за ним. — Пока нет. Сейчас я хочу набухаться в честь проебанной любви, — какими мы словами громкими кидаемся. Пьяный, что ли? — Что бы изменилось, если бы ты не думал на Юру? — пожав плечами, спросил я, прокручивая в голове ответ: «Ничего» — Я знал, что буду делать, если ты выберешь Семченко. Я знал, что вы рано или поздно расстанетесь, а я буду рядом. Всегда. Тогда бы мы снова были вместе. Если бы ко мне за день до этого не подошёл Юра со своими угрозами, — он снова ухмыльнулся, смотря пустым взглядом куда-то в пол, – как серийный убийца какой-то. — Я всё равно был бы рядом. Может, что-то было бы, — теперь он повернулся ко мне. — Прости, что накричал тогда, — он повел плечом. — Отдыхай, я на другую вписку, — он чуть улыбнулся и вышел, а я всё также сидел в оцепенении. Что это сейчас было?***
Сказать, что вписка прошла хорошо — не сказать ничего. На утро первое, что я услышал, были крики главного по подъезду на Даню. Оказывается, мы кидались окурками в прохожих, а кто-то даже сходил в туалет с балкона. А, ещё и яйцами машины закидали. Ну, хоть последнее я помню. Получив пиздюлину, Демид спокойно зашёл обратно в квартиру и, раздав сигареты всем желающим, пошёл с этой «ротой» курить на балкон, а потом сбрасывать бычки в этого главного под крики: «Да мне похуй!». Через час, дождавшись когда Адам придёт в себя, мы поехали по домам. — Кстати, — вдруг начал друг. — А что это был за парень, от которого ты вчера бегал? — Э… Одноклассник, — быстро ответил я. — И не только? — улыбаясь, спросил друг. — И не только, — кивнул я. Руслан, как и обещал, уехал от Дани, а я всё не мог перестать думать: когда же мы в следующий раз снова встретимся. Нет, я не очень-то ждал этого, да и не хотелось особо, просто было интересно, что же будет дальше. Может, это вообще первый и последний раз, когда мы с ним встретились в Москве. Не бывает же таких совпадений. Как оказалось позже, примерно через 3-4 дня, я ошибся, причем сильно. Мы с Адамом были на Хлебозаводе №9 и курили прямо у входа, дабы не встретить поблизости преподов после пар, которые шли к станции метро. Мы уже почти докурили, когда увидели впереди фигуру нашей математички, преподававшей в прошлом году. Пустив про неё какую-то пошлую шутку, мы засмеялись и, сделав последнюю тяжку, выбросили окурки в мусорку; развернулись и сами уже собирались идти в сторону метро, если бы я не врезался в «него». — Блядь, Шабанов, тебе глаза на жопу натянуть, чтобы ты видеть лучше стал? — взяв салфетки у своей спутницы, всё той же шлюховатой девушки, с которой он, похоже, встречался, и вытирая руку, облитую кофе, прошипел парень. — Хуй себе в жопу засунь, может жить легче станет, — ответил я в той же манере. Поменьше бы ему гонора на людях. — Когда я свой хуй в твою жопу засовывал ты по-другому говорил. Помнишь? «Да, Руслан, ещё», — последнее он сказал, громко простонав, на что я, не выдержав, ударил ему с кулака по лицу. И понеслось. Закончилось всё тем, что нас разнял Адам, а у меня жутко болел нос. Радовало только то, что у Руслана будет фингал под глазом; он сыпал ругательства в мой адрес, а я стоял и понимал, что не могу желать ему зла. Может я его и вправду любил? — Всё, парни, всё, хватит, — это Адам говорил Тушенцову, который только что пожелал мне заразиться СПИДом. Спасибо. — Вы парни, а не бабы. Пожали друг другу руки и сделали что-то в знак примирения. — Что? — усмехнулся Руслан и тут же поморщился от боли. — В жопу ему дать, что ли? — Мне похуй: хоть дрочите, хоть показывайте, где живете, и по очереди трахайтесь в подъездах друг у друга. — Окей, — Руслан поджал губы и, встав прямо, протянул мне руку, а Адам заставил меня пожать её. — Я говорю, где я учусь: ФЭШ на Тимирязевской. О нём мне ничего знать не интересно, я пошёл. — Стоять, — Адам придержал его за плечо, когда парень собрался разворачиваться. — Макс. — Вон шарага стоит, — я указал на белое здание, еле виднеющееся из-за других. — Метро «Дмитровская», если ты потерялся. — Ты же мне сказал, что вы не говорили друг другу куда поступать собираетесь, — тихо произнесла девушка Руслана. Фу, как звучит-то противно. — Это судьба, ребят. Я нахмурился, пытаясь понять о чем говорит девушка. Это у меня получилось, только когда я вспомнил карту метро. За Дмитровской следом шла Тимирязевская, а идти пешком от одной к другой минут двадцать прогулочным шагом. Вот уже правда, не в лоб, а в глаз — судьба. Похоже, Тушенцов сейчас думал об этом же, судя по его удивленному взгляду. Адам всё-таки уговорил нас сходить куда-то вместе. Мы остановились на двухэтажном здании через дорогу с жёлтой вывеской Макдональдс. Пока мы туда шли, оказалось, что девушку зовут Ника, и это подруга Руслана, они вместе учатся. Сказала она это, когда я вытирал кровь из носа. Нужно будет зайти в туалет и посмотреть насколько со мной всё плохо. Я вдруг понял, что не знаю, где Тушенцов учится. ФЭШ, – он вроде сказал. Интересно, что это. Прекратив вытирать своё многострадальческое личико, я достал телефон и быстро вбил в поисковой строке название. Финансово-экономическая школа. Частная. Да, Тушенцов, не далеко ты ушел. Зайдя в Мак, я отдал Адаму деньги, всё равно друг знает, что я беру, а сам я пошел в туалет. Ну, всё было не так уж и плохо. Нос был просто разбит, и кровь из него уже перестала сочиться, правда на скуле был небольшой синяк, но это мелочи, маму попрошу замазать. Выйдя из туалета, я прошёлся взглядом по очереди, затем по первому этажу. Значит, уже купили. Я стал не спеша подниматься на второй этаж. Так и есть. Все уже сидели с подносами за моим любимым столиком с кожаными диванчиками у окна во всю стену. — … заметил его в клубе, подошёл, повыебывался, Макс ответил, что ему похуй. Ещё полгода ходил выебывался, потом сдружились. Только перед самым его отъездом посрались немного. — Тушенцов чуть ухмыльнулся, прикладывая стакан, скорее всего с колой и льдом, к своему подбитому глазу. Хорошо я постарался. — Это ты про меня, что ли, рассказывал? — подняв одну бровь, спросил я. — Про наши отношения и уровень общения, если конкретней. — Поправка: мы не поругались, а у господина Тушенцова началось ПМС. — Ага, у меня хоть периодами, а у тебя оно по жизни. — Как же ты меня насаживал-то? Тогда тебя ничего не смущало. — Таблетками гормональными кормил, чтобы хуй в пизду не превратился. — Может, я ещё и пол менял? — Само собой. Когда Семченко экзотики захотел. — А ты правда себе грудь делал, когда Юра экзотики захотел? — Конечно. Семченко в очередь в соседний кабинет стоял, где из клитора член растят. — Кто такой Семченко? — прервав наш поток «острот», спросил Адам. — Бывший мой, которого очень не любил Руслан. — Почему? — это он обратился уже к самому Тушенцову. В ответ парень отвел взгляд и поднял одну бровь. — Не хотел, чтобы меня трахал кто-то кроме него. — Это с определенного момента. Вообще, я рад, что ты послал Семченко. Я надеюсь, после того, как ты принял это решение, ты с ним не трахался? — откинувшись на спинку, уже более дружелюбно, что ли, спросил Тушенцов. — Я с ним в последний раз целоваться не хотел, а ты мне про трахаться. Хотя, ты был прав. Он мне предложил в последний раз свои услуги, когда ты ушел. — Я всегда прав, да, Ника? — девушка засмеялась и кивнула. — На самом деле, я рад, что ты никого не выбрал. С одной стороны. Иначе бы я на месте убил Семченко, — парень засмеялся, но всем было понятно, что ему ни капли не смешно, хотя все улыбнулись. — Я, вообще-то, выбрал, но, как я сказал, у тебя начался ПМС. — В смысле? — Тушенцов сел прямо и напрягся. Теперь он даже убрал стакан от лица и нахмурился. — Я хотел тебе предложить попробовать потом, в Москве, чтобы всё плохое ушло, и будто мы уже другие люди. Ты ведь сейчас изменился. Хотя ты всё также учишься в частной школе, у тебя те же родители, скорее всего, те же вкусы и развлечения. Но у тебя даже взгляд стал другим, — внимательно глядя в глаза парня, чеканил я. — Я стал другим, теперь я никого не боюсь и готов почти ко всему. Эти изменения были ещё год назад. — То-есть, мы сейчас опять можем… — Уже нет, поздно, — я опустил глаза и покачал головой. Кажется, я во второй раз рушу его надежды; уже каким-то ублюдком себя чувствую. — Ты тогда всё испортил. — Прости, — тихо произносит парень. Вот и всё. Мы расставили все точки в наших отношениях. Я понимаю, что он мудак со своим Юрой, сам понимает, что нужно было спокойно стоять и слушать, а не истерить. Он понимает, что наебался. И вот теперь мы оба сидим разбитые и опустошенные. Как знать, может, если бы этого не случилось, все сейчас было бы проще. Не просто в наших отношениях, а в жизни – в целом. — Разошлись, и слава Богу. Мозги друг другу выносить не будете. Вообще, я бы забухал за встречу. У кого квартира свободная? — Адам достал телефон и зашёл в ВК. Ему лишь бы бухнуть, нашёл себе, блять, друга-алкаша. — У Руслана, — тихо сказала Ника и в следующую секунду ойкнула. — У него и бухло есть, — смотря прямо в глаза недовольному Руслану, продолжала девушка, поглаживая ногу под столом. — Руслан? — подняв одну бровь, спросил Адам. — А вас не смущает, что завтра пятница? — Так тем более, короткий день. Вообще, этот мудак завтра отговорку придумает, если сейчас не поедем, — друг тыкнул меня локтем. — Может, оно будет и к лучшему, — еле слышно сказал Тушенцов. Может, оно мне и показалось, потому что никто не подал виду. — Электричка или автобус? — А куда ехать? — Киевская или Юго-Западная. — Киевская, — ответили мы втроем. — Значит, электричка. Ешьте, а то бухать на пустой желудок не очень, — парень многозначительно посмотрел на меня. Опять дочки-матери устраивает, что ли?***
Приехали мы уже через час на станцию «Очаково». Первое, о чем я подумал — где-то здесь делают квас. Озвучив свою мысль, я посмотрел на остальных: Адам пожал плечами, Руслан закатил глаза и послал меня, а вот его подруге было смешно. Когда мы зашли в квартиру, я обратил внимание на одну вещь — ремонт. Да, конечно, там не было потрескавшейся штукатурки, ободранного линолеума и торчащих проводов из розеток, но бабушкины обои с цветочками… Сама квартира была небольшая, всего две комнаты: спальня и гостиная, в которую мы и направились. Не по меркам Тушенцова как-то. У него недостроенная дача выглядела лучше. Руслан достал из шкафа коньяк и принес колу и стаканы. Адам спокойно общался с Никой, в их разговор иногда влезал Руслан, который то и дело косился на меня. Ну, а мне было страшно. Было ощущение, будто я делаю что-то неправильно и должен поскорее уехать к себе домой, но что-то не давало мне это сделать. — А давайте в бутылочку, — вдруг громко предложила Ника. Тушенцов и Адам поддержали, а меня уже никто и не спрашивал. Да, конечно, я люблю в это играть под градусом, но с Тушенцовым как-то не хотелось, тем более сейчас. Вот пошёл первый круг. Крутил Адам – выпало на Руслана. — Попроси у соседей смазку, — после недолгого молчания произнес друг. Руслан пожал плечами и отправился в подъезд на два этажа выше, позвонив в квартиру сто двенадцать. Дверь открыл дедушка лет шестидесяти, удивленно смотря на парня. — Здравствуйте. Извините, у вас не будет смазки? — спокойно проговорил Руслан, будто зашел просто за солью, чем вызвал смех у нас троих, стоявших на лестничной клетке чуть ниже. В ответ дедушка закивал и впустил Тушенцова в квартиру, а вышел он через пять минут со смазкой для двери. — Ты знал, — обижено произнесла девушка, на что парень приобнял её за плечо. Вернувшись в квартиру, Руслан крутанул бутылку, не сильно, специально, чтобы выпало на Нику. — Напиши бывшему, — с улыбкой произнёс Руслан. Девушка, будто проклиная Тушенцова во всех грехах и войнах мира, зло посмотрела на него, взяла телефон и начала что-то там набирать, крутя бутылку. Остановилась она на мне. И вправду, круг. Подняв глаза на бутылку, она сделала глоток из стакана с коньяком с колой. — Уже мне не так хочется это загадывать, но ладно, — она многозначительно посмотрела на своего друга. — Поцелуй Руслана, всё равно не в первый раз уже, — в последнее время я слишком часто слышу эту фразу, причем в мою сторону. Я уставился на неё, выпучив глаза. Она, наконец, отложила телефон и, улыбнувшись улыбочкой Тушенцова, несколько раз кивнула. Повернувшись на Руслана, я понял, что он тоже не сильно этим доволен — парень сидел, плотно сжав губы и приподняв одну бровь. Что-ж, ну ладно. Облизав губы, я приблизился к Тушенцову и, повернув его голову на себя, закусил его нижнюю губу. — С языком, и не меньше тридцати секунд, — добавила девушка. Через несколько секунд парень стал закусывать мои губы в ответ, а ещё через секунду прижал меня к себе, усадив на бедра и гладя языком полость моего рта. — Может, оставим их? — смеясь, произнес Адам, но я-то знал, что он смущается. Оторвавшись от парня, я посмотрел на Нику и друга. — Я же говорила, — пожала плечами девушка, смотря в глаза Руслану, и через секунду уже засмеялись они оба. Их явно забавляла эта ситуация, а я вот не знал, что мне думать насчет всего случившегося.