Я всё разрушу

*** Моя жизнь разделена на «до» и «после». До того, как ты меня предала и после. В первой половине своей жизни я улыбалась. Я была счастлива. Во второй — уже нет. Ты была хорошей матерью, наверное. Заботилась, улыбалась, показывала, как сильно меня любишь и гордишься мною. Я считала себя демоном-полукровкой с грязной человеческой кровью в венах. Но никто меня этим не упрекал. Все бесы были ко мне дружелюбны, мы так весело играли вместе. У меня было много друзей. Они всегда поздравляли меня, когда я возвращалась домой после очередного успешного ликвидирования цели — потенциального Героя, и тащили отмечать. Мы гуляли до рассвета, а потом я возвращалась к тебе, мама, и ты встречала меня улыбкой. «С возвращением» — «Я вернулась». И так тепло было на душе от простых слов. Ты воспитывала меня как демона. Учила сражаться. Не давала поблажек в учёбе, но всегда подбадривала. Не давала опустить руки, даже если было тяжко. Я всегда старалась, чтобы ты продолжала гордиться мною. Я приняла силу Святой Чёрного Пороха, и была готова с честью нести этот титул и убивать врагов Бога демонов этой силой. В тот праздничный счастливый вечер Дагот, демон-гуманоид, похожий на тигра, подарил мне щенка. По-моему, я ему нравилась. Он мне тоже. В любом случае, я была рада его подарку. Чамот… Святая Болот. Очень сильная. Мама, когда я сказала, что иду сражаться с ней, ты нахмурилась. Ты ведь знала, да? Ты подозревала, но всё равно сказала: «Удачи. Непременно победи!» Ты знала, что я проиграю, так ведь? Я проиграла, более того — назвала Чамот своё имя. Это бесчестие. Но всё же, возвращаясь домой, я надеялась, что ты всё равно улыбнёшься мне. Я ничего не сказала. Ты всё поняла по моим ранам, по грустному взгляду, по опущенным плечам. «Ты проиграла», — констатация факта. Я не успела ничего сказать, а ты уже напала на меня. С искаженным яростью лицом. «Почему? .. Мама, почему?!» «Потому что мне не нужна слабачка. Ты мне больше не нужна. Ты бесполезный отброс!» Я всё поняла, мама. Я нужна была тебе только как оружие. Просто марионетка, убивающая Героев. Как только кукла проиграла, допустила ошибку — ей пора на свалку. Нити врезаются в плоть, когда ты пыталась мной управлять. Я послушно и с радостью двигалась, не замечая боли. Почему же только сейчас я заметила струящуюся по душе кровь? Мне так больно, ведь ты внушила мне, что любишь меня. И я верила, и радовалась, и наслаждалась, не замечая прикрытых вуалью фальши цепей. Флёр растаял, шоры с моих глаз упали, я больше не верю тебе. Не верю вообще никому и ничему. Все предают, шепчет сердце, разбиваясь на мелкие осколки. Все предают — подтверждают глаза недавних друзей, полные ярости и презрения, и клинки, направленные на меня. И только моя собака скулит у порога… Моя жизнь преломилась этой ночью. Теперь у меня есть горькое прошлое, ненавистное настоящее и туманное будущее. Я разрываю нити, за которые ты дёргала, подчиняя меня. Больно и пусто, но я не остановлюсь. Я марионетка, сгорающая в огне твоей ненависти, умирающая от яда твоей лживой любви. Я бегу. Мне нет места среди людей, но пока они не знают, кто я, можно жить. Не подпуская к себе никого ближе, чем на расстояние одного выстрела, не желая снова чувствовать боль, не желая сближаться с кем-либо, ведь… «Все предают». Да, мама? У марионетки, сломанной и волочащей за собой обрывки ниточек-цепей, с болезненно пульсирующей дырой в груди, появилась цель. Горит сиреневым огнём цветок на левой руке, я смотрю не него равнодушно, не обращая внимания на боль. Я не ожидала, я не надеялась, мне на это плевать. Просто теперь моя цель оправдана в глазах людей. Мне на них плевать, но я их защищу против своей воли. Я убью Бога Демонов. Убью, а после приду к тебе. Видишь, я убила твоего бога, ради которого ты искалечила меня. Взгляни на его кровь на моём плаще. Загляни в дуло моего ружья. Я, Святая Чёрного Пороха, Герой Шести Цветков, полукровка с демонической огненной кровью в венах, твоё ненавистное дитя… Я убью тебя. Я всё разрушу. Я уничтожу всё то, во что ты верила и к чему стремилась, я уничтожу смысл твоего существования. А после убью тебя, ведь тебе больше нет места под небом. Я — чёрно-белое с каплей небесно-голубого. Я не замечала и не интересовалась никем вокруг. Но этот идиот… Алый всполох с вкраплением солнечно-янтарного. Он такой тёплый. И глупый. И добрый. Твердил, что защитит меня. Буквально силой тащил к остальным Героям. Уверял, что нам нужно быть вместе. Заражал своим энтузиазмом и верой. Я выдирала с корнем зарождающийся интерес, отгоняла тепло твоей улыбки. Мне всё равно, что ты делаешь и зачем. Просто оставь меня в покое! Я же говорила… Меня захотят убить сразу же, как только увидят… Как только узнают, что я такое. Так самоотверженно защищал меня, что совсем забыл о себе. Я ничего не почувствовала, когда ты, один против всех, вступился за меня. Дурак. Идиот блаженный. «Сильнейший в мире», трижды ха. Правда, я не ожидала, что убийца с кошачьими повадками решит обвинить во всём тебя. Ты и впрямь подозрителен, и действительно мог активировать барьер. Девяносто девять процентов за то, что это ты. Но мне хочется цепляться за тот единственный процент, что ты не виновен. Так глупо, я так хочу верить, что предают не все. Поэтому я обработала твою рану, выслушала твою историю и поделилась своей. Честно сказать, твоя история меня почти не удивила. Все демоны одинаковы — лживые искусители, жестокие и подлые. Меня поразило твоё упорство, то, как ты стремился через боль к обретению силы. Ты не хочешь мести. Я это вижу. Ты хочешь защищать. Это странно. Это непривычно. Я поделилась своей болью. Впервые я смогла открыться, не опасаясь, что мне плюнут в душу. Ты меня понял, несмотря на все различия. «Ты такая же, как и я. Мы похожи». Ты прав. Хоть я это не признаю. Поэтому я не убила тебя. И не выдала твоё местонахождения. Я даю тебе шанс, Адлет Майер. Используй его с толком. Улыбки других Героев лживы. Они свалили всё на тебя. Одна принцесса всё ещё верит тебе. Но что она одна может сделать? Даже её верный рыцарь не собирается помогать ей оправдать тебя. Кажется, он ревнует её к тебе. Глупость несусветная. Не важно, кто из нас фальшивка. Не имеет значения, как тяжко было добраться до истины. Героев водили за нос, а, может, испытывали, способны ли мы доверять друг другу и работать вместе. Единственное, что имеет сейчас значение — твоё улыбающееся лицо напротив меня… Мама. И кровь Бога Демонов дымится на моём плаще, обжигая даже через плотную ткань. Я почти достигла своей цели. Но, кажется, общение с Героями меня смягчило, потому что я даю тебе ещё пару минут. — Почему ты хотела меня убить? За что? — Ты и сама всё понимаешь, Фрэмми. Ты проиграла. Это бесчестие для демона. — А тебе не нужна обесчещенная дочь. Я никогда тебе не была нужна. Ты родила меня по приказу. — Ты права лишь наполовину. Что? .. Не важно, что ты ещё скажешь, ты всё равно умрёшь. — Это правда был приказ. Но та жизнь не была ложью… Замолчи… — Ты ведь умная, ты можешь всё понять… Хватит! Выстрел. Как всегда, прямо в цель. В твоё сердце. Нет… Я немного промахнулась, взяла чуть правее. Ты ещё дышишь, но уже холодеешь. Из последних сил шепчешь: — Я рада, что у меня родилась ты… Молчи… Демоны не терпят бесчестия. Меня, осквернённую поражением, всё равно бы убили. И ты напала на меня, ослеплённая отчаянием и нежеланием видеть меня убитой от чьих-то рук. Больно осознавать… Но ты правда меня любила… Просто это, наверное, натура демонов — убивать тех, кого любишь. Лишь бы не кто-то другой. Возможно, потом ты бы пыталась всё исправить. Вплоть до того, чтобы пойти со мной на охоту за Чамот. Ничего уже не исправить. Ты мертва. А я знаю теперь, что твоя любовь не была притворством, и это знание ранит сильнее мнимого предательства. Жжёт глаза. Скулит у дома собака… Ты её оставила, как напоминание обо мне. Щёки сейчас обожжёт солёной водой. На глаза внезапно ложатся чьи-то холодные ладони. — Видишь? Я предупреждал, что твоё сердце могут смягчить её слова. Но ты всё равно нажала на курок. Молодец. Тебе не стало легче, правда? Но вернуть уже ничего нельзя. Терпи эту боль, прячь её в глубине души; плачь, кричи, замыкайся в себе. Только не позволяй этой боли стать твоим кукловодом. Найди силы улыбаться, как этот идиот. Ты не слабее его. — Я слабее… — Не спорь. Ты сможешь. Потому что ты больше не одна. Почему ты утешаешь меня, почему уносишь прочь, человек со звериным взглядом и оскалом убийцы? Хотя ты прав. Я больше не одна. Я не так сильна, как Адлет, но я смогу улыбнуться, Ханс. Я справлюсь. Мама… Я, наверное, скоро смогу вспоминать о тебе без боли. Смогу вспомнить светлые моменты. Когда ты обнимала меня, целовала, поддерживала. Я смогу улыбаться, вспоминая твою улыбку. И я больше не одиноко. Меня не оставят одну сильнейший в мире идиот, раздражающий и согревающий своей улыбкой, и убийца с руками по локоть в крови, насмешливый и обманчивый. Я буду учиться у них смеяться в лицо судьбе. Всё ещё впереди. Битва закончилась, а жизнь — продолжается. Моё будущее по-прежнему туманно, но теперь в моей душе затеплился огонёк веры. Сердце бьётся, кровоточа и надеясь, глупое и счастливое. Я всё разрушила. Пришла пора строить на руинах прошлого своё новое будущее. Ах да, не забыть бы забрать свою собаку…