***
Первая и Вторая Мировая война, майдан на Украине, многовековая монархия в цивилизациях, которая не ставила рамок с насилием и кровопролитными войнами, озоновая дыра, грязная вода, от пития которой Сехун удивляется, почему никто не умирает; отравленный воздух, язычество, изнасилование, вандализм, осушение водоёмов, взяточничество, трусость, лень, предательство, вырубка лесов, браконьерство, атомная бомба на Японию, взрыв в Чернобыле из-за легкомысленности людей – всего не перечислишь. Сехун знает, что без злодеяний невозможно. Это естественно для чей-либо сущности. Но за всю эру существование людей жестокости и грешности возросло в мире ТАК МНОГО, что и самого Сехуна тошнит. Кенсу умер из-за прогнивших душ людей. Любовь Сехуна к нему не помогла Богу выстоять – Кенсу слишком сильно зависел от любви и веры людей в него.***
Сехун еле держится, чтобы не задохнуться без воздуха, перекрытого Одиночеством. Кенсу сейчас упокоен. А Сехуну как справляться? Дьявол же не может без своего Бога. Они две единые половинки.***
Равновесие в мире нарушено. Сехун больше не в силах властвовать своей тьмой. Единственное, перед чем он ещё одерживает верх, – тоска, которая не сломала его. Сила будто зажила отдельно от хозяина, будто у неё появилось собственная душа. Теперь каждое прикосновение Сехуна к любому живому предмету последует его полному уничтожению, превращая предмет в серый пепел. И ничего Сехун не поделает со своим существованием. Он также зависим от людей. Дьявол лишь поставил цель попытаться всё исправить. Он исправит людей. Он впервые покажет свой лик перед ними. Он заставит себя бояться. И пусть Сехун в одиночку восстановит равновесие мира путём насилия, жестокости и запугивания, но возродит первичную гармонию – Сехун слишком любит мир, который придумал и сотворил вместе с Кенсу. Как писатель любит свою книгу. Как художник свою картину. Как музыкант, который своей песней заставил кого-то улетать на звёзды от душевного возбуждения.***
Сехун поступил так, как решил, так как поставил в своей цели. Он тоже создатель и имеет права распоряжаться с миром, как считает нужным. И потому Дьявол погубил ещё несколько лесов, вод, земель. Чтобы разумные люди, изощрённые на логику и воображение, способные выжить в любых условиях без каких-либо исключений, научились ценить то, что им для жизни дал когда-то Кенсу. Могло случиться так, как пишут во многих постаппокалиптических произведениях, что люди опустятся до анархии, прибегая к кровопролитной сече, ради собственного выживания, чтобы хватило воды, чистого воздуха, еды. Однако Сехун сразу себя показал и не допустил подобного. Каждый раз, проходя для пущего надзирательства в каком-либо племени, к какому строю оставшиеся песчинки человечества вернулись, как и в первобытные времена, Сехун видит, как одни смотрят на него лишь со страхом, а другие под плитами боязни темнят ненависть и грёзы о мести. Но его это не заботит. Тьма не рассеется, пока люди испытывают что-либо порочное. И потому он сильнее всякого человека. Главное – в некоторых, хоть и в малой части остатков людей, он увидел долгожданную искорку: желание защитить, спасти ребёнка от голода, желание воссоздать былой прекрасный гармоничный мир для будущей цивилизации, чтобы потомки с каждым новым поколением не чувствовали беспомощность перед тягостями теперешних времён, чтобы всё изменилось. Это хорошо. Значит просто превосходно, что Сехун не решился сдаться под напором тоски по Кенсу, который бы сейчас гордился им.***
Сехун, ведя перед собой пятнадцатилетнюю светловолосую девушку, закрыв ладонями её глаза, в одно место, одновременно жадно вдыхал лесной запах зелёного летнего леса. Уже как пятьсот лет планета вновь зацвела травой, деревьями, цветами, заблестела чистой водой, распылилась чистым воздухом, а Сехун всё не может насытить память чудесным лесным запахом жизни. Многовековое бытие с бескрайней пустыней, ограниченным запасом мировой воды хватило, чтобы самовнушить себе жадность, постоянную нехватку леса. - Сехун, мне страшно, - невинно проговорила девочка. - Ты мне не доверяешь? – ласково и обидчиво произнёс он. - Прости, - почувствовала она небольшой укол совести из-за бессмысленного страха. Сехун осторожно её вёл к водопаду. Её зовут Эль. И у неё невероятно добрая душа. Настолько светлую, солнечную, ясную, прекрасную Сехун встречал лишь у Кенсу. Роды матери Эль начались в поле, и Сехун лишь хотел помочь женщине, дотащив ту до больницы. Мать умерла, дав жизнь дочери. Сехун, стоя пятнадцать лет назад у кроватки спящей малютки, не мог оторвать своего зарёванного взгляда. Он и сам не мог понять, почему навзрыд плакал, сидя перед кроваткой, обхватив руками коленки, глядя на милого малыша. Эль была такой беспомощной, беззащитной, но в тоже время такой светлой, невинной, совершенной. Словно Кенсу. И Сехун хотел, чтобы девочка осталась такой навсегда. Чтобы её души даже невесомо не коснулись отчаяние, возмездие, предательство, зависть, страх. Он решил уберечь её, взяв ответственность за девочку на себя. Однако родительской любовью чувства Сехуна к Эль не ограничились. Последние два года, словно эта первый раз, он сгорает в пепел от безумной любви к девушке. Конечно, она ведь противоположность Сехуна. Они едины и не могут друг без друга. Последние сто лет Сехун не показывался людям, и те снова перестали верить в его явление, в то, что он будет наказывать окаянных, которые продолжают в новый век тихо и гармонично существовать. За последнее столетие он вернул свой контроль над тьмой, и потому ничто больше не умирает от касания Дьявола. Эль сильно стесняется, когда Сехун, который ей и брат, и отец, и друг, И ЛЮБОВЬ, называет её своей Богиней, не понимая, что это не только нежный оклик мужчины для любимой девушки. Сехун, остановившись на нужном месте, убрал с глаз блондинки ладони. Перед взором Эль встал пейзаж с водопадом, она на миг заколдовалась сие красотой и вдруг стала не понимать, почему люди, видя много веков ранее такое чудо, плевали на неё и загрязняли природу из-за жадности, из-за бесконечных потребностей, из-за легкомыслия. Она не сразу заметила возле себя обожжённое руками Сехуна дерево, упоённо не отрывая взора от водопада. Когда Сехун взял в свою руку ладонь Эль и приложил к чёрному стволу, девушка неохотно прекратила любование пейзажем. Она повернула голову вбок. Долго она не могла лицезреть сожжённое дерево, потому что через несколько мгновений ствол вернул свой первоначальный древесный цвет, покрывшись мхом. Эль подняла голову вверх и узрела, как ветки обросли насыщенно-зелёными листиками. Эль растерялась от удивления. Это она сделала? Вернула жизнь дереву? - А ты не верила мне, что Богиня, - решил развеять в девушке растерянность Сехун, глядя на её черты лица с вечно горящей искрой. Эль с секунду смущённо продолжала рассматривать верхние ветки, не веря, что способна на подобную силу. Сехун всю её жизнь говорил, что душа Эль неописуемо светла, обещал, что защитит девушку от любого человеческого злодеяния. Она и не думала, что воспитание Дьявола окажет на девушку ТАКОЕ влияние. Сехун подошёл сзади и, обхватив талию девушки, прижал к себе, уткнувшись носом в её шею. От дыхания мужчины девочке стало щекотно, и она непроизвольно съёжилась, заливисто засмеявшись. Её щёки зарумянились, и Сехун оставил на одной из них нежный поцелуй, заставив Эль зацвести ярче розы. - И не такой ты страшный, как тебя считали люди, - заявила Эль. - А насколько я страшный? – иронично поинтересовался Дьявол. Эль, находясь в объятиях мужчины, повернула голову к лицу мужчину и оставила на его губах нежный чмок. - Ты вообще не страшный. Ты смелый, раз решился взять силу тьмы в свои руки. Сехун оставил на губах Эль ответный поцелуй, задержав прикосновение немного дольше девушки. - Просто мне было достаточно Его. И даже сейчас мне плевать на нелюбовь людей ко мне, потому что мне достаточно ТЕБЯ, - в самые губы прошептал Сехун, и Эль лучезарно улыбнулась, но резко помрачнела. - Почему ты дрожишь? – встревожилась Эль. - Я боюсь, что и ты исчезнешь, - надрывно ответил Дьявол. Эль перекрутилась в руках Сехуна и прижалась щекой к его груди. Она подняла на мужчину свои влюблённые глаза и уверенно промолвила: - А мы больше не позволим людям губить наш мир.